Время правления Павла I

Для крупной промышленности имело большое значение открытие каменного угля в Донецком бассейне. Это открытие, сделанное на юге  России, в стране, бедной лесом, немедленно отразилось на состоянии промышленности в Новороссийском крае. Важное значение для развития внутренних торговых сношений и для подвоза некоторых продуктов к портам имело прорытие при Павле новых каналов, отчасти начатых при Екатерине. В 1797 г. начат и еще при Павле окончен Огинский канал, соединивший бассейн Днестра с Неманом; прорыт Сиверсом канал для обхода о. Ильменя; начат один из приладожских Сясский канал и продолжались работы по сооружению Мариинского канала. При нем же установлено porto franco в Крыму, выгодное для оживления Южного края. [ 8 ]

3.6 Финансовая политика

В области финансовой политики Павел держался того мнения, что  доходы государства принадлежат  государству, а не государю лично. В  Гатчине Павел самостоятельно выработал  государственный бюджет. Доходы и  расходы в нем балансировались в сумме 31,5 млн. руб. Но, по вычислению финансового департамента, одно содержание армии в мирное время на 1797 г. требовало кредита, превышающего эту сумму. Таким образом, общая сумма предстоящих расходов составила 80 млн. руб., что на 20 млн. превышало ожидаемые доходы. Вместе с тем, за последние 13 лет гос. долг достиг колоссальной для того времени суммы в 126.196.556 руб., а огромное количество, находившихся в обращении, бумажных денег превышало 157 млн. Эти деньги теряли при размене от 32% до 39% стоимости.

Павел заявил о своем намерении  ликвидировать в большой его  части этот тяжелый пассив. Ему  удалось обеспечить только один внешний  долг в 43.739.180 руб., при помощи широкой  операции в содействии с "домом  Гопе в Амстердаме". В отношении ассигнаций, Павел заявил, что в них нет надобности и за все ассигнации будет уплачено серебряной монетой. Какой? Павел поговаривал о том, чтобы перелить все серебряные приборы Двора. Он "будет есть на олове" до тех пор, пока бумажный рубль не поднимется до своей номинальной цены. Этого не случилось. И вначале, даже несмотря на стремление к экономии, что на практике оказывалось большей частью неосуществимым, истинный бюджет на 1797 г. достиг цифры вдвое большей против ранее принятой Павлом - 63.673.194 руб. Из этих денег 20 млн. приходилось на армию, а 50 млн. на флот. Уже в июле 1797 г. появилась необходимость в пересмотре этого бюджета. Производившаяся в то время раздача казенных земель, отняла у казны около 2 млн. руб. Пришлось сокращать такую же сумму кредита, отпущенного на погашение государственных долгов. В течении следующих лет бюджеты Павла достигли и даже превысили уровень Екатерининских.

С первого же года, за исключением  ассигнований на армию и флот, расходы  нового правления очень мало отличались от установленных прежде. Главных из них: Армия и флот -25.000.000 руб., гражданские штаты - 6.000.000 руб., иностранный департамент - 1.000.000 руб., духовенство -1.000.000 руб., школы и благотворительные учреждения - 1.221.762 руб., погашение долгов -12.000.000 руб., кабинет (личные расходы императора) - 3.650.000 руб., двор - 3.600.000 руб., императорская фамилия - 3.000.000 руб.

В статьях доходов крупные  суммы также доставлялись налогами на крестьян.

Вопреки высказанным заявлениям, долг государства, вместо того чтобы  уменьшиться, возрастал. Павел прибегал к займам

Дворянского банка, Казначейства и опекунских советов, невозможно подсчитать даже приблизительно, за отсутствием  документов, не найденных до настоящего времени.

За границей финансовая политика, начав с займа в 88.300.000 флоринов, заключенного в Амстердаме в 1797 г., закончилась  тем, что довела пассив, выражавшийся цифрой 43.739.130 руб., до 132.000.000.

В то же время Павел не отказывался и от выпуска ассигнаций.

Только в отношении  финансового устройства работа Павла  заслуживает одобрения. 4 декабря 1796 г. было учреждено Государственное  казначейство. В обязанности казначейства входило составление смет гос. расходов и доходов. Впоследствии к этим обязанностям добавились функции упраздненного Долгового комитета и Казенной палаты. Таким образом, в его "руках" стали сосредотачиваться основные нити финансового управления, что предопределило объединение этой отрасли в дальнейшем.

Следует выделить еще ряд  мероприятий в области финансов. В январе 1797 г. Павел публично, перед  Зимним Дворцом, сжег на 5 млн. ассигнаций и приказал, чтобы чеканка серебра, установленная в 1763 году, когда фунт серебра 72-ой пробы

Павел I, Деньга 1799 соответствовал 17 руб. 6 2/3 коп., была доведена до 14 руб. из фунта с повышением пробы до 83 1/3. Таким образом, стоимость денежной единицы при размене была доведена до 5,5 франков. Но 3 октября последовала новая неожиданность: "чеканить из фунта серебра около 20 рублей". Как

Павел I, 2 Копейки 1797 результат - падение курса рубля до 4 франков.

