Соотношение понятий «лидерство» и «руководство»

Отметим также еще несколько существенных, на наш взгляд, моментов, касающихся мотивационного потенциала руководителя. Он, во-первых, является важным условием роста такого показателя продуктивности научного коллектива, как вклад в  развитие науки. Получены статистически  достоверные различия по этому параметру  между коллективами с высоким  и низким ИМЛ руководителя. Кроме  того, этот индекс оказался единственным из трех лидерских индексов, давшим статистически значимые корреляции со стремлением научных работников остаться в своем институте (г = 0,610 при р < 0,10) и с вкладом в  развитие науки (г = 0,882 при р < 0,01). Последний  результат служит, на наш взгляд, еще одним доказательством роли мотивационного потенциала руководителя в обусловливании продуктивности коллективной научной деятельности.

В свете изложенных выше данных представляется не вполне правомерной традиционная точка зрения, согласно которой коллектив  функционирует эффективнее, если его  руководитель является одновременно и  лидером (так сказать, лидером вообще), поскольку, учитывая сложный (системный) характер лидерства в первичном  коллективе, необходимо еще уточнить, какую конкретно лидерскую роль реализует руководитель (СНОСКА: Примером упомянутой выше традиционной точки  зрения на последствия совмещения одним  лицом двух ролей — руководителя и лидера может служить следующая  мысль известных специалистов в  области управления Г. Купца и  С. О'Доннела: «Если подчиненные руководствуются  только правилами и потребностями, установленными руководством, они могут  работать примерно на 60 или 65% своих  возможностей, просто выполнять свои обязанности удовлетворительно, чтобы  удержаться на работе. Чтобы добиться полного использования способностей подчиненных, руководитель должен вызвать  у них соответствующий отклик, осуществляя лидерство».). Правильнее будет сказать, что важным условием эффективности коллектива является лидирование руководителя в ведущем  типе групповой деятельности, выражающееся как в реализации им соответствующей  лидерской роли, так и в достаточно высокой степени его лидерского потенциала применительно к этой роли. Здесь, однако, необходимо сделать  одно существенное с точки зрения корректности анализа проблемы замечание.

Дело  в том, что сформулированный выше вывод уместен далеко не для каждого  первичного коллектива. Существует немало коллективов (трудовых, и особенно военных, спортивных, учебно-воспитательных и  т.п.), где в силу довольно значительных различий между руководителем и  подчиненными, связанных с возрастными  и субординационными моментами, с особенностями пространственного  расположения индивидов в ходе выполнения целевой функции коллектива (так, во многих ситуациях соревновательной спортивной деятельности тренер фактически находится вне «поля» непосредственного  решения задачи), психологическое  влияние, оказываемое руководителем  на членов коллектива, выражается в  том, что он выступает для них  не лидером в обычном понимании  этого термина (лидером является кто-то из партнеров «по горизонтали», как в спортивной команде или  школьном классе), но скорее авторитетом  или, лучше сказать, лидирующим авторитетом. Термином «лидирующий авторитет», который  в какой-то степени, конечно, условен, мы подчеркиваем активный характер влияния  руководителя на коллектив с целью  решения стоящих перед ним  задач.

Мы  рассмотрели лишь один аспект проблемы соотношения лидерства и руководства, хотя действительность, и это отмечалось в начале настоящего раздела, подсказывает множество вытекающих из ее обсуждения вопросов. Учитывая крайне слабый интерес  к ним исследователей, приходится констатировать, что серьезная их разработка явится, по-видимому, делом  неблизкого будущего.

Лидерство как структурный  феномен.

Р.Л. Кричевский, М.М. Рыжак (Кричевский Р.Л., Рыжак М.М. Психология руководства  и лидерства в спортивном коллективе. М.: Изд-во Моек ун-та, 1985. С. 30—37.)

Если  ознакомиться со многими описанными в литературе исследованиями лидерства, может сложиться представление  о чрезмерно упрощенном, «плоскостном»  характере этого феномена. Порой  создается впечатление, что сложный  феномен лидерства практически  сводится лишь к некоей общей, нерасчлененной роли лидера определенной группы или  коллектива, к роли, так сказать, «лидера вообще», вне учета структуры  феномена, наличия разных планов его  рассмотрения, конкретных условий группового функционирования и т.д. Причин подобного  понимания несколько. Одна из них  заключается в чрезмерном увлечении  лабораторным экспериментированием, что  в очень большой степени присуще  западным исследователям. Ограниченность лабораторной ситуации искусственными по своему содержанию задачами, кратковременностью и случайностью общения участников экспериментальных групп (последние  с полным основанием можно отнести  к категории диффузных, по терминологии А.В. Петровского) не позволяет во всем объеме выявить структуру того или  иного группового феномена, обнажить связи между отдельными ее компонентами.

