Особенности тоталитаризма как разновидности политического режима

Проанализировав приведенное разнообразие подходов, можно сделать вывод, что в науке конкурируют в основном два подхода в трактовке режима: 

1) юридический, основополагающими понятиями в котором являются формальные нормы и правила отправления власти институтами государства;

2) социологический, опирающийся на анализ тех средств и способов, с помощью которых осуществляется реальная публичная власть и которые в той или иной мере обусловлены социокультурными традициями, системой разделения труда, характером коммуникаций и т.д.

Делая такой вывод, я  соглашусь с мнением А. И. Соловьева, который считает, что «наиболее адекватным способом отображения политического режима является второй подход, дающий возможность сопоставлять официальные и реальные нормы поведения субъектов в сфере власти, отражать реальное состояние дел в области прав и свобод, выяснять, какие группы контролируют процесс принятия решений, и т.д.».

По его мнению агентами власти являются не только правительство или официальные структуры, но и неофициальные группировки, которые реально влияют на принятие решений (деятельность оппозиции, противников существующей власти, а также «антисистемные компоненты политики» – злоупотребления, отступления от курса и др.).

А. И. Соловьев, сопоставляя формальные нормы и правила отправления власти и реальное отражение реализации публичной власти, определяет политический режим как совокупность наиболее типичных методов функционирования основных институтов власти, используемых ими ресурсов и способов принуждения, которые оформляют и структурируют реальный процесс взаимодействия государства и общества [11, c. 239].

Таким образом, политический режим в науке рассматривается в трех аспектах:

1. политическом – как совокупность средств, методов, приемов осуществления государственной власти;
2. идеологическом – как многообразие либо господство одной идеологии;
3. социологическом – система взаимоотношений государственных институтов и общества.

 

 

1.2 Классификация  политических режимов

 

 

Существуют различные  критерии для классификации политических режимов.

Так, например, М.Н. Грачев, Ю.В. Ирхин в своей монографии предлагают классифицировать политические режимы в соответствии с принципом разделения законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти - на режимы слияния властей и режимы разделения властей; по статусу и роли армии в обществе – военный и гражданский режимы; по типу менталитета, социокультурному комплексу – “западный” и “восточный”; по характеру взаимоотношений государства и церкви – теократический (клерикальный) и светский режимы и т. д. [3, c. 97].

Однако основной является типология политических режимов на основе особенностей взаимодействия государства и гражданского общества, влияния государственной власти на другие сферы социальной действительности и на частную жизнь граждан. Учитывая названные критерии, наиболее адекватен подход к разделению на демократические, авторитарные и тоталитарные режимы.

Данная классификация  политических режимов теоретически идеализирована, потому что ни в одном из современных режимов мы не найдем абсолютной «чистоты»: в любом из существующих политических режимов наблюдается проявление двух противоположных принципов организации общественных отношений – авторитарности (в стремлении «государственных институтов к односторонней властности, установлении жесткой дисциплины и ответственности граждан, их безоговорочному подчинению законам и распоряжениям властных структур») и демократизм («равноправие сторон, их соглашение, свободу выбора и политический плюрализм в общественной жизни»).

Таким образом, политические режимы всегда сосуществуют не только в определенной пропорции, но и могут изменять соотношение в рамках «обобщающей модели».

Научный подход к анализу любой разновидности политического режима предполагает выделение основных классификационных критериев, позволяющих дать ее исчерпывающую характеристику. Будем считать, что достаточно полное представление об изучаемом явлении можно получить, отметив следующие позиции:

1. социально-политические группы, интересы которых выражает данный режим;
2. методы осуществления политической власти, избираемые правящими кругами;
3. характер участия граждан страны в системе управления государством, условия деятельности политической оппозиции;
4. соблюдение принципа законности и защиты прав личности; 
   идеологическое оформление властных отношений [3, c. 97-98].

