Проблемы квалификации преступлений

Квалифицируя преступление, правоприменитель не может ограничиваться только нормами Особенной части УК. В случаях, когда нормы Общей части уточняют формы и виды вины, время, место, обстановку, обстоятельства совершения конкретного преступления, они должны учитываться при квалификации (речь идет о таких нормах, как ст. 30 УК, уточняющая стадию совершения преступления, ст. 33 - 35 УК, регламентирующие ответственность соучастников, и т.д.).

Названные общие требования, предъявляемые  к закону, указываются непосредственно  в УК, их легко можно установить и применить в необходимых случаях. Вместе с тем ряд требований к закону высказывается и в научной литературе. Обобщенно они сводятся к следующему: являясь правовым основанием квалификации, закон должен быть сформулирован предельно ясно, четко и, по возможности, кратко. Такие качества нормативного акта позволят применять его в точном соответствии с содержанием. Иными словами, эталон для сравнения с конкретным случаем из социальной жизни должен быть точным по содержанию и форме <1>.

--------------------------------

<1> Алексеев С.С. Теория права. М., 1994; Керимов Д.А. Культура и техника законотворчества. М., 1991; Навроцкий В.О. Теоретические проблемы криминально-правовой квалификации: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Харьков, 2000; Рарог А., Грачева Ю. Законодательные конструкции и квалификация преступлений // Уголовное право. 2003. N 2. С. 62 - 64.

Не вдаваясь в специфику вопроса  о правилах конструирования правовых норм, остановимся на тех недостатках  законотворческой деятельности, которые  негативно влияют на квалификацию преступлений. Ошибки в толковании и применении норм нередко объясняются частым использованием законодателем бланкетных диспозиций, что обязывает правоприменителя скрупулезно изучать те нормативные акты, которые были положены в основу при конструировании диспозиции конкретной статьи УК. Такие акты нередко относятся к другим отраслям права (например, Закон о государственной тайне, Закон о милиции, Закон о здравоохранении и т.д.), а иногда к подзаконным актам в виде ведомственных уставов, правил, инструкций (например, Постановления Правительства РФ от 23 октября 1993 г. "О Правилах дорожного движения"; от 6 октября 1994 г. "Об утверждении Положения о Государственном своде особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации"). Правильность применения бланкетных норм во многом зависит от точности, адекватности понимания содержания названных источников правоприменителем, а это, в свою очередь, зависит от качества изложения названных документов, правильности употребления отдельных терминов во всех нормативных актах независимо от отраслевой и ведомственной принадлежности. Случаи расхождения понятий должны быть специально оговорены в статьях УК. Разумеется, совсем отказаться от конструкции бланкетных диспозиций в уголовно-правовых нормах невозможно, особенно в настоящий момент, когда интенсивно развиваются экономика, хозяйственная деятельность, банковское дело, предпринимательство и т.п. Именно в этих условиях необходимо обстоятельно излагать те понятия и термины, которые в качестве базовых используются в правовых актах других отраслей права, а затем употребляются законодателем при конструировании уголовно-правовой нормы.

Второй особенностью конструирования  уголовно-правовых норм является частое использование в диспозициях  и санкциях статей УК оценочных понятий (тяжкий вред, крупный, значительный ущерб и т.п.) и терминов с неконкретным содержанием, например "насилие", "вовлечение", "склонение", "поставление в опасность" и др.

В научной литературе неоднократно высказывалось мнение о необходимости  сокращения количества оценочных понятий  в уголовном праве, дальнейшей формализации закона. Это сокращение рекомендуется  при описании составов преступлений. Диспозиции статей УК должны содержать точные, по возможности однозначные термины и понятия при описании деяния, признаваемого преступлением. В то же время в сфере дифференциации объема ответственности за совершенное преступление, индивидуализации наказания оценочные понятия следует использовать достаточно широко. Их количество даже может иметь тенденцию к увеличению, так как именно в этой сфере проявляются основные позитивные качества оценочных понятий, возможность учета особенностей совершения преступления, личных качеств преступника, смягчающих и отягчающих обстоятельств <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Питецкий В.В.  Оценочные понятия в советском  уголовном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1979; Черданцев А.Ф. Толкование советского права. М., 1979. С. 8 - 10, 88; Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 2001. С. 71 - 72; Ильин И.А. Указ. соч. С. 26 - 28.

