Влияние католической церкви на мировую политику в период понтификата Иоанна Павла II

     Документация Римско-католической церкви в области политики выражается через взгляды официального Ватикана и его руководителей (папы Римского, кардиналов, других архиереев) на общество, их интерпретации евангельских принципов, идей, провозглашенные в документах церкви, постановлениях его руководящих органов, сочинениях отцов церкви. Говоря о современном учении католицизма, имеют в виду позиции Римско-католической церкви после Второго Ватиканского собора (1962-1965), а также новации в деятельности святого престола, связанные с нынешним папой. В соответствии с темой исследования понтификата Иоанна Павла II [29].

       Кароль Войтыла, поляк по происхождению, стал Римским папой в 1978 году. Тогда ему не было 60 лет. С его именем отождествляют целый период в жизни католицизма. При понтификате (времени правления) Иоанна Павла II процессы "обновления" (аджорнаменто) Католической церкви, открытые Вторым Ватиканским собором, в общем и целом состоялись, курс Ватикана достаточно четко определился. В чем же заключаются его особенности?

       Далее  следует дать определение понятию  «энциклика». Энциклика — послание папы римского, обращенное ко всем католикам и посвященное вопросам веры, социально-политическим проблемам. Получает название по первым словам текста [13].

       В энцикликах  Ватикана последних лет (энцикликах  Иоанна Павла II) делается общий вывод, что "очевидно, существует какой-то глубочайший порок либо даже комплекс пороков, целый порочный механизм в основе современной экономики, в структуре всей нашей цивилизации", причиняющий "человеческой семье" всевозможные угрозы и лишения. Иными словами, мир болен. Эта болезнь, этот "порочный механизм", по мнению главы Римской католической церкви, укоренены в "материалистической односторонности нашей цивилизации", в которой отсутствуют "милосердие", "совесть". Болезнь эта носит в своей глубине религиозно-нравственные причины. Ею равно заражены и Запад, и Восток, народы "богатых" и "бедных" стран [29].

       Сознание  и образ жизни людей, человечества, продолжает Римский папа, ориентированы  не на должные, высшие, религиозно-духовные  и моральные ценности, а на  ценности низшего, "материального"  порядка (на потребительство,  вещизм, жизненный эгоизм и накопительство). В итоге в мире господствует  не Евангелие, а "князь мира  сего", сатана. Подобный "материализм, - считает папа Иоанн Павел  II, - является источником деградации человека и подавления всей социальной жизни". Эта идея, высказанная в самом начале понтификата Иоанна Павла II, стала в дальнейшем одной из отправных в его проповедях и выступлениях. Собственно говоря, речь тут идет о губительных последствиях грехопадения всех людей [29].

       Сам  же современный человек, как  подтверждает и актуализирует  традиционные христианские положения  глава Ватикана, не в состоянии  своими силами освободиться от  материального и духовного отчуждения, от греха. В этом смысле он  не просто болен, но неизлечимо  болен. Спастись можно только  при помощи иных - неземных - сил,  надеясь на милосердие Бога  к людям и обществу, на Божественную  благодать (харизму). Основная идея  энциклик Иоанна Павла II звучит следующим образом: "Будущее без Божественного милосердия есть будущее катастрофы".

        В  энциклике "Щедрый в милосердии" отмечается, что если "человеческое  сознание под влиянием секуляризации  утрачивает ощущение самого слова  "милосердие", то этот смысл  возвращается с возвращением человека к Богу и церкви", то есть это "возвращение" и предоставляет, по мысли папы, последний шанс человечеству, стоящему у края пропасти. В итоге спасение человечества приобретает ярко выраженный религиозный характер и должно осуществиться через так называемую "глобальную евангелизацию" мира, проводимую под руководством церкви - орудия спасения [29].

       "Евангелизация"  традиционно трактуется католическими  теологами весьма широко - как  наполнение, насыщение "евангельским  духом" всех сфер общественной  и личной жизни людей, всех  социальных структур и организмов. Мир должен как бы вновь  открыть, обрести Евангелие, учение  Иисуса Христа. Сама концепция  "евангелизации", которой такое  большое внимание уделяет глава  Ватикана, не нова для христианской  Церкви. В чем же состоят особенности  ее современной интерпретации?  Почему Иоанн Павел II объявил в своей первой энциклике "Redemptor hominis" ("Искупитель человека", 1979) "евангелизацию народов" программой "возрождения"? Что должно "возродиться"?

