Особенности функционирования политического режима в современном Иране

"Объединенный фронт  консерваторов" обхватывает самых   влиятельных противников курса  нынешнего президента Махмуда Ахмадинежада.

Руководителем считается  действующий глава Экспертного  совета Ирана аятолла Махдави Кани. Генеральным секретарем – Хабибулла Асгарулади. Также ее членами являются такие влиятельные лица  как экс-министр иностранных дел Манучехр Моттаки, аятолла Макарем Ширази, аятолла Джавади Амоли. Их главной целью на ближайшее время - это помещать сторонникам действующего президента Ахмадинежада занять меньше мест в парламенте. 

Между ними существует серьезная  борьба и разногласия. Об этом нам  говорит такой факт, что в избирательный  список не прошли даже критики  президента, не говоря уже  о политиках консервативного  крыла¹⁵.

Кроме того, согласию внутри "Объединенного фронта консерваторов" очень сильно  мешают расхождению  по поводу кандидатуры будущего спикера  парламента. Одни хотят, чтобы спикером остался уже действующий спикер Хаддад Адель, другие же  – наоборот, хотят, чтоб спикера переизбрали и его пост занял Али Лариджани. Также соратниками консерваторов являются  Фронт "Голос народа"  и Фронт "Понимание и пробуждение". Эти Фронты являются противниками Ахмадинежада.

3 Фракция Традиционалистов

Политическая борьба в Иране  нарастает, мы видим, что в этой стране в  данный момент идет  время создание еще одной политической силы,  которая является третьей, сосредоточившаяся  вокруг парламента Али Лариджани и его высокопоставленных родственников. Эта весьма молодая политическая сила, руководители которой связаны тесными узами с религиозным истеблишментом республики и обладают крепким революционным репутацией, которые очень активно пытаются  дистанцироваться и от Верховного лидера аятоллы Али Хаменеи и его окружения, и от Мир-Хосейном Мусави, который потерпел разгром на президентских выборах.

Пока что  фракция Лариджани на стадии создания, опираясь на помощь и поддержку политиков правого толка и военных, которые были  в Иране оппонентами президента Махмуда Ахмадинеджада до начавшегося политического кризиса 12 июня. Все больше и больше эту фракцию поддерживают традиционалисты в среде мусульманского духовенства. Фракция пока что не выразила свое мировоззрения, но Лариджани и его сторонники, похоже, видят в последнее время благодаря вытекающим обстоятельствам угрозу Исламской Республике и склонны, скорее, всего сосредоточить все силы на сохранение существующей системы.

Пока что, фракция не этапе создания, формально ее возглавляет Али Лариджани, но достоверный источник нам говорит, что за ним стоят очень серьезные и влиятельные родственники. Двое из родственников являются его родными братьями. Один из них - Садех (Sadegh), является одним из 12 членов влиятельного Совета стражей. А второй, Мохаммад Джавад (Mohammad Javad) – физик и сильный политический стратег. Считают, что важной фигурой в создающей фракции будет являться и двоюродный брат Лариджани, Ахмед Таваколи. Он публичный правый политик и депутат парламента, и вместе с ним другой немало известный в политических кругах иранский реакционный политик, и зять Али Лариджани, Али Мотахари.

Великий аятолла Хашем Амоли являлся главой семейства Лариджани. Хашем считался одним из ведущих шиитских ученых, не только в регионе, но и за его переделами. В1993 году аятолла Хашем Амоли скончался.  Благодаря великому аятолле, эти родственные отношения крепкими узами связывают Лариджани с ведущими религиозными деятелями священного города Кум.

Для того, чтоб укрепить политическое влияние своей фракции, руководство фракции дистанцировались  как от сторонников жесткого курса, так и от реформаторов. Примеров может являться, то что Лариджани отсутствовал на обеде, который был организован в честь победы Ахмадинежада.   Сторонники новой фракции также отсутствовали на этом обеде.

Али Лариджани и Ахмадинеджад  проявляется элемент личной неприязни если внимательно обратить на это внимания.  До своей нынешней должности спикера парламента, Лариджани руководил процессом переговоров, которые вела Иран по ядерному вопросу, но был снят  с должности, так как плохо справлялся с поставленной задачей. Лариджани и все его братя происходят из академических кругов и, по имеющимся сведениям, недовольны резким стилем правления Ахмадинеджада.