Гарантами правильного официального толкования закона, а следовательно, и его единообразного применения по Конституции РФ являются сам законодатель (аутентическое (аутентичное) толкование), Высший Арбитражный Суд, Верховный Суд, которые в так называемых руководящих постановлениях разъясняют содержание принятого уголовного закона и толкуют отдельные термины, встречающиеся в его тексте. Вряд ли можно считать такое решение наиболее удачным и бесспорным. Истинное содержание, смысл закона все-таки наиболее достоверно знает лишь сам законодатель, принимающий его с учетом уголовной политики, осуществляемой в государстве, общественной опасности действий правонарушителей, уровня общественного правосознания в тот или иной период времени и необходимости реагирования на эти действия с помощью именно уголовного закона. Конечно, и при аутентическом толковании возможны случаи ошибок, однако здесь вполне уместно вспомнить высказывание о предпочтении произвола законодателя произволу судьи. Ошибку законодателя легче обнаружить и устранить, чем ошибки многих судей при каузальном субъективном толковании применяемых законов по рассматриваемым конкретным уголовным делам <1>.

--------------------------------

<1> Справедливую критику деятельности  законодателя при внесении изменений  в УК ФЗ от 8 декабря 2003 г. см.: Кузнецова Н.Ф. Мнение ученых о реформе УК // Уголовное право. 2004. N 1. С. 26 - 27.

Бесспорно, толкование Верховным Судом  оказывает огромное влияние на правильность применения законов судами и формирование понятийного аппарата уголовного права, особенно когда речь идет об оценочных понятиях. Так, Постановление Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. "О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения" дает официальное (легальное) толкование признаков понятия "существенный экологический вред", употребляемого в гл. 26 УК без детализации. Верховный Суд, исходя из практики рассмотрения уголовных дел по экологическим преступлениям, оценки общественной опасности таких действий для окружающей среды, рекомендует считать существенным экологическим вредом "возникновение заболеваний, гибель водных животных и растений, иных животных и растений на берегах водных объектов, уничтожение рыбных запасов, мест нереста и нагула" <1>. Вместе с тем нельзя не заметить, что в толковании судебного органа больше, чем где бы то ни было, проявляется субъективизм правоприменителя, которому одновременно поручены и толкование законов, и их применение. В этом случае вполне могут допускаться ошибки в оценке общественной опасности деяний в тот или иной период времени, в толковании терминов и понятий. Примеры субъективизма в толковании уголовного закона не единичны. Достаточно привести один из них, когда Верховный Суд трижды менял свою позицию по определению момента окончания преступления - вовлечение несовершеннолетних в преступление или антиобщественную деятельность, и это при том, что объективных причин для пересмотра позиций по этому вопросу у суда не было <2>.

--------------------------------

<1> Постановления Пленума Верховного  Суда СССР и РСФСР (РФ) по  уголовным делам: Сб. М., 1999.

<2> См.: Постановления Пленума  Верховного Суда по уголовным  делам. С. 125; О судебной практике  по делам о преступлениях несовершеннолетних: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. // Рос. газ. 2000. 14 марта.

Итак, для единообразного законного  применения норм уголовного права официальное толкование должно быть аутентическим (аутентичным), т.е. принадлежать только законодателю <1>. Кроме того, ему должно принадлежать право разъяснения основных понятий и терминов, встречающихся в тексте законов. Примеры такого подхода есть в международном праве, где практически каждый принятый законодательный акт (конвенция) содержит разъяснения основных терминов, используемых при определении запрещаемых этими нормами противоправных деяний <2>. Положительные примеры есть и в законодательстве России.

--------------------------------

<1> См.: Юридическая энциклопедия. М., 1999. С. 40. Отрицают право на аутентическое  толкование закона самим законодателем  некоторые ученые-правоведы. См.: Нерсесянц В.С. Общая теория  права и государства: Учеб. для вузов. М., 2000. С. 498 - 501.

<2> См.: Международное уголовное  право: Учеб. / Под ред. И.И. Лукашук,  А.В. Наумова. М., 1990. С. 184.

Так, Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. (в ред. от 6 ноября 1998 г. и от 8 июля 1999 г.) "О рынке ценных бумаг" <1> в ст. 2 гл. 1 содержит перечень основных терминов, используемых в Законе, а правоприменители всех рангов и сфер деятельности однозначно используют термины, обозначенные самим законодателем в данном нормативном акте. Заслуживают одобрения и новеллы в принятом 22 декабря 2001 г. Государственной Думой РФ Уголовно-процессуальном кодексе. Его ст. 5 называется "Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе" и содержит 60 определений, важных для правильного понимания и применения понятий, встречающихся в УПК. Кроме того, ряд понятий толкуется в отдельных статьях Кодекса. Например, ст. 49 УПК дает определение понятия "защитник", ст. 56 - "свидетель", ст. 57 - "эксперт", ст. 59 - "переводчик" и т.д.

