Доказательства в уголовном процессе и их значение для реализации задач уголовного судопроизводства

1. Особое внимание в УПК РФ уделено порядку получения показаний подозреваемого, обвиняемого с тем, чтобы при этом строго соблюдалась ст.51 Конституции РФ и правила ч.2 ст.46, п.6 ч.4 ст.47 УПК. Все эти нормы направлены на ограждение допрашиваемого от самооговора, признания вины в результате применения к нему физического или психического насилия. Практика Биробиджанского городского суда показывает, что достаточно часто подсудимые заявляют об исключении своих показаний, данных ими в качестве подозреваемого или обвиняемого, именно по указанному основанию. В этой связи хотелось бы порекомендовать органам прокуратуры, чтобы уже в ходе следствия доводы обвиняемых о получении их показаний путем применения недопустимых мер воздействия были проверены, и в материалах дела находились процессуальные решения по этим заявлениям.

Статья 51 УПК не предусматривает обязательного участия защитника при допросе подозреваемого, обвиняемого, тем более в случаях, если они от защитника отказались. Между тем, показание подозреваемого, обвиняемого, данное в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, признается недопустимым доказательством в случаях, когда имеются существенные противоречия между показаниями, данными в ходе предварительного следствия и в суде. Показания подсудимого, данные в отсутствии защитника, оглашению в суде не подлежат и не могут быть рассмотрены и оценены в совокупности со всеми доказательствами.

В связи с приведенными доводами возникает вопрос о возможности суда использовать другие доказательства, полученные на основе сведений, сообщенных обвиняемым на допросе в отсутствие адвоката. Например, при допросе в отсутствии адвоката обвиняемый признал свою вину и указал место, где спрятаны похищенные вещи. При проверке показаний на месте вещи были обнаружены, изъяты и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств. В судебном заседании обвиняемый существенно изменил свои показания, данные в отсутствие адвоката, и, следовательно, показания его на предварительном следствии не могут быть оглашены. Возникает вопрос, теряют ли доказательственное значение протокол проверки показаний на месте и вещественные доказательства, которые были там обнаружены? Отвечая на этот риторический вопрос, хотелось бы обратить внимание на то, что правило об условии исключения в суде показаний обвиняемого, данных на предварительном следствии, является специальным и твердо определенным правилом, относящимся именно к показаниям подозреваемого и обвиняемого, поэтому требование об исключении доказательств к этим доказательствам неприменимо.

Как один из вариантов правоприменительной практики в таком случае (то есть в отсутствие у обвиняемого защитника) проводить не проверку показаний обвиняемого на месте, а осмотр той местности, где, с его слов, могут находиться следы и орудия преступления, с участием этого лица. Полученное при этом доказательство является иным доказательством, чем показания обвиняемого, и оформляется протоколом следственного действия.

2. В практике Биробиджанского городского суда имели место лишь ходатайства об исключении показаний свидетелей или потерпевших, содержащихся в объяснениях, а также по тем мотивам, что они ложные и что они даны в состоянии аффекта от совершенного обвиняемым деяния.

Сведения, исходящие от свидетеля или потерпевшего в различного рода объяснениях, жалобах и заявлениях, нельзя считать доказательствами. Они могут использоваться как основания для вызова и его допроса. Следовательно, в первом случае ходатайство было удовлетворено. Во втором и третьем случае ходатайство связано с оценкой доказательств, которые оцениваются судом в совокупности с другими доказательствами, следовательно, и в этих случаях в удовлетворении ходатайства было отказано.

Признание недопустимыми показаний потерпевшего, свидетеля, основанных на догадке, предположении, слухе, а также показаний свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности, основано на том, что все показания должны быть доступны для проверки и оценки их достоверности. Такая проверка исключена, если в ее основе "догадка", предположение или если лицо, дающее показание, скрывает или не может назвать источник своей осведомленности.