 

2 Тоталитаризм как феномен эволюции общества

 

 

2.1 История и основные проблемы изучения теории тоталитаризма

 

 

Термин «тоталитаризм» (от лат. totalitas — целостность) появился в 20-х гг. XX столетия в Италии, в политическом словаре социалистов. Его широко использовал Муссолини, который придавал ему положительный смысл в своей теории «органистского государства» (stato totalitario), олицетворявшего мощь официальной власти и призванного обеспечить высокую степень сплочения государства и общества. В более широком смысле положенная в основу данной теории идея всесильной и всепоглощающей власти разрабатывалась теоретиками фашизма Дж. Джентиле и А. Розенбергом, встречалась в политических сочинениях «левых коммунистов», Л. Троцкого. Параллельно представители «евразийского» течения (Н. Трубецкой, П. Савицкий) выработали концепцию «идеи-правительницы», освещавшую установление сильной и жестокой по отношению к врагам государства власти. Настойчивая апелляция к сильному и могучему государству способствовала вовлечению в теоретическую интерпретацию этих идеальных политических порядков и трудов этатистского содержания, в частности, Платона с его характеристикой «тирании» или произведений Гегеля, Т. Гоббса, Т. Мора, создавших модели сильного и совершенного государства. Но наиболее глубоко предлагавшаяся система власти описана в антиутопиях Дж. Оруэлла, О. Хаксли, Е. Замятина, которые в своих художественных произведениях дали точный образ общества, подвергшегося абсолютному насилию власти.

Однако самые серьезные  теоретические попытки концептуальной интерпретации этого политического  устройства общества были предприняты  уже в послевоенное время. В 1944 г. Ф. Хайек написал знаменитую «Дорогу к рабству», в 1951 г. вышла книга X. Арендт «Происхождение тоталитаризма», а спустя четыре года американские ученые К. Фридрих и 3. Бжезинский опубликовали свой труд «Тоталитарная диктатура и автократия» (1956), в которых данный термин применялся для раскрытия сущности политических режимов фашистской Италии, гитлеровской Германии, а также СССР в годы сталинизма [11, c. 255].

В советской традиции сложность в изучении тоталитарного политического режима черпает свое начало в цензурном запрещении термина «тоталитаризм». Однако и значение слова, и содержание споров,

идущих в западной науке по поводу концепции тоталитаризма, было известно в Советском Союзе, понятие же не использовалось в официальном обращении, а лишь в неформальных текстах, не предназначенных для публикации. Сталин в 1947 году в беседе с Г. Стассеном назвал «тоталитаризм» ругательным словом. [12, c. 47]

Таким образом, исследовательская и научная работа в сфере тоталитарных политических режимов в Советском Союзе была заторможена, а то и вовсе приостановлена в силу негативного отношения властей к такого рода исследованиям.

После падения Советского Союза термин «тоталитаризм» стал использоваться в публицистике очень часто. Российская академическая наука, напротив, к новым возможностям исследования тоталитаризма отнеслась очень сдержанно. Уровень опасений и враждебности оставался очень высок. Характерным для такой обстановки был призыв историка А. Сенявского: «К термину «тоталитаризм» надо относиться спокойно, как к рабочему инструменту, не преувеличивая и не преуменьшая его значение» [13, с. 207].

В. Заславский в своей статье выделяет 3 больших периода в научном анализе тоталитарных политических режимов:

1) Первый период характеризуется накоплением эмпирических наблюдений и выделением общих признаков тоталитарных режимов. Этот период закончился в начале 50-х годов созданием «знаменитых синтезов Х. Арендт и К. Фридриха и З. Бжезинского», в которых был проведен глубокий феноменологический и институциональный анализ «тоталитарного синдрома» и сконструирована тоталитарная модель, которой в наибольшей степени соответствовала нацистская Германия и послевоенное сталинское общество.

2) Второй период ознаменовался приходом к власти Хрущева и ослаблением роли массового террора в Советском Союзе и странах Восточной Европы. Тоталитарная модель Х. Арендт и К. Фридриха становится объектом ожесточенной критики за неспособность предвидеть эти эпохальные изменения и объяснить эволюцию советского общества. Десталинизация была провозглашена концом тоталитарной системы и концепции. Широкое распространение получают теории индустриального общества, в которых сталинский режим описывается в понятиях и категориях «реализации процесса «догоняющей модернизации». Сторонники этой точки зрения прогнозируют, что советское общество быстро избавится от сталинских эксцессов и трансформируется в новое индустриальное общество будущего.