Нет необходимости говорить, что Павел часто попадал в  плен несбыточных идей. Одной из таких затей было создание "Банка  вспомогательного для дворянства". Надо сказать, что эту идею Павлу  подкинул некий "мечтательный теоретик" Вут,

Павел I, Рубль 1799 который, как  можно не без оснований предполагать, был обыкновенным пройдохой. Вут подал царю бумагу, в которой предлагал: привести стоимость серебряного рубля к 140 коп. меди; увеличить производство меди со 160 тыс. пудов до 1200000, гарантируя таким образом новый выпуск бумажных денег на 150 млн.; учреждение банка для помощи дворянству и т.д.

Правительство рассчитывало получить с этой "акции" 35 млн. прибыли. И 18 декабря 1797 г. был создан "Банк вспомогательный для дворянства", который, в сущности, являлся огромной фабрикой бумажных денег. Целью создания банка было объявлено "восстановление благосостояния нуждающихся дворян". Ссуды выдавались на 25 лет в размере  от 40 до 75 руб. на душу, смотря по местной  стоимости залогов, принимаемых  банком ежегодно. Взнос составлял 6%, включая сюда и сами проценты и  их капитальные погашения, которые  уплачивались билетами этого же банка, приносившими в свою очередь 5%, в следствии чего их курс повысился сравнительно с номинальной стоимостью.

Начав свои операции 1 марта 1798 г., банк в несколько месяцев  роздал на 500 млн. рублей билетов, которые, в следствии повышения курса, сразу при размене потеряли от 10 до 12% стоимости.

Аристократическая клиентура  заведения, в большинстве случаев, безрассудно промотала эти деньги, утратившие свою настоящую цену. Но, делая заемщиков еще более  нуждающимися, а потому несостоятельными, предприятие влекло и для государства - залогодержателя не менее гибельные  последствия.

Последним аккордом эксперимента стало понижение курса рубля  на Лондонской бирже.

Банк был закрыт менее  чем через год после его  основания. Но в последние годы царствования Павла войны вместе с другими  дорого стоявшими предприятиями  довели казну до такой нищеты, что  министр финансов Г. Р. Державин не сумел  найти другого выхода, кроме нового выпуска ассигнаций. Предстояло купить за бесценок все огромное количество товаров, затруднявших торговлю из-за закрытия таможни. Таким образом, предполагалось возродить торговлю и получить значительную прибыль путем искусственного повышения  цен. Проект был представлен Павлу  на утверждение накануне его смерти. В этот момент, по свидетельству  современника, в казне было 14.000 рублей [ 2 ].

4  
Смерть императора Павла I

Рано нарушенное духовное равновесие Павла не восстановилось в пору его царствования; напротив, власть, доставшаяся ему поздно, кружила ему голову еще сильнее, чем страх перед матерью. Пока он жил в добрых отношениях со своей  женой Марией Федоровной и продолжал  свою платоническую дружбу с фрейлиной  Нелидовой, эти обе женщины, дружные одна с другой, влияли благотворно на Павла, смягчали его настроение, тушили его гнев, сглаживали его бестактности. Но семейному миру Павла пришел конец в первой половине 1798 г. После рождения сына Михаила Павел отдалился от Марии Федоровны и попал под иные влияния: он стал жертвой кружка, в центре которого находились его брадобрей Кутайсов и Лопухины. Его уверили в том, что жена желала держать его под своим «игом», и побудили порвать с ней. Императрица и Нелидова «узнали свою беду» и подверглись гонению. В семье Павла началась драма, потому что Павел явно увлекся девицей Лопухиной, а к семье стал резко враждебен. Подчиненный внушениям неизменных угодников и интриганов, Павел готов был видеть в жене недруга, желавшего будто бы повторить 28 июня 1762 г., а в старшем сыне Александре – соперника, готового захватить престол. Такое настроение государя сказывалось открыто и грубо и стало для него роковым. Павел переносил опалы с подданных на родных, угрожал самой династий; и это придавало вид лояльности мятежному против него движению. Лица, желавшие свергнуть Павла, руководились разными побуждениями: и чувством личной мести, и злобы, и сословными инстинктами, и видами чужой (говорят, английской) дипломатии; но напоказ у всех было желание избавить страну от тирана и спасти императорскую семью от болезненной жестокости невменяемого отца и мужа.

