Модели политической психологии

Второе  необходимое условие экстраполяции  потребностей в социально-политическую сферу - их макросоциальная атрибуция. Она означает, что люди связывают  уровень удовлетворения своих потребностей с социэтальными и политическими ситуациями, процессами, отношениями. Индивиды лишь тогда адресуют свои потребности к обществу и его институтам, когда они приписывают ему ответственность за то, что происходит в их собственной жизни, за уровень своего потребления.

Экстраполированные на макросоциальном уровне личные потребности физического существования занимают видное место в социально-политической психологии любого общества.  
 
2.2 Восприятие материального неравенства.

Констатация несправедливости распределения и  вознаграждения за труд - это не просто одно из многих проявлений недовольства собственным положением. Это еще  и модифицированная форма неудовлетворенных  потребностей, затрагивающая в данном случае сами принципы, направляющие эволюцию социально-экономических отношений. В результате модификации объектом потребностей становятся отношения  между большими социальными группами: «богатыми» и «бедными», работодателями и наемными работниками. Модифицируется и содержание неудовлетворенных  потребностей: они осознаются как  требование социальной справедливости.

В российской политологии и публицистике популярность в обществе требований социальной справедливости, адресованных к государственной  власти, нередко объясняется традиционной для социалистического строя  уравнительной психологией и  привычкой к социальному иждивенчеству. Это мнение во многом обоснованно, однако не стоит забывать о том, что ценности равенства и социальной справедливости находят массовую поддержку и  в капиталистических странах - главным  образом в менее обеспеченных материально слоях населения. Так что данная форма экстраполяции потребностей наблюдается повсюду, где существует материальное и социальное неравенство, т.е. практически в любом обществе.

Другое  дело, что в странах Запада акцент на требовании равенства в отличие  от России характерен лишь для меньшинства населения. Кроме того, протест против неравенства и социальной несправедливости в контексте западного общества не следует понимать буквально. Его смысл состоит отнюдь не в осуждении самого феномена частного богатства, которое признается - в духе основополагающих ценностей западного образа жизни - законным результатом личных усилий, свободной инициативы и ответственности личности. Социальная справедливость в западном понимании - это, скорее, альтернатива чрезмерному материальному неравенству, необходимость ограниченного, разумного перераспределения доходов в пользу неимущих слоев.

Следует подчеркнуть еще одну важную сторону преобразования личных потребностей в общественно-политические. Она состоит в его неразрывной связи с познавательным процессом. Описывая экстраполяцию потребностей, мы вынуждены обращаться к таким когнитивным понятиям, как стереотипы, представления, атрибуции. Потребности постоянно взаимодействуют со знаниями, и лишь в процессе такого взаимодействия превращаются в осознанные мотивы.

Более явно когнитивные и культурные факторы осознания общественных потребностей проявляются в отношении к частному богатству. Можно предположить, что резко отрицательное отношение к нему означает, что человек склонен видеть в появлении слоя богачей препятствие к удовлетворению собственных потребностей, а в большем материальном равенстве - способ преодоления этого препятствия. Понятно, что те, кто с интересом относятся к богатым людям, склонны искать путь к преодолению несправедливости и улучшению собственного материального положения не в борьбе против частного богатства, но в каких-то иных личных или общественно-политических акциях.

Перед нами два разных типа экстраполяции  одних и тех же личных потребностей, обусловленные в той или иной мере различными уровнями знаний и  когнитивных возможностей индивидов. За этими типами стоят определенные системы идей и представлений  об обществе, которые в научной  литературе получили наименование «имплицитные теории». Имплицитными, т.е. не высказываемыми открыто, неявными они называются потому, что разделяющие их люди далеко не всегда осознают их на языке четких понятий и логически связанных  суждений, часто они выступают  просто как набор социальных симпатий и антипатий к явлениям окружающей жизни.

