Особенности функционирования политического режима в современном Иране

В Иране напротив, традиционалисты  успешно вписались в общество и заняли активную позицию в основном дискурсе. Аналогичная ситуация сложилась в Турции, хотя нельзя не отметить определенные трения между светскими республиканцами и практикующими мусульманами.

Парадоксально, что философия, которая, по большему счету, берет свои корни из итальянского Возрождения  и получившая дальнейшее развитие в  начале XX века во Франции и Швейцарии, прижилась больше в современной  Турции и Иране, а не на самом Западе. Нельзя признать достаточными и удовлетворительными  доводы традиционалиста, который может  возразить, что этот кажущийся парадокс  отражает различие между исламской  традицией и западным модерном. Большую  часть Исламской Республики во время  Революции можно назвать вполне современной. Турция же и вовсе является в исламском мире наиболее современной  страной. Между тем, наиболее традиционные страны исламского мира не высказывают  практически никакого интереса к  традиционализму. Так, в Египте до сих  пор не знают Генона, при жизни его контакты с исламскими учеными были минимальными. В качестве исключения можно выделить суфия Абд-аль-Хайм Махмуда, занимавшего высшее положение в египетской религиозной иерархии, он с 1973 по 1978 гг. был шейхом Аль-Азхара. Махмуд приложил немало усилий, чтобы защитить суфизм, который в какой-то момент стал не таким привлекательным для образованных египтян. Позднее его часто в традиционалистстких кругах воспринимали как близкого соратника Генона.

Однако эта приверженность Махмуда традиционализму не представляется очевидной. Однажды он сам говорил, что никогда не читал Генона, при том что любую его книгу он без проблем мог достать, получая степень доктора философии в Париже. Махмуд, случайно познакомился с Геноном и был потрясен, что написал довольно объемную статью посвященную Генону. но в этой статье он отдает дань уважения Генону не за его книги, а за его благочестие, и скрытый смысл его статьи в том, что, если бы этот выдающийся француз смог стать суфием, это скорее стало бы свидетельством того, что с суфизмом что-то не так¹⁹.

4. Фракция Прагматиков

Прагматики всегда находятся между  двумя политическими силами Ирана, консерваторами и реформаторами. На то, чью сторону поддержать прагматики, зависит от их личного интереса, обычно они поддерживают сторону  консерваторов, а иногда реформаторов, и поэтому их называют на политической арене промежуточным звеном. Значительной личностью этого движения можно  назвать Али Акбара Хашеми Рафсанджани, личность, чья власть и влияние сопоставимо с авторитетом Хаменеи или даже выше его²⁰.

Рафсанджани является руководителем двух сильнейших правительственных органа республики — Совет целесообразности и Совет экспертов, которые устанавливают уровень компетентности Высшего лидера  страны и при сомнении  есть возможность вынести ему вотум недоверия.

Хатами также можно отнести  к прагматикам, которому не нравятся националистические высказывания Машаи. На сегодняшний день, прагматики больше поддерживают реформаторов, и Хаменеи  хорошо это понимает.

Рафсанджани в свое время возглавлял более  прагматичную фракцию, связанную в общественном мнении с прозападными настроениями; А руководителем радикальной же фракции являлся Мохташеми и ассоциировался скорее с антизападными заявлениями и чувствами. Рафсанджани был сторонником эффективной администрации в области государственного управления, а Мохташеми же наоброт, он больше делал упор на революционной преданности; в военной сфере Рафсанджани выступил за верховенство  армии над более идеологически ориентированными пасдарами и тем самым отнял у Мохташеми контроль над жандармерией; что касается  внешней политике Рафсанджани, то он не поддерживал идею распространения исламской революции на другие страны, отстаивая идею консолидации исламских сил в Иране. Он также был против войны с Ираком, и пытался завершить ее,  и боролся за более тесные связи с Западом, чему противились его оппоненты.

Не исключительно было существования  фракций внутри фракций, и редко, когда они соперничали. Примером этого может являться Али Хаменеи, который длительное время был на посту президента и отклонился от радикализма и сблизился с Рафсанджани. Внутренняя политика страны, перед майскими выборами,  активно начала заявлять о себе. Хаменеи открыто заявил, что в области экономики и социальной жизни правительство не должно играть главную роль. Хомейни, когда оказался бесповоротным решателем судеб власти, резко ответил: "Правительство, есть главная власть в исламе, происходящее от совершенной власти пророка, которое имеет превосходство перед молитвой, постом и хаджем". Хомейни все усилия ограничить исламскую власть отверг без каких либо сомнений. Также Хамейни сформировал новую организацию – Ассамблею, которая занимается  определением выгодности принимаемых законов для исламского режима. Она была создана в качестве противовеса консервативному Наблюдательному совету, который также оценивает принятые парламентом законы с точки зрения соответствия их исламу и который наложил вето на законы о земельной реформе и о положении рабочих.

