Модели политической психологии

3.4 Структура установок.

Многообразие и подвижность  связей между установками различных  уровней, их неодинаковые мотивационные  функции во многом объясняются сложной, «гибридной» структурой самих установок. В современной социальной психологии широко признана концепция их трехчленной  структуры. В соответствии с ней  установка (аттитюд) включает когнитивный (знание об объекте установки и  о ситуации), аффективный (положительное  или отрицательное эмоциональное  отношение к ним) и конативный, т.е. поведенческий (готовность действовать определенным образом, по отношению к объекту и ситуации) компоненты. При этом в литературе высказывались различные мнения по вопросу о взаимоотношениях между компонентами установки. Если одни авторы утверждают, что между ними существует весьма тесная взаимосогласованность, то другие считают, что это не подтверждается эмпирическими данными. Противоречия вызывает и вопрос о роли различных компонентов: является ли центральным звеном установки эмоция по поводу ситуации или объекта, а отбор и мобилизация знаний производится в соответствии с эмоциональным переживанием, как бы по его «заказу» или, напротив, в установке доминирует именно знание. В.А. Ядов исходит в своей диспозиционной концепции из предположения, что познавательные, эмоциональные и поведенческие диспозиции «образуют относительно самостоятельные подсистемы регуляции активности субъекта».  
Значение таких установок очевидно: в них выражается взаимодействие между обобщенным восприятием общественных условий жизни людей, оценкой ими собственных жизненных возможностей и их личной мотивацией.

Перед нами данные различных  опросов, проведенных в СССР и  в России в начале 90-х годов  и так или иначе выявляющих установки по названному кругу вопросов. На вопрос анкеты ВЦИОМ (конец 1990 г.) «Что нужно прежде всего, чтобы достичь  хорошего общественного положения?»  наибольшее число опрошенных выбрало  противоположные по смыслу ответы: «знания, умения, способности» (38%) и  «знакомство, связи» (37%). «Упорный труд»  ответило 27, «деньги» 20 и «напористость, умение пробиваться» 23%. Очевидно, что  в данном случае опрос выявляет установки, выражающие определенные социальные представления, т.е. преимущественно познавательные. Те из них, которые восходят к конвенциональным, принятым в обществе ценностям (добросовестного  труда, знаний), несомненно, имеют положительный  эмоциональный смысл: упорно трудиться  и иметь знания не только полезно  практически, но и «хорошо», «правильно»  в моральном и психологическом  отношении. Этого не скажешь о  более «циничных» и «прагматических» неконвенциональных установках, отводящих решающую роль в социальной ситуации индивида связям, деньгам, личной напористости. Люди, давшие соответствующие ответы, могут по-разному относиться к роли таких факторов: осуждать их или считать в порядке вещей. И столь же по-разному могут соотноситься эти представления с реальным поведением. Признание решающей роли упорного труда может реально мотивировать трудовую деятельность человека, содержать соответствующий ценности и знанию поведенческий компонент. Но оно может иметь и чисто «идеологический», вербальный характер, не оказывать существенного воздействия на мотивационно-волевую сферу личности.

Когнитивная составляющая таких  установок, очевидно, включает различные  иерархические уровни диспозиций. Высший наряду с «идеологическим» представлением (принимающим или отвергающим  господствующую идеологию с ее ценностями труда и знаний) выражает определенное представление об общественной действительности. Одним она кажется построенной  на справедливых принципах (вознаграждение достойных), другим - чем-то вроде джунглей, где не преуспеешь без ловкости, «пробивной силы», третьим - построенной  на власти денег и неравенстве, определяемом социальными связями людей. Подобные обобщенные представления могут  быть заимствованы из общественного  опыта, т.е. просто воспроизводить общеизвестные  идеологические или «житейские»  истины, но могут в то же время  подкрепляться собственным опытом человека и его отношениями с  непосредственным социальным окружением на работе и в быту. В последнем  случае одна и та же когнитивная  установка имеет различные иерархические  составляющие, включает в себя знания об обществе в целом и о тех  социальных ситуациях, которые непосредственно  переживает человек.

В целом получается, что  как различные в функциональном отношении компоненты установки (когнитивные, эмоциональные, поведенческие), так  и установки, функционально однородные, но ориентированные на ситуации различных  уровней (макро- и микросоциальные) могут или соответствовать друг другу и сливаться в единое целое, или расходиться, проявляя большую или меньшую самостоятельность. Вместе с тем относящиеся к разным социальным объектам и ситуациям установки человека обнаруживают тенденцию к взаимному согласованию, к формированию единой системы.

