Шпараглка по "Методологии психологии"

Как уже отмечено выше, этот метод построения теории предполагает широкое использование дедукции. Классическим образцом построения теории аксиоматическим методом может служить геометрия Евклида

2.Идеографический подход  психологической науки

Идиографический подход

Эмпирическая психология производит эмпирическое знание, используя также идиографический подход. Следует различать особенности идиографического подхода, который применяется с позиций постпозитивизма и других философских традиций, таких как символический интеракционизм (см.: Dooley, 2001), феноменолизм (см.: Giorgi, 1975; Ratner, 1997; Dooley, 2001; Hein & Austin, 2001), конструктивизм (см.: Kidd, 2002), марксизм (см.: Ratner, 1997; Kidd, 2002).

В рамках постпозитивизма применение идиографического подхода ограниченно. Например, при проведении пионерских исследований бывает сложно сразу и четко определить значения эмпирического понятия для его операционализации. Тогда производится идиографическое знание, но как предварительное знание. На более развитых этапах исследования идиографическое знание служит базой для производства знания номотетическим путем (см.: Dooley, 2001).

Широкое развитие идиографический  подход получил, в частности, в рамках конструктивизма. Онтологически, мир  каждого человека реконструируется так, как он сам его интерпретирует — через рассуждения, теоретические конструкты, ценности, отношения. Акцент делается на определении особенностей субъективного опыта человека и значений, которые он придает своему опыту. Например, гомосексуальная идентичность трактуется не как присущая человеку особенность, а скорее как культурно сконструированное мнение / система значений, открытых для изменений. Эпистемологически, идиографическое познание мыслится как результат взаимодействия систем значений участника исследования и его исследователя. При этом вопрос объективности такого познания отвергается как не соответствующий сути дела.

Конструктивисты проводят, как правило, качественные исследования. Причем традиционное понимание валидности исследований и переноса полученных данных на популяцию  людей (генеральную совокупность) видоизменено или отвергнуто. Обычные цели конструктивизма — развитие понимания и оказание помощи участникам исследования разрушить деструктивные мнения и убеждения. Например, вера в то, что «гомосексуальная идентичность представляет собой порок или болезнь», разрушается. Вместо этого человеку оказывается помощь в обретении веры в то, что «гомосексуальная идентичность представляет собой достоинство» (Kidd, 2002).

Важную роль в развитии идиографического подхода сыграл также феноменолизм. Гуссерль, основатель феноменологической философии, показал, что «критическая рефлексия» и описание образуют основания знаний о сознании. Феноменология утверждается как наука о сознании. Гуссерль полагал, что феномены представляют собой сущности или структуры сознающего опыта. Гуссерль рассматривал опыт как состоящий из конкретных частиц и категорий значений, которым эти частицы принадлежат. Например, хотя наш опыт включает в себя знания многих сортов яблок (которые варьируют по цвету, размеру, строению ткани), все они есть примеры «яблочности» — категории, которая реальна и включена в опыт человека. Значение «яблочности» остается тем же, несмотря на вариации в том, как эта категория представляет себя на уровне конкретных яблок. Иначе говоря, структура «яблочности» складывается из конкретных яблок. Гуссерль определил задачу феноменологии как описание этих структур сознания и опыта, включая их частицы и взаимоотношения этих частиц (см.: Hein & Austin, 2001). Подобно «конструктивистам», «феноменолисты» также исследуют мир человека таким, каким сам человек интерпретирует свой мир — через его восприятия, рассуждения, память, Я–концепцию, переживания, ценности, отношения (см.: Ratner, 1997; Dooley, 2001).

Идиографическое познание применяется в ряде отраслей психологии — развития, профессий, спорта, социальной, организационной, медицинской психологии (Kidd, 2002), а также в культурной (качественной) психологии (Ratner, 1997; Dooley, 2001). Известные психологи внесли определенный вклад в развитие идиографического подхода — Левин, Мюррей, Эриксон, Пиаже, Джемс, Вундт (цит. по: Kidd, 2002).

Рассмотрим подробнее  особенности количественных (в рамках номотетического познания) и качественных (в рамках идиографического познания и с позиций феноменологического  подхода) исследований.

6.1.4. Качественные исследования

Общая характеристика

В основе идиографического познания лежит телеологическое понимание психики, личности, поведения. Применительно к идиографическому познанию в слове «понимание» содержится оттенок, который отсутствует в слове «объяснение». Понимание есть форма вчувствования или воссоздание в мышлении исследователя мыслей, чувств и мотивов людей, которых он изучает. Другая особенность понимания в ходе идиографического познания связана с попытками исследователей понять людей телеологически, т.е. трактовать их  стремления, намерения, цели (Вригт, 1986).

