Особенности тоталитаризма как разновидности политического режима

Независимо от численности групп  или партий, смысл политической конкуренции  меняется в соответствии с тем, как устроены сами партии. В них опять-таки наблюдается многополюсная или двухполюсная конкуренция, и структура партий дополняет, а то и корректирует структуру режима, определяемую межпартийными отношениями. В каком-то крайнем случае воплощением всей партии становится один всемогущий человек; противоположная крайность — максимально свободная конкуренция.

Арон противопоставляет конституционности революцию. Конституционными он называет конкуренцию за право на реализацию власти, подчиненность этой конкуренции конкретным правилам, а также не произвол, а подчиненность определенным правилам решений правительства.

Для принятия закона правительству  при конституционном режиме требуется  вмешательство других органов власти. При авторитарном режиме решение правителей становится законом автоматически. В крайнем случае законом становится воля отдельной личности.

По мнению Реймона, революция является отрицанием законности. Поэтому он считает авторитарные и тоталитарные режимы революционными, так как власть либо захватывается насилием, либо правители не соглашаются ограничить свою власть конституцией или законами. В Советском Союзе партия приняла конституцию, а точнее,— три конституции, но никогда не чувствовала себя связанной  конституционными правилами.

Что касается плюрализма и бюрократизма, то все общества разносоставны, им присущи различные уровни жизни, образ жизни тоже различен. У групп, с одной стороны, есть право на сплочение, на самоосознание, на гласное противоборство, а с другой — отдельные личности и группы подчиняются единообразной, бюрократической иерархии. И такое состояние не является патологическим. Почему же Реймон относит бюрократический абсолютизм к противоречиям тоталитаризма? В обществе тоталитарной власти все руководители включены в единую администрацию и принадлежат к государственной иерархии. Тут наблюдается «огосударствление» бюрократии.

Четвертое противопоставление — государства партий и государства, выражающего интересы одной партии. В первом случае — многообразие конкурирующих партий, у каждой из которых — свое собственное представление об общем благе, а во втором — единственная партия, чье представление об общем благе обязательно для всех.

Разумеется, в любом  обществе должны существовать общие  идеалы, цели и ценности – это  основа существования. Однако при демократическом  режиме эта общность исходит из конституционного устройства: все граждане изъявляют стремятся к мирному улаживанию конфликтов в соответствии с законами [14, c. 275 – 276].

Противостояние демократических  и тоталитарных политических режимов  явилось причиной разделения мира на Запад и Восток. По этой же причине  тоталитарный Советский Союз был втянут в «холодную войну». Победил ли демократизм? И следовало ли нам ожидать этой победы? Ответ неоднозначен. А. Реймон считает, что каждый из названных режимов несовершенен.

По его мнению несовершенства демократических конституционных режимов проявляются в чрезмерной «олигархии либо демагогии» власти и ее слабой эффективности.

Избыток олигархии означает реальное нахождение у власти некоего меньшинства, которое вершит свою волю через действия партии. Избыток демагогии — когда группы в условиях партийной борьбы забывают о нуждах всего социума и о смысле общего блага. Ограничения же эффективности обусловлены тем, что режим, где у каждой группы есть право защищать свои интересы, часто не в состоянии принимать радикальные меры.

Несовершенство режима с одной партией проявляется иначе и затрагивает саму его сущность. Единовластие и монополия какой-либо партии у власти ничем не обоснованы, если в обществе нет конфликтов и чрезвычайных положений. Но если в обществе запрещается свобода мнений, ущемляются основные права и свободы человека, нет свободы выбора – то тогда никакая партия также не может обосновать свое насилие, несмотря на то, что она действует во благо великой цели и обеспечения конституционности  и справедливости [14, c. 276 - 277].

Таким образом, можно  утверждать, что в ХХ веке демократия победила: почти во всех бывших тоталитарных государствах установилась демократия, общественные и международные организации  очень тщательно следят за соблюдением  основных прав и свобод человека, большинство конституций в мире основываются на демократических принципах. В умах людей тоталитаризм ассоциируется с неким злом, которое удалось победить. Но с другой стороны, элементы тоталитаризма продолжают мирно сосуществовать в современной политике: они остаются средствами экстренного воздействия, предлагают свои программы действий в чрезвычайных ситуациях, когда чрезмерная демагогия демократизма не позволяет быстро принимать решения.

