Несовершеннолетние правонарушители

1.2.Становление  воспитательной работы с несовершеннолетними  правонарушителями в середине XIX начале XX веков.

До революции  несовершеннолетние осужденные в большинстве  своем отбывали наказание в тюрьмах, арестных домах, колониях и приютах  часто совместно с взрослыми  преступниками. На пример, для арестных домов это было общим правилом, а в тюрьмах около 43% содержалось вместе с взрослыми. Пользовались обучением в арестных домах менее 3% несовершеннолетних.

Рост  преступности в царской России, при  отсутствии единой педагогической системы  воспитания и исправления несовершеннолетних правонарушителей, порождал неуверенность  в целесообразности существования  детских исправительных заведений. В них подростки нравственно  портились больше, чем до осуждения.

В России первые заведения для несовершеннолетних правонарушителей возникли в начале 19 века, т.е. значительно позже, чем  на Западе. Поэтому вполне естественно, что при их создании в основу деятельности был положен западный опыт.

Первые попытки организации  таких заведений принадлежали прибалтийским  губерниям, где сильнее обнаруживалось влияние Германии. В 1828 году граф Скарбек основал близ Варшавы приют для брошенных на произвол судьбы детей. Позднее на его основе была основана колония. В1839 году недалеко от Риги было открыто заведение нравственно испорченных детей и нищенствующих, но не совершивших преступлений. В его устройстве принимал участие доктор Вихерн, основатель подобного заведения в Германии - “Суровый дом”. По его образцу и подобию было создано Рижское заведение. Первые его воспитанники были взяты из “Сурового дома”. Это новое заведение просуществовало более 50-ти лет. [6]

Таким образом, опираясь на зарубежный опыт работы, с  несовершеннолетними преступниками  в России открывались исправительные заведения с уклоном на различные  виды полезной деятельности.

В основном было два направления: ремесленные  приюты и земледельческие колонии. Нередко эти две системы смешивались, образуя ремесленно-земледельческие колонии или ремесленные приюты со школами садоводства, огородничество, пчеловодство. Так, ремесленными заведениями были Руковишниковский приют, Киевская колония. К земледельческим системам относились Санкт-Петербургская Фидлеровская колония. В числе смешанных заведений были Роденпойская, Владимирская, Черниговская и Нижегородская колонии, а также Саратовский приют.

Основные  системы воспитания, которые применяли  российские педагоги в этот период:

1. Семейная система применялась в Санкт-Петербургской, Киевской, Харьковской и Полтавской колониях. В основу семейного воспитания была положена идея силы личности воспитателя, его влияние на питомцев. Данная система характеризовалась обособленным размещением воспитанников в небольших домиках. В каждой семье было не более 12-15 человек. К семейной системе прибегали немногие заведения. Это объяснялось недостатком средств, а семейная система требовала специальных построек, специальной планировки зданий, большого числа персонала. Вследствие этого во многих заведениях, где возможно было деление воспитанников на группы, они размещались в одном здании, но с внутренним разделением на основании возраста, поведения, ремесла. Такая система была смешанная.
2. Казарменная система применялась в Виленской, Владимирской, Нижегородской, Кишиневской колониях и в Большевском приюте. Особенностями этой системы то, что все питомцы распределялись по внешним признакам (возрасту, росту) на дивизии, роты, секции и отделения по 50-80 человек с выборными надзирателями. Свойством этой системы был воинский режим жизни маршировки, барабанный бой, трубные сигналы, команды, субординация и пр. Лучшие воспитанники назначались отделенными, отличившиеся взводными. Воспитанники носили знаки различия в виде нашивок на рукавах. При посещении колонии гостями питомцы проходили строем, пели маршевые песни. В Лесинской колонии воплотилась наилучшим образом благодаря тому, что ее директором был военный (отставной полковник Л.К. Гоняк), изучивший постановку дела в Бельгии.

Сторонники  системы считали, что она готовила детей к суровой жизни, ожидавшей  их на свободе. Противники ее были убеждены, что система дает лишь внешне образцовый порядок, но воспитание никогда, т.к. растворяет индивидуальность и парализует личностные проявления. И до тех пор, пока воспитанник  находится в заведении, сохраняется  дрессировка, он подчиняется общим  требованиям, но вскоре после выхода из заведения при отсутствии контроля и требований начинают жить и действовать  по-своему, привычно.

