Глобализация культуры и специфика ее проявления в России

За последние четыре года количество реальных пользователей Интернета, разумеется, возросло, однако не до такой степени, чтобы можно было говорить о наличии в нашей стране наиболее существенного признака информационного  общества  -     общедоступности  технических  средств информационного обеспечения, позволяющей войти в глобальное информационное пространство большей части населения Российской Федерации. Реальное развитие нашей страны и общества начнется только тогда, когда большинство граждан нашей страны будут иметь реальную возможность использовать современные, в том числе информационные, технологии, преодолеют тот психологический барьер, который обусловливает настороженное, часто враждебное отношение к технологическому прогрессу. Так, по мнению одного из авторитетнейших отечественных исследователей феномена информационно-технической революции А. Ракитова, "переход к информационному и индустриально-информационному обществу невозможен, если скорость формирования новой генерации людей будет уступать скоростям технологически детерминированных процессов"¹. То есть мы опять возвращаемся к теме формирования и развития человеческого капитала, как нашего основного национального ресурса. О роли этого ресурса, об "инвестициях в людей", за редким исключением, почти не говорят². До тех пор, пока правящая элита будет заниматься только собой, а также поиском, освоением, распределением и дележом материальных ресурсов, никакой речи о прорыве в "клуб избранных" быть не может. Кто может стать субъектом организации и реализации этого прорыва? Какая часть нашей элиты обладает необходимым для этого уровнем духовно-нравственной рефлексии и политической волей? Реальность российской элиты не соответствует действительному ее назначению. Главная цель, преследуемая теми, кто имеет власть и капитал, -удержать их при всех обстоятельствах, обезопасить себя от общества, сделать   все,   чтобы   население   молчало,   терпело,   не   противилосьманипулированию собой, но тогда «разве можно к этой группе... применить слово "элита"»?²⁴

В.А. Рубанов считает, что политические элиты, крупные компании России и, тем более, органы государственного управления сегодня не готовы к рациональному взаимодействию с субъектами интеллектуальной экономики и эффективному применению импортируемых информационных технологий. По его мнению, причина усиливающейся интеллектуальной маргинализации России в ситуации динамичного повышения мирового спроса на ценные знания и научно-творческие кадры связаны не с научно-промышленной отсталостью России. Причина в неспособности государственного руководства и политикообразующего класса страны дать адекватные ответы на вызовы постиндустриального мира, в непонимании сущности информационной экономики и ее производительных сил, в запаздывании осуществления "революции в управлении" на всех уровнях .

² См.: Рубанов В. А. О национальной идее и будущем России // Международная жизнь. -1999. - № 3; Рубанов В.А. О роли государства в хозяйственном обороте интеллектуальной собственности // Проблемы информатизации. - 2000. - № 3; Рубанов В.А. Об участии России в процессах глобализации мировой экономики.- М., 2001.

Рано или поздно политические элиты России вынуждены будут решать проблему перехода от мобилизационно-технократической парадигмы развития страны, к, условно говоря, гуманистической парадигме, последовательно и терпеливо создавая консенсус по поводу ценностной модернизации России и путей ее вхождения в глобализирующийся мир. Но можно ли сформировать в стране с тысячелетней историей " славянотюркского синтеза" и традицией консенсуса между православными и мусульманами, ценностный консенсус на базе либеральной идеи с приоритетом личного над общественным? Ответ на этот вопрос может дать только будущее²⁵.

Таким образом, фундаментальное противоречие нашей эпохи и одновременно главный вызов человеческому сообществу в XXI веке - это противостояние либеральных цивилизационных стандартов, с одной стороны, и ценностей национальной культурно-религиозной идентичности -с другой. И если у нас либеральная идея полагается отныне в основу государственно-общественной модели развития страны, то ей, в полном соответствии с либеральным принципом сдержек и противовесов, остается противопоставить в сфере воспитания, образования и формирования межличностных отношений политику утверждения системы традиционных для России ценностей.

И потому вопрос о том, какими должны быть законодательство, образование, культура, социальные отношения, общественная мораль, есть вопрос о том, сохранится ли наша национальная цивилизация в XXI столетии, найдет ли она достойное место в мировом сообществе наций.