Фракция Мохташеми победила на майских выборах и получила большинство мест в парламенте. Фракция выступала за усиление  правительственного контроля над экономикой.  Для того чтоб  сохранить баланс сил, Хомейни, который поддержал своими  официальными заявлениями радикалов по проблемам экономики, поставил умеренного Рафсанджани главнокомандующим вооруженными силами. Рафасанджи хотел прекратить все возражения радикалов и Хомейни поддержал его внешнеполитическую инициативу. Однако правительство все сильнее продолжала осуществлять экономический контроль. После окончания выборов, Мохташем публично критиковал всех, кто поддерживает "капиталистическую экономику": "больше двадцати лет народ Ирана сражался против угнетения во имя исламских ценностей, а не для этого, чтобы на сегодняшний день кучке капиталистов могла использовать народ, лишенных собственности, и управлять ими. Если так, то какая разница между исламскими ценностями и системой угнетения?"²¹.

Главной деятельностью фракций  являлась экономика. Внешняя экономика  взаимодействовала с внутренней, т.к.все прлблемы были сосредоточены на  иностранных инвестициях. Хаменеи и Рафсанджани были  за пользу в участии Запада в послевоенной реконструкции экономики. После окончания войны с Ираком Хаменеи заявил: "Большинство нам давали советы и остерегали нас, что мы не должны давать  возможность иностранцем инвестировать в страну деньги. Народ Ирана смогут поднять страну на ноги, только благодаря помощи иностранцев». В той же проповеди он подверг критике организационную структуру и дисциплину пасдаров. Мусави и Мохташеми были против инвестирования денег в страну иностранцами в экономической реформе.  Они считали, что благодаря Хаменеи и Рафсанджану   Иран лишится экономической и политической самостоятельности, и станет зависимым от Запада.                                                  "В послевоенный период, как и в годы войны, мы обязаны пытаться контролировать цены в пользу пострадавших, и все наши доходы и политика расходов должны служить им".

Премьер-министр на совещании, проведенном 5 сентября 1988 г.,на котором в числе присутствующих были также Мохташеми и Мусави, назвал одним из достижений революции экономическую независимость. Ее достижение он объяснял принципом негативного равновесия во внешней политике Ирана. Губернаторов он призывал продолжать экономическую реконструкцию и при этом не попадать в зависимое положение от инвестиций из-за рубежа. Премьер-министр придерживался мнения, что дальнейшие свои действия они должны совершать в соответствии с с основными целями революции, которые были намечены первоначально. Другими словами, они должны придерживаться стратегии достижения самостоятельности во внутренней и внешней политике, экономической независимости страны. По рекомендациям Мохташеми восстановление Ирана должно было проходить без участия иностранных корпораций, что означало проведение более жесткого курса во внешней политике.  
В результате проведения совещания была принята резолюция, в соответствии с которой реализацию экономической реконструкции необходимо осуществить не опираясь на иностранные силы. Уже 7 сентября Хомейни принял решение ограничить полномочия правительства в части контроля над экономикой. Этот радикальный настрой не смог пройти незамеченным. 
Тем временем Рафсанджани, заручившись поддержкой союзников в парламенте, добились того, что под давлением вышли в отставку несколько членов кабинета Мусави. В частности, министров планирования и бюджета, труда, энергетики и сельского хозяйства. По настоянию Хомейми сам Мусави остался. Бесспорно, Хомейми, по своему обыкновению, решил сохранить соперника, чтобы в дальнейшем с его помощью укротить Рафсанджани.

"Умеренные", возглавлявшиеся  Рафсанджани, выполняли бесспорный контроль над правительством Исламской республики. "Умереные" стремятся быть в дружеских отношениях с Западом. Их положение на верху, пока что напоминает катание на политических качелях, где внутренние и внешние факторы уравновешивают друг друга. Чтобы в стране сохранить равновесия Хомейни является центром тяжести, которая тем самым дает гарантию, что ни кто из них не станет довольно сильной, чтобы господствовать в сформированной им политической системе.

5. Исламские левые и  роль "зелёного движения".