         В основе католической программы  "глобальной евангелизации мира" лежат положения и идеи, получившие "зеленый свет" на Втором  Ватиканском соборе. В Пастырской  конституции (итоговом документе  собора) "О церкви в современном  мире" было провозглашено, что  церковь "никоим образом не  смешивается ни с какой политической  общиной и не связана ни  с какой общественно-политической системой". Эта идея - одна из центральных, базисных для понимания значения смысла деятельности Второго Ватиканского собора. Подобная установка открывала перед Ватиканом удачные перспективы для идеологического и политического маневрирования в былых условиях существования и борьбы двух супердержав (в обеих жили католики), в ситуациях роста национального самосознания развивающихся стран так называемого "третьего мира". В теологическом плане данный тезис подкреплялся идеями о том, что церковь должна пророчествовать как бы "извне мира", ибо единственная "совершенная система" находится там, "за пределами истории" [29].

       Главной  темой и "гамлетовским вопросом" Второго Ватиканского собора  как раз и было выявление  задач и места "церкви в  современном мире". Церковь в  тот период явно отставала  от потребностей общественного  развития, утрачивала свой авторитет  и социальный престиж. Мир существенно  изменился. Необходимо было доказать  и продемонстрировать ему, что  Католическая церковь видит его  новые реалии, что она понимает  и принимает его в новом  качестве во всех наболевших  и животрепещущих проблемах и  противоречиях. Церковь открыта  миру, она повернута к нему  лицом, готова к "диалогу"  с ним, она адекватно оценивает  его - это и пытался показать  Второй Ватиканский собор, беря  курс на "обновление". Однако  обновляться ради обновления, перестраиваться  ради самого процесса перестройки  бессмысленно. В этом отношении  папа Иоанн Павел II, став во главе церкви, посчитал, что церковь уже достаточно "обновилась" и "перестроилась", дабы во всем объеме решать свои кардинальные задачи (и в этом аспекте обновление "состоялось", оно и не могло бы продолжаться до бесконечности). Ватикан взялся за непосредственное использование результатов "аджорнаменто" ("обновления"). Церкви, по мысли католических руководителей, не следует более "перестраиваться" и "подлаживаться" под мир, напротив, ей необходимо сохранить "идентичность" себе самой, свою сущность, специфику как "трансцендентного", "Божественного" образования и быть готовой к перестройке самого греховного, больного и т.п. мира. Эту перестройку церковь обязана производить не в плане прямых трансформаций общественно-политических, экономических и прочих структур, а по религиозно-культовым каналам, через отмеченную "евангелизацию" народов [29].

       Лишая  свою доктрину видимой связи  с какими-то конкретными - "преходящими"  и "временными" - общественно-политическими  силами, "возвысившись" над ними, церковь все более подчеркивает  религиозный характер своей миссии  в мире. Однако религиозная миссия  церкви приобретает в католическом  учении универсальное социальное  значение. Церковь, открывая людям "ощущение трансцендентного", должна стать не чем иным, как "врачом" больной, находящейся в глубоком кризисе человеческой цивилизации, которую, как мы отметили, по мнению католических иерархов, не в состоянии спасти обычные, "секулярные" социальные средства [29].

       Сегодня  тезис о "спасительной миссии" церкви находится в центре  идеологического обоснования нынешней  растущей активности святого  престола в социальных вопросах, нацеленной на восстановление, "возрождение"  былого величия, значения и  авторитета Римско-католической  церкви. Этому и посвящен новейший  вариант католической программы  "глобальной евангелизации"  мира. Мир при этом действительно  рассматривается как бы в целом, "глобально", то есть Ватиканом  подчеркивается его принципиальное  единство в "общей греховной  материалистической направленности" сознания и жизни людей, человечества. Дело не в тех или иных социально-экономических структурах и прочем, а в "недостатке этики" в них. С этой точки зрения, ни одна из существующих общественных систем не исполнила христианских надежд и чаяний и все они равно неудовлетворительны. В таком контексте становится понятным, почему церковь "не отождествляет себя с каким-либо общественным строем" или "политической системой": она в принципе осуждает их все за "материализм".

       Подобное  объединение всех социальных  систем в понятии "больная  человеческая цивилизация" должно, с точки зрения ватиканских  руководителей, по-видимому, привести  современного человека к тому, что он вынужден будет выбирать  не между этими "системами", а между "материалистическим  греховным эгоизмом" (виновником  всех бед в обществе) и "церковью" - гарантом спасения человечества. При этом официальный Ватикан  считает, и эта мысль проходит  буквально сквозь все выступления  и речи Иоанна Павла II, что свою "спасительную" миссию Католическая церковь может исполнить, лишь обеспечив себе интеллектуальную и моральную "гегемонию" во всех областях общественной жизни, то есть если ее мнение станет последним и решающим и она возьмет на себя функцию непререкаемого "морального арбитра и контролера" во всех социальных вопросах, эдакого "комиссара" при правительствах и лицах, ответственных за принятие политических решений.

       Формально послесоборный Ватикан не отрицает возможности одобрения любого политического решения, "левого" или "правого" толка. Главное, чтобы оно удовлетворяло этическим религиозным принципам, служило бы так называемому "общему благу" [29].

