Насилие и беспомощное состояние в ст. 131 УК РФ

Это означает также, что  отличить психическое насилие от физического по психическим средствам  и способам воздействия нельзя. Их различие в том, что физическое причиняет телесную травму или ограничивает внешнюю свободу поведения человека и может вызвать органические и функциональные изменения в его организме, а психическое насилие воздействует непосредственно на психику и способно вызвать либо психическую травму, либо подавить (ограничить) свободу его волеизъявления.

Психическое предполагает воздействие только на психику, вызывая  либо психическую травму без причинения телесного вреда, либо подавляя свободу  волеизъявления человека, т.е. его внутреннюю свободу без физического стеснения²⁷. Основным средством воздействия на психику в данном случае является информация. Это средство включает в себя в основном воздействия сигнального характера, воспринимаемые сознанием. Именно через этот канал происходит воздействие на отражательную (идеальную) сторону психики, приводящее к различным ее реакциям, в том числе и к реакциям стрессового характера.

Исходя из органической взаимосвязи, которая существует между  организмом человека и психикой, надо отметить, что физическое насилие  всегда влечет за собой травмы психического характера (за исключением случаев, когда физическая травма причиняется человеку, находящемуся в бессознательном состоянии, например, под наркозом). Таким образом, физическое насилие само по себе является своеобразным источником травмирующей психику информации.

Все это еще раз  подтверждает, что вопрос о понятии  психического насилия в своем  решении должен иметь комплексный  подход: не только с уголовно правовых позиций, но и с позиций медицины, психологии и криминологии. Между тем, эти последние позиции не учитываются большинством авторов, пытающихся толковать психическое насилие в уголовном праве. Например, те авторы, которые всю опасность угроз сводят исключительно к возможности их реализации, не признавая в качестве основного вреда причиняемую при этом потерпевшему психическую травму, фактически сводят психическое насилие к своеобразному приложению к насилию физического свойства, лишая его самостоятельного характера. В этом, на мой взгляд, заключается главный порок указанной позиции. Кроме того, признавая, что наказание за угрозу наступает лишь ввиду возможности причинения вреда личности, которым виновный угрожает, а вред, причиняемый психике здесь ни причем, мы тем самым вынуждены признать, что фактически наказываем виновного за обнаружение умысла совершить преступление, что противоречит принципам уголовного права России.

Нетрудно понять, что  принятие рассматриваемой позиции  за основу решения вопроса о сущности психического насилия полностью  снимает вопрос о нем как самостоятельной научной и практической проблеме, требующей специального исследования. Вместе с тем эта позиция может породить и порождает спорные и ошибочные толкования вопросов ответственности за преступления, связанные с психическим насилием (например, в трактовке угрозы). Признание психического насилия самостоятельным видом насилия над личностью обязывает нас определить общие и специальные его признаки: объекта и предмета, характера вреда, форм и способов причинения этого вреда и др. При решении этих вопросов мы сталкиваемся с целым рядом трудностей, связанных с недостаточным исследованием психики человека, как объекта насильственного посягательства, и особенно при отсутствии четких медицинских и юридических критериев измерения вреда, причиняемого психике насилием. Это объясняется особенностями психики как предмета посягательства и сложностью механизма воздействия на нее со стороны внешних факторов.

Кроме того, как справедливо отмечает В.В. Козлов, даже при одинаковом характере и силе психического воздействия ответные реакции организма в одних случаях находятся в рамках физиологически допустимых (естественных) переживаний, и тогда как бы ярко они ни проявлялись, нет оснований рассматривать их как травмирующие, ибо они не доходят до болезненных изменений. Наблюдаемые при этом реакции представляют собой не что иное, как проявление компенсаторных механизмов в пределах, так называемой физиологической нормы. В других случаях ответная реакция организма на психотравмирующее воздействие выходит за пределы физиологически допустимой и приобретает характер болезненного расстройства, которое с медицинских позиций может быть приравнено к повреждению. При этом у одних потерпевших нервно-психические нарушения носят неглубокий характер, у других достигают значительной степени и носят черты несомненного психоза²⁸.

Возражая против полного  исключения психических факторов из числа способов воздействия на человека, способных причинить телесные повреждения, на чем настаивают отдельные авторы, В.В. Козлов отмечает, что действия данных факторов можно приравнять к телесному повреждению, если само это действие носит насильственный характер, установленный судебно-следственными органами²⁹.