В некоторых  случаях несовершеннолетние правонарушители  направлялись в монастыри, где учреждались  приюты: в Житомире и на Кубани. В  них не было установлено правил содержания, и воспитанники жили в соответствии с теми, которые существовали в  самом монастыре. Служители культа активно участвовали в благотворительности, религиозно-нравственном воспитании правонарушителей, но считали, что церковь не может  и не должна превращаться в карательное  учреждение. На призыв правительства  к учреждению исправительных приютов  церкви и монастыри откликнулись материальной помощью, но от их создания при монастырях отказались.

Особого внимания заслуживает деятельность Н.В. Руковишникова и А.Я. Герда, посвятивших себя исправления несовершеннолетних преступников.

С приходом Н.В. Руковишникова в Московский государственный исправительный приют характер заведения несколько изменился, т.е. из приюта для подследственных детей он стал ремесленно-исправителной школой. В воспитании детей огромную роль играло личность Руковишникова. Он искренне и глубоко любил каждого воспитанника, любил, как нежная мать любит своего ребенка, их радость была его радостью, их горе его горем. Воспитанники видели это; их поражала и трогала нравственная атмосфера созданная в приюте Руковишникова. Сила его любви размягчала их затвердевшие души. Они его полюбили, но слово его было для них законом. Воспитанники сами стали удерживать друг друга от чеголибо дурного, ибо знали, что это не понравится директору. Всецело отдавая, себя приюту Руковишников сам учил их грамоте, наблюдал за обучением мастерству. [6]

Главным результатом было общее почти  поголовное исправление поступивших  порочных детей, их полное нравственное перерождение. [7]

А.Я. Герд свою педагогическую деятельность начал  учителем в воскресной школе, продолжил  в гимназиях, а также преподавал детям Цесаревича, написал несколько  учебников. Далее его пригласили к организации нового для России дела - исправлению и перевоспитанию несовершеннолетних правонарушителей. Прежде чем возглавить колонию, Герд изучал опыт работы в подобных учреждениях за границей. Он организовал свою деятельность на совершенно новых началах, опираясь на глубокие теоретические знания, личный педагогический опыт, и зарубежную практику работы. Герд создал неизвестную до сих пор в практике русской школы педагогическую систему воспитания несовершеннолетних правонарушителей. Он первый в русской педагогике сформулировал и осуществил требования, необходимые для перевоспитания несовершеннолетних правонарушителей: педагогический оптимизм, опора на положительные качества личности подростка, обязательное руководство педагогов жизнью детей, участие последних в перевоспитании через систему органов самоуправления, сотрудничество педагога и воспитанника, организация посильного труда, обязательное обучение основам наук с применением передовых методов преподавания; разумное чередование занятий, труда и отдыха и.т.д. [6]

Несмотря  на большое количество систем проведения воспитательной работы с несовершеннолетними  правонарушителями, которые были освещены выше, нельзя не отметить заслуги религии  в нравственном воспитании несовершеннолетних правонарушителей. Церкви были почти  во всех исправительных заведениях, куда дети могли приходить и в праздники  и в будни. [7]

Рассматривая, данный период, хочу заметить, что религиозно-нравственное воспитание понималось более широко и включало в себя по содержанию проблемы нравственного, непосредственно  религиозного, художественного и  музыкального развития.

Священники  преподавали воспитанникам Закон  Божий, учили молитвам, пытаясь в  каждом развить нравственные начала, любовь к людям, раскаяние за содеянное  зло.

1.3. Становление  воспитательной работы с несовершеннолетними  правонарушителями в период 17-80 годов

Следующий период истории пенитенциарной системы  в России, относится к нелегкому  для страны времени. Времени периода  с 1917-1980 гг.

