Сотрясение головного мозга

«Посмотрите на моих дочерей. Они тоже хлебнули горя с этими сотрясениями».

Кевин сидит у дальней стены, слушая, как его жена описывает выпавшее на их долю, суровое испытание.

«Он плакал на протяжении всей истории» — говорит она – «Ему очень трудно было слышать, как я рассказываю об этом».

Камински  был любимцем болельщиков в Вашингтоне, набрав 528 штрафных минут и забив 3 шайбы, вкупе с 10 передачами. Но главные  его достижения относятся к АХЛ, где он, играя в команде Портленда, установил рекорд по штрафам и  привел Пиратов к чемпионству. Он стал самым популярным тамошним капитаном  всех времен, а из-за его бесшабашной  манеры игры ему часто приходилось  посещать местный госпиталь.

28 декабря 1999 года, играя тогда за  Орландо, он подыскал себе ничего  не подозревающего оппонента,  помчался к нему на полном  ходу, вознамерившись провести мощный  силовой прием, но в самую  последнюю секунду жертва заметила  его и подпрыгнула.

«Его локоть угодил мне точно в лоб и этого было достаточно для меня» — вспоминает Камински.

Когда он вернулся домой с сотрясением  мозга, Меган думала, что он, как  обычно, отлежится пару суток в  постели и вернется к обычной  жизни, как бывало не раз раньше.

Но  в этом случае она ошиблась на все  сто.

Симптомы  никуда не уходили: бессонница, раздражительность, головокружение, чувствительность к  свету. Он не мог тренироваться из-за головных болей, появляющихся сразу  после повышения давления. Память работала урывками, он не мог найти  свой автомобиль, выйдя из супермаркета. Он забыл ПИН-код своей банковской карточки – хотя это был его  хоккейный номер.

«Все эти колокольчики, звеневшие в голове после потасовки, обычно запивались парой аспирина и ты снова рвался в бой» — говорит Кевин – «В те времена, сотрясения даже не считались за травмы. Получил в голову, что ж бывает, иди и играй. А сейчас все эти колокольчики-бубенцы вернулись ко мне и зазвучали со страшной силой».

***

Новичок Бостона Милан Лучич, пошатываясь, возвращается на свою скамейку запасных, после того как его жестко встретил у синей линии Брайан Берард. Как  писал один из авторов бостонской газеты, «Лучича отправили в страну грез». Милан отыграл еще одну смену и позже даже не смог припомнить этот силовой прием.

Еще и главный тренер Клод Жюльен неохотно обсуждает, было ли это сотрясение или  нет.

«Если это и было сотрясение мозга, то очень небольшое» — рассказал он репортерам.

Д-р  Чарльз Тэтор, нейрохирург из Торонто, основатель фонда ThinkFirst, занимающегося  проблемами безопасности головного  и спинного мозга, фыркает, услышав  диагноз Жюльена.

«Оно всегда очень небольшое – до тех пор, пока человек не начинает забывать, что он ел на завтрак».

В НХЛ такие умозаключения приветствуются не очень.

«Мой друг, работающий врачом в одной из команд Лиги, сказал мне: «Нет, нет у нас никаких сотрясений» — говорит д-р Джеми Киссик, бывший физиотерапевт Оттавы Сенаторс – «Он сказал это в шутливом тоне, так как тренер не верит в подобные травмы, поэтому-то у них и нет сотрясений мозга».

Нынешние  игроки, всей своей массой таранящие  противника и со всего размаху  пытающиеся вынести своим кулаком  челюсть оппонента, намного превосходят  по габаритам хоккеистов 20-х годов  прошлого столетия. Размеры среднего хоккеиста сейчас составляют около 183 сантиметров и 93 килограмм, что  на десять сантиметров выше и семнадцать килограммов тяжелее игроков  начала эры НХЛ в Северной Америке.

И не стоит думать, что хоккеист применяющий  силовой прием, остается целым и  невредимым.

«Не важно, Вы встретили кого-то корпусом или Вас» — говорит Линдрос, который побывал хоккейным хищником и жертвой не одну сотню раз – «Это в любом случае обоюдное столкновение. Тоже самое, как в случае с аварией автомобилей. Едущий под сотню километров врезается в того, кто плетется со скоростью двадцать километров. Достается обоим в любом случае. В ремонт попадут вместе».

Симптомы  сотрясения мозга, похоже, различаются  в зависимости от того, какая часть  мозга попала под удар. Во всяком случае, Дин МакКаммонд, памятуя  о своих последних двух сотрясениях, считает именно так и приводит в пример опять же автомобили:

«Врежьтесь в стену на машине. Каждый раз повреждения будут абсолютно разными, хотя у автомобиля и имеются свои зоны смятия».