Также  предполагается, что при установлении тяжести  и степени опасности психического насилия следует исходить не только и не столько из реально причиненного вреда психике, который определить практически невозможно, а из характера поведения виновного, свидетельствующего о направленности его умысла на причинение определенного вреда, что частично нашло уже свое отражение в таких составах, как хулиганство, угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, терроризм, оскорбление, клевета, захват заложника, заведомо ложное сообщение об акте терроризма и некоторых других, где умысел преступника, так или иначе, он направлен на психику потерпевшего, на подавление его волеизъявления или причинение психической травмы наряду, возможно, с какими-то другими целями.

Для понимания степени  опасности для человека направленного  на него насильственного воздействия  и оценки при этом причиненной психической травмы важное значение имеет не только способ воздействия на психику, но и реакция человека на это воздействие. Дело в том, что эта реакция зависит от многих индивидуальных качеств личности, подвергшейся насилию.

Однако, как бы ни были разнообразны формы и виды психического насилия, все они воздействуют на психику по одной схеме: информационные раздражители, независимо от того, носят ли они информационный характер, или выступают в виде физической травмы, проходят один и тот же путь, приводя к психической травме (дистрессу). Агент - раздражитель действует на психику, воспринимаясь либо через соответствующие органы (глаза, уши), либо через нервные ткани тела (при телесных повреждениях). Сигнал в виде образа (отпечатка) поступает в мозг, где происходит его оценка и возникает соответствующая реакция психики. Эта реакция, как правило, в большей или меньшей степени охватывает всю структуру психики - сознание и бессознательное. Если это результат психического насилия, то в зависимости от направленности раздражителя, происходит либо подавление (ограничение) воли лица, либо ему наносится психическая травма, либо то и другое одновременно. В свою очередь, длительное травмирование психики может вызвать психические аномалии, способные серьезно влиять на поведение человека. Особенно это относится к негативному воздействию на психику детей. Исследуя этот вопрос, А. Волкова пишет о том, что «психическое насилие - периодическое словесное оскорбление, угрозы со стороны близких, обвинение в том, в чем не виноват, демонстрация неприязни - давление на ребенка, которое наносит ущерб»³⁰. Речь в данном случае идет об ущербе здоровью ребенка и даже его жизни.

Психическое насилие, осуществляемое неинформационным путем, по характеру  последствий можно подразделить на два вида:

1. Приведение потерпевшего  в бессознательное состояние,  при котором он совершенно  не способен действовать.

2. Оказание воздействия  на отдельные участки мозга,  когда возникает возможность  управлять поведением лица помимо  его воли.

Последний вид посягательства на психику носит название «модификации поведения», которая может осуществляться рядом способов: электронной стимуляцией мозга, гипнозом, наркотиками и другими веществами одурманивающего свойства.

Насилие отличается от других видов воздействия на тело человека и его психику не столько внешними формами и последствиями (они, как было показано, могут быть одинаковыми), а нарушением социальной основы нормального функционирования организма и психики, т.е. того общественного интереса, который в этом проявляется. Но общественная опасность насилия проявляется не только в его внешней стороне. Оно обладает и внутренней социальной сущностью, а именно выраженном в насильственных действиях отрицательном отношении насильника к общественному интересу, лежащему в основе нормального функционирования организма человека и его психики. Иначе говоря, внешнее воздействие на человека со стороны других лиц только тогда приобретает характер насилия, когда оно совершается виновно, противозаконно и помимо или против воли потерпевшего, вопреки его желаниям и устремлениям³¹. Эти признаки позволяют провести достаточно четкую грань между насилием и ненасильственными способами воздействия на тело человека, его разум, волю, чувства, честь, достоинство, свободу и т.д.

Психическое насилие - это воздействие на социальную сторону функционирования человеческой психики, на тот общественный интерес, который проявляется в этом функционировании. Предметом посягательства на социальную сторону психической деятельности выступают ее сознательно-волевая и эмоциональная сферы. Иначе говоря, психическое насилие - это всегда противоправное воздействие либо на сознание и волю лица, либо на его чувства, либо на то и другое вместе.