Конечно же, уже упомянувшими избирательными блоками политический спектр Ирана не заканчивается. Еще  немного слов о «зеленой оппозиции»,  для того чтобы больше не возвращаться. Цели и  деятельность оппозиции наставляются из США, и это приносит прекрасную возможность спрогнозировать ее действия до самих  президентских  выборов следующего года. Взгляды  «зеленого движения» в связи  современных  парламентских выборов  – абсолютно логична и узко увязана с политическими планами  США.  У «зеленого движения»  на сегодняшний день нет ни организационных  возможностей, ни социальной базы для  осуществления массовых антиправительственных  выступлений. Оппозиция не перестает надеется на новый виток санкций против Ирана, и что он поднимет рост социальной напряженности, а снижение экономического положения не маленькой части иранского народа подвигнет его на сторону «зеленых».

Финансирование оппозиции  в Иране будет увеличиваться  Западом в этом  году. Также  у них новые технологии протестных действий,  с использованием интернета  и социальных сетей. У оппозиции  дальновидные планы на президентские  выборы, и для того, чтоб им повторить  события 2009г. только с более успешным результатом,  им надо много   работать.²²

В Иране идет смена политических поколений. Консерваторы формировали  и развивали это государство, поколение Ахмадинежада возводила  республику в условиях войны, и кризиса, а входящая в жизнь молодое  поколение имеет свое мировоззрения  о стране, и какая она должна быть в современных условиях.  Наложите на эту картину противоречия между частным капиталом, сторонниками государственного капитализма и  вакуфной системы, добавьте еще с десяток противоречий и заинтересованных сторон в политической и социальной сфере – и то вы не получите полного представления о том, какие силы сходятся в предвыборной борьбе.

Чтобы ответить на вопрос, какую  роль сыграло "зеленое движение" в жизни Ирана, нужно рассмотреть  различия между ситуацией в 1979 г. и в 2009-2010 гг. Наиболее самоочевидный  факт состоит в следующем. заканчивающая фаза революции была быстрой, но этому способствовало  десятилетия активизма и пропаганды против режима, в которой, начиная с 1963 г., большую роль играл аятолла Рухолла Хомейни, а также многочисленные левые группировки вроде партии Туде и Организации моджахедов иранского народа²³.     

На последнем этапе  революции, уже почти весь народ  Ирана встал против шаха и его  режима – даже те люди, которые развивались  и преуспевали,  поняли, что ничего и  никому не обязаны, особенно системе  и были не очень заинтересованы в  ее сохранении. Им было все равно, какое  правительство будет у власти, они хотели сохранить свои привилегии. В противном случае они могли  уехать из Ирана, и поселится где  нибудь на Западе. Помимо этого, аятолла Хомейни всегда пропагандировал патриотические чувства иранского народа, и желал быть независимой, свободной нацией, и частенько 1978-1979 гг. с успехом выставлял шаха "лакеем" Запада. Лозунг – имеет великую силу.  "Свобода и независимость" реально сплачивал иранский народ - от ультралевых до ультраправых; всех соединяла харизматичность лидера Хомейни.

В обстоятельствах 2009-2010 гг., существует  два различимых отличия.

Во-первых, установленный  сегмент иранского народа крайне заинтересован в сохранении режима: Этот народ подумал, что уходить  им некуда; это представители Корпуса  Стражей Исламской революции,  консервативное духовенство и его  окружение, а также набожная беднота.

Во-вторых, Власть  Ирана  убеждала народ, что организованные после  выборов протесты были устроены с подачи Запада с задачей проведения "бархатной революции". Также, в качестве рычага режим использует ядерную программу, чтобы заручиться поддержкой, - аналогично национализации нефти, которую проводил Мохаммед Мосаддык, премьер-министр 1951-1953 гг. После того. После революции, как власть вернулась шаху, Мохаммед ушел в отставку. Существующая в данный период версия, как будто Запад стремится отнять у Ирана его законные  права на процветания науки, не имеет параллелей в 1979 г., когда шаха поддерживали западные державы вроде США и Британии (устроившие переворот 1953 г.)

Эти отличия изображают что, если перед организаций "зеленое  движения" в Иране поставлена хоть какая то задача,  то она в  сто раз сложней той,  которая  ставилась и приходилась преодолевать  его предшественникам в 1978-1979 гг. Не смотря на то, что движение существует всего лишь год,  можно с уверенностью сказать,  что она добилась  высоких результатов,  о которых  год назад и не возможно было бы и представить. Одним из величающих  достижений движения является то, что  оно бросило сильный вызов клерикальному режиму на тридцатом году его жизни и положило начало народной мобилизации, которая дает надежду надеяться на кардинальное  изменения в иранском обществе.

Хотелось выделить шесть  основных достижений "зеленого движения".