Функции СМИ и политика

– удовлетворение общих  интересов и любознательности;

– обучение и самообразование;

– поиск советов, необходимой  информации для принятия решений.

2. Функция личностной  идентификации:

– подкрепление индивидуальных ценностей;

– получение сведений о моделях поведения;

– идентификация с  ценностями других;

– достижение понимания самого себя.

3. Функция интеграции  и социального общения:

– понимание положения  другого, переживание;

– формирование основы для  диалога, социального общения;

– помощь в реализации социальных ролей;

– возможность общения  с семьей, друзьями, обществом.

4. Функция развлечения:

– эмоциональная разрядка;

– заполнение свободного времени;

– эскапизм, уход от проблем;

– получение эстетического  наслаждения;

– сексуальное возбуждение.

В.В. Ворошилов в качестве генеральной функции СМИ называет формирование и развитие общественного сознания с целью образования в людях социально-психологических качеств, взглядов и убеждений, отвечающих требованиям гражданского общества, основанного на демократизации и рыночных отношениях, и превращения убеждений в практические результаты в области материальной и духовной жизни [Ворошилов В. В Журналистика. 2-ое издание С.-Пб., 2000. – С. 86].

Как отмечает В.П. Конецкая, теории массовой коммуникации построены, главным образом, на функциональном подходе к пониманию сущности массовой коммуникации. Все теории по этой проблеме она объединяет в три группы в соответствии с доминирующей функцией: 1) функция политического контроля; 2) функция опосредованного духовного контроля; 3) культурологическая функция. Особняком стоит теория «информационного общества», в рамках которой исследуется роль коммуникации [Цит. по: Ивченкова М.С.  Функции СМИ в условиях становления и развития http://lib.socio.msu.ru/l/library]

Анализируя различные классификации функций СМИ, В.С. Комаровский делает следующие выводы:

1) представление о  функциях СМИ менялось потому, что менялся сам предмет. В  современном, информационно насыщенном  обществе СМИ играют другую, несравненно  более важную роль, нежели они  играли в первой половине прошлого века. Соответствующим образом расширяются, трансформируются их функции;

2) функции СМИ далеко  не одинаковым образом реализуются  в различных общественно-политических  системах, что необходимо учитывать;

3) средства массовой  информации – это, прежде всего, институт гражданского общества, а не власти (хотя, частично и это имеет место), и не коммерческих структур (хотя включение в систему экономических отношений имеет место во всем мире). Соответственно, главные функции СМИ должны быть связаны с задачами интеграции общества при том, что для аудитории наиболее важной оказывается ориентирующая рекреативная, утилитарная функция СМИ, а для социальных институтов – организационная, агитационно-пропагандистская [Комаровский В.С. Государственная Служба и СМИ. – Воронеж. Издательство ВГУ, 2003. С. 33].

Интеграция общества в современном мире неотделима от демократического процесса. По мнению В.В. Комаровского, СМИ выступают основным гарантом информационного обеспечения этого процесса, прежде всего, за счет максимально полного информирования граждан о всех наиболее значимых процессах и явлениях, происходящих в обществе, о позиции и действиях властей, их усилиях, направленных на решение волнующих граждан вопросов и проблем. Способствование интеграции общества путем его всестороннего информирования предполагает представление точек зрения различных общественных групп и сил. Представление различных точек зрения, которые должны стать доступными аудитории, служит тому, чтобы они смогли увидеть свою позицию в ареале других точек зрения, соотнести свои интересы с интересами других сил и групп в целях обсуждения, согласования и выработке взаимоприемлемой позиции по тому, или иному вопросу (проблеме). СМИ не навязывают свое видение, свое решение проблемы, а обеспечивают диалог, обозначая вместе с тем и свою собственную позицию (если в этом есть необходимость), проявляя при этом терпимость к другим точкам зрения и не претендуя на роль арбитра, имея (в качестве сверхзадачи) цель в обеспечении конструктивного взаимодействия различных сил, работу на общий интерес, практическое решение проблемы.

Вторая составляющая демократического потенциала СМИ состоит  в их возможности делать достоянием общественности все значимые факты  отклонения от закона, норм общественной морали, антисоциальных действиях не только криминальных элементов, но и бизнес-, и властных структур, тех или иных социальных институтов.

По отношению к властным структурам, критикуя их действия, не вписывающиеся  в рамки закона, общественной морали или просто не эффективные, СМИ выступают в роли своего рода не парламентской оппозиции. В современных либеральных обществах такая оппозиционная роль СМИ расценивается очень высоко. Критика СМИ здесь чаще всего направлена на действия властей различного уровня.

