Формирование у детей младшего школьного возраста элементарного навыка сравнительного анализа в процессе ознакомления с русской и англий

Министерство образования и науки Российской Федерации

 

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Тверской государственный университет»

 

Педагогический факультет

 

Кафедра русского языка с методикой начального обучения

 

Специальность 050708 «Педагогика и методика начального образования»

 

 

 

 

Курсовая работа

 

 

ФОРМИРОВАНИЕ У ДЕТЕЙ МЛАДШЕГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА ЭЛЕМЕНТАРНОГО НАВЫКА СРАВНИТЕЛЬНОГО АНАЛИЗА В ПРОЦЕССЕ ОЗНАКОМЛЕНИЯ С РУССКОЙ

И АНГЛИЙСКОЙ СКАЗОЧНОЙ ПРОЗОЙ

 

 

 

 

 

 

Автор: студентка 4 курса педагогического факультета очной формы обучения Николаева Галина Андреевна   Научный руководитель: д-р филол. наук, профессор Милюгина Елена Георгиевна

 

ТВЕРЬ 2013

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

Введение

Глава 1. Теоретические основы формирования у детей младшего школьного возраста элементарного навыка сравнительного анализа в процессе ознакомления с русской и английской сказочной прозой

1.1. Жанрово–стилистические и национальные особенности русской и английской сказочной прозы в контексте сравнительного анализа

1.2. Анализ учебных программ и комплексов для начальной школы на предмет представленности в них произведений русской и английской сказочной прозы

1.3. Проект системы заданий по формированию у детей младшего школьного возраста элементарного навыка сравнительного анализа в процессе ознакомления с русской и английской сказочной прозой

Глава 2. Опытно–экспериментальное исследование эффективности разработанной системы заданий по формированию у детей младшего школьного возраста элементарного навыка сравнительного анализа здесь цели, задачи, база, календ. план – см. табл. 2

2.1. Диагностика уровня сформированности у детей младшего школьного возраста элементарного навыка сравнительного анализа художественного текста

2.2. Формирование у детей младшего школьного возраста элементарного навыка сравнительного анализа в процессе ознакомления с русской и английской сказочной прозой 15 уроков

2.3. Итоги опытно-экспериментального исследования

Заключение

Библиография см. далее

Приложение

 

 

Глава 1. Теоретические основы формирования у детей младшего школьного возраста элементарного навыка сравнительного анализа в процессе ознакомления с русской и английской сказочной прозой

1. Жанрово–стилистические и национальные особенности русской и английской сказочной прозы в контексте сравнительного анализа

 

Народная сказка – явление исключительно многообразное.

В ней сочетаются национальное и интернациональное, древнее и новое, коллективное и личное, традиционное и импровизационное творческие начала. Несмотря на то, что сказковедение как отрасль фольклористики существует более ста лет, в научной литературе всё ещё нет всеобъемлющего определения сказки, которое способно было бы охватить всё разнообразие сказочного вымысла, сказочных сюжетов и словесно-речевой структуры устной сказки.

В понимании природы сказки и закономерностей формирования и распространения отдельных сюжетов и их типов, возникновения и варьирования текстов сказок большую роль призвано сыграть сравнительно-историческое изучение, которое, на мой взгляд, должно быть международным и хорошо организованным.

Несмотря на значительные достижения фольклористики в этой области, особенно в послевоенные годы, они явственно ограничиваются неравномерностью учёта и систематизации поистине необъятного фактического материала, накопленного международной наукой.

В тоже время сказка и героико-песенный эпос в силу присущего им ряда специфических особенностей, в томчисле таких, как общность или сходство идей, образов, сюжетов, мотивов у различных народов мира, по мере развития фольклористики становились основной базой, на которой развертывались теоретические изыскания, формировались различные школы и направления. Это, в свою очередь, ставило задачу освоения национальных сказочных фондов – рукописных и печатных – посредством разработки и внедрения оперативных, рациональных и надежных форм научной информации. И чем ближе к нашему времени, тем актуальнее становилась эта задача, поскольку, с одной стороны, непрерывно расширялась сфера собирания фольклора, в том числе сказок, с другой – возрастало значение сравнительного метода и его изучения. Максимальный учёт записей сказок как в границе одной страны, так и в региональных границах определенной группы стран и шире – в международном масштабе, их классификация и каталогизация становились проблемами первостепенного значения [1, с. 4].

