Музыкальные способности

     Хотя, многие думают, что ребенок, опережающий   сверстников  по  уровню интеллекта,  блещущий  умственными  способностями,   не   будет   встречать трудностей в учебных занятиях — ему, очевидно, уготовано более  счастливое, чем у других детство. В  действительности  же  детей  с  ранним  умственным расцветом могут   ожидать немалые сложности и дома, и в школе свои драмы  в ходе возрастного развития.

      Прежде  всего важно, как поведут себя  родители и другие  старшие   члены

семьи, когда обнаружится  необычность ребенка. Часто  наряду  с  радостью  и гордостью такой ребенок вызывает и озабоченность, даже тревогу. Иногда  его родителей беспокоит то, о чем другие,  казалось  бы,  могут  лишь  мечтать: ребенок прочитывает все книги в доме; он поглощен решением  задач;  его  не оторвать  от  монтирования    каких-нибудь   устройств...   Такой   степени пристрастие  к  умственной  работе  производит  впечатление   чрезмерности.

Девочка десяти лет  ежедневно  приносит  из  библиотеки  2-3  книги,  самые

разные, без особого  разбора, тут же  прочитывает  их,  на   следующий  день

меняет. И каждый вечер с боем приходится укладывать ее спать... У мальчика девяти лет плохое зрение, приходится ограничивать его занятия книгой, но он ночью, пока мама спит, встает и  читает...  Нередко  родители,  с  которыми ничего  подобного  не  происходило,  опасливо присматриваются   к   такой увлеченности, к занятиям не по возрасту. И больше всего боятся: не  болезнь ли  все  это  —  необычная  яркость  способностей,  неутомимая   умственная активность, разнообразие интересов... При этом далеко  не  всегда  взрослым удается хотя бы не обрушить на голову ребенка все свои сомнения и страхи.

     В  других  семьях  чрезвычайные  детские  способности  принимаются   как

готовый  дар,  которым  спешат  пользоваться  наслаждаться,  который   сулит большое  будущее.  Здесь  восхищаются  успехами  ребенка,  необычностью  его возможностей  и  охотно  его  демонстрируют  знакомым  и   незнакомым.   Так подогревается детское    тщеславие; а на основе самомнения  и  тщеславия  не так-то легко найти общи   язык со сверстниками...  В  дальнейшем  это  может обернуться немалыми огорчениями, а то и горестями  для  растущего  человека.

      Дети  с ранним умственным подъемом  нередко  особенно  чувствительны   к ожиданиям окружающих, их одобрениям  и  порицаниям.  В  семье  могут  ввести запрет на разговоры о талантливости ребенка но не всегда он достаточен, кто- нибудь   из членов семьи иногда забудется, выразит свой восторг. А  ребенок, естественно, не пропустит, уловит восхищение своим  умом,  своими  успехами.

Если  же  старшие,  напротив,  нисколько  не  ценят   проявления   необычных

способностей,  смотрят  на  них  как  на  странность,  которая  со  временем

пройдет, то и такое  отношение  тоже  будет  «принято  к  сведению»,  оно  не

минует детского сознания.

      Таким   образом,  в  вопросе  о   воспитании  одаренных  детей   большая

ответственность  лежит  на   специалистах:   воспитателях   детских   садов,

учителей, детских  психологах.  Они  должны  вовремя  подсказать,  направить родительское воспитание.

      Но  ребенок  с  ранним  расцветом   интеллекта   встречает   трудности,

непонимание далеко не только дома, в кругу семьи, но и  в  школе,  где  всех

учат одинаково, и учение начинается,  зачастую,  с  того,  что  ему  уже  не

интересно.

      Именно  им, наиболее любознательным, часто  становится скучно  в  классе после первых  же  уроков.  Уже  умеющие  читать  и  считать,  им  приходится пребывать  в  безделье,   пока   другие   осваивают   азбуку   и   начальные арифметические действия. Конечно, очень многое зависит от того, как  ведется преподавание. Некоторые педагоги учат не просто  навыкам,  например,  чтения или письма, но одновременно уделяют внимание анализу  соотношения  звуков  и букв, а также истории слов, то  есть  в  какой-то  мере  вводят  учеников  в теорию языка. Такое развивающее обучение несет в  себе  нечто  новое  и  для самых сильных учеников (для них оно может быть особенно привлекательно),  но беда наших школ в том, что даже самый лучший  учитель,  имея  дело  с  целым классом, лишен возможности ориентироваться на тех, кто идет впереди...

      Большинству  учителей просто некогда заниматься  одаренными  детьми;  а некоторым   из них   как бы   мешают ученики с  поражающими  познаниями,  с не всегда понятной умственной активностью. Бывает и так:  педагог  поначалу собирается давать явно  выдающемуся    ученику    более  трудные   задания, уделять   ему специальное внимание. Но   потом   такие намерения (а  иногда и обещания  родителям) забываются - нет для этого у учителя ни времени,  ни сил... К тому же в  ученике  незаурядном,  с  необычно  высоким  умственным уровнем педагог нередко видит прежде всего лишь восприимчивого к учению, не замечая, что такой ребенок нуждается в особом подходе.

