Обучение детей старшего дошкольного возраста Городецкой росписи

  Вечеринки – девичники были самым тесным образом связаны с «дёнечным» (донце) промыслом. Красота и богатство росписи прялки рекомендовали девушку и её семью как людей достойный, благополучный, свидетельствовали о том, что девушка-невеста пользовалась в своей семье уважением и почётом. Поэтому по красоте прялки могли судить о достатке в семье. Учитывая такое отношение к прялке, сложившееся среди крестьянства, не удивительно, что как отдельное направление выделилось выполнение расписанных донец.

  Однако промысел расписанных прялочных донец сложился не сразу. Ему предшествовали три этапа: донца резные, донца резные инкрустацией, донца резные инкрустацией и росписью.

  Резные донца делали в тех деревьев, где позднее развилась декоративная живопись. Практически в каждой семье занимались изготовление донец. Не все имели мастерские, многим приходилось работать в избе, где жила вся семья. Порой так и работали семьи. Старшие вырубали топором формы изделия и долбили головку-подставку под гребень. Эта работа требовала большого опыта и мастерства. Чаще этим занимался глава семьи или старшие сыновья. Далее выглаживали поверхность донца фуганком. Это уже доверяли сыновьям помладше. Жена и младшие дети занимались наклейкой головок на донце. До середины 19в. изготовление »белья» для прялок производили из крупного и толстого куска древесины, из которого вырезали широкую лопасть донца, где сидела пряха, и головку («копыл», или «копылок»), служившую подставкой для гребня.

  Особенно тщательно к изготовлению этого орудия труда подходил мастер в том случае, если это было заказ. Вырезая лопасть донца, он придавал ей плавные очертания, делал похожий на спинку плывущий птицы. Ближе к «копылку» лопасть заваливали и делали более узкой. Когда в головку вставляли гребень, он был похож на гребешок птицы.

  Во второй половине 19в. «копылок» стали вырезать отдельно от лопасти донца, а затем приклеивать его. Это ускорило процесс работы и сохранило традиционную форму донец.

  Основателем промысла резных донец называют семью Краснояровых, далёкий предок который Никита Емельянович Краснояров в 18в. приехал в Заузолье из Красноярска. Конечно, и до его приезда в деревнях занимались резьбой. Однако именно с его именем связывают изготовление первых донец с контурной и скобчатой резьбой, в который он наряду с плоскими применил и полукруглые стамески. Новшество породило особый - Городецкий стиль резьбы. Эти приемы позволяли делать резьбу более разнообразной и включать в неё мотивы сюжеты, а поскольку такого вида резьбы не знали нигде, это делало промысел более выгодным.

Когда и как начали изготавливать донца резные с инкрустаций, сведений не сохранилось. До нас дошла лишь информация, собранная А.Е. Коноваловым – старейшим художником Городца.

   В Приузольской долине росло много дуба. По весне, когда разливалась река Узола и начинался ледоход, её воды сметали все на своем пути, в том числе и могучие деревья. Попав в воду и затонув, древесина дуба не гнила, а, наоборот, становилась более плотной приобретала красивый черно-белый цвет.

   Аристарх Евстафьевич Коновалов упоминает о мастерах Мельниковых – Лазаре и Антоне, живших в Ахлебаихе в конце 19в. Они добывали дуб из реки, что было делом нелегким. Дуб сам по себе от природы тяжёлый, а пролежав сотни лет в воде, становился, как свинцовый. С трудом вытащив на берег, кряж дуба тут же раскалывали.

  Заготовки просушивали в тени, оберегая их от влаги и ветра, чтобы они меньше трескались.  Когда дуб хорошо просыхал, пускали его в дело. Использовали, как правило, сердцевину древесины, так как она имела более красивую текстуру. Ее кололи на тонкие, разные по ширине дощечки. А затем мастер вырезал из неё различные по размерам и рисунку фигурки людей и коней. Мелкие, совсем узкие кусочки дуба также не выбрасывали. Их пускали на шкантики - деревянные гвоздики. После проведения всех подготовительных операций приступали к работе. На подготовленной деревянной основе лопате раскладывали вырезанные из дуба фигурки – составляли композицию. Это были картинки с всадниками около деревьев, с каретами, с всадниками или барынями на прогулке или просто крупной лучистой розеткой, окруженной цветами и листьями.

   Сюжеты и композиции, характерны для оформления донец, к тому времени прочно утвердились в промысле и отвечали общему вкусу покупателей и мастеров. В сложившиеся сюжеты и композиции мастера вноси что-то свое, оригинальное, проявляли выдумку и фантазию, которые способствовали созданию новых оригинальных вещей.

  Вытянутая форма донца привела к определенной схеме его украшения. Оно делилось на два или три яруса. В верхней части донца часто располагали двух всадников рядом с деревом и птицу на его ветвях. Второй ярус обычно занимала орнаментальная полоса. В нижней части донца, как и в верхней, могла изображаться сюжетная сцена.

