Судебная реформа 1864 года

ничем не может быть обеспечено, и самое  положение  о  крестьянах,  выходящих

из  крепостной  зависимости,  останется  мертвою  буквою,  наряду  со  всеми

прочими томами наших государственных законов… Чего может ожидать Россия  при

освобождении крестьян без учреждения независимого  суда  и  ответственности»

перед ним «чиновников? Беспорядков и  смут». Независимый суд возможен  только

при присяжных  заседателях. Суд присяжных единственно  «самостоятельный  суд,

независимый от исполнительной власти, и притом словесный и  гласный…  потому

что другого  независимого суда на свете нет и  не было».  Народ  достоин  суда

присяжных, который безопасен для монархии и «может существовать  при  всякой

системе государственного управления». Не угрожает самодержавию  бессословный

суд, равенство  всех перед законом.

 

      О введении буржуазных институтов  говорилось  и  в  адресах   дворянства

Александру II. Владимирское дворянство убеждало  царя  в  адресе  15  января

1860 г.  в невозможности  крестьянской  реформы  без  судебной,  «потому  что

освобожденные  крестьяне,  лишенные   защиты   помещиков,   при   отсутствии

правосудия  и ответственности должностных  лиц  подвергнутся  еще  большей  и

невыносимой зависимости от произвола чиновников  и  через  то  могут  совсем

потерять  уважение к  действительной  законности».  Поэтому  «для  мирного  и

благоприятного  исхода предстоящей реформы» необходимо:

 

         1) разделить власти: административную, судебную и полицейскую;

 

         2) определить «ответственность всех и каждого перед судом»;

 

         3)     ввести     гласность     гражданского     и      уголовного

            судопроизводства;

 

         4)  учредить суд присяжных.

 

      Наряду с либеральными предложениями  реформы правосудия были  пожелания

прерогативы дворянства в суде.

 

      Правительство отвергло либеральные  предложения,  поскольку  реализация

принципов равенства всех перед судом, гласности, института  присяжных  и  т.

д. противоречила  феодальной государственности.

 

      Поворот правительства в отношении к судебной реформе с переоценкой  ее

институтов  произошел в конце 1858 – начале 1859  гг.  под  влиянием  решения

отменить  крепостное право с наделением крестьян землей.

 

      Необходимость спешной судебной  реформы диктовалась экономикой  страны,

находившейся  в  застое.  Без  нее  нельзя  было  рассчитывать   на   помощь

иностранного  капитала.

 

      Таким   образом,   судебная   реформа   становилась   очевидной    для

правительственных кругов. Однако они  отрицали  в  то  же  время  институты,

известные  странам  Запада,  гарантировавшие  неприкосновенность   личности,

собственности, режим законности.[6]

 

                  2.  Подготовка судебной реформы  1864 года

 

 

      Предварительная работа по подготовке  судебной реформы  была  проведена

во  II  Отделении  императорской  канцелярии,   начальником   которого   был

известный николаевский сановник, граф Дмитрий  Николаевич Блудов.

 

      Обсуждение проекта  гражданского  судопроизводства  в  Государственном

совете  продолжалось с 15 ноября 1857 г. по  23  сентября  1858  г.  По  мере

дебатов     выкристаллизовывались     начала      гражданско-процессуального

законодательства,  о  чем  составили  специальную  записку  великому   князю

Константину Николаевичу. В ней  отмечалось,  что  к  маю  в Государственном

совете  «всякое сомнение относительно необходимости  и  возможности  коренных

изменений в  существующем  порядке  нашего  гражданского  судопроизводства»,

хотя  «еще не так давно весьма многие  сомневались  в  возможности  и  пользе

применения» начал западноевропейского законодательства. Среди этих начал:

 

введение  состязательного процесса вместо следственного;

 

отделение судебной части от исполнительной;

 

введение  гласности и уничтожение канцелярской тайны;

 

установление  двух судебных инстанций и кассационного суда;

 

установление  сокращенного словесного  судопроизводства  для  дел  простых  и

маловажных;

 

учреждение  при судах постоянных присяжных  поверенных.