Другая  причина упрощенной трактовки лидерства  состоит в том, что даже в тех  случаях, когда исследователи работают с реальными группами в естественных, нелабораторных условиях, они нередко  абстрагируются от многообразия реализуемых  индивидами групповых деятельностей  и ситуаций, при этом возникающих. Понятно, что в отдельном эмпирическом исследовании учесть все аспекты  структуры лидерства практически  невозможно, однако в общем исследовательском  подходе к проблеме такой учет должен содержаться непременно. Последнее, к сожалению, встречается весьма редко.

Следует подчеркнуть, что при всем различии отмеченных выше причин неадекватной трактовки лидерства имеется  и нечто общее, их объединяющее. Этим общим является либо полное игнорирование, либо частичная недооценка исследователями  фактора деятельностного опосредствования группового процесса и возникающих  в нем разнообразных групповых  феноменов, в том числе и лидерства. Но как раз фактор деятельности и  является тем системообразующим  началом, которое лежит в основе целостного, структурно-функционального  подхода к анализу человеческой группы. Остановимся на некоторых  касающихся обсуждаемого нами вопроса  литературных данных.

Хотя  эмпирическое изучение лидерства началось довольно давно — первые шаги в  этом направлении были сделаны А. Бине и Л. Терменом еще на заре нынешнего  столетия — структурный его аспект привлек внимание исследователей лишь в 50-е годы. Именно тогда Р. Бей-лзу  и Ф. Слейтору удалось выделить две  фундаментальные лидерские роли: роль делового, инструментального лидера (the task leader) и роль экспрессивного, социально-эмоционального лидера (the social-emotional leader), а сам факт их наличия получил название феномена ролевой дифференциации лидерства (СНОСКА: Заметим, что термин «экспрессивный лидер» как синоним эмоционального лидерства введен в научный оборот недавно.). Было показано, что эти  роли связаны с разными аспектами  группового функционирования: роль инструментального  лидера включает действия, направленные преимущественно на решение поставленной перед группой задачи, а роль эмоционального лидера предполагает действия, относящиеся  в основном к сфере внутренней интеграции группы.

Однако, несмотря на то что впервые ролевая  дифференциация лидерства была обнаружена в лабораторном эксперименте и в  дальнейшем также являлась предметом  лабораторного изучения, она выступила  и как факт реальной действительности, наблюдавшийся в реальных, нелабораторных группах. Последнее обстоятельство, к сожалению, никоим образом не повлияло на интерпретацию природы этого  феномена: объяснительные схемы западных авторов, имевшие своей основой  единственно лишь данные лабораторного  экспериментирования, исключали, как  мы увидим далее, даже намеки на какие  бы то ни было признаки экологической  валидности предлагавшихся конструктов.

Более поздние исследования структуры  группового лидерства, выполненные, в  частности, отечественными психологами  и педагогами, позволили выявить  некоторые новые ее аспекты. Во-первых, речь идет об увеличении списка лидерских  ролей в связи с учетом многообразия ситуаций жизни группы. Так, Л. И. Уманским и его сотрудниками описаны следующие  роли: лидер-организатор, осуществляющий функцию групповой интеграции; лидер-инициатор, задающий тон в решении групповых  проблем; лидер-генератор эмоционального настроя (аналог роли эмоционального лидера); лидер-эрудит (одна из ролей интеллектуального лидера); лидер эмоционального притяжения (соответствует «социометрической звезде»); лидер—мастер, умелец (т.е. специалист в каком-то виде деятельности).

Другой  аспект структуры лидерства, отчетливо  выступивший в педагогических работах, связан с выделением ролей лидеров  микрогрупп, возникающих в рамках и условиях первичного учебного коллектива на основе взаимных симпатий его членов. Как показывают исследования, лидеры микрогрупп авторитетны не только в  своих психологических группах, но могут оказывать значительное воздействие на весь коллектив. Последнее  возможно в том случае, когда в  коллективе выделяется лидирующая группировка, играющая важную роль в формировании в нем определенного общественного  мнения, эмоционального настроя.

Отмеченные  выше структурные особенности группового лидерства получили отражение и  в ряде исследований спортивных психологов. Так, подчеркивается наличие в игровых  спортивных коллективах (баскетбольных, волейбольных, гандбольных, ватерпольных) ролей делового и эмоционального лидера. Называются и другие лидерские  роли: лидер игрового звена (в футболе, хоккее), лидер досуга в свободном, внеигровом общении спортсменов, лидер-диспетчер (спортсмен, ведущий игру партнеров, своего рода дирижер на спортивном поле), ситуативный лидер (эпизодическая, кратковременная роль в ситуациях  спортивных игр) и т.д.

Итак, резюмируя, можно сказать, что в  настоящее время изучение структуры  группового лидерства отечественными и зарубежными специалистами  сводится, как правило, к рассмотрению разнообразных лидерских ролей, относящихся либо к двум доминирующим сферам групповой активности (деловой  и эмоциональной), либо к более  частным моментам групповой жизни.