3) Крушение советской системы, сопровождающееся развалом советской империи и дезинтеграцией Советского Союза, открыло новый, третий этап в тоталитарных исследованиях. Некоторые преимущества современного этапа исследований: теперь можно анализировать полный цикл эволюции советской системы, которая завершила свою историю, не оставив места фальсификациям в области ее реформирования и сосуществования с либеральными демократиями; теперь открылись возможности проведения эмпирических исследований, доступ к архивам и другим историческим источникам. «Ранее закрытость советской системы приводила к неравенству объема и степени верифицируемости информации, доступной исследователям разных типов тоталитаризма; теперь же ученые, занимающиеся советской системой, могут вести сравнительные исследования на равных» [12, c. 44 – 45]. C завершением «холодной войны» исследования тоталитаризма как западными, так и советскими учеными перестали грозить разоблачением коммунистической идеологии, в результате чего изучение тоталитарных систем вышло из сферы политической борьбы  и развивается в общественном контексте.

Ряд историков, которые ранее относились враждебно к концепции тоталитаризма, либо не принимая ее идеологически, либо настаивая, что история по самой природе изучает явления уникальные и неповторимые, а потому не нуждается в концепциях такого рода, перешли на позицию ее «полупринятия» [12 – c. 46].

 

 

2.2 Конфликт  тоталитарной и демократической идеологий в историческом контексте

 

 

По мнению многих ученых конфликт двух мировых политических режимов был неизбежен. Это связано с тем, что почти во всех странах рядом с либерально–демократической моделью общественного развития функционирует и авторитарно-тоталитарная модель.

Вопрос заключается  в том, возникают ли эти модели независимо, либо одна порождает другую?

Научный лагерь в этом отношении разделяется на 2 половины: тех, кто считает природу режимов  различной и тех, кто называет тоталитаризм результатом вырождения  (разложения )демократии.

Однако и те, и другие согласны с тем, что конфликт был и завершающим его этапом был период «Холодной войны».

В чем же проявился  конфликт демократии и тоталитаризма  в XX веке?

Во-первых, этот конфликт проявился в «закрытости» тоталитарного общества. Для тоталитарной системы характерно прежде всего полное господство государства над обществом и индивидом, несмотря на то что во главе государства стоит порой харизматическая личность. Такое положение вещей противоречит демократическим требованиям о свободе и гарантированности основных прав человека.

Соответственно разрушается  или не возникает вообще гражданское  общество. Государство не нуждается  в нем и отвергает его как несовместимое с полным подчинением личности. На его месте создается формализованная структура, представляющая собой инструментарий тоталитарного государства.

Во-вторых, идея тоталитарного  государства – это единение общества в рамках одной идеологии. Как  известно, в демократических режимах на первом месте – плюрализм мнений [13, c. 73-74].

В тоталитарном обществе для поддержания его равновесия все без исключения ресурсы —  человеческие, материальные, интеллектуальные — концентрируются на достижение одной главной цели, как правило, абстрактной, но в то же время простой и понятной: восстановление исторического величия нации, построение светлого будущего и т.п.

А. Реймон выделяет четыре момента противопоставления демократического режима авторитарному и тоталитарному («конституционно-плюралистического и единовластного режимов»):

• конкуренция и монополия,
• конституция и революция,
• плюрализм социальных групп и бюрократический абсолютизм,

• государство партий и государство, основанное на господстве единственной партии (последнюю антитезу можно выразить еще и так: государство светское — государство идеологическое).

Противопоставление конкуренции  и монополии заимствовано из лексикона  политической экономии. Этот стилистический оборот представляется мне правомерным, но необходимы кое-какие оговорки.

В политическом, как и в экономическом плане, встает вопрос о распределении дефицитных благ. Не всякий может стать депутатом или министром. Конкуренция вокруг политических благ может быть сравнена с конкуренцией вокруг богатств.

Однако такое сопоставление  не вполне корректно. Строго говоря, в политике нет либеральной конкуренции. Экономист сформулировал бы так: политическая конкуренция неизменно олигополистична. В конкуренции за приобретение благ, из которых главнейшее — право на власть, участвует ограниченное число лиц или групп. Наиболее совершенная с точки зрения организованности политика сводит многополюсность к двухполюсности, двум партиям. Чем лучше организована конкуренция, тем менее (в определенном плане) она демократична и тем меньше возможностей для выбора остается у простого гражданина. В случае двухполюсности выбирать следует одно из двух. Если конкуренция организована менее удачно (во Франции, например), можно в каком-то смысле говорить о более совершенном выражении демократии, так как у граждан наибольшее количество вариантов выбора.