Нетипичные формы правления в современном государстве

Внешнеполитическая  обстановка подогревала настроение недовольства в стране 31 января 1876 г. Порте был предъявлен проект реформ, автором которого являлся министр  иностранных дел Австро-Венгрии  Андраши ("Берлинский меморандум"). 13 февраля турецкое правительство  выразило принципиальное согласие провести реформы.

Недовольство  султаном созрело к апреля 1876 г. уже  решительно во всех слоях населения  столицы. "Султана обвиняли в том, что он, составив личное состояние, оценивающееся в 15 млн. лир, ничего не ассигнует на народные "нужды  и не интересуется государственными делами"[11]. Именно в это время  начались открытые демонстрации протеста. Первыми на улицы вышли рабочие  столичной верфи, требуя выдачи им заработной платы. Их поддержали рабочие монетного  двора и арсенала. Таким образом, социальная опора антиправительственной  оппозиции на этом этапе развития конституционного движения была в столице  достаточно широкой.

10 мая  1876 г. в Стамбуле состоялась  большая демонстрация софт (учащихся  Медресе), "... которые у принца  Юсуфа Изеддина, чтобы он сообщил  султану об их требовании заменить  великого везира и шейх-уль-ислама"[50]. Эти требования софт были выполнены султаном. На пост шейх-уль-ислама был назначен Хайруллах-эфенди, а место великого везира занял Мехмед Рюштю-паша.

Антиправительственные выступления мая 1876 г. отнюдь не случайно переросли в новую для турецкой столицы политическую борьбу, одним  из важнейших лозунгов которой стало  требование провозглашения конституции. Несомненно, большинство участников массовых демонстраций - софт, ремесленников  и торговцев - весьма смутно представляли себе характер и содержание конституционной  реформы.

На борьбу за первую турецкую конституцию направляли новые общественные силы, появление  которых на политической арене отнюдь не было вызвано "восточным кризисом" 70-х гг.

Конституционное движение явилось следствием социально-политического  развития самого турецкого общества. Международная обстановка сыграла  роль катализатора, она определила тактику первых турецких конституционалистов.

Силы, боровшиеся за провозглашение конституции, были крайне неоднородны в политическом и  социальном отношении, преследовавшиеся ими цели также были весьма различны. Наиболее радикальной группой в  конституционном движении стала  молодая турецкая интеллигенция. Ее лидеры, особенно Мидхат-паша, стремились с помощью конституционных реформ обеспечить экономический и культурный прогресс страны, вынашивали идеалистические  проекты создания из различных этнических групп населения единой "Османской  нации" в рамках реформирования империи. Другие цели ставила перед собой  часть примкнувшей к конституционному движению высшей бюрократии. Для нее  конституция была лишь средством  консервации феодальных норм и порядков. Эта группировка готова была пойти  на введение конституционной формы  правления, которая не затрагивала  бы социальные и политические устои  империи. Силы, стоявшие за этой группировкой, были мощнее и многочисленнее.

Лагерь  конституционалистов не имел сколько-нибудь четкой программы практических действий.

На первом этапе борьбы за конституцию (март - май 1876 г.) важнейшей акцией конституционалистов  был выпуск "Манифеста мусульман-патриотов"; в марте он был разослан ряду крупнейших государственных деятелей европейских  держав. В этом документе говорилось, что "установление в Турции парламентского не только позволит радикальным образом  решить "восточный вопрос", но и обеспечить экономический и  культурный прогресс страны"[47]. авторы "Манифеста" призывали поддержать турецких конституционалистов. Мидхат-паша и его единомышленники начали готовить антиправительственные выступления  в столице. Когда же возникла опасность, что массовые выступления могут  выйти из-под контроля их организаторы, лидеры конституционалистов предпочли  путь дворцового переворота. В ночь на 30 мая 1876 года группа заговорщиков, в которой активно действовал Мидхат-паша, низложил султана Абдул  Азиза. Надежды конституционалистов  добиться от нового султана, Мурада V, провозглашения конституции не оправдались. И все  же вопрос о конституции стал предметом  обсуждения в высших правительственных  сферах.

На втором этапе (июнь - сентябрь 1876 г.) реформаторам удалось добиться решения о подготовке проекта конституции. Этот успех  был обусловлен двумя факторами: широкой общественной поддержкой и  обострением внешнеполитического  положения страны. Летом 1876 г. вопрос о провозглашении конституции был  предметом самых горячих дискуссий; связанные с ним обсуждались  на страницах многих столичных газет. Сторонников конституции поддерживали такие популярные газеты, как "Сабах" и "Вакыт".