Экспертом же является церковное  руководство. Эта идея также проводится во многих документах официального католицизма, в выступлениях высших иерархов церкви. Так, в энциклике Иоанна Павла  II "Sollicitu do reisocialis" ("Забота о социальных ценностях", 1988) подтверждено, что церковь обладает специфической "компетенцией в отношении человечества" и это накладывает на нее особые обязательства [29].

       Церковь, как предполагает святой престол, будучи моральным "гегемоном" и "куратором" в обществе, не только займется подготовкой определенного общественного мнения по тем или иным социальным вопросам, но и прямо будет санкционировать или не санкционировать различные социально-политические программы и мероприятия. В итоге церковь, обладающая этической властью в обществе, практически станет руководить миром, выполнять в нем ныне примерно ту же роль, что и в эпоху Средних веков. В этом и состоит сверхцель католической концепции "спасающей роли церкви", равно как и "глобальной евангелизации мира". В этом же ряду находятся следующие ведущие идеи современного социального учения Ватикана: о "знамениях времени", "восстановлении истинных приоритетов", "деполитизации католицизма" [29].

       Христианская традиция учит о неминуемом "конце мира", светопреставлении. Это учение называется эсхатологией. Но когда наступит время "последних вещей"? Точного ответа, утверждают христианские теологи, дать нельзя, хотя ряд библейских пророчеств (Откровение Иоанна Богослова и др.) дают некоторое описание примет прихода конца мира, конца истории. Эти приметы, или же знамения, дадут людям возможность приготовиться ко второму Пришествию Иисуса Христа и Страшному Суду. Папа Иоанн Павел II считает, пишет в своих энцикликах, говорит в проповедях, что времена "последних вещей", сроки "последних дней" уже наступили для современных людей. Приводит он и приметы ("знамения времени") близкого конца мира, прежде всего такие ужасающие явления, как опасность военного самоуничтожения человечества (например, в ядерном конфликте), экологические угрозы будущему человеческого рода, морально-духовный кризис общества, рост международного терроризма, медицинские эксперименты над людьми, отношение современных людей к своему потомству (бездумная массовая практика абортов и прочее) и так далее. Все это вписывается в общую пессимистическую картину "неизлечимой болезни" человечества, о которой шла речь выше [29].

       "Восстановление истинных приоритетов жизни". Тут также идет конкретизация симптомов "болезни" современного общества. В самом начале своего понтификата Иоанн Павел II, выступая на сессии ЮНЕСКО в Париже, подчеркивал: "Мы должны быть убеждены в приоритете этического над техническим, людей над вещами, духа над материей... иначе катастрофа человечества неминуема".

Глава Римской католической церкви выстраивает следующую "цепочку" приоритетов: "человек - труд - этика - любовь - нравственность - дух (духовное, духовность)". Эти приоритеты должны были бы господствовать в жизни людей. Но в том-то и беда, как подтверждает папа, что на деле в современном  обществе господствуют совсем другие жизненные приоритеты. В этом как  раз и состоит смысл "болезни" человечества. Над ним господствует иная "цепочка" приоритетов, а  именно: "вещь - капитал - техника - социальная революция - политика - материализм". Иными словами, над человеком доминируют "вещи", над трудом - капитал, над этикой - техника, над любовью - классовая вражда и требования "революции", над нравственностью - политика. В таком же плане трактуется то, что принято называть "основным вопросом философии", проблема первичности материального или духовного - по убеждению папы, в целом над духовным, духовностью в современном мире царит "материя", торжествует материальное, "низшее". Мир "лежит во зле". Если не восстановить "истинные приоритеты", сатана и далее будет "править бал" на земле. Но без Бога, без Его помощи и Его церкви ситуацию не изменить, не поправить - вот в чем, снова и снова указывают богословы, состоит значение церкви для лечения "болезни" рода людского [29].

       Строя цепочки приоритетов - "верных" и "неверных", - папа Иоанн Павел II рассматривает человека именно как религиозного человека. Возможно, в ответ на известную оценку К. Марксом христианства как "культа абстрактного человека" в ватиканской энциклике "Искупитель человека" настойчиво подчеркивается "конкретность" католической антропологии (ее центральный тезис - о человеке как "образе и подобии Божием"). Она, пишет Иоанн Павел II, имеет дело с человеком "во всей его истине, в его полном измерении". Речь идет не об "абстрактном" человеке, продолжает папа, а о действительном человеке, "конкретном и "историческом"". Речь идет "о каждом человеке, ибо каждый был включен в тайну искупления" (§13), труд - как проявление его "богоподобной" сущности, этика, мораль, нравственность - как христианские образования, любовь - как теологическая категория, в "свете Божественного милосердия". Все это - традиционный, типичный богословский подход к постижению социальной проблематики [29].