В связи с тем, что обвиняемые и их защитники пользуются всеми допустимыми формами защиты с целью недопущения возможности исключения доказательств - показаний свидетелей и потерпевших, хотелось бы порекомендовать строго соблюдать требования УПК РФ и не допускать следующих нарушений:

- тактически ошибочное определение  места допроса. Допрос в месте  нахождения свидетеля проводится  в исключительных случаях (болезнь, престарелый возраст, инвалидность  и т.п.). Иные случаи допроса свидетеля и потерпевшего по месту их нахождения, в особенности по месту жительства, могут привести и иногда приводят к заявлению обвиняемого, его защитника, самого свидетеля об отводе следователя в связи с его заинтересованностью в исходе дела;

- время допроса свидетеля и  потерпевшего законом не регламентировано  и определяется по аналогии  со временем допроса обвиняемого. Обычно допросы проводятся в  период рабочего дня. В другое  время, включая ночное, их допрашивают  в исключительных случаях, когда совершено особо тяжкое преступление и промедление с допросом может повлечь утрату доказательств. Допрос свидетелей и потерпевших во внерабочее время может повлечь заявления о психологическом давлении с целью получения нужных показаний;

- не соблюдаются требования о том, чтобы свидетели по одному и тому же делу не могли общаться между собой. Общение свидетелей между собой может быть использовано в качестве повода для утверждения обвиняемого и его защитника о том, что свидетель получил информацию от других лиц и не помнит от кого, либо свидетель сам начинает утверждать, что ранее заблуждался и дал показания, не соответствующие действительности;

- предупреждение об уголовной  ответственности за дачу заведомо  ложных показаний, за отказ или  уклонение от дачи показаний сводится по существу к формальной подписи свидетеля в соответствующей графе протокола следственного действия.

Можно также дополнительно назвать следующие нарушения закона, влекущие безусловное исключение показаний свидетелей и потерпевших из процесса доказывания:

1. Нарушения, связанные с должностными  признаками лица, производящего  следственные действия. В частности, следственное действие проведено  ненадлежащим должностным лицом.

2. Нарушения, связанные с личностью  допрашиваемого с нарушением свидетельского иммунитета.

3. В протоколе следственного  действия, как правило, указывается, что их права и обязанности  участникам разъяснены. Вместе с  тем, иногда лица, участвовавшие  в следственном действии, утверждают, что им разъяснили не все  права и обязанности, что влечет исключение результатов следственных действий из процесса доказывания. В связи с этим в протоколе нужно перечислять все права и обязанности, подлежащие разъяснению.

4. Довольно часто не указываются  дата, время и место проведения  следственного действия, фамилия и должность лица, проводившего следственное действие, фамилия, имя, отчество допрошенного лица, отсутствуют подписи допрошенного лица, переводчика на каждой странице протокола и подписи следователя в конце протокола допроса. В тех случаях, когда свидетель или потерпевший отказывается от подписи протокола следственного действия, следователь пишет, что тот отказался от дачи показаний, и ставит свою подпись. Но свидетеля нельзя привлечь к ответственности потому, что он отказался не от дачи показаний, а от подписания протокола, т.е. от заверения соответствия записанной информации той, которую он сообщил. А без этой подписи нельзя использовать показания в качестве доказательства.

Абсолютно проблематичным предстает в настоящее время правовое обозначение такого свойства доказательств, как достоверность. С одной стороны, как было уже отмечено, действующий уголовно-процессуальный закон упоминает достоверность. О ней речь идет в статье 88 УПК, устанавливающей правила оценки доказательств. С другой стороны, ни названная статья УПК, ни другие — не раскрывают понятия достоверности доказательств, совсем не приводят никаких подходов к ее распознаванию.

Вопросы применительно к достоверности доказательств, с точки зрения правового регулирования, возникают на фоне того, что в законодательном определении доказательств теперь не присутствует ранее обязательный признак сведений (данных) в виде фактического их характера. Соответствующее примечание было сделано еще в начале параграфа. На законодательном уровне оказался утраченным и принцип всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, который закрепляла статья 20 УПК РСФСР. Принцип имел крайне существенное значение для возможности установления истины по уголовному делу.29

К сожалению, законодатель лишь породил вопросы относительно восприятия достоверности доказательств в уголовном судопроизводстве. Отвечать, с позволения сказать, на такие вопросы приходится науке и практике. В этой связи уместно согласиться с мыслью на тот предмет, что «оценка достоверности доказательств лишена каких-либо формальных критериев, показателей». Действительно, почти все внимание законодатель сосредоточил в ст. 88 УПК на признании доказательств недопустимыми.

В науке уже достаточно традиционно достоверность рассматривается как обоснованное знание, соответствие которого действительности не вызывает сомнения. Сомнения не возникают у лица, оценивающего доказательства. Дифференцируются понятия истины и достоверности. Истина предполагает соответствие между выводом и объективной действительностью. Достоверность формируется на основе надлежаще произведенного доказывания, при тщательно осуществленных проверке, оценке собранных, закрепленных сведений (данных).