      В этой же записке  говорилось  и  о  том,  что  проект  судоустройства

следовало    представить    на    обсуждение    соединенных    департаментов

Государственного  совета.  Затем  «все  работы  департаментов  разослать   в

печатных  экземплярах членам Государственного совета, которые на них   должны

сделать замечания… к 1 января 1860  г.».  Из  замечаний подготовить свод,

передав его на обсуждение общего собрания  Государственного  совета.  Проект

судоустройства  предлагалось разрабатывать, «применяясь  к  основам,  принятым

соединенными  департаментами в проекте  устава  судопроизводства».   Создавая

акт, следовало  увеличить число членов судов, соединить  магистраты,  ратуши,

надворные суды с  уездными  судами  и  палатами,  формировать  председателей

судов не  по  выбору,  а  по  назначению  правительства,  учредить  судебных

исполнительных приставов, назначить прокуроров при каждом судебном месте.

 

      12 ноября 1859 г. граф Блудов представил  монарху «Проект  положения   о

судоустройстве».  В  нем  глава   отделения  видел  не  только  существенное

улучшение юстиции, но и средство «разделения постановлений свода на  законы,

собственно  так  именуемые,   и   на   предписания   и   распоряжения.   Без

разграничения  нормативных  актов  по  юридической  силе  судебной   реформе

грозила  опасность:  ведомственное  распоряжение   могло  сводить   на   нет

предписания закона. 14 ноября Александр II наложил  на  «Проект»  резолюцию:

«С  главными началами согласен».

 

      Законопроект   предусматривал   объединить   палаты   гражданского   и

уголовного  суда, вместо  низших  судов  создать  суд уездный   “для  разных

сословий”.  Несколько уездных судов “могут быть соединены в  окружной  суд”.

Уезд  разделялся на мировые участки. В  каждом вводился мирвой суд,  состоящий

из  одного судьи. При судебных палатах  учреждались прокуроры, наблюдавшие  за

законнностью   следствия  и  представлявше  заключения  по   гражданским   и

уголовным делам. Прокуроры палат назначались  министром  юстициию.  Прокуроры

уездных судов – прокурорами палат. “Для хождения по делам  частных  лиц  при

палатах и уездных судах” состояли  присяжные  поверенные.  Дела  разрешались

только  в двух инстанциях. В судебных палатах  назначался «верховной  властью»

главный губернский судья. Он  координировал  деятельность  судов.  Налицо  в

проекте и архаические институты: сенат,  оставленный  в  неприкосновенности,

первоприсутствующие   судебных   палат,   избираемые   дворянством,   особая

юрисдикция  для  чиновников  и  т.п.  Построенный  на  доктрине  «осторожных

нововведений», «Проект положения о  судопроизводстве»  объединял  институты,

известные западноевропейским странам (адвокатура, прокуратура, мировой  суд,

двух  инстанционное разрешение  дел)  с  феодальными  судебно-процессуальными

структурами  России  (привилегии  дворянства  в  судах,  неравенство   перед

законом, несамостоятельность органов юстиции и т. п.).

 

      10 декабря 1859 г. Д. Н. Блудов  представил  последний  крупный   проект

судебной  реформы – «Проект устава по преступлениям  и  проступкам»,  менявший

уголовно-процессуальное право. В объяснительной  к  нему  записке  глава  II

отделения счел несвоевременным переходить от  существующего  инквизиционного

судопроизводства  к обвинительному, поскольку нет  в России  квалифицированных

прокуроров  и защитников.  Немыслим,  по  мнению  Блудова,  в  России  и  суд

присяжных[7]. Поэтому глава II  отделения  не  менял  процесс  по  существу,

ограничившись   второстепенными   улучшениями.   К   их   числу   относились

предоставление  подсудимому  возможности  знакомиться  с  материалами  дела,

обжаловать  приговор,  в  судебное  заседание  приглашались  родственники  и

друзья  обвиняемого. Из 15  особых  судопроизводств  оставалось  всего  З:  о

преступлениях по должности, государственным и  религиозным.

 

      Проект устава судопроизводства  по преступлениям  и  проступкам  внесли

для рассмотрения совместно с проектом о судоустройстве 14 апреля 1860  г.  в

Государственный совет.  В  это  время  стали  поступать  отзывы  на  проекты

гражданского  судопроизводства  и  «Положение   о   присяжных   поверенных»,

разосланные по велению Александра II в  конце  1859  г.  Замечания  выражали

мнение  высшей российской бюрократии о судебных  преобразованиях.  В  них  на

лицо  стремление  отказаться  от  старой   судебно-процессуальной   системы,

создать новую  на  принципах  состязательного  процесса,  известных  странам

Запада.  Лишь в исключительных случаях отстаивались институты проекта графа

Д.Н.   Блудова.   Проект   гражданского   судопроизводства    оценили    как

неприемлемый. Он  «не вводит… ни одного живого начала», обеспечивающего  его

жизнеспособность, утверждалось в «Замечаниях».

