Теории происхождения государства

само по себе, а  как  способ  и  средство  достижения  этого  результата  на

стороне управомоченного».

    Одним из важных выводов  теории стало  положение   о  том,  что  с  точки

зрения социальных целеполаганий  и достижения твердого порядка роль  права  в

общественной  жизни  важнее   роли   нравственности,   поскольку   пассивная

этическая мотивация в этом плане  явно уступает активной этической  мотивации

(сознанию правомочности); в этом  отношении «та и другая  ветвь   человеческой

этики» исполняют  не  просто  различные  функции,  они  различны  и  а  силе

мотивации во влиянии на поведение. Правовой психике, сообразно  ее  природе,

свойственно  двустороннее  мотивационное  действие  —  «наряду  с  пассивною

этическою  мотивациею  (сознание  долга)  имеет место активная   (сознание

управомоченности),  так что получается   соответственно   координированное

индивидуальное   и   массовое   поведение.   При   этом    пассивно-правовая

мотивация...  оказывает  более   решительное   и   неуклонное   влияние   на

поведение».

    На  стороне  правового  актива  («особенное  и  заслуживающее   похвалы

поведение») имеется  не  только  поощрительно  санкционирующая  мотивация  в

пользу   осуществления    права,    но    также    стремление    «добиваться

причитающегося». Последнее осуществляется вне зависимости  от  усмотрения  и

воли  обязанных   —   оно   сопровождается   требованием,   домогательством,

тенденцией заставлять обязанных  подчиняться с помощью разных средств, в  том

числе насильственных, и, кроме того — «тенденцией злостных,  мстительных и

вообще репрессивных  реакций  по  адресу  нарушителей».  Все  это  оказывает

добавочное  мотивационное  давление.  «Вообще,  указанные   две   тенденции,

влияющие на  поведение  обеих  сторон  в  пользу  неуклонного  осуществления

требований права, придают упомянутой выше социальной  координации  поведения

особенно крепкий, правильный и  прочный характер».

    В итоге действия указанных   законов-тенденций  правовой  психики  и  ее

развития получается прочная  скоординированная  система  вызываемого  правом

социального поведения, прочный  и  точно  определенный  порядок.  Недаром  в

психике публики и юристов имеется  прочная ассоциация двух идей —  «права»  и

«порядка», так что вместо слова  «право»  весьма  часто  применяют  выражение

«правопорядок».  Для  такой  ассоциации   существует   и   «научно-причинное

объяснение».

    В своем воздействии  на социальное поведение  особо   заметными  делаются

такие   специальные   функции    права,    которые    Петражицкий    именует

«распределительною» и «организационною». Так,  в  частности,  дистрибутивная

(распределительная)  функция   в   области   народного   (и   международного)

хозяйства может  отличаться  от  функции  распределения  частей  плодородной

почвы,  средств  и  орудий  производства,  предметов   потребления,   вообще

хозяйственных благ между индивидами  и  группами.  Основной  тип  и  главный

базис распределения хозяйственных  благ, а вместе  с  тем  и  основной  базис

экономической и социальной жизни  вообще представляет  явление  собственности

(в частно-хозяйственном укладе, в условиях «капиталистического»  социального

строя — индивидуальной собственности, в условиях  первобытного  или  другого

коллективистского строя — коллективной).

    К числу  несомненных   заслуг  создателя  психологической   теории  права

относят обычно  решительное  и  безусловное  освобождение  теории  права  от

узкого  юридического  догматизма.  В   этом   вопросе   Петражицкий   создал

своеобразное   учение   о   многообразии   нормативных   фактов   и    видов

положительного права. Отказавшись  от  сложившихся  вариантов  догматического

истолкования источников права  и стремясь охватить  все  известные  факты  из

истории права и современного его  состояния, Петражицкий  насчитал  целых 15

видов положительного права, неизвестных, по его  оценке,  современной  науке

или же не признаваемых ею.

