Проблемы квалификации преступлений

--------------------------------

<1> Комментарий к Уголовному  кодексу РФ. М., 1996. С. 415.

И напротив, насильственное ограничение свободы потерпевшего в названном примере путем заталкивания его в закрытое помещение следует считать физическим насилием с соответствующей квалификацией действий виновного по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК. Телесная неприкосновенность будет выступать факультативным объектом при данной форме хищения <1>.

--------------------------------

<1> Комментарий к Уголовному  кодексу РФ. С. 415; О судебной практике по делам о краже, грабеже, разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. // Рос. газ. 2003. 18 янв.

Для правильной квалификации общественно  опасных действий, связанных с  применением физического насилия, необходимо установить не только его  вид, но и направленность умысла виновного  на причинение вреда жизни, здоровью, телесной неприкосновенности потерпевшего в качестве самостоятельного преступления либо способа совершения иного преступного деяния. Отсутствие умысла означает, что физического насилия либо нет, либо оно совершается по неосторожности, а следовательно, и квалификация действий виновного должна быть изменена. Так, открытое завладение имуществом путем рывка дамской сумки с руки потерпевшей, повлекшего повреждение кожных покровов руки, не может считаться физическим насилием и подлежит квалификации по ч. 1 ст. 161 УК (простой состав грабежа). Внезапный захват чужого имущества осуществлялся без намерения оказать физическое воздействие на потерпевшего с целью облегчить совершение хищения.

Аналогичное решение будет правильным и по ч. 1 ст. 131 УК, в диспозиции которой в качестве обязательного признака объективной стороны указывается цель физического насилия - преодолеть сопротивление потерпевшей и совершить половой акт против ее воли либо привести жертву в беспомощное состояние для облегчения совершения преступления. Применение насилия в иных целях (например, для доставки потерпевшей на место совершения преступления либо запугивания после изнасилования) меняет квалификацию. Лица, применявшие насилие по названным мотивам, привлекаются как соучастники преступления, в частности пособники. Соисполнительством (группой лиц) такие действия считаться не могут <1>.

--------------------------------

<1> См.: О судебной практике  по делам о преступлениях, предусмотренных  ст. 131 и 132 УК РФ: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. // Бюл. Верховного Суда РФ. 2004. N 8.

Психическое насилие в уголовно-правовой литературе определяется как вербальное (информационное) воздействие на сознание и волю другого человека с целью понудить его к совершению определенных действий либо воздержаться от их совершения в интересах лица, применяющего данный способ совершения преступления. Формы психического насилия могут быть самыми разнообразными: обман, злоупотребление доверием, убеждение, шантаж, обещания и т.п. Особняком стоит такой вид психического насилия, как угроза. Угроза в качестве разновидности психического насилия чаще других названных видов встречается в практике совершения преступлений против личности, собственности, правосудия и др. По степени общественной опасности этот вид насилия уступает насилию физическому, где вред объекту уголовно-правовой охраны причиняется сразу, непосредственно. При угрозе причинение вреда отсрочено на более или менее продолжительный промежуток времени. Кроме того, угроза обычно перерастает в реальное причинение вреда лишь при условии, что потерпевший не выполнит требований, предъявленных преступником.

Таким образом, если применение физического  насилия как способа совершения преступления преследует цель облегчить исполнение задуманного путем лишения потерпевшего физической возможности сопротивляться, то при применении психического насилия ставится задача парализовать сознание и волю, внушить потерпевшему страх за жизнь, здоровье, репутацию его и близких лиц, сформировать мнение о бесполезности сопротивления преступнику.

Содержание угроз может быть различным. Оно конкретизируется законодателем  в статьях Особенной части  УК. Так, в ст. 119 за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью установлена ответственность как за самостоятельное оконченное преступление, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы. В ч. 1 ст. 163 УК угроза выступает способом совершения преступления и содержание ее представлено значительно шире. Вымогатель требует передачи ему чужого имущества, права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия, уничтожения или повреждения этого имущества, а равно распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких либо способных причинить существенный вред их правам или законным интересам. Во многих (если не в большинстве) статьях УК психическое насилие представлено как угроза применения насилия физического (например, п. "г" ч. 2 ст. 161 - грабеж с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия). Угрозы, выраженные устно, письменно, конклюдентными действиями или демонстрацией оружия и предметов, его заменяющих, в отдельных случаях могут оказаться недостаточно точными и четкими либо неадекватно восприниматься потерпевшими.