Текущее исследование университета Северной Каролины показывает, что сила силовых приемов  юных хоккеистов в возрасте 13-15 лет, сравнима с таковыми у 18-20 летних игроков  в американский футбол. Сила удара  в голову у юных хоккеистов, в  среднем около 20G, а некоторые  превышают и более 100G.

«Лучшая аналогия из мира автомобильной индустрии, которую можно привести, это воздействие на манекен, сидящий в машине во время краштеста» — говорит д-р Кевин Гускевч, возглавляющий исследование – «Когда автомобиль врезается в стену на скорости 40 километров в час, манекен внутри ударяется о приборную доску или ветровое стекло с ускорением в 100G».

***

НХЛ ввела некоторые изменения, направленные на повышение безопасности игроков. Теперь Плексиглас на бортах менее  жесткий. В налокотники добавили еще полтора сантиметра пены и  собираются аналогично поступить с  плечевыми щитками.

Бишоп, работающий в международном комитете стандартов хоккейной экипировки, говорит  о том, что экипировка не решит  всех проблем.

«Если сотрясения мозга нельзя избежать в шлеме американского футболиста, то их не предотвратить, нося хоккейный шлем. Здесь нужно менять само поведение игроков».

Можно только догадываться, как сотрясения мозга влияют на общее качество спорта, лишая его таких звезд, как, например, Линдрос или ЛаФонтен и снижая эффективность игры тех воинов, которые  выходят на лед, невзирая на последствия.

«Можно неплохо преуспевать во многих сферах, но я не думаю, что когда-либо получится приблизитmcz к своему прежнему уровню» — говорит Линдрос – «Печально, но факт, я не смог. И не могу вспомнить, кого-либо из игроков, кто сумел бы вернуться на свой прежний, высокий уровень.

После того, как вы перенесете несколько сотрясений, то уже не важно, насколько вы стараетесь и говорите себе, что все в порядке. Вы никогда уже не станете тем же самым».

***

Филадельфия Флайерс не может ничего сказать  о сроках возвращения Ганье на лед

А Ганье и сам пока не может сказать  ничего об этом. Он заработал сотрясение мозга, получив сильный удар в  подбородок в игре 24 октября. Пропустив  четыре игры, и не рассказав всей правды врачам Филадельфии о своем  самочувствии, он вернулся в строй. Спустя две игры ему вновь пришлось отправиться в лазарет.

На  этот раз Флайерс заявили о  том, что у него сильное обезвоживание  организма. И прошло три недели, когда  они все-таки официально заявили  о том, что он перенес сотрясение мозга.

Сотрясения  головного мозга —  палка о двух концах – во-первых, сотрясения у игроков не проходят бесследно, во-вторых, в интересах команды этот факт просто замалчивается. И эта смертельная смесь часто заканчивала карьеры игроков. Как уже говорилось, минимум 30 игроков с 1996 года завершили карьеру из-за сотрясений мозга и его последствий.

Ганье абсолютно не улыбается перспектива  стать следующим таким хоккеистом.

«Я должен восстановиться полностью, а не частично» — сказал он в недавнем телефонном интервью – «Если это затянется еще на месяц, значит, я буду лечиться еще месяц».

Но  это «восстановиться полностью» моментально отбросилось бы в  сторону, если бы сейчас начались игры плэйофф. Ганье говорит, что он наверняка  бы выходил сейчас на лед и ни его доктора и ни доктора НХЛ, не остановили бы его.

«Это все твоя репутация как игрока. Ты не хочешь стоять в стороне и смотреть, как твоя команда проигрывает, а ты все-таки можешь выйти на лед и немного помочь ей. А если будешь ждать полного выздоровления, то твоя карьера вполне может завершиться в ближайшие два года».

В случае с Ганье, у него еще было повышенное внутричерепное давление, когда он вернулся на лед после  сотрясения. Он сказал руководству  об этом, но добавил, что готов играть. Руководство же по восстановлению после  сотрясения мозга рекомендует не играть до тех пор, пока не пройдут  все симптомы.

«Может, я и не сказал им всей правды, но с другой стороны я сказал о том, что у меня иногда еще распирает голову изнутри» — говорит он – «Не знаю, в общем. Как я уже говорил, я хоккеист, который хочет вернутся и играть. Если никто не говорит мне: «Ты сегодня не играешь», я выхожу на лед».