Переход к гуманистической парадигме связан со многими трудностями, и на данный момент его актуализация представляется нам нереальной. Основной причиной этого является, на наш взгляд, априори тенденциозное, обусловленное кастовыми интересами, воздействие политической и экономической элиты на гражданское общество (в смысле совокупности граждан, а не в качественном значении этого понятия) через информационную среду, которую составляют средства массовой информации. Симбиоз политики и информационных технологий порождает новые возможности, которые, к сожалению, чаще всего используются в качестве инструмента манипулирования общественным и индивидуальным сознанием. Как известно, практическая информация часто приводит к эффекту зомбизма. Субъект, привыкший воспринимать подобного рода информацию как адекватную действительности, воспринимает ее именно в таком качестве даже в тех случаях, когда она не только не является адекватной реальной действительности, но и намеренно подвергается искажению,  являясь  орудием  в  руках  определенных  кругов,  которыезаинтересованы в манипулировании общественным мнением. Как отмечают авторы коллективной статьи "Культура грядущего тысячелетия", " иллюзорная реальность становится все более и более достоверной, что делает задачу "обмана" человеческой психики все более простой и пугающе притягательной для "творцов"²⁶.

Действительно, виртуальная реальность, создаваемая средствами массовой информации, все в большей степени воспринимается в качестве подлинной реальности и все чаще подменяет собой последнюю. В результате, как отмечает К. Делокаров, "в подобной атмосфере человека формирует не действительность во всей ее полноте и разнообразии, не общение с природой, а во многом средства массовой информации и массовая культура. Человек, - заключает он, - становится все более легко управляемым и даже манипулируемым"²⁷. Эффект зомбизма как следствие преодоления человеком собственной природности и виртуализации личности, отмечает также П. Гуревич . Л. Рейман основной негативной тенденцией, связанной с наступлением информационного общества, считает "излишнее ("зомбирующее") влияние на общество средств массовой информации"²⁸.

³ Гуревич П. Человек как микрокосм // Общественные науки и современность. - 1993. - №

₄6. - С. 186.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что благодаря информационным технологиям наиболее эффективным способом ведения политики стало преобразование живого человеческого сознания: индивидуального, группового и общественного. Это качественно меняет взаимоотношения между политическими элитами и обществом. Последствия этого процесса еще не осознаны, и нет уверенности, что они могут быть осознаны в обозримом будущем, так как формирование сознания всегда носит двусторонний характер: воздействуя на сознание общества, правящая элита неминуемо меняет и свое. Убеждая кого-то в чем-то, субъект убеждения неминуемо убеждает в том же и себя и в результате теряет связь с реальностью. М.Г. Делягин убедительно, на наш взгляд, сформулировал ряд наиболее опасных в этом плане тенденций¹.

Первая опасность, связана с эффектом самопрограммирования, когда управляющие субъекты в лице национальных и транснациональных элит в определенной мере утрачивают адекватную политическую рефлексию, что может привести к непредсказуемым и разрушительным последствиям в глобальном масштабе.

Вторая опасность - профессиональное стремление РЯ-операторов и их хозяев решать проблемы реальной жизни страны методом «промывания мозгов». В ограниченных масштабах такой подход эффективен, но если он начинает доминировать, это также ведет к неадекватности управляющих систем. Классический пример - администрация президента России с 1995 г. и по наше время.

Третья опасность широкого распространения информационных технологий связана со снижением ответственности субъекта управления. Работая с «картинкой» и образами, управляющий субъект неминуемо теряет понимание того, что его работа влияет на реальную жизнь реальных людей. Он просто забывает о них и в результате начинает представлять реальную угрозу для общества.

Четвертой опасностью является возможность ограничения демократии. Дело не только в возможности ослабления государства, являющегося несущей опорой, субстанцией демократических институтов, но и в том, что для формирования сознания общества достаточно воздействовать на элиту, участвующую в принятии важных решений.

Одним из факторов подобного воздействия в условиях современного мира неизбежно становится метавнешний (глобальный) фактор. При этом очень важно, чтобы воздействие носило двусторонний характер. В этой связи В.А. Шупер отмечает: «Нашим соотечественникам необходимо раз и навсегда решить, что Россия - часть Запада, но это вовсе не означает, что мы должны принимать тот мир, в который входим, таким, какой он есть, пассивно, приспосабливаться к нему. Мы должны вступать в острое соперничество во всех областях, в которых достаточно сильны и интеллектуальная область - первая среди них»¹.

При всех негативных тенденциях последнего периода, необходимо в то же время подчеркнуть, что Россия все еще представляет собой реальную силу, с которой следует считаться всем. В условиях современной социокультурной глобализации у России есть все возможности оказывать все более существенное влияние на облик западного мира в предстоящие два-три десятилетия. При этом представляется очевидным, что Россия, изолированная от западного мира, не способная преодолеть свою социально-экономическую отсталость, теряющая импульсы к модернизации под натиском националистических страстей, но обладающая при этом мощным ядерным потенциалом, стала бы одним из наиболее опасных источников глобальной нестабильности, международной конфронтации, напряженности и конфликтов. В то же время Россия модернизирующаяся, преодолевающая социально-экономический кризис, укрепляющая и развивающая свои партнерские отношения с западным миром, могла бы внести весомый вклад в более гармоничное, сбалансированное развитие глобализационных процессов.