Трактовка причин ролевой дифференциации лидерства  в зарубежной литературе

Как уже говорилось, начало изучению ролевой  дифференциации лидерства положено лабораторными экспериментами Р. Бейлза и Ф. Слейтера. Исследователи работали с малыми дискуссионными группами численностью от 3 до 6 человек, в которых отсутствовал какой-либо лидер. Причины возникновения  двух разных лидерских ролей усматривались  Р. Бейлзом и Ф. Слейтером в  следующем. Считалось, что члены  группы вносят неодинаковый вклад в  решение групповой задачи, и субъект, наиболее активный в этой деятельности, становится инструментальным лидером. Осознание членами группы неравенства  своего участия в решении задачи приводит, по мнению авторов, к тому, что инструментальный лидер начинает восприниматься ими как главный  источник напряжения и фрустрации. Поскольку, однако, маловероятно, что  лидер в решении задачи сможет эффективно разрешить возникшие  межличностные проблемы, группа выдвигает  на эту роль другого своего члена. Так появляется экспрессивный или  социально-эмоциональный лидер.

В дальнейшем интерпретация Бейлза —  Слейтера была подвергнута некоторой  критике зарубежными исследователями. В частности, высказывалось сомнение относительно того, будет ли дифференциация, столь отчетливо наблюдавшаяся  в лабораторных экспериментах, в  такой же мере иметь место в  естественных, нелабораторных ситуациях, поскольку в них фактор мотивации  деятельности выступает гораздо  сильнее, чем в лаборатории, и, следовательно, проявление враждебности по отношению  к наиболее эффективному в решении  задачи члену группы вряд ли будет  сколько-нибудь значительным. Поэтому  в естественных ситуациях можно  ожидать гораздо более слабое стремление к дифференциации лидерских  ролей в сравнении с лабораторной средой. Кроме того, П. Секорд и К. Бекман предположили, что ролевая  дифференциация должна меняться в прямой зависимости отстепени успешности действий по решению задачи. Чем  меньше удов-летворения испытывают члены  группы от работы над задачей и  чем выше понесенные ими в процессе этой работы затраты, тем вероятнее  концентрация различных функций  у разных лиц.

В последние годы интенсивное исследование ролевой структуры лидерства  предпринято П. Берком. Хотя экспериментирование  прово-.лилось в лабораторных условиях, Берк, учитывая критику в адрес  концепции Бейлза — Слейтера, попытался  определенным образом ее модифицировать. Основным в его подходе является понятие «легитимация деятельности по решению задачи» («the legitimation of task activity»), означающее, что решение задачи есть приемлемая и нормативно одобряемая деятельность и, следовательно, когда  один из членов группы включается в  нее, это не должно вызывать противодействие  других членов группы. Берк полагает, что  фактор «легитимации деятельности по решению задачи» посредничает между неодинаковым вкладом членов группы в решение задачи и развитием ролевой дифференциации. Посредством специально разработанной инструкции в экспериментах создавались условия высокой и низкой легитимации. В условиях высокой легитимации члены группы побуждались действовать активно и согласованно, в условиях низкой легитимации такое побуждение отсутствовало. Подобная операционализация понятия «легитимация деятельности по решению задачи» позволяет рассматривать условия высокой и низкой легитимации как фактически разные уровни мотивации членов группы. Согласно полученным данным, неравенство участия в деятельности по решению задачи ведет к возникновению особых специализированных инструментальных и социально-эмоциональных ролей в условиях низкой легитимации деятельности, однако подобная дифференциация отсутствует в условиях высокой легитимации. Другой вывод, к которому пришел Берк, гласит, что в условиях низкой легитимации деятельности интенсивное участие инструментального лидера в выполнении задачи редуцирует его социально-эмоциональную активность; в условиях высокой легитимации экспрессивная деятельность инструментального лидера редукции не подвергается. Таковы существующие сегодня точки зрения на причины ролевой дифференциации лидерства в малых группах. Следует подчеркнуть, что сложились они на основе изучения искусственных, лабораторных групп и при соотнесении с данными, в частности, спортивных психологов и нашими собственными (исследование, носившее поисковый характер, проводилось в шести юношеских спортивных командах), полученными в реальных группах, вызывают ряд возражений.

Во-первых, факт ролевой дифференциации лидерства, например, в юношеских спортивных коллективах никак не согласуется  с утверждением, что в условиях высокой легитимации деятельности, т.е. по существу в условиях высокого уровня мотивации групповой деятельности, дифференциация будет отсутствовать. Беседы с членамиспортивных команд и тренерами, наблюдения за поведением юных спортсменов на тренировках  и на соревнованиях позволяют  думать, что спортивная деятельность является чрезвычайно личностно-значи-мой  для членов юношеских спортивных коллективов и, следовательно, мотивация  к деятельности у них достаточно высока. Тем неменее дифференциация лидерских ролей имела место  в четырех командах.