Мотивы совершения насильственных убийств

Рассмотрим  данный вопрос на примере дела П., рассматривавшегося Судебной коллегией Верховного Суда РСФСР. П. в сговоре с Н. похитил с фабрики различное имущество (ткани, краски и т.д.) на сумму более 300 руб. Похищенное реализовала жена П. Н. неоднократно обращался к П., чтобы последний передал ему долю похищенного имущества. С целью избавиться от этих требований П. завел Н. на полотно железной дороги и там при содействии несовершеннолетнего М. лишил его жизни [9, с. 46]. Совершенное деяние было квалифицировано, как простое убийство. Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР посчитала, что совершение преступления не было связано с нарушением имущественных прав потерпевшего и поэтому не может квалифицироваться, как убийство, совершенное из корыстных побуждений. Президиум Верховного Суда РСФСР отменил определение Судебной коллеги по данному делу, признав эти доводы необоснованными.

Мотивом насильственных преступлений также могут выступать хулиганские побуждения. Хулиганский мотив занимает особое место в мотивационной структуре преступности. Это один из самых распространенных мотивов совершения преступлений. Он является основным стимулом совершения хулиганских действий, занимающих в структуре преступности одно из первых мест. 

Большое распространение хулиганский мотив имеет и в делах о преступлениях против личности. Четвертая часть всех убийств совершается из хулиганских побуждений. Хулиганские побуждения – довольно распространенные мотивы телесных повреждений и других преступлений против личности. Поэтому правильное понимание хулиганского мотива имеет важное значение для квалификации совершенных на основе этого мотива преступлений [16, с. 48].

Так, Пленум Верховного Суда Республики Беларусь предписывает квалифицировать по п. 13 ч. 2 ст. 139 Уголовного кодекса Республики Беларусь убийство из хулиганских побуждений, то есть совершенное на почве явного неуважения к обществу, когда поведение виновного обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежение к общепринятым правилам общежития. Это преступление может совершаться без повода или с использованием незначительного повода.

При этом для  правильного отграничения убийства из хулиганских побуждений от убийства в ссоре либо драке следует устанавливать, кто явился их инициатором и не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода к убийству.

Если зачинщиком ссоры, драки был потерпевший или когда поводом к конфликту послужило его неправомерное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений.

При отграничении убийства из мести, возникшей на почве личных неприязненных отношений, от убийства из хулиганских побуждений необходимо точно определить характер действий потерпевшего, которые явились поводом для совершения виновным этого преступления.

В частности, убийство должно признаваться совершенным из хулиганских побуждений в тех случаях, когда действия потерпевшего в силу малозначительности не давали повода к конфликт), но виновный использовал их в качестве такового для совершения убийства.

Убийство, совершенное  из ревности, мести или других побуждений возникших на почве личных неприязненных отношений, независимо от места совершения не должно квалифицироваться как убийство из хулиганских побуждений [9, с. 29].

Зачастую убийства совершаются по мотиву мести. Истоки мести восходят к кровной мести − родоначальнице всех видов мести, известных человеческому обществу. Этим, главным образом, и определяется ее социально-психологическое содержание и социальная опасность.

Месть как мотив  преступления возникает лишь тогда, когда появляется обида, иначе говоря, лишь в связи с определенными, чаще всего противоправными действиями другого лица. Разумеется, на месть способен не каждый.

Месть самым  теснейшим образом связана с личностью, её социально-психологическими свойствами и особенностями. Но было бы неточно считать, что мотив мести уже сформировался в личности до появления обиды и занимал в ее структуре определенное место. На самом деле месть как мотив поведения появляется лишь в связи с конкретной обидой, определёнными действиями другого лица. Не появится обида − не возникнет месть [5, с. 52].

Месть выступает  как цепкий и опасный пережиток прошлого месть многообразные противоречия, имеющиеся в различии человеческой жизни. Но чаще всего месть возникает на бытовой основе, на почве конфликтных ситуаций, где она является причиной совершения многих преступлений.

Месть как мотив  преступления выражает собой стремление получить удовлетворение за причиненное в прошлом зло, за действия, существенно затрагивающие интересы виновного лица или его близких [5, с. 51].

Необходимо  отграничивать мотив мести от мотива зависти. Зависть также причиняет вред другому лицу, но она не связана с какими-либо действиями потерпевшего, поскольку является порождением индивидуальных свойств самолюбия у преступника.