За  резко выраженной антипатией к богатству  кроется, возможно, не вполне осознанная идея передела имущества: можно избавить людей от бедности, отдав им незаконно  нажитое богачами. За симпатией или  интересом к ним - образ таких  желательных социальных условий  и личного поведения, которые  обеспечат доступность материального  достатка для все большего числа  людей. В сущности, мы имеем дело с имплицитным конфликтом уравнительно-социалистических и либеральных представлений.  
На рассмотренном уровне экстраполяции происходит определение макросоциальных и политических причин неудовлетворенности потребностей и приписывание (атрибуция) этих причин тем явлениям и процессам в обществе, которые соответствуют дефицитам, ощущаемым в личной жизни. Поэтому этот уровень можно назвать атрибутивным. На нем происходит осмысление собственного дефицита как общественной потребности, осознается его социальная природа. Атрибутивный уровень вместе с тем создает лишь некоторые предпосылки для осознания способов удовлетворения потребности, без которого ее превращение в мотив не может приобрести законченный характер, стать стимулом к определенному действию. Требование остановить падение жизненного уровня и спад производства, восстановить справедливое распределение доходов говорит лишь о том, в каком направлении должно развертываться общественно-политическое действие, но не о том, в чем оно должно заключаться. Ответ на этот вопрос формулируется на программно-инструментальном уровне экстраполяции потребностей и их осознания в качестве общественных. На данном уровне к исходной, основной потребности присоединяется обслуживающая ее инструментальная потребность и на ее основе формируется представление о желательной программе действий.

Потребность в сильном, властном государстве, даже если она увязывается со стремлением к реформам, создает массовую социально-психологическую базу для развития авторитарных тенденций в политической жизни. И напротив, потребность в самостоятельности экономических агентов нацеливает политическое поведение на освобождение от государственной опеки, на сокращение вмешательства государства в экономическую жизнь и «работает», тем самым, на демократизацию общественно-политических порядков.

 
2.3 Абсолютная и относительная неудовлетворенность потребностей.

Потребности физического существования людей  всегда играли громадную роль в общественно-политической жизни. С самых ранних этапов человеческой истории они направляли активные действия массовых социальных групп, оказывали прямое или косвенное воздействие на внутреннюю и внешнюю политику государства. Войны и завоевания, революции и реформы, миграции и массовые социальные движения, законодательство, дипломатия и политическая конкуренция стимулируются различными потребностями и мотивами, но все они так или иначе увязываются с нуждами, которые люди испытывают в своей обыденной жизни.

Борьба  за собственность - один из основных стимулов социальных конфликтов на протяжении нескольких тысячелетий - питается мотивом  обладания, занимающим особое и самостоятельное  место в человеческой психике. Но для тех, кто этой собственности  не имел, он - всего лишь инструментальная потребность, ибо собственность  нужна им для жизни. То же можно  сказать о борьбе вокруг распределения  доходов. А в новейшее время, когда  на мировой арене возникло соперничество  противоположных систем, в центре его оказалась проблема удовлетворения материальных потребностей людей.

В психологическом  смысле неудовлетворенность потребностей физического существования отнюдь не равнозначна неудовлетворенности  физиологических нужд организма. Объем  и состав благ и условий, образующих предмет этих потребностей, у человека обусловлен исторически и социально. Современный россиянин, которому недоступны чай или сахар, является и чувствует  себя лишенным необходимого. Между  тем наши не столь уж далекие предки даже не знали о существовании  этих продуктов. Американец, у которого нет автомобиля, - несомненно, по меркам своего общества очень бедный человек, чего нельзя сказать о 80% не имеющих  машины россиян.

Было  бы чудовищным утверждать, что нет принципиальной разницы между неудовлетворенными потребностями умирающего от голода африканского крестьянина и считающегося бедным, но сытого и одетого европейца. Тем не менее, факт остается фактом: необходимое социально и психологически может намного превосходить необходимое биологически. Над биологической «базой» потребностей физического существования строится, во-первых, сложная система инструментальных потребностей, обслуживающих витальные нужды. Во-вторых, все конкретные блага, услуги и условия, которые удовлетворяют как первичные, так и вторичные потребности определяются в своих количественных и качественных параметрах не только содержанием потребностей, но и социально-культурными нормами на которые ориентируются данное общество или какая-то его часть.

 
3. Структура социально-политических установок личности .

 
3.1 Понятия установки и аттитюда .

Реальная  психология личности представляет собой  продукт взаимодействия и взаимоналожения мотивационных, познавательных (когнитивных), аффективных (эмоции) и коммуникативных (общение) процессов.