В подобных ситуациях возможны ошибки в квалификации действий виновного. С целью их избежания Верховный Суд обращает внимание судов на необходимость глубокого анализа содержания угроз. Так, в п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда от 27 декабря 2002 г. "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" сказано: "В тех случаях, когда завладение имуществом соединено с угрозой применения насилия, носившей неопределенный характер, вопрос о признании в действиях лица грабежа или разбоя необходимо решать с учетом всех обстоятельств дела: места и времени совершения преступления, числа нападавших, характера предметов, которыми они угрожали потерпевшему, субъективного восприятия им угрозы совершения каких-либо конкретных демонстративных действий, свидетельствовавших о намерении нападавших применить физическое насилие". Это разъяснение высшего судебного органа РФ касается категории преступлений против собственности, однако оно имеет значение и в других случаях, когда квалификация преступлений напрямую зависит от адекватного восприятия неконкретизированных (неопределенных) угроз, высказанных виновным.

На необходимость учета адекватности восприятия потерпевшим угроз указывает названное Постановление Пленума Верховного Суда и в отношении разбоя, который совершается с применением оружия. Если лицо лишь демонстрировало оружие или угрожало заведомо негодным или незаряженным оружием либо его имитацией, например макетом пистолета, игрушечным кинжалом и т.п., не намереваясь использовать эти предметы для причинения телесных повреждений, опасных для жизни или здоровья, его действия с учетом конкретных обстоятельств дела следует квалифицировать как разбой, ответственность за который предусмотрена ч. 1 ст. 162 УК, либо как грабеж, если потерпевший понимает, что ему угрожают негодным или незаряженным оружием либо его имитацией. Адекватность восприятия угроз необходимо учитывать и в тех случаях, когда потерпевшим является малолетний либо несовершеннолетний, имеющий отклонения (отставание) в психическом развитии, не позволяющие ему надлежаще оценивать угрозы, высказанные субъектом преступления.

Конструируя диспозиции статей Особенной части УК и упоминая о физическом или психическом насилии, законодатель использует три варианта его наименования: "насилие, не опасное для жизни и здоровья"; "насилие, опасное для жизни и здоровья"; "насилие" без указания его тяжести. Два первых понятия достаточно апробированы судебной практикой, официальное их толкование дано Верховным Судом. Так, применительно к преступлениям против собственности этим понятиям толкование было дано еще в 1966 г. <1>, а затем подтверждено в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" <2>. Однозначно толкуются указанные понятия и в отношении других преступлений, где встречаются термины "насилие, опасное для жизни и здоровья" и "насилие, не опасное для жизни и здоровья". Общепризнанным считается отнесение к насилию, опасному для жизни и здоровья, последствий, указанных в ст. 111, 112, 115 УК (вред тяжкий, средней тяжести и легкий). К насилию, не опасному для жизни и здоровья, - действия, перечисленные в диспозиции ст. 116 УК (удары, побои, иные насильственные действия, причинившие физическую боль, но не повлекшие последствий, указанных в ст. 115 УК).

--------------------------------

<1> См.: О судебной практике  по делам о грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 марта 1966 г. // Постановления Пленума Верховного Суда по уголовным делам. С. 324 - 325.

<2> Рос. газ. 2003. 18 янв.

Учет этих понятий на практике, как правило, не влечет ошибок в квалификации. Сложность вызывают диспозиции статей УК, содержащих признак "насилие" без указания на его тяжесть и вид. Необходимость в уточнении понятия "насилие" диктуется прежде всего частотой употребления его в законе, а следовательно, и возможностью со стороны правоприменителя так же часто решать человеческие судьбы с позиций субъективного восприятия закона. В УК РФ 1996 г. названный признак встречается в диспозициях двадцати четырех статей Особенной части в качестве основного либо квалифицирующего признака. Какие вид и тяжесть насилия при этом подразумеваются? Правильное однозначное толкование названного термина может служить гарантом законности решений, принимаемых правоприменителем. Поиску ответа на эти вопросы посвящены многие научные работы, изданные как до, так и после принятия УК РФ 1996 г. Авторы нередко высказывают прямо противоположные мнения, утверждая, что термин "насилие", употребляемый законодателем в статьях УК, означает только физическое либо одновременно физическое и психическое насилие. По тяжести оно может варьироваться от ударов до лишения жизни при угрозе либо от ударов (побоев) до причинения тяжкого вреда здоровью при физическом насилии <1>.

--------------------------------

<1> См.: Гаухман Л.Д. Насилие  как средство совершения преступления. М., 1974; Кругликов Л.Л. Способ совершения преступления: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1971; Комментарий к Уголовному кодексу РФ. М., 1996. С. 422 - 423; Уголовное право. Часть Особенная: Учеб. для вузов / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой. С. 378 - 379.

Оговоримся вновь, что наилучшим  средством для успешной правоприменительной  деятельности было бы аутентическое  толкование понятия "насилие", данное в законе. Однако в отсутствие такового следует обращаться к каузальному  толкованию термина судом по каждому конкретному уголовному делу. И хотя юридическая значимость этого вида толкования относится только к рассматриваемому делу, обоснованность и правильность квалификации преступления напрямую зависят от точности постижения правоприменителем мысли законодателя, выраженной в названных терминах. Представляется возможным дать две разновидности понимания термина "насилие", содержащегося в статьях УК.