Также мотив  мести схож с мотивом ненависти. Ненависть также связана со стремлением причинить зло другому лицу, однако, как правило, не связана с конкретными действиями потерпевшего.

В последнее время частым мотивом совершаемых насильственных преступлений выступает расовая, национальная, религиозная вражда или рознь. Данный признак является квалифицирующим признаком преступления, предусмотренного п. 14 ч. 2 ст. 139 Уголовного кодекса Республики Беларусь.

Вражда − это взаимоотношения, проникнутые неприязнью, ненавистью. Рознь − это ссора, вражда [42, с. 81].

Для квалификации убийства по мотивам расовой, национальной, религиозной вражды или розни (п. 14 ч. 2 ст. 139 Уголовного кодекса Республики Беларусь) необходимо установить, что убийство лица совершено именно по этим мотивам, а не из других побуждений (например, личных неприязненных отношений к конкретному потерпевшему).

Насильственные  преступления могут совершаться также из мотива мести за служебные или общественные действия потерпевшего, затрагивающие интересы преступника, стремления противостоять законной деятельности потерпевшего и т.п.

Однако необходимо отграничивать преступления, связанные с выполнением потерпевшим своего служебного долга или общественных обязанностей, от преступлений, совершенных из хулиганских побуждений. При совершении преступления из хулиганских побуждений факт выполнения потерпевшим своего служебного или общественного долга не имеет особого значения в мотивации преступной деятельности виновного.

Рассмотрим  данное утверждение на примере из судебной практики, изложенном Б. С. Волковым [14, с. 52-53]. С., находясь в нетрезвом состоянии, проходил по улице и случайно задел плечом и локтем проходившую мимо гражданку Ч., в связи с чем ее сын Н. сделал С. замечание. В ответ на замечание Н. С., выражаясь нецензурно, набросился на Н., стал его избивать, причинив ему легкие телесные повреждения. Ч. Пыталась пресечь избиение ее сына, но С. стал избивать ее, нанес ей сильный удар ногой по голове. От полученных повреждений потерпевшая на месте преступления скончалась.

Действия С. были квалифицированы как убийство, совершенное в связи с выполнением потерпевшей своего общественного долга.

В действительности факт выполнения потерпевшей своего общественного долга не играл в этом случае решающей роли и не с ним связывал виновный свое поведение. В основе антиобщественного поведения С. лежали хулиганские мотивы − стремление выразить показное пренебрежение к элементарным правилам общежития, показать свою силу, удаль, жестокость. Именно эти побуждения определяли поведение виновного, и поэтому его действия следовало бы квалифицировать как убийство, совершенное из хулиганских побуждений.

Кроме того, хотелось бы рассмотреть мотивы насильственных преступлений, совершаемых женщинами. Преступность женщин отличается от преступности мужчин, как сказал В. Н. Кудрявцев и характером преступления, и его последствиями, и способами, и орудиями совершения преступления, и выбором жертвы и стечением семейно-бытовых обстоятельств [24, с. 136].

Типичное для женщин преступление − детоубийство. В последнее время наблюдается тенденция к росту данной категории преступлений, особенно явно данная тенденция проявляется в сельской местности.

Заслуживает внимания также и насильственная преступность женщин. По данным В. Н. Кудрявцева 1% женщин составляют лица, осужденные за убийства и покушения на убийства.

Насильственные  преступления женщин занимают небольшой процент по сравнению с насильственными преступлениями мужчин всего 7−10%, это объясняется различием социальных ролей мужчины и женщины.

Существенно отличаются мотивы совершения данной категории преступлений женщинами. Ими является, прежде всего, ревность, чувство мести, зависти, стремление избавиться от потерпевшего. Многие преступления совершаются женщинами на почве ярко выраженного противоправного поведения самих потерпевших.

В последние  годы наблюдается рост таких преступлений женщин как убийства из хулиганских или корыстных побуждений, в ходе разбойных нападений.

Интересен тот факт, что наблюдается рост насильственных преступлений совершенных с особой жестокостью, это объясняется, на мой взгляд, с переменой социальной роли женщины, разрушением института семьи и вследствие этого психологической неуверенностью женщины, отсутствием необходимых навыков воспитания детей, зависимость её от различного рода неблагоприятно складывающихся обстоятельств.