  После того как была продумана работа и разложены все вставки, мастер обрисовывал, а затем стамесками и киянкой выдалбливал углубление в донце для будущих изображений коня или всадника. Вставив фигурки в углубления, мастер прочно прикреплял их к доске деревянными шкантиками. Заканчивали операцию инкрустации зачисткой всех выступающих деталей. Их сравнивали заподлицо с плоскостью донца. И только потом контурной линией наносились сопутствующие мотивы, а скобчатыми выемками дополнялся рисунок.

  Композиции, украшавшие «копылок», были также отработаны. С одной стороны коня, с другой – птицу. Форма головки подсказывала соответствующий характер рисунка. Размещавшийся на ней силуэт птицы был более широким внизу. Как правило, птица изображалась с головой, повернутой в сторону пышного хвоста. Этот тип птицы настолько понравился мастерам, что впоследствии перешёл в роспись.

   Возникновение расписных прялочных донец датируют серединой 19 века. Их появление было обусловлено необходимостью удовлетворить спрос на этот товар менее трудоёмким способом.

  Расписные прялки были яркими, нарядными, и, конечно, среди этого многоцветия изделия с инкрустацией терялись. Поэтому резчики начали подцвечивать резьбу. Подкрашивали светлые тона дерева, а также вставки из чёрного дуба. На первых порах для этого использовали сок ягод и кореньев, впоследствии стали пользоваться красками, которые выполняли роспись художники.  Подкраска донец способствовала зарождению нового искусства, в котором огромное значение приобретает яркий цвет.

  Резные донца теперь выглядели наряднее. Мастера стали подкрашивать каждый ярус своим цветом. Это придавало изделию больше изящества и выразительности. Кроме донец, мастера расписывали и другие изделия. Были среди них бураки, поставки, солонки, дуги, мочесники, детские стульчики, каталки игрушки и пр.

  Как писал А. С. Коновалов, многие потом инкрустированные и раскрашенные донца были настолько близки к более поздним расписным, или «намазным», что от них до живописи мастеру оставалось сделать только один шаг – заменить резцы кистью. Местные предания сообщают, что этот шаг был сделан в 1870 году, когда в село Косково из Городца приехал опытный живописец, впервые применивший в росписи донец приёмы свободной кистевой росписи. Этим мастером был Николай Иванович Огуречников, работавший по обновлению живописи в курцевской церкви. Он с первых дней наблюдал за работой курцевских и косковских мужиков. Будучи знакомым с тонкостями и секретами красильного мастерства, научил этому делу местных мастеров. От Огуречникова они узнали, что краску надо готовить не на воде, а на жидком столярном клее, научились варить льняное масло, чтобы оно лучше сохло. Секреты своего мастерства он уступал неохотно и не сразу. Своими руками он показал, как пишутся кони беличьей кистью, нарисовал первые образцы мотивов цветочного орнамента – розы, «купавки», которые потом повторялись весьма разнообразно многими мастерами.

  За новое дело мастера принялись охотно, с большим старанием. Расписные донца хорошо были приняты в среде бывших потребителей разных донец. Никто уже не хотел брать донец резных, и их производство через несколько лет прекратилось. Все мастера стремились постичь роспись.

  Переход к расписным изделиям оказался процессом нелегким. Не всё получалось, так как переориентировать на роспись нужно было всех мастеров большого промысла.

  Среди мастеров этого периода, полностью перешедших на роспись, можно назвать братьев Лазеря и Антона Мельников, Гаврилу Полякова, Терентия Беляева и Игнатия Мазина, братьев Сундуковых, Игнатия Лебедева и Федора Красноярова и многих других. К тому времени работало более 70 мастеров.

  Первые расписные донца ещё очень напоминали инкрустированные и резные. Однако они были очень разностильными. Со временем ситуация изменилась и в росписи стал вырабатываться единый стиль. Этому способствовали то, что деревни, где занимались росписью, находились в двух – трёх километрах друг то друга. Жители их общались между собой и, естественно, видели, как работают соседи. Удачные находки перенимались. Но всё же у каждого мастера были излюбленные темы и мотивы росписи. Каждый имел свой почерк в росписи. И даже приобретая роспись у соседа в качестве образца, мастер никогда не повторял в точности то, что видел перед собой. Он вносил в работу новые элементы, использовал свою цветовую палитру.

  Среди мастеров – художников возникала соревновательность. Это способствовало улучшению качества росписи, а также увеличению числа разнообразных сюжетов. Работая по 15-16 часов в день, мастера неделями не виделись, и лишь в базарный день устраивали друг перед другом выставки продажи. Большинство семей, занимавшихся росписью работали прямо в избе. Расписывали изделия не по одному, а партиями.