1. Если в диспозиции статьи  называются термины "насилие"  и (или) "угроза его применения", следовательно, здесь имеется  в виду как физическое, так  и психическое насилие (угроза). Так, в ст. 149 УК, устанавливающей уголовную ответственность за воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия и т.д., упоминаются способы названных действий "с применением насилия или угрозой его применения". Такая же конструкция способов совершения преступления предусмотрена в ст. 120, 131, 132, 179 и др. По аналогичному принципу сконструированы диспозиции в статьях Особенной части УК. Употребляя термины, относящиеся как к физическому, так и к психическому насилию, законодатель подчеркивает повышенную общественную опасность для объекта, охраняемого уголовным законом, не только фактов, но и угроз причинения физического вреда.

2. Термин "насилие", употребляющийся в ряде статей, где не упоминается угроза причинения вреда, должен, по нашему мнению, толковаться лишь как насилие физическое. Именно о таком виде насилия говорится в п. "б" ч. 2 ст. 179 УК - принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения с применением насилия. В п. "в" ч. 3 ст. 188 УК в качестве особо квалифицирующего признака также предусматривается насилие в отношении лица, осуществляющего таможенный контроль. В пункте "в" ч. 2 ст. 163 УК - вымогательство с применением насилия - предусматривается только физическое насилие, ибо все виды психического насилия (угрозы, адресованные потерпевшему и его близким) зафиксированы в ч. 1 ст. 163 УК и их повторение в ч. 2 той же статьи явно нелогично. Таким образом, можно сделать вывод, что в законе под термином "насилие" подразумевается только физическое воздействие <1>. Его сочетание с психическим насилием возможно лишь в том случае, когда об этом прямо указывается в диспозициях статей Особенной части УК.

--------------------------------

<1> Такая позиция вполне обоснованно была высказана Л.Д. Гаухманом применительно к УК РСФСР 1960 г., где термин "насилие" встречался гораздо чаще, чем в УК РФ 1996 г., и его толкование является правильным для ныне действующего УК. См.: Гаухман Л.Д. Указ. соч. С. 75.

В процессе квалификации преступлений по статьям УК, где употребляются неконкретизированные термины "насилие" и "угроза применения насилия", возникает необходимость определения степени тяжести (интенсивности) реального или грозящего насилия. Данный вопрос надлежит решать раздельно применительно к психическому и физическому насилию. При психическом насилии тяжесть грозящего вреда в принципе может быть любой, если законодатель не делает какой-либо оговорки насчет его интенсивности. Например, в ч. 1 ст. 163 УК требование передачи чужого имущества может сопровождаться угрозой применения любого насилия: от побоев до убийства. Всяческая угроза насилием в такой ситуации охватывается ст. 163 и дополнительной квалификации не требует.

Тяжесть насилия при физическом воздействии, если она не установлена  законодателем, должна определяться путем  анализа санкции той статьи УК, где способом совершения преступления названо физическое насилие. Так, санкция п. "б" ч. 2 ст. 179 УК, где насилие выступает квалифицирующим признаком, предусматривает лишение свободы на срок от пяти до десяти лет. Эти пределы наказания охватывают такие виды насилия, как побои (ст. 116), легкий вред здоровью (ст. 115), вред средней тяжести (ст. 112) и тяжкий (ч. 1 и 2 ст. 111 УК). Причинение при этом тяжкого вреда здоровью с квалифицирующими признаками, указанными в ч. 3 и 4 ст. 111 УК, и наказанием свыше 10 лет не охватывается санкцией ч. 2 ст. 179 и подлежит самостоятельной квалификации. Это означает, что в случаях, когда насильственный способ совершения преступления по санкции не выходит за рамки основного преступления, деяние должно быть квалифицировано по одной статье УК. Судебная практика дополнительную квалификацию дает при таком способе совершения насильственного преступления, который сопряжен с причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК без деления ее на части) либо с умышленным лишением жизни потерпевшего (ст. 105).

Необходимо остановиться еще на одном способе совершения преступлений, связанном с физическим либо психическим  воздействием на потерпевшего. Он зафиксирован в четырех статьях Особенной части УК и называется "нападение". Наиболее широкое его понятие дается в ст. 162 УК, где указывается, что разбой - это нападение в целях завладения имуществом, связанное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья. Близкое к этому понятие дается в ч. 1 ст. 227 УК, где указывается, что пиратство - это нападение на морское или речное судно в целях завладения чужим имуществом, совершенное с применением насилия либо с угрозой его применения. В ст. 209 нападение на организации и отдельных граждан указывается в качестве цели создания устойчивой вооруженной группы (банды). И наконец, в ст. 360 предусматривается ответственность за нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующегося международной защитой, а равно на служебные или жилые помещения либо транспортное средство лиц, пользующихся международной защитой, если это деяние совершено в целях провокации войны или осложнения международных отношений.