Представляется неверным мнение тех ученых, которые считают, что мотивы преступлений всегда аморальны, общественно опасны, отрицательны по своей сущности. Если руководствоваться таким мнением, то следует признать, что совершение преступления невозможно по мотивам производственного характера, по альтруистическим мотивам, по мотивам зашиты от общественно опасного посягательства и по другим общественно нейтральным или общественно положительным мотивам.

Б. С. Волков, признавая категорию мотивов, лишенных низменного характера, в конечном итоге приходит к выводу, что преступление может быть совершено из общественно положительных нравственных мотивов только в случаях, обусловленных несоответствием закона требованиям жизни, ввиду того, что закон устарел или в силу других обстоятельств. Этот взгляд Б. С. Волкова основан на смешении оценки преступления в целом и оценки мотива [16, с. 186-187].

В связи с  этим в литературе, посвященной данному вопросу [27, с. 28], высказывается мнение о необходимости введения в Уголовный Кодекс статьи, предусматривающей ответственность за умерщвление больного человека, страдающего неизлечимым по медицинским показаниям заболеванием, сопровождающимся невыносимой болью, без его просьбы, руководствуясь мотивами сострадания. Введение этой нормы справедливо позволило бы отнести указанное преступление к убийству при смягчающих обстоятельствах с пониженной санкцией.

Преступления против жизни и здоровья личности часто тесно связаны с воздействиями внешней среды, в первую очередь с поведением потерпевшего. Общественная опасность женщины, решившей убить систематически издевавшегося над ней мужа, существенно отличается от опасности женщины, которая убивает свою годовалую дочь, чтобы она не мешала ей вести разгульный образ жизни.

Даже если их прежняя деятельность сходна по содержанию и социальной направленности, мы не можем сказать, что, назначив им одинаковое наказание, суд поступит в соответствии с требованиями закона об учете личности преступника.

Таким образом, уголовно-правовая классификация преступников должна учитывать два основных момента: прежнюю социальную деятельность виновного и мотивацию совершенного преступления. Только совокупная их оценка может дать объективное представление о степени общественной опасности данного конкретного преступника.

Рассмотрим  также серийные сексуальные преступные посягательства. Необходимо отметить, что с начала 1980-х гг. их серийность увеличилась примерно вдвое, а доля насильственных преступлений, особенно убийств, совершаемых с особой жестокостью, возросла на 10%. На этом фоне серийные сексуальные убийства, по сравнению с предыдущим периодом, демонстрируют стабильную тенденцию к росту. Серия сексуальных убийств − это совершенные разновременно одним лицом, либо группой лиц по предварительному сговору два или более убийств, в связи с сексуальными переживаниями преступника, которые характеризуются единством или схожестью мотивов и однотипностью способов их совершения (ритуалом).

Комплексность мотивационной сферы серийного сексуального убийцы есть то отличие, которое выделяет его из числа прочих сексуальных преступников, а также иных серийных убийц. Мотив данных преступлений, называемый сексуальным, на самом деле, состоит из различных побудителей, в том числе и тех, что не имеют прямого отношения к сексу, но связаны с ним. Мотивы серийных сексуальных убийц составляют комплекс, внешним проявлением которого является сексуально-садистическая направленность влечений, вбирающая в себя различные переживания (гнев, ярость, ненависть, желание отомстить и т.д.), а основой сложная система взаимодействующих факторов, как социального (приобретенного), так и генетического (врожденного) характера, предрасполагающих к сексуальной агрессии.

Сексуальная мотивация (явная, либо скрытая) серийных сексуальных убийств позволяет выделить из ряда серийных убийц тип серийного сексуального убийцы, с собственной уникальной мотивационной сферой. Для обозначения серийного сексуального убийцы, в целом, следует использовать термин «эротофонофил» (erotophonophil), т.е. убийца, совершающий парафилическое убийство. Целью данного убийства является реализация обсессивно-компульсивных наваждений, связанных с решением сексуальных проблем и снятием внутренних психологических конфликтов, т.е. достижение убийцей состояния психо-сексуального удовлетворения (эйфории). Указанные особенности отличают серийных сексуальных убийц от преступников, убивающих жертву после совершения насильственных сексуальных действий, либо изнасилования, чтобы избавиться от свидетеля своего преступления и избежать задержания.