Первый этап работы состоял в грунтовке донец клеевыми красками. Для этого мастер заготавливал различные колера. Рассортировав донца по качеству изготовления и ширине лопасти, художник приступал

к грунтовке. Эту операцию производили только один раз. Даже если появлялся брак, основу не перекрашивали, а исправляли на следующих операциях. Каждый ярус, как отмечалось, крылся своим цветом. Колер зависел только от фантазии мастера. Нередко, чтобы цветовая гамма фонов была более разнообразной, художник, выкрасив несколько донец, добавлял в колер краску, чтобы изменить цвет. Благодаря этому цветовая палитра заготовленных под роспись донец была очень разнообразна.

После грунтовки художник очень аккуратно зачищал поверхность донец, удалял с поднявшихся во время грунтовки ворсинки дерева, покрывал основы тонким слоем прозрачного жидкого клея, а затем тщательно просушивал донце. Основа была готова под роспись.

  Роспись велась такими же красками, приготовленными на клею. Они хранились в глиняных плошках – чебулашках. Краски для росписи составлялись одновременно с подготовкой цветного грунта. Это позволяло создать сгармонированную цветовую палитру.

  Первым этапом росписи шёл «подмалёвок». Мастер брал один цвет и вырисовывал коня, птицу и цветок. Этим цветом он проходил по всей партии донец. Затем брал другой цвет и вновь писал всю партию. И так до тех пор, пока все донца не были «замалёваны» основными цветовыми пятнами. Далее мастер белилами прописывал места, где должны быть изображены лица людей и кисти рук. Подмалёвком намечали основной сюжет композиции.

Теперь мастер приступал к «оттенёвке». Более тёмным цветом, чем подмалёвок, он наносил мазки на цветы, выделял тычинки, прописывал прожилки листочков.

   Последним этапом была «разживка». Она выполнялась чёрными или белым цветом, способствовала оживлению росписи, объединила все мотивы в целостную композицию. Старейший мастер Городца. В своей книги пишет: «…Эти два цвета обладают свойством оказывать влияние на звучность различных красок и способствовать благоприятному их сочетанию. Киноварь, помещенная рядом с чёрным цветом, смотрелся ещё более яркой, оранжевый цвет кажется насыщеннее и светоноснее, голубой – легче, прозрачнее, зеленый – спокойнее.

  Мастера знают эти волшебные качества чёрного цвета и, пользуясь им, достигают зрительного равновесия различно окрашенных деталей росписи. Они равномерно распределяют мазки чёрной сажи по поверхности донца, окрашивая ею причёски, шляпы, туфли, сапоги, наводя на лицах глаза, рот и нос, местами выполняя контуры рисунка, наносят штриховую «разживку», объединяя мотивы чёрной сеточкой и т.д. «Разживки» сажей становится красивым дополнением к чёрным силуэтам коней, ещё более усиливая их декоративную звучность. Черный цвет способен вносить в роспись торжественность, строгость.

  Не меньшее значение имеет в росписи и белый цвет. Белилами обводили контуры мотивов, дополняли белой штриховкой складки тканей, детали конского убора, крылья птиц, формы цветов, белильными мазками выделали окружность формы купавок. В белый цвет окрашивали лица всех персонажей жанровых сцен. Белильная «разживка» придавала особую нежность розовому цвету и голубому, смягчала резкость красного, зелёного, синего. Когда мастер считал, что «разживок» недостаточно он добавлял, декоративны разделки в виде «мушек». По тёмному цвету «мушки» делались белилами, по светлому – сажей. Для этого художник изготавливал штампик из кусочка губки, вставленного в гусиное перо. Просушенное после росписи мастер покрывал олифой. Когда она высыхала, изделие было готово на продажу.

Можно сказать, что в деревнях, разбросанных близ Городца (Ахлебаихи, Репино, Курцево, Косково и др.), сложился единый стиль письма. Это выражалось не только в единстве технологии, но и в определенных требованиях к композиции. Во-первых, это строгое соблюдение уравновешенности, как в распределение мотивов, так и в цветовых пятнах.

Во- вторых, деление поверхности донца на ярусы.

В верхней части донца, как правило, воссоздавался лавный сюжет. Это могли быть сцены застолья, гуляний, изображались наездники, выезды. Второй ярус – поясок – разделял верхний и нижний ярусы. Там рисовались гирлянды цветов или крупный цветок с расходящимися от него листьями. Существовали и другие варианты, например, в среднем ярусе могла размещаться орнаментальная полоса с изображением птиц или кошек, причем рисунки животных нередко подписывались: «Коть», «Вася и Мулька». В нижнем ярусе донца композиции были менее насыщены по содержанию. Чем в верхней части. Они как бы служили дополнением к главному. Иногда такой строй росписи нарушался. Художник мог изобразить в верхней и нижней части равноценные по сюжету композиции либо более значимую поместить внизу. Таким приемом пользовался старый мастер Гавриил Поляков. В нижней части донца он писал сцены сражения – это были целые картины. Такие работы предназначались для девушек и женщин, чьи женихи и мужья ушли на войну.