3 Тоталитаризм  как разновидность политического  режима

1. Различные подходы к определению термина «тоталитаризм», истоки и предпосылки режима

Термин «тоталитаризм» (от лат. totalitas — целостность) появился в 20-х гг. XX столетия в Италии. Он был впервые использован итальянскими либералами Дж.Амендолой и П.Габетти для характеристики диктатуры Б.Муссолини. Муссолини придавал этому термину положительный смысл в своей теории «органистского государства» (stato totalitario), олицетворявшего мощь официальной власти и призванного обеспечить высокую степень сплочения государства и общества. В более широком смысле положенная в основу данной теории идея всесильной и всепоглощающей власти разрабатывалась теоретиками фашизма Дж. Джентиле и А. Розенбергом, встречалась в политических сочинениях «левых коммунистов», Л. Троцкого. Параллельно представители «евразийского» течения (Н. Трубецкой, П. Савицкий) выработали концепцию «идеи-правительницы», освещавшую установление сильной и жестокой по отношению к врагам государства власти. Настойчивая апелляция к сильному и могучему государству способствовала вовлечению в теоретическую интерпретацию идеальных политических порядков Платона с его характеристикой «тирании» и произведений Гегеля, Т. Гоббса, Т. Мора, создавших модели сильного и совершенного государства. Но наиболее глубоко предлагавшаяся система власти описана в антиутопиях Дж. Оруэлла, О. Хаксли, Е. Замятина, которые в своих художественных произведениях дали точный образ общества, подвергшегося абсолютному насилию власти [11, c. 255].

Однако самые серьезные  теоретические попытки концептуальной интерпретации этого политического  устройства общества были предприняты уже в послевоенное время и основывались на описании сложившихся в действительности гитлеровского режима в Германии и сталинского в СССР. Так, в 1944 г. Ф. Хайек написал знаменитую «Дорогу к рабству», в 1951 г. вышла книга X. Арендт «Происхождение тоталитаризма», а спустя пять лет американские ученые К. Фридрих и 3. Бжезинский опубликовали свой труд «Тоталитарная и автократия” в 1956 г.

Понятие тоталитаризма  не является в словаре политической науки общепринятым в том смысле, в каком общеприняты термины "демократия" и "авторитаризм". Сама концепция тоталитарных режимов как принципиально отличающихся от авторитарных, продолжает подвергаться критике, и немалое число авторитетов политической науки предпочитает избегать оперирования термином "тоталитаризм",

рассматривая его в  лучшем случае как разновидность  авторитаризма. Отчасти это оправдано – некоторые ученые определяют авторитаризм как неудавшийся тоталитаризм, как режим, предпринимавший все возможные усилия для подчинения общества своему контролю, но не достигший на этом пути впечатляющих результатов. С другой стороны, и тоталитаризм может быть определен как развившийся до своей крайности авторитаризм.

Тем не менее, в выделении  тоталитарных режимов в самостоятельную  группу имеется своя логика, которая  убеждает не только в сходствах авторитаризма и тоталитаризма, но и в их типологическом своеобразии. Кроме того, практический опыт, прежде всего, опыт XX века демонстрирует такие образцы политического устройства, которые не только обнаружили фундаментальные различия с демократическими и авторитарными режимами, но и на протяжении среднесрочной исторической перспективы оказались достаточно жизнеспособными. Прежде всего, речь идет о пост-Веймарской Германии и о сталинской России. Эти два примера оказали на политическую мысль особое влияние, стимулируя формирование концепции тоталитаризма. Между опытом России и Германии имеются свои различия, однако характеристик, их объединяющих, такое множество, что не проводить между ними параллелей, удержаться от обобщений просто невозможно.

Немецкий энциклопедический  словарь, ссылаясь на опыт нацистской Германии, фашистской Италии и коммунистической России, писал: "Тоталитаризм представляет собой крайнюю форму возвышения тенденции к централизации, унификации и одностороннему регламентированию всей политической, общественной и духовной жизни".

Английская Британика: "Тоталитарное государство - выражение, используемое по отношению к нацистскому  правительству в Германии, к фашистскому  в Италии и к коммунистическому  в России, в которых существует полная централизация контроля. В тоталитарных государствах политические партии уничтожены или "координированы" в составе одной партии и конфликт между классами скрывается подчеркиванием органического единства в государстве".

Наконец Большая Советская Энциклопедия: "Тоталитарное государство - разновидность буржуазного государства с открытой террористической диктатурой наиболее реакционных империалистических элементов. Тоталитарными государствами были гитлеровская Германия и фашистская Италия" [15, c. 56].

По мнению Э. Ги представления о происхождении тоталитаризма и авторитаризма Хантингтона и Даля не имеют ничего общего с действительностью.  Они утверждают, что демократия и тоталитаризм представляют собой абстрагированные противоположности. Исходя из этого, авторитарная власть представляется остаточной категорией – результатом незрелости демократии или тоталитарным перерождением, в то время как в действительности она является наиболее распространенной политической формой в мире с незапамятных времен. Кроме того,  между авторитарными режимами, близкими к демократии, и теми, что тяготеют к тоталитаризму, существует лишь разница в степени либеральной терпимости или гегемонистского контроля.