К осени 1876 г. внешнеполитическое положение  страны вновь приобрело критический  для Османской империи характер (война с Сербией и Черногорией, возросшая угроза вмешательства  великих держав, предстоящий созыв  в Стамбуле международной конференции  для решения вопроса о реформах в Балканских провинциях). Сочетание  указанных выше внутренних и внешних  фактов заставило султана Абдул  Хамида II, сменившего в августе на троне Мурада V, согласиться на обсуждение подготовленного Мидхат-пашой проекта  конституции.

На третьем  этапе (сентябрь - декабрь 1876 г.) центр  тяжести был перенесен на выработку  приемлемого для различных группировок  проекта конституции. Султан и его  окружение стремились сделать проект будущей конституции приемлемым для себя. Примечательной чертой этого  этапа было усиление влияния на ход  событий. В сентябре в столице  активизировались сторонники конституции. Они стремились убедить нового султана  в том, что планы законодательного переустройства широко поддерживаются общественностью. Например, Намык Кемаль выступил в газете "Иттихад" с  серией статей, в которых отстаивал  идеи конституционной монархии и  парламентского режима.

“Созданная  по указу султана комиссия по выработке  проекта конституции состояла из 28 человек – 16 высокопоставленных чиновников, 10 представителей высшего мусульманского духовенства и двух генералов”²⁹.

Султан  и его ближайшее окружение  были убеждены, что комиссия подобного  состава либо вообще отвергнет идею конституционной реформы, либо примет такой проект, который обеспечит  сохранение неограниченной власти монарха. Однако конституционные идеи были настолько  популярны, что председатель комиссии Мидхат-паша и группа его единомышленников сумели в процессе обсуждения проекта  добиться поддержки большинства  членов комиссии. Тем не менее, Мидхат-паше не удалось провести в комиссии свой собственный проект, который был  наиболее радикальным из представленных на обсуждение, что он предусматривал реальное ограничение власти султана путем существенного расширения функций и прав кабинета министров, а также определенные законодательные права будущего парламента. Проекту лидера конституционалистов противники ограничения власти султана противопоставили проект Саид-бея, первого секретаря Абдул-Хамида II. “В этом документе внимание акцентировалось на незыблемости принципа неприкосновенности неограниченных верховных прав султана в условиях парламентского режима”[49].

Работа  комиссии протекала в атмосфере  весьма острых дискуссий. Члены комиссии изучали не только проекты; в их распоряжении имелись сотни документов, характеризующих  конституционно-монархическую форму  правления. При выработке окончательного варианта проекта конституции были учтены основные положения ряда действующих  конституций европейских стран, в частности французской, бельгийской  и немецкой.

Комиссия  завершила работу 20 ноября 1876 г. Мидхат-паша вручил текст проекта конституции  Абдул Хамиду II. Султан высказал недовольство проектом, заявив, что он нуждается  в переработке, главным образом  в части, касающейся прав монарха. В  первых числах декабря проект конституции  по требованию султана обсуждался в  кабинете министров. В результате из проекта были изъяты все положения, ограничивавшие права султана. И  все же султан и его приближенные продолжали маневрировать, надеясь, что  удастся избежать провозглашения конституции.

В этот момент внешнеполитические обстоятельства оказали  определяющее влияние на ход событий. Чаша весов стала склоняться в  сторону конституционалистов. 11 декабря 1876 г. в Стамбуле началось совещание  представителей европейских держав с участием делегата Турции для рассмотрения проекта автономии Болгарии, Боснии и Герцеговины, который предполагалось реализовать под международным  контролем. Таки образом, стало ясно, что на предстоящей в конце  декабря конференции держав с  участием турецких уполномоченных последним  неминуемо придется, если не будут приняты какие-то исключительные меры, соглашаться на узаконенное международным соглашением вмешательство европейских держав в дела империи.

В стремлении противодействовать созыву и проведению стамбульской конференции путем  провозглашения конституции оказались  едины как сторонники, так и  противники конституции.

Но одно и то же средство использовалось в  данном случае с разными целями. Для Мидхат-паши и других лидеров  конституционалистов было важно  “… отвести угрозу иностранного вмешательства, а затем обеспечить реализацию положений  конституции”[8]. Султан и поддерживающие его феодально-клерикальные круги  также надеялись “…сорвать работу конференции, но в дальнейшем в их планы входило, выбрав удачный момент, нанести удар по конституционалистам”[14].