Любое государство нуждается в  особом аппарате принуждения существенной частью, которого является система  мест заключения. Накануне Февральской революции в России эта система представляла сложный неоднородный механизм, наиболее активно используемый в целях поддержания установленного правопорядка. На первое января 1917г., к примеру, вне мест заключения, подведомственных Главному тюремному управлению, содержалось 30550 арестантов, в том числе в арестных домах, в помещении при полиции, волостных правлениях и т. д. – 21550 человек, пересыльных в пути 5000 человек, несовершеннолетних в исправительно-воспитательных заведениях 4000. Таким образом, выступая в качестве основного вещественного придатка государственной власти, тюремная система в осознании народа всегда отождествлялась с насилием, пенитенциарная система носила в основном карательный, а не воспитательный характер. Об этом можно судить и потому, что в периоды революционных потрясений в своем большинстве энергия восставшего народа или стихийно направлялась в основном на слом тюремных учреждений, в разрушении которых виделся выход из бесправия, гнета и вечного страха перед слепой силой государства.[10]

На основании вышеизложенного  можно сказать о том, как изменилась направленность задач Пенитенциарной системы из исправительного органа, она стала карательной какой  в принципе и была на протяжении всего своего существования. К тому же новая власть требовало укрепление, для того чтобы управлять государством, особенно в дореволюционный период.

1917 год крайне неблагоприятно  отразился на тюремной системе.  В циркулярном письме Главного управления местами заключения от 29 апреля 1917 года за №37 его начальник профессор А.П. Жижиленко обращал внимание на то обстоятельство, что во время прошедших в конце февраля – начале марта событий были разгромлены некоторые места заключения, оказались уничтоженными, похищенными, деньги и веши, принадлежащие заключенным, тюремным служащим, а также учреждениям и лицам, которые состояли в торговых и иных имущественных отношениях с тюремным ведомством. Было предложено учредить специальные комиссии губернских, областных комиссариатов Временного правительства и Общественных градоначальников для рассмотрения жалоб о возмещении потерпевшим имущественных потерь. Собрание в Главном тюремном управлении информация указанных комиссий свидетельствует о том, что общий ущерб, нанесенный служащим тюремного ведомства, а также иным лицам составил 245548 рублей.

Таким образом, на основании вышеизложенного  материала можно говорить, о том  какой ущерб был нанесен пенитенциарной системе из-за массовых беспорядков, что ни о какой воспитательной направленности в этот период не могло  быть и речи, ибо основной проблемой  стало восстановление системы исполняющей  наказания в виде лишения свободы.

Как нам известно, из курса истории  вслед за Февральской революцией пришла и Великая Октябрьская  революция, благодаря которой к  власти пришли Большевики. Преобразования большевиков в государстве Российском коснулись и исправительно-трудовой политики.

Первыми шагами органов советской  власти в сфере исполнения наказания  в виде лишения свободы были определение  не только целей наказания, но и средств  их достижения. Постановление НКЮ  от 23 июля 1918г. «О лишении свободы  как мере наказания, и о порядке  отбывания такового» (Временная  инструкция) предусматривала образование  в структуре карательного отдела НКЮ специального подразделения  – 1-го отделения, в обязанности которого вменялась разработка воспитательно-трудовых методов и карательных мер. Отсутствие четких научных ориентиров и практического  опыта являлось серьезным препятствием проведению реформы мест заключения. Это вызвало необходимость образования  в Карательном отделе НКЮ особых совещаний по пенитенциарным вопросам теоретического характера и по вопросам практического применения воспитательно-трудовых мер, которые работали председательством  заведующего карательным отделом. В числе методов воспитательного  воздействия применительно к  жизни и существующим условиям мест заключения Временная инструкция выделяла профессиональное обучение, общее образование и воспитание. Необходимо заметить, что это положение инструкции, скорее всего, нужно воспринимать как провозглашение принципа, требующего материального обеспечения для его практической реализации, ибо отсутствовали реальные условия для организации такой работы. К тому же согласно постановлению ВЦИК от 17 мая 1919 года «О лагерях принудительных работ», что в политике государства отсутствовала принципиальная линия по отношению к содержанию процесса исполнения наказания в виде лишения свободы. Еще на основании того же постановления следует отметить исключение функции–организации и проведение воспитательной работы с заключенными, в частности с несовершеннолетними.