Идиографическое познание производится, как правило, путем качественных исследований психических феноменов.

Объектом качественных исследований служат опыт конкретного человека и значения опыта с точки зрения самого человека. Объективной реальности как бы нет или невозможно что-либо знать о ней. Единственная реальность — это социальные «факты», которые  опознаваемы в силу их значимости и осмысленности для членов человеческих сообществ. По критерию опознаваемости социальные «факты» принципиально отличаются от физических. Социальные «факты» — это результат того, что люди думают, чувствуют или говорят. Поэтому исследователь должен пытаться (а) показать тот или иной феномен и понять повседневную жизнь с позиций человека, а не с точки зрения собственной позиции или какой-либо теории, (б) раскрыть значения вещей и событий для членов социальной группы (Dooley, 2001).

Феноменологический подход

В рамках феноменологического  подхода психические феномены понимаются, во-первых, как комплексные феномены, которые внутренне связаны с другими феноменами. Во-вторых, многосторонний комплекс психических качеств рассматривается как результат взаимопроникновения разных феноменов друг в друга. В-третьих, считается, что психические феномены характеризуют отдельных людей. Психические феномены могут быть расшифрованы с учетом их множественных и взаимосвязанных проявлений в разных ситуациях. Данный подход иллюстрирует пример с анализом эмоции гнев (Ratner, 1997).

Допустим, муж впадает  в состояние гнева, когда жена критикует его. Эмоциональная реакция  мужа зависит от множества мыслей, оценок, восприятий, воспоминаний, размышлений, его Я—концепции. Муж испытывает гнев, потому что воспринимает замечания  жены как критические. Более того, его гнев спровоцирован уверенностью в том, что критика жены является не столько случайной, сколько частью ее постоянной установки на критику (напр., «она начинает вновь и, как обычно, унижает меня»; «Я не могу больше терпеть эти постоянные оскорбления»). Ассоциации мужа на замечания жены с прежними ее же замечаниями зависят от его воспоминаний соответствующих событий в прошлом. Замечания жены вызывают у мужа также ассоциации, связанные с воздействиями на него других людей («о, мой бог, она в точности повторяет мою мать, когда та обижала меня»; «она не уважает меня так же, как мать не уважала меня»). Муж также приходит к заключению, что критицизм его жены предвещает еще большие оскорбления с ее стороны в недалеком будущем («если она говорит мне такое сейчас, то от нее следует ждать еще более худших упреков в будущем»). Гнев мужа покоится также на его суждениях о том, что комментарии жены непозволительны (уместные замечания не могли бы спровоцировать у него гнев), потому что они подрывают его Я–концепцию как хорошего человека, который не заслуживает критики и оскорблений. Кроме того, критика жены также попирает его представления о супружестве как взаимоотношениях людей, в которых они не позволяют делать друг другу такого сорта замечания. Муж испытывает также гнев, потому что критика жены разрушает его идеал отношения женщины к мужчине. В дополнение к сказанному гнев мужа есть функция его веры в то, какой должна быть адекватная реакция на ее замечания: он уверен, что имеет право гневаться в ответ на ее оскорбления. Наконец, муж считает вправе гневаться до тех пор, пока не почувствует, что его жена осознала свою ошибку и недопустимость своего поведения.

Исследователь должен вступать во взаимодействия с участником качественного  исследования — для того, чтобы избежать отчуждения наблюдателя от объекта наблюдения. Тем самым исследователь может получить полное понимание психологии людей.

Качественные исследования проводятся в естественных (нелабораторных) условиях с использованием разнообразных средств получения информации, таких как интервью, беседа, наблюдение, анализ сопутствующих текстов и документов. Глубина ценится выше его широты, а контакты исследователя с участниками исследования могут варьировать в широком диапазоне — от включенного наблюдения (исследователь погружен в группу и наблюдает ее участников «изнутри») до интервью отдельных людей. На базе данных, полученных от участников качественного исследования затем индуктивно строятся гипотезы и теории (см.: Dooley, 2001; Kidd, 2002). Качественное исследование — эксплораторное. Оно скорее строит теорию на основе эмпирических данных, чем тестирует ее (Dooley, 2001).

Результаты качественных исследований имеют вид текстуальных описаний полученной от носителей информации. Однако эти описания не являются простым «переписыванием» полученных данных, а по определенным правилам реорганизуются, структурируются, категоризируются.