Когда стало  ясно, что провозглашение конституции  избежать не удается, Абдул Хамид II и его приближенные настояли на включении  в ее текст дополнения к статье 113, предоставляющее султану неограниченное право права высылать за пределы  страны неугодных ему лиц. Это  было очень серьезным поражением конституционистов.

19 декабря,  за четыре дня до открытия  международной конференции, султан  назначил Мидхат-пашу великим  везиром. Это был вынужденный  шаг.

Судьба  конституции решилась 22 декабря 1876 г., буквально за сутки до ее провозглашения, на драматическом заседании кабинета министров. На этом заседании группа министров вновь выступала против провозглашения конституции. Мидхат-паша сумел отстоять свои позиции. Он заявил, что подаст в отставку, если решение  о немедленном провозглашении конституции  не будет тотчас же принято Кабинетом. Отставка Мидхат-паши в канун открытия конференции держав поставила бы Турцию в затруднительное положение, потому противникам конституции  пришлось уступить.

Торжественная церемония провозглашения конституции  состоялась днем 23 декабря 1876 г. на площади  у здания Порты. Когда под сводами  зала, в котором в эти часы собрались  на первое заседание участники международной  конференции, отдалось эхо орудийного салюта, турецкий представитель сделал заявление о важном событии, в  корне меняющем политическую ситуацию в османской империи. Однако представители  держав не согласились с утверждением турецкого делегата о том, что  работа конференции в создавшейся  обстановке представляется неоправданной.

Они не признали новую конституцию гарантией  осуществления необходимых реформ в балканских провинциях. Конференция  продолжалась, но поставленная Портой цель все же частично была достигнута: ссылаясь на конституцию, турецкие представители  стали решительно отвергать все  предложения держав, с тем, чтобы  сорвать работу конференции.

Таким образом, реформы, проведенные  в Японии и османской империи, не изменили положения основной части  населения. Разные социальные слои общества были недовольны существовавшими режимами. Это недовольство в обеих странах  проявилось в нарастающей политической активности. И в Японии и в Турции возникли оппозиционные течения, целью  которых было установление конституционного правления в своей стране.

Силы, боровшиеся за введение конституции в этих странах, были представлены в основном интеллигенцией, крупной буржуазией и помещиками, высшими чиновниками. Но, ни в Японии, ни в османском государстве в  эту борьбу не были включены широкие  массы крестьян. Хотя, в Японии делались попытки сочетать либеральное и  крестьянское движение. Однако реального, положительного результата эти попытки  не принесли.

В рассматриваемых  странах власти упорно боролись с  конституционным движением, подвергая  аресту и ссылкам его участников. Тем не менее, реформаторы продолжали вести борьбу за введение конституционного режима, а японское и турецкое правительства  вынуждены были пойти на уступки  оппозиционерам и создать комиссии, которые приступили к разработке проектов конституции. Однако эти комиссии представляли собой ограниченный круг лиц, пытавшийся сохранить все приоритеты монархии.

В Японии в ходе борьбы за первую конституцию  стали возникать политические партии, которые имели собственные программы. Но эти партии не выражали интересов  широких слоев населения и  поддерживались крупными японскими  фирмами. Их появление, однако, явилось  прогрессивным для страны явлением – на этой основе в Японии зародилась система партий и парламентаризм.

В Османской  империи такого процесса не наблюдалось. Там конституционное движение началось с “общества новых османов”, которое через печать активно  пропагандировало свои идеи. К тому же в Турции очень важным фактором, подтолкнувшим к принятию конституции, был внешний фактор – угроза вмешательства  иностранных держав во внутренние дела Османской империи. Этим объясняется  тот факт, что конституция здесь  была принята на десятилетие раньше, чем в Японии.

Несомненно, принятие конституции и в Турции и в Японии являлось вынужденным  шагом, т.к. власти панически боялись  нараставшей волны недовольства, массовых протестов, антиправительственных  выступлений. Однако сам факт принятия этих конституций имел прогрессивное  значение. Впервые в двух азиатских  странах устанавливались конституционные  режимы, в основу которых были положены идеи из европейских конституций. И  хотя данный режим в Турции продержался  не долго и на смену ему пришел реакционный режим Абдул Хамида, была заложена основа, фундамент нового строя, позволивший продолжать борьбу за окончательное укрепление конституционного порядка.