Глава нейропсихологической программ тестов НХЛ сказал, что медицинский консенсус  таков – игрок не должен играть, пока он полностью не избавится от симптомов сотрясения. Даже в плэйофф.

«Здесь играют роль не просто факторы: «Чувствуешь последствия или нет?» — говорит д-р Рубен Эчемендия – «Все зависит еще от того, что за игрок, с какой командой играют, что это за игра. Все эти причины, которые учитываются».

Эчемендия рассказал, что он видит любые  варианты возвращения к игре, как  комбинацию просчитываемого риска  и выгоды.

«Например, игрок получивший травму в первой игре сезона, мыслит о возвращении к игре совершенно другими категориями, нежели игрок, травмировавшийся перед финальной игрой кубка Стэнли». – говорит Эчемендия, избранный президент Национальной Академии Нейропсихологии – «В конечном итоге, решают сами игроки. Они уже взрослые люди и решение остается за ними».

Но  если игрок получил сотрясение, не будут ли дальше ухудшаться его умственные способности? Не стоит ли поберечь себя, ведь скоро уже конец сезона? И  почему бы этим хоккейным воинам не пропустить плэйофф?

«Игроки на это никогда не пойдут, они просто не думают над этим» — говорит бывший игрок Филадельфии Кейт Примо – «Парни обычно не заглядывают настолько далеко. Живем сегодняшним днем».

Он  говорит, основываясь на собственном  опыте. Один из моментов его хоккейной  карьеры, которым он гордится, он также  называет «одним из самых ошибочных  решений, которое я когда-либо делал».

В 2000 году, во время игры, завершившей  серию плэйофф против Питтсбурга победой, Примо унесли в бессознательном  состоянии на носилках. Но в следующей  же игре, против Нью-Джерси, он уже вернулся на лед.

«Тот момент я всегда вспоминаю с теплым чувством, помню, как я был горд тем, что играю в первой игре финала конференции» — рассказывает Примо, все еще не излечивший от последствий сотрясений головного мозга. – «Но сейчас, оглядываясь в прошлое, я знаю, что тогда я очень навредил своему здоровью».

Ганье знает все об этом. Он недавно  долго беседовал с Примо, но говорит, что ничто не остановит его  и любого другого игрока от участия  в плэйофф. Даже травма головного  мозга.

«Думаю, что мы еще долго будем видеть такие примеры самопожертвования. И количество игроков, завершивших карьеру из-за сотрясения мозга будет только расти. И может, когда-нибудь, Лига задумается над этой проблемой всерьез».

Эчемендия говорит о том, что существует два критических вопроса в  решении, когда игроку можно будет  возвратиться на лед: симптомы самого игрока и нейрокогнитивные тесты.

Хоккеисты проходят нейропсихологические тесты  в тренингкемпах. Тесты определяют основные функции: время реакции, память, внимание и концентрацию.

В этом году НХЛ приняла на вооружение Компьютеризированную систему быстрого определения сотрясения мозга и  когнитивного тестирования (Immediate Post-Concussion Assessment and Cognitive Testing (ImPACT) system). С ее помощью  надеются не допустить так называемого  «эффекта привыкания» — некоторые  хоккеисты отлично справляются  с тестами на бумаге, потому что  они проходят их слишком часто.

Предполагается  также, что она поможет против хитроумия некоторых хоккеистов, которые умышленно с самого начала показывали плохие результаты в тестировании, чтоб потом, в случае сотрясения мозга, они могли набрать те же самые  невысокие очки, и остаться в составе.

«Думаю, такое случается (игроки умышленно не особенно стараются в тестировании), но я думаю, что мы все-таки сможем достучаться до игроков и Лиги, и они поймут, что подобные игры могут закончиться досрочным завершением карьеры» — считает Эчемендия.

А Ганье уже не вполне доверяет этой системе ImPACT. Он не прошел тесты два  раза, после того самого сотрясения, полученного им от разрешенного Лигой  удара плечом-в-подбородок Джея Баумистера из Флориды Пантерс. Но в третий раз  он успешно справился с тестированием, хотя симптомы сотрясения все еще  не прошли.

«Теперь я в сомнении, помогут ли действительно эти тесты определить, готов ли игрок к игре или нет» — Пожимает плечами Ганье – «В моем случае, я еще не в полном здравии, а тест пройти все-таки смог. Лиге стоит поискать другое решение».

Создатели тестирования отмечают, что программа  – это лишь один из факторов, которые  помогут судить о состоянии игрока. И ее ни в коем случае, не следует  рассматривать, как панацею от всех бед.