Проблемы квалификации преступлений

Список преступлений, совершаемых  путем нападения, в УК РФ можно расширить. Близкое понятие содержится и в ст. 277, 295, 317, где предусматривается ответственность за посягательство на лиц, поименованных в данных статьях. При посягательстве чаще всего предполагается нападение на потерпевших, названных в перечисленных статьях. Способ, сопряженный с нападениями, указан и в ст. 278 УК - насильственный захват власти или насильственное удержание власти, в ст. 279 - вооруженный мятеж и ряде других статей Особенной части УК. Однако в названных первых четырех статьях нападение как способ совершения преступления входит в число обязательных признаков объективной стороны ст. 162, 209, 227 и 360 именно в такой редакции, которая в них дана. Исключение этого признака из состава преступления либо произвольная его замена на близкое, но не тождественное значение разрушат сам состав.

Возникает необходимость дать определение  термину "нападение", которое должно быть одинаковым по содержанию применительно ко всем тем статьям УК, где он употребляется. Термин "нападать", применяемый в русском языке в течение столетий к характеристике разбоя, определяется как "набрасываться на кого-нибудь (с враждебной целью)" <1>, "напасть, налететь (быстро, стремительно), ударить (подчеркивает силу нападения)... Напасть, налететь, ударить, обрушиваться, наваливаться" <2>. Многообразие приводимых в словарях синонимов позволяет увидеть и общий признак, который характерен для рассматриваемого понятия. Это прежде всего внешнее физическое, сильное, стремительное воздействие на человека с определенной враждебной целью. Такие цели конкретизируются в каждой из четырех анализируемых статей. Внешнее воздействие может быть заметным, очевидным для потерпевшего (удар в лицо), скрытым (удар в спину, выстрел из засады, причинение бандитским налетом вреда здоровью спящего либо находящегося в беспомощном состоянии). Суть этих действий одна - нападение. Виновный во всех названных случаях сознает, что он налетает, "обрушивается" на потерпевшего с определенной враждебной целью. Подобная трактовка термина "нападение" соответствует понятию "разбой", сложившемуся за сотни лет социальной практики на Руси, где разбоем признавались набеги, татьба, вооруженные нападения на путников <3>. Так же определялся в русском языке и морской разбой (пиратство).

--------------------------------

<1> Словарь современного русского  литературного языка. М.; Л., 1958. Т. 7. С. 358 - 359.

<2> Словарь синонимов. Л., 1975. С. 256. Аналогичная трактовка термина  дается и в других словарях (см.: Ожегов С.И. Словарь русского  языка. С. 352).

<3> Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 4. С. 13.

Названные составы сконструированы  как формальные. Преступления считаются  оконченными с момента нападения  независимо от того, какие последствия  наступили в результате совершения этих действий и наступили ли они вообще. По ст. 209 УК преступление считается оконченным с момента создания банды в целях нападения. Имея общий обязательный признак - нападение, названные статьи различаются по другому признаку, относящемуся к способу совершения преступления, - тяжести насилия, применяемого при нападении. При этом в ст. 209 и 360 о насилии вообще ничего не говорится. Законодатель считает, что сам факт бандитского нападения или нападения на лиц, пользующихся правом международной защиты, уже обладает чрезвычайно высокой степенью общественной опасности независимо от того, причинялось ли фактически насилие. В УК для характеристики пиратства и разбоя употребляются фразы: "Нападение, совершенное с применением насилия либо угрозой его применения" (ст. 227) и "Нападение... с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозой применения такого насилия" (ст. 162). Здесь моментом окончания преступления является нападение с применением насилия или угрозы его применения.

Можно сделать вывод, что законодатель не отождествляет понятия "нападение" и "насилие". Более того, степень  насилия в анализируемых статьях  может быть разной: в ст. 162 - насилие, опасное для жизни и здоровья, в ст. 227 - любое по тяжести насилие. Для вменения названных составов преступления необходима совокупность признаков нападения и насилия. Отсутствие одного из них исключает возможность квалификации действий виновных как пиратство или разбой. Эти общеизвестные положения не вызывают затруднений в деятельности правоприменителей по квалификации деяний, за исключением одного обстоятельства, касающегося возможности отнесения к разбою действий, сопряженных с дачей потерпевшему одурманивающих средств в целях приведения его в беспомощное состояние. В теории уголовного права однозначной оценки таких действий нет.