      Трудности  могут начаться с того, что  ребенок, опережающий сверстников, склонен постоянно привлекать к  себе  внимание.  Стремительное  выполнение заданий,  готовность  правильно  ответить  не  вопрос  учителя  —  для  него желанная умственная игра, состязание. И он торопливее других  тянет  руку  — радостный,  предвкушая  одобрение.  И  при  этом  все  время  жаждет   новой умственной пищи... Но это через какое-то время надоедает учителю,  и  другим ученикам, и ему самому. Такой ученик постепенно становится всем в  классе  в тягость.

      Часто  в начальных классах наиболее  развитого ученика  почти   перестают

спрашивать: учитель  ведь уверен,  что  он  и  так  знает.  Если  он  все  же

настойчиво пытается что-нибудь сказать или спросить, то  может  нарваться  и на упрек, что он «выскочка». А когда он видит, что  его  активность  учителю не  нужна,  и  переключается  на  что-нибудь  постороннее  —   не   миновать недовольства,  а  то  и  раздражения  педагога:  почему  отвлекается  и   не интересуется занятиями? Уж не слишком ли он себе возомнил?

      Так,  поначалу энтузиаст учебных занятий,  ребенок становится  лишним  в

школе, а она ему  — ненужной. Он предпочитает болеть,  лишь  бы  не  посещать уроки.  В  результате  уже  в  первые  же  школьные  годы  и  тем  более   в подростковые многие выдающиеся дети оказываются в конфликте с  учителями.  А те иногда и сами не знают, чем такой ребенок их раздражает: с одной  стороны все-таки вундеркинд, а с другой — «какой-то ненормальный»...

      Причина  такого конфликта  в  том,  что  наиболее    способные   ученики

нуждаются  в  нагрузке, которая была бы под стать  их умственным   силам;    а наша   средняя школа, кроме средней программы, ничего  им  предложить  не может.

      Обычная  картина: на контрольной работе  по математике, пока большинство ребят едва-едва только к концу урока решают предложенные   задачи,   два-три ученика успевают сделать  свой вариант, вариант для  соседнего  ряда  и  еще ищут,  чем  бы  заняться...  Иногда  они  получают  новые    примеры     или начинают делать домашнее задание, но это  в  лучшем  случае.  Часто  учитель отказывается давать дополнительные задания, мотивируя тем,  что  не  намерен проверять лишнее. Бывает  и  так:  ученикам  с  легкостью  решающим  задачи, надоест просто  так сидеть   в  ожидании,  они  начинают   переговариваться, баловаться... И кончается тем,  что  от  них  требуют  дневники,  в  которых появляется: «Болтал на уроке!», «Плохое поведение в классе!»

      Незаурядный  ученик — испытание для учителя,  особенно если для  учителя  главное — «чтобы был порядок». А как развитому и  независимому  ученику  не взбунтоваться   против  муштры.  Отсюда  —   частые  выговаривания  им    (не мешать!), укоряющие записи  в дневнике, вызовы родителей...

      Правда, немалая часть детей с ранним  подъемом способностей, в конечном счете, как-то приспосабливается к общим требованиям. Но  происходит  это,  в сущности, ценою ослабления, если не потери, некоторых  важных  особенностей, отличающих   таких    детей.      Они    вынуждены    становиться      менее самостоятельными, тормозить свою любознательность и  творческие  порывы.  Их особые возможности остаются как бы невостребованными!

      Бывают  и другие  варианты  школьных  трудностей  у  ребенка  с   ранним

умственным расцветом. От него   ожидают, требуют  и  родители,  и  педагоги, чтобы  он  обязательно    был     примерным  учеником,  отличником.  А  ведь отметки часто ставят не только за знания, но  и  за  поведение,  за  почерк.

Ученику с повышенными  способностями достается гораздо  больше,  чем  другим, например, за не по форме выполненное     домашнее   задание,     за   какое- нибудь     не предусмотренное  темой высказывание  на  уроке,  за  небрежную письменную  работу.  А   в   некоторых   семьях   любое   снижение   отметок воспринимается как драма.

      У  ребенка  с  ранним  умственным  расцветом  нередки  трудности   и  во

взаимоотношения со сверстниками.  Часто  одноклассники,  особенно  к  началу подросткового возраста, начинают активно отторгать от себя  такого  ученика, дают ему обидные прозвища, стараются поставить его в неловкое  положение.  А тот, чтобы не оказаться отверженным, стремится   быть  «как  все»:  избегает обнаруживать себя самым знающим или, тем более, самым старательным.