Однако, отмечает исследователь, основная коллизия при этом состоит в том, что, будучи институтом гражданского общества, признанным способствовать формированию и интеграции этого общества, защите его интересов перед властью и бизнесом, реально, в силу сложившейся в обществе системе политических и экономических отношений, СМИ эту роль не выполняют, а выступают нередко в роли представителя интересов власти или бизнеса, при том, что интересы власти и граждан, бизнеса и граждан не обязательно противостоят друг другу, однако не всегда и совпадают. [Комаровский В.С. Государственная Служба и СМИ. – Воронеж. Издательство ВГУ, 2003. С. 33-34]

Об этом же писал и один из основоположников европейской социологической и политической науки П. Бурдье в работе «О телевидении и журналистике», переведенной на русский язык в 2002 г. Отмечая растущую роль СМИ, увеличение ее ресурсов и возможностей воздействия на процессы, происходящие в обществе, на политическую жизнь в том числе, П. Бурдье одновременно отмечает и увеличивающуюся степень зависимости СМИ как от властных структур, так и от бизнеса. Символическая власть, которую олицетворяют СМИ и которая раньше была независимой, отделенной от политической и экономической власти, в современном мире все больше концентрируется в одних и тех же руках. Владельцы крупных корпораций приобретают средства массовой информации, они во все большей степени контролируют большие информационные группы, присваивая инструменты производства и распространения культурных благ. Объединяя разного рода средства производства «символической продукции»: телевизионные каналы, Интернет-компании, журнальные и книжные издательства, кино- и телестудии и т. д. – они предлагают одинаковую логику рынка для всех. Культурные блага, информация рассматриваются как любой другой товар, а, следовательно, их создание и распространение должны подчиняться общим экономическим регуляторам, главный среди которых – прибыль [].

Следствием этого положения становится невидимая цензура, обращение СМИ к манипуляторским методам воздействия на аудиторию. «Чем лучше мы понимаем, как функционирует определенная социальная среда, – пишет П. Бурдье – тем яснее становится, что составляющие ее люди манипулируемы в той же степени, что и манипулируют. Они тем лучше манипулируют, чем больше манипулируемы и чем меньше отдают себе в этом отчет» [Бурдье П. О телевидении и журналистике. – М., 2003. – С. 29].

Манипулирование СМИ информацией  осуществляется, прежде всего, тем, что, выбирая для демонстрации (публикации, озвучивание) определенного рода факты  и события и игнорируя другие (в частности, в силу того, что они не могут привлечь внимание широкой аудитории) СМИ, и прежде всего телевидение, фактически не отображает реальность, а ее конструирует, заставляя поверить в то, что именно является важным, значимым, а что, как бы, не существует, формируя таким образом определенную картину мира и мобилизуя социальные группы в поддержку тех или иных идей, событий. Еще одна сторона медиократии – власти СМИ [Там же. – С. 35-36] предлагают готовые, банальные идеи, которые не требуют размышлений для своего усвоения, эксплуатируя при этом самые простые инстинкты человека и формируя его мировоззрение в определенном направлении. В особенности этим «грешит» телевидение. На первый взгляд, самое доступное и демократичное средство массовой информации, на самом деле, в погоне за привлечением внимания большинства, поднятием рейтинга передач (а значит и рекламных поступлений) фактически телевидение, подчеркивает Пьер Бурдье, «способствует установлению извращенной формы прямой демократии… телевидение, управляемое рейтингом, способствует оказанию рыночного давления, не считающегося свободным и просвещенным потребителем. Это не имеет ничего общего с демократическим выражением рационального и просвещенного общественного мнения и общественного разума…» [Там же. – С. 88]

Таким образом, в современных обществах в связи с качественным изменением феномена коммуникации значительную роль в конструировании смысла социальных и политических феноменов начинают играть масс-медиа.

Одной из главных особенностей современного общества в эпоху массовой коммуникации является то, что «люди больше контактируют с опосредованными репрезентациями физического и социального мира, чем просто с объективными реалиями их узкого личного окружения» []. Современный человек все больше переживает опосредованный при помощи медиа мир, чем саму реальность.

В области массовой коммуникации существует несколько теорий относительно того, что смыслы и интерпретации реальности социально сконструированы. Американский журналист У. Липман в опубликованной в 1922 г. и ставшей впоследствии классической работе «Общественное мнение» привел примеры того, как фактические особенности мира часто имеют мало общего с тем, что люди думают об этом мире [Техника дезинформации и обмана / Под ред. Я. Н. Засурского. – М.: Мысль, 1978. - 248 с.]. Описывая, как медиа-интерпретации событий могут изменить понимание реальности и действия людей, У. Липман приводит в пример Европу 1914 г. перед первой мировой войной. Поскольку новости в то время распространялись крайне медленно, в течение нескольких первых дней люди не знали о начале военных действий и продолжали во всем мире производить товары, которые они уже никогда не смогли бы продать, планировали карьеру, строили планы, которые уже не могли быть реализованы. Другими словами, они продолжали жить в мире, который был бы радикально изменен только одной новостью о том, что началась война. У. Липман сделал вывод о том, что люди действуют не на основе того, что происходит в действительности, а на основе их представлений о происходящем, что может вести к несоответствующим действиям и поведению, которое имеет мало общего с истинным положением вещей во «внешнем мире». 