Для понимания результатов взаимодействия и интеграции различных психических  процессов, т.е. в конечном счете  целостности субъекта психики, особый интерес представляют те как бы «вторичные» психические образования, которые являются продуктами такого взаимодействия. Подобные образования в современной психологической литературе иногда называют «гибридными», имея в виду, что их можно рассматривать как смесь «первичных» (мотивационных, познавательных и т.п.) психических компонентов. Данный термин также условен, так как «родители» биологического гибрида существуют независимо от него самого, а в производных психических образованиях «родительские» компоненты находятся в отношениях необходимого взаимодополнения и сплошь и рядом могут функционировать лишь объединившись друг с другом. Из различных «гибридных» образований наибольшее внимание психологической, в особенности социально-психологической науки привлекают установки, или аттитюды. Термин «установка» в русскоязычную литературу ввел глава грузинской психологической школы Д.Н. Узнадзе, определявший ее как предшествующую любым, в том числе психическим актам субъекта готовность осуществлять именно те акты, которые адекватны данной ситуации. Концепция Узнадзе была направлена против характерного для современной ему психологической науки «постулата непосредственности» - представления о том, что «объективная действительность непосредственно и сразу влияет на сознательную психику». Он доказывал, что реакция субъекта на ситуацию обусловлена не только самой ситуацией, но и его внутренней, неосознанной предрасположенностью реагировать на нее определенным образом. В рамках грузинской психологической школы теория установки разрабатывалась в тесной связи с категорией потребности: функция установки состоит в том, что она как бы «указывает» потребности ее предмет, способный реализовать ее в данной ситуации, сокращает объем поисковой активности, необходимой для выявления предмета. Надо заметить, что грузинская школа связывала установку в основном с биологическими потребностями.  
С точки зрения теории мотивации, понятие установки важно тем, что оно раскрывает механизм формирования такого важного качества потребностей и мотивов, как относительная устойчивость их предметной формы. Благодаря установкам субъекту не нужно постоянно определять, в чем состоят его потребности и способы их удовлетворения: они уже зафиксированы в его установках.

 
3.2 Функции социально-политических установок .

Установки и аттитюды обладают двумя главными функциональными свойствами, которые  определяют их значение в психологии социально-политических отношений. Первое из них можно назвать свойством относительной устойчивости. В общепсихологическом смысле функция установки состоит в том, что она обеспечивает человека способностью реагировать на ситуацию и внешние на основе прошлого опыта. Установка приводит в действие психические процессы и практические действия, адекватные ситуации и объектам, потому что в ней содержится предшествующая ситуации готовая «модель» этих процессов и действия. Установки обеспечивают устойчивость личности, ее диахроническое (сохраняющееся на продолжении более или менее длительного времени) единство. Вместе с тем тот опыт, который формирует «обыденные» установки, более или менее постоянно присутствует и воспроизводится в жизни любого человека, знания, черпаемые из этого опыта, могут противоречить друг другу, вызывать внутренние психические конфликты, но они во всяком случае относительно доступны и способны систематически подкреплять установки или вносить в них необходимые по жизни модификации.

Социально-политические опыт и знания людей, как мы уже  видели, отличаются значительно большей  удаленностью от их непосредственного  восприятия и практики, фрагментарностью и разорванностью, с гораздо большим трудом поддаются адекватному освоению и воплощению в «модели» реакции на явления и события, происходящие в обществе. Поэтому социально-политические установки (независимо от того, каким образом они возникли) играют, в отличие от общепсихологических и социально-психологических, специфическую роль компенсатора когнитивного дефицита. Одна из функций этих установок - минимизировать риск, опасность, содержащуюся в таких ситуациях. Закрепленное в таких установках отношение к определенным классам макросоциальных объектов и ситуаций, явлений и событий, их «оценка» с точки зрения потребностей субъекта позволяет ему поддерживать минимальные мотивационно-психологические связи с макросоциальной средой, психически, интеллектуально или практически реагировать на исходящие от нее импульсы.

В других случаях решающую роль в формировании установки играет, напротив, именно фиксация предмета потребности: в социальной психологии ее называют тогда «установка на объект». Такие установки чаще всего связаны с потребностями, предмет которых «выбирается» самим  субъектом, не является чем-то само собой  разумеющимся, что, как мы видели, более  всего характерно для потребностей социального существования. По отношению  к одним и тем же явлениям у  одних людей могут преобладать  установки на ситуацию, у других - на объект, и это различие, отражающее структуру и иерархию их потребностей, оказывает существенное влияние  на их сознание и поведение.