Таким образом, мы видим, что современность со всей остротой ставит перед нами сложную дилемму - с одной стороны, налицо углубление процессов социокультурной глобализации и общей стандартизации жизнедеятельности субъектов на макросоциальном уровне, с другой - все острее заявляет о себе необходимость сохранения исторического генофонда традиционных культур. Это непосредственно касается проблемы цивилизационной идентичности России в условиях глобализации.

2.2. Цивилизационная идентичность России в условиях

глобализации

Проблема цивилизационной идентичности России обусловлена, в первую очередь, тем, что за последнее столетие наше государство испытало столько потрясений, столько метаморфоз, что, наверное, ни одна другая страна мира не выдержала бы подобных испытаний, утратила бы ту субстанциальную основу, на которой только и возможно соотнесение совершенно различных по содержанию исторических реалий с одной и той же универсальной формой, безусловно, эволюционирующей, но все же сохраняющей внутреннее тождество. Эта форма и есть то, что неизменно, на протяжении столетий, лежит в основе цивилизационной идентичности России, то, с помощью чего мы, живущие в начале XXI века, узнаем самих себя в нашем общем историческом прошлом. Если бы такой формы не существовало, бессмысленно было бы вообще рассуждать о проблеме российской идентичности, будь то с исторической точки зрения или в условиях современной глобализации. В то же время следует отметить, что те разрывы в континуальной цепи культурно-исторического развития, которые неоднократно образовывались на протяжении чересчур бурного и для всего мира, и для нашей страны ХХ века, существенно осложняют проблему идентификационных определений России.

«Драматизм судьбы России состоит в том, - пишут О.Н. Баева и В.И. Каширин, - что на протяжении целого столетия она насильно лишалась собственной цивилизационной идентичности. Отлучение России от себя самой фактически вели «реформаторы» разных мастей. В начале ХХ века это были большевики, мечтавшие о мировой революции, затем -коммунисты, стремившиеся «догнать и перегнать», потом «перестройщики» разгромившие и разграбившие страну под предлогом искоренения всего

«советского-совкового». И никто из них не вспомнил, да и не хотел вспоминать в пылу революций и реформаций, что высшей ценностью для россиян была и остается сама Россия.

Специфика русского самосознания, объединяющего Россию в единую страну - цивилизацию, которому присущи примат духовного над материальным, коллективизм и вселенскость духа, использовалась « реформаторами - глобалистами» для последовательного отстранения народа от всех национальных интересов, норм и традиций, лишь с целью достижения своих корпоративных устремлений»²⁹.

Кроме того, представляется очевидным, что процессы глобализации, затрагивающие идентификационные архетипы всех без исключения государств мира, делают эту проблему еще более сложной. В этих условиях свое веское слово должны сказать российские философия и наука, в рамках которых должны сформироваться основные теоретические принципы, способные стать конкретными стратегическими ориентирами при проведении реальной политики. В современной российской глобалистике уже выработан один из таких ключевых принципов, который ни в коем случае нельзя недооценивать или относиться к нему с недостаточной серьезностью - судьба России такова, что она может либо существовать сильной, либо не существовать вообще³⁰.

Ключевым понятием данного параграфа является понятие идентичности (идентификации). Представляется целесообразным рассмотреть, каким образом данное понятие рефлексируется в современной российской науке. В последние годы к проблеме социальной и личностной идентичности   начали   обращаться   российские   социологи,   психологи,социальные психологи, культурологи: В.А. Ядов, И.В. Антонова, Т.С. Баранова, Ю.Л. Качанов, В.С. Агеев, А.К. Толмачева, Л.Г. Ионин и др.³¹ Стала выделяться в качестве самодостаточной области гуманитарного знания конфликтология (Кудрявцев В.Н., А.В.Дмитриев и др. ), социология конфликта (А.Г. Здравомыслов и др. ), этническая конфликтология (В.А. Авксентьев и др.³²). В этих дисциплинах проблеме идентичности в самых различных ее модификациях уделено существенное внимание.

Философия планетарного самосознания³³, разрабатывая теорию личностной и цивилизационной идентичности, рассматривает современный мир в качестве ансамбля локальных цивилизаций, способного создать на основе своего многообразия единую историческую перспективу для всей планеты. Она выступает против разделения мира на расу господ и расу неприкасаемых, на «золотой миллиард» и бесправную, эксплуатируемую периферию. Мир един - таков ее основополагающий постулат.