Giorgi (1975) проводил феноменологическое (качественное) исследование вопроса о том, что есть научение в повседневной жизни обычных людей (а не в образовательных системах) и как это научение происходит. Вначале проводилось соответствующее интервью с женщиной-домохозяйкой. Данные протокола интервью подвергались затем качественному анализу. На первом шаге анализа определялись «единицы значений», как их выражала женщина, и ключевая для всех «единиц значений» тема. На втором шаге анализа выяснялось, каковы специфические отношения между «единицами значений» и ключевой темой, с одной стороны, и целями этого исследования («что есть научение» и «как происходит научение»), с другой. На третьем шаге предпринималась попытка соединить в описательном утверждении наиболее существенные, неизбыточные темы. Эту задачу можно выполнить, по меньшей мере, на двух уровнях. Один уровень описания — ситуативный. На ситуативном уровне описательное утверждение конкретно и специфически выражает ситуацию именно данного исследования. Другой уровень описания — обобщенный. На обобщенном уровне описательное утверждение оставляет в стороне элементы специфической ситуации и принимает во внимание такие аспекты научения, которые необязательно универсальны, но во всяком случае трансситуативны, т.е. принимают более общий характер, чем ситуативные описания.

Критические замечания

Сторонники количественной методологии подвергают критике качественную методологию. Главная критика сводится к следующим замечаниям (Dooley, 2001; Kidd, 2002).

1. Феноменолизм, как одно из оснований качественных  исследований, утверждает опыт и его значения с точки зрения действующего лица, но отказывает в развитии внешнего взгляда на то, какие условия и обстоятельства обусловливают этот опыт и его значения.

2. Результаты качественного исследования не выражаются в количественном виде, не подвергаются статистическому анализу, не предполагают статистические выводы. Поэтому особенности одних людей не соотносятся с особенностями других. Возможности предсказаний поведения других людей ограничены или даже невозможны. Данные отдельных людей с учетом случаев, в которых они получены, применимы только к этим людям и только к этим случаям. Но данные об индивидуальных случаях не позволяют открывать закономерности, присущие множеству людей. Иначе говоря, идиографический подход и качественные исследования не позволяют распространять данные, полученные на отдельных людях, на генеральную совокупность и не предназначены для открытия общих законов.

3. Качественные исследования  направлены на описание феноменов,  но не предназначены для исследования  их причин.

4. Качественные исследования  не предназначены для тестирования предварительно выдвигаемых гипотез и стоящих за ними теорий.

5. Личная вовлеченность  исследователей в дела и переживания  участников представляет собой  угрозы надежности и валидности  результатов исследований.

Билет №4

1.Функции методологии

ШЕСТЬ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ

Неистребимо желание  психологов-практиков заполучить в  свое распоряжение чудодейственные  инструменты — психодиагностические методики, способные произвести «рентген души»; коррекционные приемы, позволяющие  в мгновение ока ликвидировать  любой дефект; развивающие упражнения, после применения которых стройными рядами войдут в светлое будущее личностно выросшие «девианты».

Такое желание сродни мечте о волшебном средстве, решающем все проблемы, которое так характерно для русских народных сказок. И уж если проводить аналогию со сказками, то не грех бы вспомнить, что волшебное средство достается герою, либо заслужившему его своими нравственными качествами, либо прошедшему через тяжелые испытания и опять же доказавшему, что он этого средства достоин.

По крайней мере, герой  обычно знает, как им правильно распорядиться, понимает, что, скажем, не стоит мечом-кладенцом  на лесоповале работать, золотую рыбку  на засолку отправлять или волшебную  палочку использовать для растопки печи.

Не всегда подобное понимание демонстрируют психологи-практики. Если средства становятся самоцелью, то вопросы «зачем?», «для чего?» и «почему?» автоматически сдвигаются на второе, третье и четвертое места. И тогда популярный тест в руках психолога становится подобен бендеровской астролябии, которая «все меряет, было бы что мерить», а тренинговое упражнение для подростков ничтоже сумняшеся применяется в работе с дошкольниками.

Одной из причин распространенности такого явления, наверное, можно считать  пренебрежение методологией — той самой наукой, которая обосновывает применение методов познания и преобразования действительности. Наукой, для которой вопросы «зачем?», «для чего?» и «почему?», относимые к деятельности исследователя или практика, имеют первостепенное значение.

О важности методологии уже шла речь в предыдущей статье. А в чем же заключаются ее важнейшие функции? Иначе говоря, что именно делает методология и для чего конкретно она все-таки нужна и ученым-психологам и психологам-практикам?