Важным является не только составление классификаций, особое внимание должно уделяться приёмам и способам каталогизации и классификации материала.

Предназначение любого указателя состоит в том, чтобы предоставить исследователю рабочий инструмент, делающий разнородный материал сопоставимым, а типологические изыскания – эмпирически обоснованными.

Заостряя проблематику, можно сказать, что ценность указателя связана в первую очередь с тем, насколько полно представлен в нём материал; с тем, насколько удачно составлена его матрица, в которой должны быть максимально полно представлены разнообразные аспекты описываемого феномена; наконец, насколько он прост «в обращении».

В 1975 г. вышел «Указатель сюжетов русских быличек и бывальщин о мифологических персонажах», составленный С.Г. Айвазян и О. Якимовой, прилагающийся к книге Э.В. Померанцевой «Мифологические персонажи в русском фольклоре».

Этот указатель построен строго как характеристика мифологических персонажей, разделенных на три группы: духи природы, домашние духи и группа, включающая рассказы о чёрте, змее и проклятых.

Внутри каждой группы выделены разделы, касающиеся одного персонажа (леший, водяной, домовой и т.п.). Научная ценность этой работы несомненна: она показала, что быличка, как и другие эпические жанры, имеет свой круг сюжетов и мотивов, которые классифицированы здесь по персонажам Вопрос о возможности системного подхода к изучению dramatis personae был поставлен в работахВ.Я. Проппа «Морфология сказки» [6] и «Исторические корни волшебной сказки» [7]. В последней работе упор был сделан на анализ основных, главнейших сказочных образов и мотивов. Все сказки он разделил на 8 основных подразделов: 1) Завязка, в которую входят мотивы, разделенные на 2 группы: а) Дети в темнице, б) Беда и противодействие.

2) Таинственный лес – сюда входят мотивы, связанные с лесом и его обитателями, например: «типы Яги», «изгнанные и заведенные в лес дети», «лес», «избушка на курьих ногах».

3) Большой дом – сюда  входят такие разделы, как: а) Лесное братство – сказки, в которых повествуется о действиях в домах, находящихся в лесу: «дом в лесу», «охотники», «разбойники»; б) Загробные дарители: умершие отец, мать и другие; в) Дарители – помощники.

4) Волшебные дары –  сюда входят мотивы, разделенные на 2 группы: а) Волшебный помощник,

б) Волшебные предметы.

5) Переправа, т.е. повествования, в которых заключен сюжет переправыкого-либо с одного места на другое: на коне, корабле, по дереву и т.д.

6) У Огненной реки: а) Змей  в сказке, б) Герой в бочке, в) Змей-похититель, г) Змей и царство мертвых.

7) За тридевять земель: а) Тридесятое царство в сказке, б) Тот свет.

8) Невеста: а) Печаль царевны, б) Трудные задачи, в) Воцарение героя, г) Магическое бегство.

Диахроническая интерпретация единого сказочного сюжета, произведенная в «Исторических корнях волшебной сказки», привела к некоторой перестановке акцентов: главное внимание исследователя оказалось направленным на анализ того, как наследие мифа переосмысляется сказкой, как исконно мифологические персонажи трансформируются в персонажи сказочные.

В «Морфологии сказки» Пропп предпринимает межсюжетное сравнение волшебных сказок (под волшебными сказками подразумеваются сказки, выделенные в указателе Аарне-Томпсона под № 300–749) по функциям действующих лиц. Под функциями понимается поступок действующего лица, определяемый с точки зрения его значимости для хода действия.

Например: «один из членов семьи отлучается из дома», «к герою обращаются с запретом», «антагонист наносит одному из членов семьи вред или ущерб», «герой и его антагонист вступают в непосредственную борьбу».

В своей работе Пропп придерживался следующих взглядов:

1) постоянными, устойчивыми элементами сказки служат функции действующих лиц независимо от того, кем и как они выполняются. Они образуют основные составные части сказки;

2) числофункций, известных волшебной сказке, ограничено;

3) последовательность функций всегда одинакова;

4) все волшебные сказки  однотипны по своему строению [6, c. 23–26].

Е.С. Новик, изучая работы Пропа, в своей статье осуществляет попытку произвести описание системы персонажей в том виде, в каком они представлены в самой волшебной сказке, независимо от «корней», их породивших. Поэтому он считал целесообразным разграничить такие уровни, как уровень действующих лиц, или деятелей (герой, вредитель, даритель, помощник и т.д.), и собственно персонажей, т.е. действующих лиц в их семантическом определении. Основная цель, которую Новик преследует в своей статье, – описание волшебной сказки вне зависимости от той роли, которую они выполняют в сюжете [8, c. 1–2].