 

      Критические оценки проекта гражданского  судопроизводства, «Положения о

присяжных   поверенных»,   неразрывно   связанные   с   судоустройством    и

судопроизводством уголовным, ускорили обсуждение «Проекта  судоустройства  и

судопроизводства по преступлениям и проступкам». Замечания на них  поступили

в  1860-1861  гг.  В  них  отвергался  сословный  принцип  избрания   судей.

Предлагалось  расширить   компетенцию   мировой   юстиции,   обеспечить   ее

независимость. Намекалось на  необходимость  суда  присяжных,  без  которого

нельзя  разрешить вопросы о квалификации  преступления  и  установления  вины

подсудимого.  Особой критике подвергли  «Проект  устава  о  преступлениях  и

проступках»[8].

 

      «Замечания» были обобщены  Государственной  канцелярией,  пришедшей к

выводу, что «во многих» из них «высказывается мысль, что бесполезно было  бы

останавливаться на  полумерах»,  реформируя  уголовный  процесс.  Необходимо

приступить  «к коренным  преобразованиям,  т.е.  к  изменению  самой  системы

нашего  уголовного судопроизводства».

 

      Противоречия во взглядах на  судебную  реформу,  настроения  бюрократии

отразились  в печати[9].

 

      Замечания чиновников на  проекты   и  главные  начала  судопроизводства

гражданского,  проект  о  присяжных   поверенных   и   судоустройство   были

рассмотрены  соединенными  департаментами  Государственного  совета  в  мае,

октябре 1860 г. и марте-июне 1861 г. В них внесли несущественные  изменения,

что объяснялось  противодействием Д.Н.  Блудова.  Таким  образом,  подготовка

судебных  преобразований зашла в тупик: непрекращающаяся  борьба  направлений

во  взглядах  на  судебную  реформу  и  отсутствие  единой  концепции  среди

реформаторов  неизбежно вели к несогласованности  друг  с  другом  принимаемых

законопроектов.

 

      19 октября 1861 г. Д.Н. Блудов  представил  Александру  II  доклад,  в

котором он просил, чтобы дальнейшую работу  по  судебной  реформе  взяла  на

себя  Государственная  канцелярия.   Переход  дела  судебной  реформы  из  II

отделения в Государственную канцелярию  явился  переломным   моментом  в  ее

подготовке  и свидетельствовал об окончательной  потере  влияния  курса  графа

Д.Н. Блудова.

 

      Осенью  1861  года  при  Государственной   канцелярии   была   создана

специальная комиссия, которой было поручено  завершить  эту  работу.  В  нее

вошли крупнейшие юристы своего времени:  А.М.  Плавский,  Н.И.  Стояновский,

К.П. Победоносцев, Н.А. Буцковский, Д.А. Ровинский и  другие.  Это  были  не

просто  крупные правоведы, но и  широко  образованные  люди.  Так,  например,

московский  губернский  прокурор  Д.А.  Ровинский  был  ученым,   писателем,

искусствоведом,   почетным    членом    Академии    художеств.    Фактически

руководителем  комиссии,   ее   душой    и   мозгом   стал   статс-секретарь

Государственного  совета Сергей Иванович Зарудный.  По  оценке  современников

С.И. Зарудный  работал  с  «энергией,  жаром  и  настойчивостью,  вызывавшей

всеобщее  уважение».  Просиживая  ночи  за  корректурой  статей  проекта,  он

выбивался из последних сил, чтобы его любимое детище появилось на  свет  как

можно скорее и совершеннее. Работа над  судебной реформой  стала  делом  всей

его жизни.

 

      С самого начала деятельность  комиссии проходила в самых   благоприятных

условиях.   И   поспособствовал   этому   никто   иной,   как   председатель

Государственного  совета,  известный  реакционер  и  крепостник  князь  Павел

Павлович  Гагарин.  Именно  он  исходатайствовал  для  юристов   официальное

разрешение  на полную свободу действий и возможность  свободного  пользования

«непреложными началами», т. е. достижениями  юридической  науки  и  практики

европейских стран.

 

      Конечно, отцы  реформы  считались   с  российской  действительностью   и