Л.Д. Гаухман, Г.А. Кригер относят такие  действия к понятию "нападение" и предлагают квалифицировать их как разбой. "Сущность разбоя, - указывал Г.А. Кригер, - в целом заключается не в форме воздействия на организм потерпевшего, а в самом факте причинения или угрозы причинения вреда здоровью или жизни потерпевшего ради преступного обогащения" <1>. Такую же позицию на протяжении многих лет занимает Верховный Суд <2>.

--------------------------------

<1> Кригер Г.А. Квалификация  хищений социалистического имущества.  М., 1974. С. 137; Гаухман Л.Д. Указ. соч.  С. 20.

<2> См.: О судебной практике  по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. // Рос. газ. 2003. 18 янв.

Противоположное суждение было высказано  А.А. Пионтковским, В.Ф. Владимировым, Л.А. Андреевой и некоторыми другими учеными <1>. Как видно из приведенной цитаты Г.А. Кригера, он отождествляет понятия "насилие" и "нападение", между тем как законодатель употребляет оба термина при описании разбоя и повторяет их при описании ряда иных преступлений, подчеркивая необычность способов их совершения, повышающих общественную опасность деяния самим фактом нападения. Это сильное физическое воздействие порождает у потерпевших страх, сковывает волю к сопротивлению. Оно нередко может быть опасным и для других лиц.

--------------------------------

<1> См.: Курс советского уголовного  права. Часть Особенная. М., 1970. Т. 4. С. 356; Владимиров В.Ф. Квалификация  преступлений против личной собственности.  М., 1968. С. 68, 84; Андреева Л.А. Квалификация убийств при отягчающих обстоятельствах. Л., 1974. С. 18.

Исходя из сказанного, можно сделать  вывод, что дача одурманивающих либо наркотических средств незаметно  для потерпевших либо путем обмана в целях приведения их в бессознательное состояние, облегчающее завладение имуществом, не может считаться нападением. Бесспорно, это физическое воздействие на организм человека, это насилие, поскольку осуществляется против воли и оказывает вредное влияние на здоровье и даже может привести к лишению жизни потерпевшего. Но вместе с тем нельзя не учитывать и конструкции ст. 162 УК, где способ хищения имущества - нападение, соединенное с насилием, - определен однозначно и не позволяет выбросить одно из указанных понятий. Разбой - это нападение с применением насилия. Упрощенная трактовка судами термина "нападение" как просто вредного воздействия на организм человека приводит к неправильному толкованию диспозиции статьи о разбое или пиратстве. Трудно представить пиратское нападение (являющееся тем же разбоем, только совершающимся на морских (речных) просторах), которое осуществляется путем дачи команде атакуемого судна одурманивающих средств. Еще абсурднее выглядел бы бандит, воздействующий на организм потерпевшего с помощью тех же средств. Между тем одинаковая конструкция названных статей обязывает правоприменителя придавать одинаковое значение и терминам, в них упоминаемым. И если при толковании разбоя Пленум рекомендует считать нападением скрытное воздействие на организм человека путем дачи одурманивающих средств, то по всем статьям УК, где употребляется этот термин, также следует считать нападением введение в организм против воли потерпевшего отравляющих либо одурманивающих средств.

Для правильной квалификации преступлений, совершаемых путем нападения  на потерпевших, во всех случаях необходимо доказывать, что такой способ был применен и речь идет не просто о воздействии на организм, а о внешнем, физическом, сильном воздействии, сопряженном с насилием, опасным для жизни или здоровья человека. Дача же одурманивающих ядовитых или психотропных средств при завладении имуществом в зависимости от направленности умысла виновного может иметь несколько возможных вариантов квалификации. Так, в случае желания наступления смерти собственника или владельца имущества - убийство из корыстных побуждений (п. "з" ч. 2 ст. 105 УК), которое может совершаться похожим на разбой способом - путем нападения. При отсутствии умысла на лишение жизни и желании привести потерпевшего в бессознательное состояние для облегчения завладения имуществом - кража и преступление против здоровья. Если же ущерб здоровью причинен не был, а умыслом субъекта охватывалось лишь намерение привести потерпевшего в бессознательное состояние, квалификация по действующему законодательству должна быть ограничена ст. 158 УК - кража. Очень трудно согласиться с рекомендацией Верховного Суда (п. 23 Постановления Пленума от 27 декабря 2002 г.) о квалификации действий виновного, применившего в названной ситуации одурманивающие средства, не причинившие вреда потерпевшему, как насильственный грабеж, ибо характерный для грабежа признак - открытое завладение чужим имуществом - в этом случае отсутствует. Необходимо законодательное решение вопроса о квалификации действий, выполненных с нападением и применением указанного способа. Представляются возможными следующие варианты.