У. Липман впервые использовал понятие  социальный стереотип применительно  к практике пропаганды. Выработанная им концепция, развитая в дальнейшем его последователями, стала теоретической основой пропагандистского метода стереотипизации общественного мнения.

Подвергнув анализу массовое, обыденное  сознание и роль прессы в формировании общественного мнения, Липман пришел к выводу, что решительно всем процессом восприятия управляют стереотипы – предвзятые мнения. При разработке своей концепции он опирался на данные психологической науки о рефлекторном характере психической деятельности человека.

Сущность его концепции сводится к следующему: раз «человек сначала представляет мир, а потом уже видит его», поскольку «реальная действительность слишком обширна, сложна и изменчива для непосредственного знакомства с ней», человек перестраивает окружающий мир «по простой модели» [Цит. по: Засурский, С. 26]. Под влиянием информации о событиях, а не непосредственного наблюдения за ними, утверждает Липман, в сознании человека складываются упрощенные образы, стандартизированные представления об окружающем мире, «картинки в наших головах», или стереотипы. Но, основанные на внешнем, поверхностном знании о явлениях или предметах, они могут быть ложными.

Сам Липман разграничивал внешний  мир и «картинки в головах», подчеркивая их неадекватность, т.е. указывал на иллюзорный характер стереотипов. Разумеется, тем самым он существенно упрощает процесс познания и мышления. Однако для решения тех задач, которые стояли перед ним, это не играет особой роли.

Процесс познания, восприятия нового, говорит он, – это процесс подведения, механической подгонки еще неизвестного явления, факта под устойчивую общую формулу или образ. Происходит стандартизация явления, что является нормой, законом.

Стереотипы, выступающие в качестве стимула, призваны вызвать у человека реакцию – это чувства симпатии и антипатии, страха и гнева, любви и ненависти по отношению к тем или иным социальным явлениям.

Рассматривая роль прессы в формировании общественного мнения, Липман утверждал, что она может с помощью  информации создавать ложную картину  мира, не соответствующую действительности, рассчитанную на эмоциональную реакцию аудитории. Работа Липмана была одной из первых теорий конструирования смысла, фокусирующей внимание на влиянии опосредованной медиа-реальности. Главный вывод, сделанный У. Липманом в двадцатые годы, заключался в том, что представления людей о реальных событиях, созданные при помощи медиа, являются скорее искаженным конструированием реальности, чем ее точной репрезентацией.

Тем самым он указывал на огромные манипулятивные возможности  прессы, что и было использовано пропагандой Запада и Востока. Идеи о влиянии медиа на понимание людьми смысла происходящего в реальности получили свое развитие в разработках других ученых, наиболее интересными из которых представляются постмодернистские теории, ставящие в центр своего внимания медиа-образы как репродукции чего-то несуществующего или нереального. Ж. Бодрияр считал, что драматические изменения в технологии воспроизводства в современных обществах приводят к тому, что репрезентации начинают играть доминирующую роль в получении людьми знаний о реальности. Использование растущих возможностей масс-медиа, которые в значительной степени опосредуют опыт людей через расширение приемов монтажа образов и феномен пространственно-временного сжатия, привело к формированию качественно нового состояния культуры. С точки зрения Ж. Бодрияра, культура теперь определяется некоторыми моделями, симуляциями – дискурсами, не имеющими исконного, изначально четкого референта. При этом значение формируется не за счет соотнесения с независимой реальностью, а за счет соотнесения с другими знаками. Это отражает ситуацию одновременного существования множества кодов, не объединенных единым метакодом. В теории Ж. Бодрийяра нет никакой разницы между оригинальной, первичной реальностью и ее имиджем, воспроизводимым в масс-медиа. Они существуют одновременно и аналогичным образом как на экране, так и в реальности; ничто не предшествует и не является первичным, каждый из них и реален и нереален. Симулякр, таким образом, отрицает не реальность, а различия между имиджем и реальностью. Симулякр производит «гиперреальность» – реальным становится только то, что может быть симулировано. Причем люди узнают эту реальность только посредством контакта с телевидением. Эта концепция позволяет «схватывать» как реальность, в которой мы живем, так и смысл или опыт, который мы переживаем [Беднякова Н. С. К вопросу о роли масс-медиа в массовом обществе // Mixtura verborum`2006: топология современности: Сб. ст. / Под общ.ред. С.А. Лишаева. – Самара : Самар. гуманит. акад., 2007. – С.150-151].