В разные периоды политического  кризиса Лариджани принимал нейтральную сторону, открыто критикуя подчиняющих сторонникам жесткого курса институты, включая Совет стражей, МВД и государственное вещательное агентство Islamic Republic of Iran Broadcasting. Несмотря на то, что аятоллы Хаменеи упорно доказывал и заявлял, что результаты президентских выборов не являются сфальсифицированными, Лариджани открыто подверг критике Совет стражей – государственный орган, в функции, чьи входит удостоверение результатов голосования. По мнению Лариджани, не малая часть из членов вступили в сговор с целью обеспечить победу Ахмадинеджада на выборах¹⁶.

«Лариджани в заявлении, размещенном на сайте Khabaronline, рассказал о том, что большинство людей считает реальные результаты выборов далекими от тех, которые объявили официально. Он заявил, что следует уважать мнение этого большинства, а также отличать это мнение от деятельности бунтовщиков и негодяев»¹⁷

Не испугался Лариджани показать недовольство в государственных СМИ цензурой во время политического кризиса. По его словам, действия агентства IRIB были направлены на провокацию людей.

Также он призвал IRIB предоставить эфирное время Мусави для выступления. Это не означало начало союзничества, напротив, Лариджани вел активную критику тактики акций протеста, которую использовали сторонники Мусави. Во время своего телевизионного выступления, состоявшегося 22 июня, Мохаммед Джавид Лариджави строго осудил Мусави.

В то же время, согласно подозрениям  политологов Тегерана, именно с подачи Садеха Лариджани Совет стражей озвучивал свои заявления, которые поставили Верховного лидера в очень неудобное положение. В том числе и те, которые касались нарушений и фальсификаций порядка 3 млн. бюллетеней в 50 городах страны, которые были выявлены в ходе проверки. Аятолла Хаменеи сравнил ошеломительную победу Ахмадинеджада с «божественным проведением».

Взаимоотношения фракции  Лариджани с Али Акбаром Хашеми Рафсандани, являющимся еще одной центральной фигурой политического кризиса, который сейчас разворачивается, пока не вполне ясны. Если представить, что они объединят свои усилия, то становится понятным, что их влияния может вполне хватить для изменения расстановки сил в нынешнем политическом кризисе.

Можно предположить, что  фракция Лариджани, сохраняя независимую позицию, преследует цель занять главенствующую позицию, которая позволит определять и задавать дальнейший ход политического кризиса. Другими словами, в итоге может получиться так, что в какую бы сторону ни склонились Лариджани, в таком направлении и будет развиваться кризис.

Если рассматривать фракцию  традиционалистов, то возникает необходимость  уделить особое внимание дискуссии  о религиозном плюрализме. Их возникновение  можно объяснить не только практическими  вопросами, которые связаны с  положением религиозных меньшинств в Исламской Республике, а, по большей  части, статусом того, кто эту дискуссию  изначально породил – ведущий  иранский «либеральный» интеллектуал Абд-аль-Карим Сороуш. Послужили этому его реформистские идеи, которые главным образом ассоциировались с немусульманской Америкой и его попытки приспособить их к иранским условиям. В целом эта дискуссия стала отражением на интеллектуальном уровне политической борьбы консервативных сил и реформистами. Консервативные силы в данном случае были представлены Верховным Лидером, аятоллой Хомейми, а реформистов представлял Президент Хатами.

Традиционалисты-генонисты также приняли активное участие в этой дискуссии. И хотя в части дискуссии о религиозном плюрализме они принимали сторону Сороуша, гораздо чаще они занимали позицию противостояния либералам. Принимая это во внимание, довольно ироничным покажется то, что сам по себе традиционализм был завезен в Иран из Америки. Произошло это благодаря одному иранцу, который был близок шахскому двору. То есть традиционализм в Иране имел западное происхождение. При этом, рассматривая течение традиционализма в Исламской Республике, можно проследить, как идеи, остающиеся маргинальными в одной интеллектуальной среде, могут обрести популярность в другой. Также можно констатировать относительную открытость иранской интеллектуальной жизни.

В Иране направление традиционализма  за всю историю своего существования  никогда не имело массового распространения. Однако фактом проникновения его  в иранскую интеллектуальную жизнь  можно считать то, что трое из семи человек, отобранных Имамом Хомейми для работы в Штабе культурной революции, который занимался реформированием и восстановлением иранских университетов, читали Генона. Ими были Насрулла Пурджавади, Сороуш и Давари. В 2000 г. к их числу присоединились Президент Литературной Академии – Хаддад Адиль и Президент Академии Наук – Давари.