--------------------------------

<1> О рынке ценных бумаг. Екатеринбург, 1999.

Уголовный кодекс РФ 1996 г. тоже содержит некоторые определения понятий и делает это гораздо чаще, чем законодательство прежних лет. Например, примечание к ст. 158 УК (в ред. ФЗ от 21 декабря 2002 г.) помогает единообразно толковать такие понятия, как "крупный размер", "значительный ущерб", дает (впервые в истории российского законодательства) общее определение понятия хищения. В примечании к ст. 139 УК "Нарушение неприкосновенности жилища" трактуется понятие жилища; к ст. 171 УК "Незаконное предпринимательство" - понятие дохода в крупном и особо крупном размере. Аналогичные примечания имеются и в других статьях УК.

Но это лишь первые робкие попытки  очень важной для правоприменителей  деятельности, которую надо активно  продолжать. При этом имеется в виду, что не нуждаются в дополнительных разъяснениях (толковании) такие фундаментальные понятия теории уголовного права, как преступление и его состав, вина, неоконченное преступление, соучастие и другие институты уголовного права, достаточно полно разработанные теорией и закрепленные в статьях Общей части Уголовного кодекса. Речь идет о терминах и понятиях, встречающихся в диспозициях статей Особенной части. Они могут меняться в зависимости от времени, места, обстоятельств совершения преступления и изменений в социально-экономической жизни государства, которые влекут за собой и иную, отличную от прежней трактовку отдельных понятий и терминов в УК. На этом основании наиболее рациональным был бы путь, по которому идет УПК РФ. Следовало бы в Общей части УК ввести статью, озаглавив ее "Основные понятия, используемые в УК РФ", а затем в Особенной части перед каждым разделом и (или) главой УК дать перечень терминов, понятий и определений, используемых в названных разделах (главах). Такое решение способствовало бы правильному применению законов судами и всеми иными правоприменителями. Названный метод конструирования уголовных законов уже используется в УК некоторых государств.

Вторая группа из объективной предпосылки  квалификации касается преступления, совершенного конкретным лицом. Именно это деяние и сравнивается с признаками преступления, названными в законе. В этом случае необходимо установить наличие следующих обязательных условий, относящихся к характеристике деяния:

совершенное общественно опасное  деяние должно подпадать под признаки именно преступления, а не проступка (административного, дисциплинарного  и т.п.);

деяние не должно находиться за пределами сроков давности (ст. 78, 83 УК РФ);

должны отсутствовать процессуальные препятствия к возбуждению уголовного дела (прекращение уголовного дела по обстоятельствам, указанным в  законе, применение иных мер воздействия  к виновным и т.д.);

лицо, совершившее преступление, должно отвечать требованиям, предъявляемым к субъекту преступления;

его вина в совершении преступления должна быть доказана.

Совокупность названных двух групп  факторов дает возможность правоприменителю (при наличии субъективной предпосылки) приступить непосредственно к процессу квалификации преступления.

Субъективная предпосылка квалификации рассматривает уровень профессионализма правоприменителя, зависящий от многих факторов: правильно избранной сферы  деятельности, способности к  абстрактному мышлению, умения решать логические задачи, наличия соответствующей научно-методической и другой правовой литературы и т.п. Особое значение для правоприменительной деятельности имеет уровень правосознания юриста.

Не анализируя в полном объеме этот вопрос (ему посвящено множество научных работ философов и юристов России 60 - 90-х гг. XX в.) <1>, обратим внимание лишь на общее понятие правосознания, его место в диалектической связке с общественным сознанием и остановимся на элементах структуры правосознания юристов, имеющих значение для квалификации преступлений.

--------------------------------

<1> См.: Спиридонов Л.И. Социология  уголовного права. М., 1986; Панченко  П.Н. Советская уголовная политика. Общетеоретическая концепция борьбы  с преступностью: ее становление и предмет. Томск, 1988; Лукашева Е.А. Социалистическое правосознание и законность. М., 1973; Бельский К.Т. Социалистическое правосознание. Диалектика формирования и развития. М., 1979; Алексеев С.С. Теория права. М., 1994.

Под правосознанием теория права понимает одну из форм общественного сознания наряду с философскими, политическими, нравственными, эстетическими и другими его формами. Термин "правосознание" объединяет в себе два понятия: "сознание" (философское) и "право" (юридическое). Такое сочетание означает, что речь идет о специфическом разделе общественного сознания - совокупности представлений, чувств, выражающих субъективное отношение к праву <1>.