      Немало  дополнительных переживаний выпадает  на  долю  такого  ребенка, если ему почему-либо не даются  физкультура,  занятия  по  труду.  И  другие ученики здесь могут быть не лучше,  но  они  не  привлекают  к  себе  такого пристального внимания. А физическая неумелость, робость  у  ученика,  далеко опережающего   других  в  умственном    отношении,   непременно   становятся поводом для насмешек, издевок. Трения с товарищами бывают вызваны и тем,  во что играют дети: юные  интеллектуалы    тянутся    к    различным  словесным играм, к шахматам в те годы, когда их  сверстники  —  по  преимуществу     к подвижным и более веселым играм. Среди «выдающихся»   детей   есть    своего рода «фанаты» умственных увлечений — иногда они  оказываются  прогульщиками,

которым жалко терять время на занятия в школе, поскольку  они  отвлекают  от того, чем они  сейчас  захвачены.  Некоторые  вообще  хотели  бы  заниматься только тем, что для них загадочно и ново. И на кружки многие  из  них  ходят до тех пор, пока еще не научились чему-то, не разобрались, а  затем  интерес пропадает. Во  всем  этом  выступает  одна  из  показательных,  частых  черт характера ребенка  с  ранним  подъемом  интеллекта  —  упорнейшее  нежелание делать то, что ему неинтересно.

      Такие  дети обычно сразу же стремятся  заниматься сами.  Их  задевает  и

обижает, если кто-нибудь  из  взрослых  пытается  руководить  приготовлением уроков.  Осложнять  их   отношения   с   родителями   может   и   повышенная требовательность  к  старшим,  от  которых  они  порой  дотошно  добиваются, например, обоснования каких-нибудь высказанных теми  утверждений.  Некоторые из  таких  детей,  с  особо  ярким  воображением,  оказываются  выдумщиками, фантазерами, которые готовы всех убеждать  в  том,  чего  не  было,  но  что возникло  в  их  мечтах.  Это  может  обнаруживаться  и  на  уроках,  и   во внешкольных занятиях.  Рано  созревшие  интеллектуально  дети,  опираясь  на логику,  способны  порой  прийти  к  ошарашивающим   взрослых   нравственным суждениям.  От  них,  например,  можно  услышать  в   младшем   подростковом возрасте, что родителям никто ничем не  обязан,  или  —  что  те,  кто  мало смеется, — плохие люди. Подобного  рода  «теоретизирование»  обосновывается,

подкрепляется логически  верными ссылками на то, что  они  слышали  или  сами читали. В их умствованиях, наряду с формальной правильностью,  отчетливостью суждений, выступают и схематизм, односторонность их  представлений.  Но  это их не смущает.

     Сильные  и слабые стороны такого ребенка  взаимосвязаны, переходят  друг в друга. Так, легкость, с которой дается учение,  привычка  учиться  «хватая на лету», может приводить к нежеланию, неумению упорно заниматься.

      Время  от времени то  в  одной,  то  в  другой  газете  промелькнет   не

перестающее казаться удивительным сообщение о поступлении  в  вуз  школьника тринадцати или четырнадцати лет. Значит, кто-то учился в школе вместо  10-11

лет всего 6-7 лет. Чаще всего необыкновенно развитый ребенок  поступает,  как и все, в шесть — семь лет в первый класс, но потом его ускоренно,  иногда  в первом же учебном году, переводят в последующие классы. Бывает  и  так,  что «перескок» через класс или несколько таких  «перескоков»  происходят  уже  в подростковом возрасте. Раньше для этого требовалось  специальное  разрешение органов   народного   образования.       Теперь,       согласно       новому «Положению  об общеобразовательной средней школе», официально введено  право сдавать экстерном за любой класс и за школу в целом.

      Несмотря  на то,  что  теперь  в   общеобразовательной  школе   разрешено

сдавать экстерном  это не снимает трудностей  в  развитии  одаренных  детей.

Ведь при этом возникают новые сложности.

      Во-первых,  образуются  определенные  пробелы   в  знаниях,  умениях  и

навыках, не обеспечивается  должная  систематичность  в  их  усвоении.  Во-

вторых, приходится иметь дело с  различиями  в  физическом  и  нравственном развитии одаренного ребенка и его  одноклассников.  Тут  и  физкультура,  и трудовое обучение, и наконец, этика и психология семейной  жизни...  Как  в условиях идет формирование самооценки, отношений с  одноклассниками  и взрослым? Кто и как должен разрабатывать для одаренных детей индивидуальные учебные программы и планы? Прежде всего необходимо, чтобы во всех  классах, где есть такие дети, учителя как минимум   прошли соответствующую  курсовую подготовку.  Иначе   члены   педагогического   коллектива,   прежде   всего руководители  школы,  будут  относиться  к  «перескакиванию»   с   большими опасениями.

      Второй  путь — создание лицеев и  гимназий для одаренных. В наши  дни эти виды учебных заведений пользуются большой популярностью. Что же   это не плохое решение проблемы. Тем более, если  учебно-воспитательный  процесс  в лицеях и  гимназиях  будет  построен  на  научных  принципах  и  достаточно методической базе (что пока, к сожалению, не везде).