В первом периоде заговора самую видную роль играл вице-канцлер  Никита Петрович Панин (племянник Никиты Ивановича Панина, нам известного). В дружбе с английским послом Витвортом и Зубовым он составил круг заговорщиков, имевших целью, ввиду душевной болезни Павла, создать регентство и вручить его Александру, убедив Павла лечиться. В эти планы, как кажется, Панин вовлек и самого Александра, который никогда не мог этого простить Панину, считая его начальным виновником смерти отца. Раньше, чем заговорщики приготовились действовать, Павел начал подозревать Панина и осенью 1800 г. выслал его в подмосковную деревню. Дело замедлилось, но ненадолго. Руководство заговором перешло в руки петербургского военного губернатора, графа Палена, любимца Павла, который повел его к определенному и решительному концу – «к совершенному устранению Павла от престола какою бы то ни было ценою». Заговор окреп к весне 1801 г. В нем принимало участие петербургское офицерство, опиравшееся на солдатскую массу, пассивно шедшую за своим начальством. 11 марта 1801 г. заговорщики к полуночи проникли в новый дворец Павла, Михайловский замок, построенный на месте старого Летнего дворца. Из 40 или 50 человек заговорщиков до комнат Павла дошло человек 8, и в запальчивом объяснении с ними Павел был убит, в отсутствии графа Палена. Неизвестно, насколько преднамеренно было совершено убийство, но рассказывали, что заговорщики открыто величались своим поступком в первые дни по кончине Павла [ 5 ].

Так кончилась жизнь императора Павла, первого из русских государей  после Петра, не служившего дворянским интересам.

В момент смерти Павла два  его старших сына Александр и  Константин находились в Михайловском замке под домашним арестом и  ждали грозы от отца, не ведая  за что. О движении против отца Александр  знал; но он и мысли не допускал о  возможности кровавой развязки. Поэтому, когда Пален сообщил ему, придя из покоев Павла, о происшедшем, Александр впал в обморок и потом обнаружил сильнейшее отчаяния. Надобны были большие усилия чтобы успокоить его.

Так 11 марта 1801 г. пришел к  власти новый российский император  Александр I. Следствие по делу об убийстве Павла I даже не была начато, никто из убийц не был наказан. Лишь немногих из них удалили в ссылку, остальные  отделались легким испугом и вскоре вновь появились при дворе. Эпоха  Павла I завершилась последним в  истории России дворцовым переворотом  [ 10 ].

5. Оценки личности и  времени правления Павла I

Как говорилось уже в предыдущей части этой работы, Павел был личностью  довольно противоречивой. Противоречивы  и источники информации о нем. Современники свидетельствуют о  личности царя по-разному. Одни беспристрастно говорили, что это царь-демократ и человек в редком нравственном отношении, другие с ужасом восклицали о его деспотичном самодовольстве.

Кем же он был?..

После смерти Елизаветы Петровны и недолгого правления Петра III Екатерина захватила власть в  результате заговора и переворота и  воцарилась на престоле, став единовластной  российской императрицей. Павел рос  в атмосфере интриг и сплетен, лишенный материнской любви. Датский  посол Сальдерн говорил, что будущий император страдал при дворе, где угодить императрице можно только тогда, когда «состоишь в дурных отношениях к Великому Князю».

Многие при дворе не скрывали трагических обстоятельств  смерти отца Павла, тем самым еще  сильнее обостряя отношения между  матерью и сыном. Французский  посол при Зимнем дворце Сольмс отмечал, что Екатерина была для сына скорее мачехой ежели матерью, она не доверяла ему и всегда подозревала в том, что он может восстать против нее. Писатель Август Коцебу подтверждает этот факт, обратив наше внимание на то, что наследник престола при Екатерине не имел никакого значения, «он видел себя ниже господствовавших фаворитов», и отсюда в нем родилась «справедливая ненависть ко всему окружающему его мать; отсюда образовалась черта характера <…>: постоянное опасение, что ему не оказывают должного внимания». Впрочем, о накаленных отношениях между матерью и сыном в императорской семье конца XVIII века говорят почти все современники.

Между тем, Павел I – интеллектуал. Князь Голицын говорит о весьма остром и пылком уме Павла, обладающего  прекрасной памятью. О хорошей памяти будущего императора говорили и его  учителя. Вообще Павел был одаренным  человеком; А.С. Порошин, учитель математики, писал, что по остроте своего математического  мышления Павел мог бы быть «нашим Российским Паскалем».

Еще в 1773 году прусский посол  писал Фридриху II: «Молодой Князь  прекрасно воспитан». Французский  Барон Грим в своем письме Екатерине  повторил эту мысль: «Находят, что  Граф Северный воспитан лучше, чем наши принцы».

Саблуков Н.А. (офицер конной гвардии) часто говорит о высокой нравственности императора. Из его слов мы знаем, что Павел был глубоко верующим и богобоязненным человеком и ненавидел распутство. К высокой нравственности следует так же добавить и то, что у императора было сильно развито чувство справедливости.

Адам Чарторыйский говорил, что Павел в «глубине души искал  правды и справедливости и нередко  в своих гневных порывах карал  справедливо и верно». Он упоминает  о том, что в его кратковременное  царствование русские чиновники  допускали менее злоупотреблений.

Совсем иначе говорит  об императоре граф Бенигсен. Он рассказывает историю о том, как Павел обрушился гневом на несчастного раненого офицера и приказал арестовать его, истекающим кровью, находившегося на грани смерти. Здесь же он говорит, что народ устал терпеть «ряднесправедливостей и сумасбродств».