Общество «реального социализма»  своей официальной идеологией формировало  у людей ценности добросовестного  труда и знаний как условия  социального продвижения. И одновременно своей практикой опровергало  эти ценности, прививая установки  на социальное иждивенчество и индивидуальное приспособление к бюрократической  системе распределения материальных и социальных статусов. Хаотичный  и непоследовательный переход к  рыночной экономике создал новую  ситуацию, в которой возможности  обогащения и продвижения стали  определяться иными факторами. Развитая, последовательная (т.е. включающая поведенческий компонент) установка на упорный труд, реализацию собственных способностей, приобретение знаний могла послужить тем психологическим «материалом», который помогал адаптироваться к новым условиям: люди, настроенные на интенсивный труд и преуспевшие (или расчитывавшие преуспеть), беря дополнительную работу или перейдя в частный сектор экономики, были склонны надеяться на собственные силы и видели в богатстве достойную награду за напряженную трудовую активность. Те же, кто не смог адаптироваться к «рыночной» ситуации по объективным обстоятельствам или субъективно, во многих случаях прилагали к переходным условиям привычные представления о несправедливости или случайности распределения социальных благ и актуализировали в своем сознании укоренившуюся установку на ожидание защиты от государства.

Конечно, между различными установками могли складываться и иные соотношения. Нам лишь важно  подчеркнуть, что регулируемые ими  реакции человека на различные социальные ситуации, объекты и ценности взаимосвязаны  некой единой психологической «осью». Существует далеко не механическая и  достаточно индивидуализированная  взаимосвязь между самыми «интимными»  глубинами личной психологии (потребностями  и мотивами) и представлениями  человека об общественном устройстве, его идеологической и политической ориентацией.

В системе установок личности те из них, которые относятся к  сфере социально-политической психологии, выполняют специфические функции. Во-первых, они фиксируют определенный образ общественной действительности, те «законы жизни» в данном обществе, которые служат индивиду ориентиром в осуществляемой им оценке возможностей, в определении своих собственных  мотивов и целей. Во-вторых, они  являются источником ценностей, которые  либо непосредственно формулируют  эти мотивы и цели, придают им осознанный характер, либо обосновывают и оправдывают их в глазах индивида. Если ориентировочную функцию выполняет  преимущественно познавательный компонент  социально-политических установок, то в их ценностной функции существенную роль играет эмоциональный компонент: эмоциональная привлекательность, «комфортность» избираемых целей и  ценностей.

Индивидуальные системы  социально-политических установок  различаются по удельному весу в  них познавательно-ориентационных и ценностно-эмоциональных компонентов. У большинства людей в большинстве  «нормальных» жизненных ситуаций, по-видимому, преобладает ориентационный компонент  этих установок; они играют в основном служебную роль в функционировании мотивационно-волевой сферы. Ценностные и эмоциональные их компоненты особенно важны для людей, активно включенных психологически в общественно-политическую жизнь: для них избранная ими общественная или политическая цель и ценность сами становятся личным мотивом. У общественно индифферентного и пассивного человека («обывателя») ценностно-эмоциональный акцент социально-политических установок выступает отчасти в скрытом виде: в значительной мере он трансформирован в эмоции, объектом которых является не общественно-политическая действительность, но сфера собственной деятельности такого человека. Так, предприниматель в обществе рыночной экономики еще в процессе своей социализации усваивает выработанную этим обществом ценность свободного предпринимательства и позитивное эмоциональное отношение к занятию бизнесом. Однако в качестве сложившейся личности он любит свое дело не только и не столько потому, что в обществе оно признано ценным и почетным (хотя и это имеет немалое психологическое значение), сколько потому, что ему нравится и выгодно им заниматься, оно является объектом и средством удовлетворения его личных потребностей.