1. Дополнить ст. 158 УК квалифицирующим признаком кражи, совершенной с использованием беспомощного состояния потерпевшего, вызванного введением любым способом в его организм одурманивающих средств.

2. В тех случаях, когда одурманивающие средства повлекли расстройство здоровья, квалифицировать деяние виновного по совокупности ст. 158 и, в зависимости от наступивших последствий, ст. 111, 112, 115 УК.

3. Изменить диспозицию ст. 162 УК за счет исключения из нее термина "нападение". В этом варианте диспозиция могла бы выглядеть так: "Разбой, то есть завладение чужим имуществом, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия..." При такой трактовке понятия "разбой" все сомнения, касающиеся обоснованности квалификации действий, связанных с дачей одурманивающих средств, отпали бы. Более того, диспозиция ст. 162 была бы логическим продолжением квалифицирующего признака грабежа, который трактуется как завладение имуществом с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья <1>.

--------------------------------

<1> Данное предложение высказывалось  автором ранее. См.: Семернева  Н.К. Вопросы квалификации умышленных  убийств. Свердловск, 1984. С. 14 - 15.

Факультативные признаки объективной  стороны - место, время, обстановка совершения преступления - не вызывают частых ошибок при квалификации деяний и потому в данном пособии не рассматриваются.

§ 3. Квалификация с учетом признаков  субъективной стороны

состава преступления

Весьма важным элементом состава  преступления является субъективная сторона, дающая представление о психических  процессах, происходящих в сознании лица, совершающего либо готовящегося совершить преступление.

Обязательным признаком субъективной стороны состава преступления является вина, факультативными - мотив, цель и  эмоции.

Уголовно-правовое значение признаков  субъективной стороны состава преступления неодинаково. Вина в форме умысла или неосторожности выступает в качестве обязательного признака любого преступления. Без вины не может быть уголовной ответственности, какими бы тяжкими ни были последствия общественно опасного деяния. Мотив, цель, эмоции становятся обязательными только тогда, когда законодатель включает их в таком качестве в конструкцию состава преступления. В остальных случаях они могут влиять на квалификацию деяния либо учитываться судом при индивидуализации наказания как обстоятельства, смягчающие или отягчающие ответственность.

Правовое значение субъективной стороны состоит прежде всего в том, что она позволяет установить основания для привлечения к уголовной ответственности лица, совершившего общественно опасное деяние. Принцип вины, закрепленный в ст. 5 УК, гласит: лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Объективное вменение, т.е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается. Кроме того, вина помогает правильно квалифицировать преступление; дает возможность разграничить смежные составы преступлений, сходных по объекту и объективной стороне; влияет на установление степени общественной опасности деяния и, как следствие, на индивидуализацию наказания. Все это, в свою очередь, способствует осуществлению принципов законности, справедливости, равенства граждан перед законом, гуманизма.

Несмотря на большое число фундаментальных  научных работ, огромное количество журнальных статей, посвященных проблеме вины, исследование субъективной стороны  в правоприменительной деятельности зачастую является чрезвычайно трудной задачей, о чем свидетельствуют данные, опубликованные Верховным Судом РФ в Обзоре надзорной и кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам за 2000 г. Отмечая недостатки в деятельности федеральных судов, Верховный Суд указывает, что при рассмотрении уголовного дела не всегда надлежаще исследуются содержание и направленность умысла виновного, игнорируются требования некоторых статей Особенной части УК о необходимости установления только прямого умысла на совершение преступления (например, по ст. 317, 318 УК), неглубоко исследуются мотивы преступления и т.д. <1>. Все эти недостатки, приводящие в итоге к неправильной квалификации действий виновного, по мнению Верховного Суда, объясняются низким профессиональным уровнем отдельных судей, поверхностным изучением и исследованием материалов уголовного дела, иногда служебной недобросовестностью.