В научной литературе высказывались предложения, направленные на установление оптимального соотношения достоверности и допустимости доказательств, в том числе в период работы над проектом Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.30

В самом проекте УПК, в свое время, нашла отражение попытка увязывания названных двух свойств доказательств. Однако принят УПК был в такой редакции, что достоверность и допустимость оказались отдалены друг от друга. В связи с этим необходимо напомнить, что еще в 1993 г. была создана правовая основа для возможности признания недопустимым доказательства, обладающего свойством, именуемым достоверностью. Имеются в виду положения ч. 2 ст. 50 Конституции РФ и появившейся ч. 3 в ст. 69 УПК РСФСР.

Судебная оценка доказательств в уголовном процессе, в действительности, с учетом полного восприятия законоположений, должна строиться на основе тщательного исследования всех обстоятельств, значимых для разрешения конкретного дела. Правовые нормы, нашедшие отражение в статьях 73, 74, 85-88 УПК, не противоречат принципу свободы оценки доказательств, закрепленному в статье 17 УПК РФ, по основе содержания которого судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, с учетом имеющихся в деле доказательств. Соответствующие нормы конкретизируют принцип свободы оценки доказательств. И только использование в комплексе имеющихся в виду норм позволяет верно реализовывать на практике названный принцип.

Оценить доказательства на предмет наличия или отсутствия у них такого свойства, как достоверность, возможно лишь при проведении достаточно широкого и тщательного исследования. Если целый ряд доказательств исключен ввиду признания их недопустимыми и не имеющими юридической силы, тем более — преждевременно, то есть без скрупулезных проверки, оценки законности получения сведений (данных), дознаватель, следователь, прокурор, суд утрачивают способность надлежаще разобраться в том, достоверна либо недостоверна та или иная информация, относящаяся к уголовному делу.

Заслуживает отдельного внимания формулировка С.А. Шейфера, которым было отмечено, что «оценка допустимости и достоверности доказательств — это процесс длящийся, не ограниченный лишь этапом собирания доказательств, вследствие чего первоначальная оценка может измениться».31

Глава 2 Классификация доказательств

§ 1 Прямые и косвенные доказательства

В уголовном судопроизводстве традиционно выделяются такие виды доказательств, как личные и вещественные (применительно ко второму виду употребляется и термин «предметные»); первоначальные и производные; прямые и косвенные; уличающие и оправдывающие. Поскольку в рамках уголовного процесса может разрешаться гражданский иск, представляется состоятельным обозначение подтверждающих исковые требования доказательств и опровергающих таковые.32

Возможна классификация доказательств по времени их получения. Например, актуально подразделение доказательств на следующие две группы: полученные во время досудебного производства по уголовному делу, полученные в судебных стадиях. Показательна, в определенном смысле, классификация доказательств по субъектам, представившим, получившим доказательства. Подобных вариантов набирается целый массив. Значительное обновление уголовно-процессуального регулирования за последнее десятилетие сделало особенно актуальным отнесение доказательств к допустимым либо недопустимым; к имеющим юридическую силу или не имеющим такую силу.

Первоначально рассмотрим прямые и косвенные доказательства.

Использование наукой терминологии «прямые доказательства», «косвенные доказательства» очень точно отражает характер данных (сведений). Либо полученная информация, относящаяся к уголовному делу, прямо указывает на событие преступления, способ его совершения, личность преступника и некоторые другие первостепенной важности обстоятельства, либо лишь косвенно обозначает возможную причастность к общественно опасному деянию, позволяет выстраивать версии происшествия.

Содержательная часть доказательств, то есть сущность самой информации, может иметь непосредственную связь с обстоятельствами, перечисленными в статье 73 УПК (обстоятельствами, подлежащими доказыванию). Подобные сведения и рассматриваются в качестве прямых доказательств. Обстоятельства, которые законодатель привел в ст. 73 УПК РФ, подлежат установлению по каждому уголовному делу, они таковы, по своему значению, что без них немыслимы разбирательство и принятие законного решения. Поэтому, безусловно, субъекты доказывания заинтересованы в обладании данными, прямо подтверждающими либо соответственно непосредственно опровергающими обстоятельства, от которых зависит разрешение любого, без исключения, дела.