Было бы, разумеется, нелепостью утверждать, будто у людей, далеких  от общественной жизни, она вообще не вызывает никаких эмоций, отражающих их отношение к тем или иным социально-политическим ценностям. Хорошо известно, насколько сильными могут быть массовые эмоциональные реакции на определенные общественные и политические события. Однако в таких реакциях часто проявляются не столько социально-политические установки как таковые, сколько установки, ориентированные на объекты и ситуации, с которыми люди имеют дело в своей собственной повседневной жизни. Так, сильную массовую реакцию вызывает решение правительства, затрагивающее жизненный уровень людей, или политические перемены, которые рассматриваются как потенциальная угроза подобным жизненным интересам. Эмоциональный аспект социально-политических установок как таковых проявляется на массовом уровне в особых ситуациях, в которых решаются судьбы страны, например, в момент угрозы большой войны или во время выборов, на которых сталкиваются силы, выдвигающие противоположные альтернативы внутри- и внешнеполитической стратегии. В таких ситуациях психологическую значимость приобретают не только непосредственные частные и социально-групповые интересы, но и социально-политические установки, выражающие интеграцию индивидов в национально-государственную общность. У многих в такие моменты пробуждаются и актуализируются, приобретают эмоциональный характер те компоненты социально-политической психологии, которые в обычных условиях находятся в «спящем», пассивном состоянии.

Приведенный выше пример с  предпринимателем иллюстрирует отношения  между социально-политическими установками  и различными уровнями мотивации  человека. Этим отношениям чужда какая-либо однолинейная причинно-следственная зависимость. Тезис «каковы потребности человека, таковы и его социальные и политические позиции» так же неверен, как и  обратный: «общественно-политические установки человека определяют иерархию его личных мотивов и потребностей». Отношения между этими уровнями психики динамичны, ситуативны, основаны на взаимодействии и взаимоприспособлении. Их можно представить как замкнутую цепь; в одних личностных и социальных ситуациях решающее мотивационное значение приобретает одно ее звено (например, внутреннее психическое напряжение, порождающее потребность), в других - иное (например, актуализированная общественно-политическая ценность); возникшее здесь возбуждение передается по всей цепи. Но во всех случаях социально-политические установки являются необходимым звеном мотивационной «цепочки».

Социально-политические установки  представляют собой один из важнейших  механизмов приобщения личности к культуре общества или социальной группы. Ибо  те ценности, верования, идеи, в которых  запечатлены исторически сложившиеся  типы общественно-политического сознания, органически входят в национальные, региональные (например, западноевропейскую, латиноамериканскую и т.п.) и социально-групповые  культуры.

4. Личностно-психологические предпосылки политических решений

Психология лидерства  есть результирующая сложной «пирамиды» факторов, в основе которой лежат  исторические условия и ситуации, в которых действует лидер, его  индивидуальные свойства, природные  или приобретенные, а в вершине - психические механизмы, непосредственно  регулирующие его политическую деятельность. К ним относятся такие индивидуальные психические свойства, которые оказывают самостоятельное и весьма существенное воздействие на деятельность политиков и ее результаты. Различные политики могут иметь сходные мотивы, убеждения, цели, не особенно различаться по своему интеллектуальному уровню и используемым когнитивным механизмам, но принимать при этом в сходных ситуациях решения, резко различающиеся по уровню своей адекватности ситуации и результативности.

Политическая психология испытывает потребность в понимании  такого рода различий, но наталкивается  при этом на громадные трудности. Фактически речь идет об анализе неопределенного  числа психологических характеристик, образующих в совокупности неповторимую индивидуальность человека, переплетающихся  друг с другом и не поддающихся  при современном уровне науки  четкой дифференциации и классификации.

 
4.1 Матрица психологических характеристик лидеров.

Более перспективной представляется дифференциация психологических свойств  лидеров на крупные блоки, разделяемые  по достаточно четким основаниям. Так, их можно, во-первых, подразделить на содержательные и процессуальные характеристики. Определенным содержанием, или значением обладают мотивы, цели, ценности, убеждения человека, знания и представления, формирующие  в его психике образы дейcтвительности. Процессуальные характеристики описывают, как происходят осуществляемые человеком процессы познания, мышления, практического действия; к ним относятся его когнитивный, поведенческий, коммуникативный стили, в которых отражаются его темперамент, способности, сила воли, особенности эмоциональной сферы.

Во-вторых, психологические  свойства лидеров целесообразно  подразделить на интрапсихические и поведенческие (имплицитные и эксприцитные). К интрапсихическим относятся все компоненты психики - содержательные и процессуальные - образующие сознание, мышление и неосознанные переживания, мотивы, установки, к поведенческим - конативные компоненты установок, стиль поведения и общения.

Еще одно преимущество предлагаемой классификации состоит в том, что она позволяет придать более точный смысл многим определениям, используемым в обыденном языке для характеристики политиков. Подобные определения часто сбивают с толку своей семантической многозначностью.