Можно также отметить, что  некоторые из числа традиционалистов в первые годы Исламской Республики сыграли публичную роль. Будучи членом Академии Насрулла Пурджавади состоял в Штабе Культурной Революции. Хаддад Адиль, также являющийся членом Академии, рассматривался в качестве кандидата на пост Министра Культуры. Но впоследствии в силу того, что был близок к Насру, а следовательно и ко двору, был отвергнут. Лалех Бахтияр создала и возглавила революционный журнал для женщин, она также организовала центр, котрый занимался переводом сочинений Шариати.

Но даже учитывая все вышесказанное, традиционализм так и не смог сыграть общественно-значимой роли в первые годы Исламской Республики. Это можно объяснить тем, что новые проблемы, которые возникли вследствие войны с Ираком, а также так называемое «укрепление» завоеваний Революции потребовали перенесения всех усилий и особого внимания с интеллектуальной жизни на практические потребности. Академия Насра сохранилась, потеряв свой имперский титул. Она уже не имела такого значительного влияния, исключением является только академические исследования в области философии, которые сегодня обеспечиваются намного хуже, нежели в самом начале.

По мере укрепления Исламской Республики, бывшие традиционалисты впоследствии заняли самые разные позиции. Так, Хаддад Адиль стал консервативным членом Парламента. Считается, что он очень близок  аятолле Хомейми. Сын Хомейми женился на дочери Хаддад Адиля. Кто-то выбрал противоположную позицию. Ради карьеры психолога в Америке Лалех Бахтияр покинула Иран, Насрулла Пурдавади хоть и остался в Иране, но вступил в ряды либеральной партии. Он объяснял это тем, что такие понятия как «традиция» и «Ислам» стали лишь масками, которыми оперируют отдельные люди, в целях достижения исключительно личных интересов. Дариуш Шайеган в своих трудах подвергает Исламскую Республику крайне жесткой критике.

В тоже время, некоторые традиционалисты  остались и дождались возобновления  интереса к данному направлению, который начался в 1990-х гг. Первыми  стали студенты и преподаватели  архитектуры. Они активно обсуждали  «стиль доктора Насра» и характеризовали его как своеобразный архитектурный стиль, который не был заимствован с запада.

В 1973 г. вышла книга под редакцией  Лалеха Бахтияра и Надира Ардалана в предисловием Насра («Смысл Единого: суфийская традиция в персидской архитектуре»). Книга вызвала большой интерес. Позднее, с начала 90 гг., был целый ряд публикации традиционалистских книг в новом переводе. Среди них были труды Генона, Шуона, самого Насра, а также двух других членов Марьямийя – швейцарца Титуса Бурхардта и англичанина Мартина Лингса. В 1998 г. традиционалистская тема начинает появляться в журналах Кума. Сторонники традиционализма начинают появляться как в рядах реформаторов, в частности в дебатах о религиозном плюрализме, так и в рядах консерваторов в текущих дискуссиях Давари против Сороуша о будущем Исламской Республики ¹⁸.

Не только Давари был консерватором, который придерживался традиционалистских взглядов. Высказывались за скорейшее возвращение Насра и Иран и представители воинских частей добровольцев Басидж. По их мнению, у Насра эффективнее получиться достучаться до нового поколения, которое читает Фрейда и практически не чувствует каких-либо обязательств перед Революцией.

У общей терпимости к традиционализму  в Исламской Республики были и исключения. Так, философ Тегерансокого университета Хусейн Гаффари в какой-то момент заявил о своем намерении выступить против традиционалистского единства религии, однако это намерение до сих пор так и осталось просто словами. Еще одним исключением можно назвать статью, которая была опубликована в «Ma’rifat». Она была написана в ответ на более раннюю статью, напечатанную в том же журнале и посвященную проблеме трансцендентного единства. В ней были освещены два аспекта, направленных против традиционализма: во-первых, подвергалось сомнению его происхождение, автор утверждал, что основоположниками могут являются Анкосс и французский оккультизм XIX века, если не Фичино, а во-вторых, понимается вопрос о противоречии теории традиционалистского единства религии строгой классической интерпретации Корана и хадисов. В данной ситуации показательным было то, что автор являлся скорее американский философ, доктор Мухаммед Легенхаузен, который не был выпускником кумской Хаузы.

При этом традиционализм в  Иране и на Западе сыграл существенно разные роли. Призывы традиционалистов на Западе оказались услышаннами, ведь многие западные приверженцы этого направления являются интеллектуалами, академиками, писателям и т.д. Только одним Марьямийя в период с 1950 по 1999 гг. было опубликовано порядка 220 книг, в том числе 80 были переведены на другие языки. Но следует отметить, что подавляющая часть этих книг были посвящены больше Исламу или религии в целом, нежели традиционализму как таковому. Традиционализм в чистом виде интересовал лишь незначительную часть западной публики.