    Петражицкому  принадлежит весьма  точная  и по-своему  конструктивная

критика юридической ментальности, в которой «власть»  и  «господство»  имеют

характер не научно содержательных  и  фиксированных  смысловых  терминов,  а

скорее характер слов для всевозможного  и необременительного  употребления  в

различных областях правосознания без ясно определенного смысла. Он  писал в

своей «Теории права и государства» (1907):  «Современное  государствоведение

... не знает, в какой сфере находятся и какую  природу имеют те  реальные

феномены, которые соответствуют  его  теоретическим  построениям,  и  как  с

помощью  научных  методов  можно  достигнуть  их   реального,   фактического

(наблюдательного, опытного) познания;  и,  таким  образом,  вместо  изучения

фактов, получается фантастическое  конструирование  несуществующих  вещей  и

незнание действительно существующего».

    Сегодня  теория  Петражицкого  воспринимается  как предпосылка   таких

новейших течений, как правовой реализм, а также соответствующие  ответвления

бихевиоризма и феноменологии.

    Подобно  Петражицкому,  реалисты  разделяли   позитивистскую   веру   в

применение научной методики и  в этом смысле  переориентировали  практическое

изучение права на  более  современный  лад,  снабдив  исследователей  новыми

свидетельствами несовершенств или  недостаточности  формально-догматического

анализа там, где речь идет об оценке реального действия правовых  требований

и предписаний или об эффективности  и  ценности  права  в  реальной  судебной

практике и в обиходном правовом общении.

 

             РАЗДЕЛ II. ТЕОРИИ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ГОСУДАРСТВА  ХХ ВЕКА

 

 

 

                      1.6. Фашистские идеи государства

 

 

    В начале 20-х гг. текущего  столетия в Германии, потерпевшей  поражение в

Первой мировой войне, обремененной  множеством  экономических  и социальных

трудностей, политических и  идеологических  конфликтов,  возникло  национал-

социалистическое  движение.  Оно  явилось   своеобразным   выражением   того

глубокого  общественного  кризиса,  который  охватил  в  ту  пору  одну   из

крупнейших стран  Европы.  Национал-социалистическое  движение  выступило  с

собственной программой преодоления  трудного кризиса и развернуло  борьбу  за

переустройство Германии на принципах  национал-социализма.

    С 1933  по  1945  г.  немецкие  национал-социалисты  стояли  у  власти,

непосредственно  внедряя  в  государственно-правовую  практику,  в  науку  о

государстве и праве исповедуемые ими принципы Последние появились,  конечно,

не на пустом  месте.  Для  них  сложились  известные  социально-исторические

предпосылки, уже имелся определенный идейный фундамент.

    Неодинаковыми  виделись  экономическая  стабильность,  авторитетное   и

твердое политическое руководство,  гарантии  от  общественных  потрясений  в

разных  группах  германского общества.  Однако  у   многих   стремление   к

спокойствию, устойчивости и порядку  трансформировалось в требование  создать

«сильное государство», избавленное  от таких  «пороков»,  как  «демократизм»,

«парламентаризм», «плюрализм» и  т. п.

    «Мыслительный    материал»,    пошедший    на    постройку    национал-

социалистической (немецко-фашистской) идеологии, вобрал в себя самые  худшие

(с точки зрения общечеловеческих  ценностей)  продукты  в  истории   немецкой

(впрочем, не одной только  немецкой) духовной культуры. Никакие   средства  не

были низкими, никакие приемы не были предосудительными для тех, кто  добывал

и  компоновал  такой  материал.  Опираясь   на   него,   национал-социалисты

развивали свои представления о  политике, господстве, государстве  и т. д.

    Идейное ядро  этих  национал-социалистических  представлений   —  проект

тоталитарной  политической  власти.  Основное  его   содержание   составляют

следующие   утверждения.   Тоталитарная   политическая   власть   есть    то

единственное организационное  устройство, которое одно интегрирует  всю  нацию

в сплоченную целостность, наводит  в ней порядок и полно представляет все  ее

 интересы. Данная власть есть  институциональная система, которая   берет  под

свой  абсолютной  и  непререкаемый  идеологический,   политический   (а   по

возможности и экономический) контроль  как  все  общество  в  целом,  так  и

важнейшие сферы его жизнедеятельности.