Непосредственными помощниками коменданта по штатному расписанию являлись лишь заведующий хозяйством лагеря и заведующий принудительными работами. Воспитательная функция лагеря, видимо, по замыслу  законодателя, заключалась в обязательности принудительных работ. [10] В 1919 году на VIII съезде партии в Программе РКП (б), были закреплены основные положения уголовной и исправительно-трудовой политики. Положения программы регламентировали процесс исполнения наказания и основные направления воспитательного воздействия на осужденных. Так Декрет от 18 июля 1919 года, который входил в Программу, «Об учреждении распределительных комиссий при карательных отделах губернских и областных отделах юстиции» возлагал на них обязанности по проведению всестороннего изучению личности и определению программы индивидуального воздействия на нее. В документе впервые законодательно закрепилась цель деятельности исправительных учреждений - «исправление и перевоспитание заключенных». В Декрете от 30 июня 1920года «О передаче Народному комиссариату просвещения культурно-просветительской работы в местах лишения свободы» указывалось на необходимость согласования «педагогической деятельности в местах лишения свободы с различными сторонами пенитенциарного режима». [12] Таким образом, в 20-ых годах XX-го века в соответствии с ленинским положением о замене тюрем воспитательными учреждениями в самые сжатые сроки создавалось принципиально новая система исправительных учреждений, отвечающая целям новой советской исправительно-трудовой политики.

С первых лет своего существования  Советское государство начало проводить  гуманную политику правовой и социальной защиты детства. Об это свидетельствует, изданный Декрет СНК РСФСР от 14 января 1918года «О комиссиях для несовершеннолетних», упразднявший суды и тюремное заключение для подростков. На основании этого  Декрета все несовершеннолетние осужденные были освобождены из мест заключения, а также исключалась  уголовная ответственность несовершеннолетних до 17-летнего возраста. [13]

В то же время почти все дела о преступлениях  несовершеннолетних рассматривались  в комиссиях по делам несовершеннолетних, которые определяли им различные  меры наказания, но, как правило, не связанные с лишением свободы. И  только в исключительных случаях  комиссии передавали дела в народные суды. Но необходимо отметить, что комиссии этим не злоупотребляли, о чем свидетельствуют  их отчеты. Так, например, за период с  октября 1922года по февраль 1923года в  суд было направлено в среднем 10% всех дел несовершеннолетних правонарушителей. [13]

Такие несовершеннолетние направлялись в  закрытые воспитательные учреждения системы  НКЮ – реформатории и земледельческие колонии, предусмотренные временной инструкцией «О лишении свободы, как мере наказания, и о порядке отбывания такового». В реформаториях содержались лица в основном 18-летнего возраста и как исключение до 21 года. Срок пребывания в реформатории был не определен, так как суды выносили неопределенные приговоры, и судьбу воспитанника коллегиально решало правление учреждения. Организаторы реформаториев ставили перед собой задачу: «Изъять из тюрьмы молодых людей в возрасте от 17 до 21 года и поместить последних в учебно-воспитательное заведение в целях обучения, воспитания и подготовки их к трудовой жизни путем преподавания практических знаний и путем расширения общего их интеллектуального развития».

Одной из особенностей правового регулирования деятельности мест лишения свободы в 20-е годы являлось широкое нормотворчество местных органов власти. Так, например, в 1918 году съездом комиссаров юстиции Сибири, Урала и Туркестана было региональное “Положение о колониях, о несовершеннолетних содеявших преступное деяние”. Таким образом, в ряде мест наряду с реформаториями открывались и колонии и для несовершеннолетних правонарушителей.

Однако  к концу 1919 года реформатории стали закрываться из-за тяжелых экономических условий в стране и отсутствия педагогических кадров.

Рост  подростковой преступности и изменение  её в сторону увеличения процента наиболее общественно опасных преступлений побудили законодателя ограничить применение к несовершеннолетним медико-педагогических мер и встать на путь передаче дел  о «неподдающихся » подростках на рассмотрение судебных органов. Так, СНК  РСФСР принял Декрет от 4 марта 1920 года «О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях». В нем говорилось: «…если комиссией  будет установлена невозможность  применения к несовершеннолетнему  мер медико-педагогического воздействия, дело передаётся в народный суд». Таких  подростков по решению суда помешали в трудовые дома.