Это положение не меняется от того, что воздействие на сознательно - волевую и эмоциональную сторону психики может осуществляться через бессознательное. В конечном счете, социальная значимость использования бессознательного также определяется его влиянием на сознательно-волевую и эмоциональную сферы. Поэтому психическое насилие может выражаться и в виде лишения или ограничения свободы волеизъявления человека, и в виде психической травмы, т.е. душевного переживания (стресса) различной степени тяжести, а также в одновременном сочетании того и другого.

Все эти проявления психического насилия не следует смешивать с теми последствиями, которые они могут повлечь за собой: физиологические и органические изменения организма (смерть, душевное или иное заболевание), т.е. с последствиями, характерными для физического насилия. Однако то обстоятельство, что оба вида насилия могут приводить, в конечном счете, к одним и дом же результатам, не только не устраняет специфики каждого из них, а, напротив, делает проблему их четкого разграничения еще более важной и острой.

Психическое насилие – это  угроза  применить  физическое  насилие,  с  целью заставить лицо совершить действия преступного  характера  либо  воздержаться от этих действий, выполнение которых является обязанностью.

Психическое насилие  состоит в угрозе,  т.е.  запугивании  потерпевшего применением  к  нему  насилия  физического  насилия.  Для признания угрозы психическим насилием необходимо наличие  признаков,  взятых в совокупности. Данные признаки необходимы для любой группы:

1) факт запугивания  потерпевшего  применением  физического  насилия  (но  не другим ущербом), т.е. реальность угрозы;

2) действительность угрозы, т. е. необходимо руководствоваться   субъективным критерием со  стороны   потерпевшего  и  преступника.  Потерпевший  должен воспринимать  угрозу как реально  осуществимую,  равнозначную  физическому насилию,  а  виновный   должен   это   осознавать

3) момент предполагаемой  осуществимости угрозы, то есть  преступник  должен угрожать немедленным  применением насилия;

4)  интенсивность, т.е.  установление  степени запугивания дает возможность   определить представляет ли угроза смертью или нанесением тяжкого вреда здоровью  или нет.

Наличие  представленных признаков угрозы характеризует  ее, как общественную опасность и  противоправность. Угроза может быть выражена:

- демонстрацией оружия;

- словесно;

- жестами;

- действием;

- обстановкой совершения  преступления.

В зависимости от того, каким  способом  и  насколько  конкретизировано

выражается  угроза,  она  может  носить  определенный   или   неопределенный характер.  Демонстрация   оружия   всегда   носит   определенный   характер, аналогична  и  демонстрация  предметов,  используемых  в   качестве   оружия (макеты, если они воспринимаются как настоящее оружие). Словесная угроза может носить как определенный характер,  т.е.,  когда преступник точно называет вред, которым он грозит, и заключается в словах "убью", "застрелю", "выколю глаза", так и неопределенный характер,  если  не видно каким по интенсивности насилием  угрожает  преступник,  но  выражается словами "отдай, а то пожалеешь, что мама на  свет  родила",  "покалечу  хуже трамвая" и т.п. Угроза, выраженная в форме жестов также может быть  как  определенной, так и нет, равно как и угроза действиями. Неопределенный характер носит и угроза в форме жестов, если преступник угрожает применением насилия, не опасного для жизни или здоровья. Вопрос о наличии и  отсутствии  угрозы  самой  обстановкой  совершения преступления  должен  решаться  на   основании   анализа   всех   материалов конкретного уголовного дела.

Обобщая сказанное, можно дать следующее определение психического насилия: это умышленное, общественно опасное, противозаконное, со стороны других лиц воздействие на психику человека или группы людей, осуществляемое против или помимо их воли информационным или вне информационным путем, а именно электронной стимуляцией мозга, гипнозом, наркотиками и другими различными способами, и способное подавить свободу волеизъявления или причинить психическую травму.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.3 Общее понятие и признаки беспомощного состояния.

Охрана жизни людей  и, в первую очередь, находящихся  в беспомощном состоянии, должна быть основополагающим направлением в социальной политике любого государства, среди которых российское не должно являться исключением. Немалая роль в решении этой проблемы отводится уголовному законодательству, так как именно оно должно выступать тем самым надежным средством, с помощью которого можно создать эффективный механизм защиты наиболее значимых прав и интересов, прежде всего, личности, не противопоставляя, однако, их интересам общества и государства.