    В  системе  тоталитарной  политической  власти  государству   отводилось

отнюдь не центральное, а куда более  скромное место. По  убеждению  национал-

социалистов государство должно быть лишь одним из  элементов  (но  вовсе  не

главным) германской политической общности. Она имеет тройственное  членение.

Ее  образуют:  1)  «движение»  (т.  е.  национал-социалистическая   немецкая

рабочая партия); 2) «государство» (собственно государственный  аппарат);  3)

«народ»  (т.  е-  немцы,   сорганизованные   в   различные   непартийные   и

негосударственные объединения). [28]

    В структуре германской  политической общности безоговорочно  приоритетной

ее  частью  идеологами  фашизма   признавалась   их   партия   —   Национал-

социалистическая немецкая рабочая  партия (немецкая  аббревиатура  —  НСДАП).

Они считали ее объединением, собравшим  под свои знамена элиту, лучших  людей

нации, которые в силу свойственных  им  качеств  одни  имеют  исключительное

право руководить  страной.  Подобными  качествами  не  обязательно  являются

родовитость  или  знатность,  богатство  или  образованность.  К   избранным

принадлежат те, кто обладает энергией, способностью лучше  других  понять  и

воплотить требования «национального  духа»,  кто  готов  идти  на  все  ради

достижения такой цели.

    Какие   политико-идеологические   установки    определяли    конкретные

особенности  положения  национал-социалистической  немецкой  партии   внутри

германской политической общности?  Во-первых,  ориентация  на  устранение  с

социальной арены всех политических партий и общественных группировок,  кроме

самой фашистской партии и подчиненных  ей организаций,  т.  е.  установка  на

утверждение в Германии фашистской однопартийной  политической  системы.  Во-

вторых, курс на превращение  фашистской  партии  в  монопольного  обладателя

публично-властных  прерогатив  и  в  институт,  осуществляющий   монопольное

идеологическое господство. В-третьих, линия на  установление  безраздельного

контроля фашистской  партии  над  государством  и  лишение  последнего  роли

самостоятельного политического  фактора. [28]

    Диктат нацистской партии  над  государством  предлагалось  обеспечить  с

помощью ряда средств. В особенности  упор делался на  «унификацию»  партии  и

государства. Точнее говоря, на срастание  нацистской партии с государством  и

на осуществление этой партией  полновластного руководства им.  Конкретно  под

«унификацией»  понималось  проведение  комплекса  определенных  практических

мер. Укажем некоторые  из  них.  Назначение  на  все  мало-мальски  заметные

государственные    посты    исключительно    членов    нацистской    партии.

Принадлежность  к  ней  —  первая  и  важнейшая   привилегия   при   занятии

государственной  должности.  Сосредоточение  на  самом  верху   политической

пирамиды государственной и  центральной партийной власти в  одних  и  тех  же

руках. Узаконение самим государством повсеместного партийного  контроля  над

всеми  государственными  органами,  их  кадрами  и  деятельностью.  Передача

государственных функций  органам  нацистской  партии.  Слияние  родственных,

«однопрофильных»  государственных  и  партийных  формирований.  Установление

государственной   платы    (подобно    жалованью    чиновникам)    партийным

функционерам,  которые  занимаются  собственно   партийно-организованной   и

агитационно-разъяснительной работой.

    Одновременно подчеркивалась  также потребность и в  сохранении  немалого

числа  внешних,  сугубо   институциональных   различий   между   партией   и

государством. Мнение об удержании  названных  различий  базировалось  на  той

посылке, что организационное, формальное несовпадение партии  и  государства

соответствует глубокой исторической  традиции  (отход  от  которой  принесет

больше издержек, чем дивидендов) и  является  по  прагматически-политическим

мотивам целесообразным.

    Фашистско-партийному государству,  по мысли его конструкторов,  подлежало

стать (и  оно  стало!)  полной  противоположностью  демократически-правового

государства, которое они отвергали  как противное  природе  германской  нации

установление. Что не устраивало их в этом  типе  государства?  Отсутствие  в

нем   режима   личного   господства   и   носителя    принципов    подлинной

государственности.  Вызывали  неприязнь  нормальное  состояние  общества   в