Важно установить видовые  различия между авторитаризмом и  тоталитаризмом, при этом следует избегать оценочных суждений и не применять понятие «тоталитарный» как бранное слово, а «авторитарный» – как меньшее в сравнении с ним зло. В более аналитическом ключе различия между той и другой политической формой последовательно устанавливаются в зависимости от их отношения к обществу и этики, на которой оно базируется [16, c. 182].

Авторитаризм большинства (или значительной части) населения  воспринимается как нелегитимный режим, в то время как легитимность тоталитаризма  большинством не оспаривается. Авторитаризм устанавливается вопреки мнению большинства, или, по крайней мере, без его поддержки и согласия; тоталитаризм же устанавливается при самом активном участии масс. Именно вследствие массовой поддержки тоталитаризм в научной литературе иногда правомерно называют "диктатурой массовых движений. При авторитаризме государство и гражданское общество разделены, государство не очень интенсивно вмешивается в жизнь гражданского общества, хотя и держит его под жестким контролем; гражданское общество в определенной степени остается автономным, хотя и не способно оказывать серьезное воздействие на государство. При тоталитаризме начавшее формироваться гражданское общество целенаправленно этатизируется.

При авторитаризме политическая власть, предоставляя человеку определенные возможности самореализации в гражданском обществе, препятствует активной самостоятельной политической деятельности граждан, вследствие чего для авторитаризма характерен политический абсентизм. При тоталитаризме, вследствие предельной политизации и идеологизации всей жизнедеятельности людей, они не могут оставаться в стороне от политической жизни, да и сам политический режим перманентно пытается держать людей в состоянии политической напряженности [17, c. 12].

Главное расхождение между тоталитарной и авторитарной системами заключается не в том, применяют ли они интенсивный полицейский террор или нет. Бывают террористические тоталитарные системы (например, нацистская Германия или Россия при Сталине) и сравнительно безобидные тоталитарные системы (например, Венгрия). Некоторые авторитарные системы могут использовать систематическое насилие (франкизм начального периода или гватемальская диктатура в наши дни), в то время как другие используют репрессии в минимальном объеме (франкизм в последний период и режим в Бразилии 70-х гг.). Не может служить достаточным критерием и однопартийность, которая присуща и тоталитарным, и авторитарным режимам.

Решающее различие находится  на других уровнях. Для авторитаризма  в западных моделях общества характерно сохранение дифференцированных отношений с государством и обществом. Тоталитарное государство, наоборот, игнорирует эти отношения в своем стремлении к гегемонистскому «преодолению» классовых барьеров. Тоталитаризм отвергает плюрализм, который он старается устранить из социальной действительности разными способами – от убеждения до кровопролития, включая главный элемент: ликвидацию частного способа производства. Политолог X. Линц рассматривает буржуазно-капиталистический авторитаризм как сильное государство, задуманное как гарант социального, экономического, а возможно и идеологического и политического плюрализма. Само его появление обусловлено, по мнению Линца, этим плюрализмом. Более того, авторитаризм интегрирует плюрализм в свою политическую практику, ставя ограничения лишь явно революционным течениям или тем, что способны поставить под угрозу буржуазный плюрализм. Для этого он прибегает либо к глобальному, либо к избирательному запрещению партий и профсоюзов.

Если единоличный или  коллективный диктатор или потенциальный террор присущи как авторитаризму, так и тоталитаризму, то «ограниченный плюрализм» такого рода присущ только авторитарным режимам. В свете этого, пользуясь понятием, введенным Ж. Лека и Б. Жобером, можно считать, что «политическая селекция» является: 1) в демократиях – полной, в силу релятивистской интерпретации мажоритарного принципа; 2) при авторитарных режимах – частичной и произвольной; 3) в тоталитарных системах – нулевой в силу абсолютного преувеличения мажоритарного принципа.

Второе различие относится  к идеологии, а точнее к «идеологической  мобилизации» – активной поддержке. Авторитаризм, в силу присущей ему  динамики, должен терпимо относиться к существованию иных (помимо государства  и единственной партии) факторов социализации и при этом пытаться все же обеспечить свое влияние. Зато тоталитаризм не имеет ничего общего с либеральным деспотизмом. По своей природе он призван ликвидировать как социальный, так и идеологический плюрализм во имя объединительной идеи, воплощаемой на базе монопольного представительства народа и культуры.