Подводя итог, можно сказать, что опыты классификации и систематизации сказочных сюжетов вплоть до начала XX в. предпринимались неоднократно и исчисляются несколькими десятками.

Однако ни один из них не был доведён до конца и не вошел в научный обиход. Успешным оказался лишь «Указатель сказочных типов», составленный финским учёным А. Аарне; в русской традиции данный труд принято называть «Указателем сказочных сюжетов». Успех был обусловлен двумя моментами. Во-первых, положительнуюроль сыграла установка финской школы на исчерпывающий (а не выборочный) учёт имеющихся тогда в распоряжении науки вариантов сказочных сюжетов (для выявления – методологически, впрочем, спорного – их прототипов и прародины). Во-вторых, Аарне, очевидно, пошел по правильному пути, кладя в основу своей классификации, хотя и не вполне последовательно, принцип разделения текстов по жанровым разновидностям, а внутри них – по сюжетным типам. В результате указатель получился достаточно пластичным, открытым для расширений и дополнений, которые и осуществил американский фольклорист С. Томпсон. Многократные доработки «Указателя» Аарне под его руководством (1928, 1961, 1964, 1973) сделали эту книгу универсальным международным каталогом сказочных сюжетов [9, c. 2]. Предназначенный главным образом для обслуживания методических и методологических разработок финской школы, он вышел далеко за уготованные ему пределы, найдя широкое признание и практическое применение у фольклористов разных школ и направлений.

Многочисленные каталоги сказочных сюжетов и героев являются инструментом, без которого в настоящее время не обходится ни один исследователь сказки, в каком бы аспекте и направлении он её не изучал.1

Литературная сказка как жанр значительно отличается от волшебной сказки, художественной преемницей которой она является. Она наследует большинство элементов волшебно-сказочной поэтики, но, будучи авторским произведением, оставляет за собой право их творческого переосмысления.

Писатель может отступать от сказочного канона, употребляя и пересоздавая традиционные мотивы по своему усмотрению. Сказка обрастает реалистическими деталями, чертами психологического портрета, в ней появляются мотивированность событий и философско-этическое наполнение – и все это «работает» на основную идею сказки.

Развитие русской романтической литературы, начиная с 30-х годов XIX века, связано с активными поисками в сфере прозаических жанров. В.Г. Белинский в статье «О русской повести и повестях г. Гоголя» (1835) отмечал: «В русской литературе повесть ещё гостья, но гостья, которая, подобно ежу, вытесняет давнишних и настоящих хозяев из их законного жилья» [1, с. 131]. Критик оказался прав, подтверждением чему служит дальнейшее развитие литературы. Как отмечает Л.Я. Гинзбург, «с сороковых годов XIX века в русской литературе начинается господство прозы» [2, с. 243]. Повесть постепенно становится ведущим прозаическим жанром периода романтизма; традиционно выделяют несколько жанровых разновидностей повести. К основным типам повести следует отнести: историческую, фантастическую, светскую, нравоописательную [3],[6].

Обращение к прозаическим жанрам было обусловлено характером окружающей действительности, романтизм второй половины 30-х годов стремится в новых формах осмыслить время и историю.

Именно в прозаических жанрах будет решаться проблема самобытности и народности литературы, романтическая повесть позволит обратиться к осмыслению движения истории, чтобы понять проблемы современности.

Большое внимание прозаики-романтики уделяют использованию устного народного творчества в своих произведениях, в результате в ряде случаев «фольклор становится основой поэтики романтической повести, что приводит к выделению особой разновидности – фантастической повести» [3, с. 7].

Существенным явлением в русской романтической литературе первой половины XIX века выступил прозаический романтический цикл, который представлял собой группу неоднородных в жанрово-стилевом отношении образований. С точки зрения формы романтический цикл представлял собой устойчивое явление, обладавшее рядом стабильных компонентов, к ключевым из которых следует отнести: единый образ автора, единство хронотопа, наличие сквозного героя, общность рамочной ситуации, сосредоточенность на общей проблеме, единое название, общий эпиграф или предисловие [5, с. 17]. Циклизацией достигалась определённая широта обобщения явлений, стремление к их философскому осмыслению.