Время правления Павла I

Павел пытался заменить дворянское выборное управление коронным чиновничеством, ограничив право дворян замещать выборами известные губернские должности. Этим обозначился основной мотив  и в дальнейшем движении управления – торжество бюрократии, канцелярии. Местное значение дворянства держалось  также на его корпоративном устройстве; Павел предпринял разрушение и дворянских корпораций: он отменил губернские дворянские собрания и выборы; на выборные должности (1799 г.), и даже губернских своих предводителей (1800 г. ), дворянство выбирало в уездных собраниях. Отменено было и право непосредственного ходатайства (закон 4 мая 1797 г.).

Наконец, Павел отменил  важнейшее личное преимущество, которым  пользовались привилегированные сословия по жалованным грамотам, - свободу от телесных наказаний: как дворяне, так  и высшие слои городского населении  – именитые граждане и купцы I и II гильдии, зауряд с белым духовенством по революции 3 января 1797 г. и указу Сената того же года подвергались за уголовные преступления телесным наказаниям наравне с людьми податных состояний.

Чтобы сохранить кадровый состав армии и флота, обеспечить органы управления чиновниками, Павел  запретил в 1797 г. дворянам, прослужившим менее года на офицерских должностях, просить отставку, а в 1800 г. – принимать  не гражданскую службу дворян, не прошедших  военную. Уклонение от военной службы рассматривалось императором как  серьезное нарушение государственных  законов.

Реформы в армии и на флоте, государственного управления оказались  не такими дешевыми, как предполагал  их инициатор. Он ввел постоянные денежные сборы с дворян. Сумма сборов определялась количеством земли и численностью крестьян, которыми владели помещики. Обязательная служба и денежные сборы  взволновали часть дворянства. Чтобы  успокоить недовольных дворян, император  обязал губернаторов определять к нем войска на квартиры.

Уравнение – превращение  привилегий некоторых классов в  общие права всех. Павел превращал  равенство прав в общее бесправие. Учреждения без идей – чистый произвол. Планы Павла возникли из недобрых источников, либо из превратного политического  понимания, либо из личного мотива [ 7 ].

Всех более страдали неопределенностью  и произволом крепостные крестьяне.

Особым вниманием царя пользовались удельные и казенные крестьяне. Для приращения доходов на содержание императорской фамилии и государства  они обеспечивались наделом в 15 десятин  земли, при выходе на заработки могли  заочно получать паспорта, не являясь  в губернские и уездные экспедиции, а в 1798 г. им разрешалось переходить в купечество, оплатив по мирскому приговору выкупную сумму. Этим же указом допускались браки казенных и  удельных крестьян с помещичьими  крестьянами, а также расширились  полномочия органов местного сельского  самоуправления.

Преобразовательные мероприятия  Павла I коснулись и помещичьих крестьян. Одним из первых манифестов, устанавливавших  отношения между крестьянами  и помещиками, был указ от 5 апреля 1797 г. «о трехдневной работе помещичьих крестьян в пользу помещиков и  не принуждении к работа в дни воскресные». Затем последовали указы о запрещении продавать крестьян без земли, на аукционах и торгах, с раздроблением семей, о праве крестьян подавать апелляции в суд. За четыре года правления император издал свыше ста манифестов, указов и Распоряжений, посвященных различным категориям крестьянства [ 4 ].

Существует взгляд, что  Павел, относясь совершенно отрицательно к привилегиям высших сословий, относился сочувственно к народу и даже будто бы стремился освободить от произвола помещиков и угнетателей.

Может быть, кое-какие добрые намерения у него и были, но едва ли можно приписать ему в этом отношении какую-нибудь серьезно продуманную  систему. Обычно в виде доказательства правильности такого взгляда на Павла, указывают на манифест 5 апреля 1797 г., устанавливающий воскресный отдых  в трехдневную барщину, но при  этом манифест этот не совсем точно  передается. Категорически им запрещалась  лишь праздничная работа на помещика, а затем, уже в виде сентенции, говорилось, что достаточно и трех дней барщины для поддержания помещичьего хозяйства. Самая форма выражения этого пожелания, при отсутствии всякой санкции, указывает на то, что это в сущности не был определенный закон, устанавливающий трехдневную барщину, хотя впоследствии он так толковался. С другой стороны, надо сказать, что, например, в Малороссии трехдневная барщина не была и выгодна для крестьян, так как по обычаю практиковалась двухдневная барщина. Другой закон, изданный Павлом по инициативе канцлера Безбородка в пользу крестьян, - о запрещении продажи крепостных без земли – распространялся только на Малороссию.

Крайне характерно то положение, которое занял Павел по отношению к крестьянским волнениям и жалобам крепостных крестьян на притеснения помещиков. В начале царствования Павла волнения крестьян вспыхнули в 32 губерниях. Павел посылал для их усмирения целые большие отряды с генерал-фельдмаршалом кн. Репниным во главе. Репнин очень быстро усмирил крестьян, приняв чрезвычайно крутые меры. При усмирении в Орловской губернии 12 тыс. крестьян помещиков Апраксина и кн. Голицына произошло целое сражение, причем из крестьян было 20 человек убитых и до 70 раненых. Репнин велел зарыть убитых крестьян за оградой кладбища, а на коле, поставленном над их общей могилой, написал: «Тут лежат преступники перед Богом, государем и помещеком, справедливо наказанные по закону Божию». Дома этих крестьян были разрушены и сравнены с землей. Павел не только одобрил все эти действия, но и издал особый манифест 29 января 1797 г., которым под угрозой подобных мер предписывалось безропотное повиновение крепостных крестьян помещикам.

В другом случае Павлу попробовали  пожаловаться дворовые люди некоторых  проживающих в Петербурге помещиков  на претерпеваемые от них жестокости и притеснения. Павел, не расследуя  дела, велел отправить жалобников на площадь и наказать их кнутом «столько, сколько похотят сами их помещики».

Вообще Павел едва ли повинен  в стремлении серьезно улучшить положение  помещичьих крестьян. На помещиков он смотрел как на даровых полицмейстеров – он считал, что пока в России есть 100 тыс. этих полицмейстеров, спокойствие государства гарантировано, и не прочь был даже посильно увеличить это число, широкой рукой раздавая частным лицам казенных крестьян: за четыре года он успел таким образом раздать 530 тыс. душ обоего пола казенных крестьян различным помещикам и чиновникам, серьезно утверждая, что он оказывает этим крестьянам благодеяние, так как положение крестьян при казенном управлении, по его мнению было хуже, чем при помещичьем, с чем, конечно, нельзя было согласиться. О значении приведенной цифры розданных в частные руки казенных крестьян можно судить по тем данным, которые выше приведены о численности крестьян разных категорий; но еще сильнее поражает эта цифра, если мы вспомним, что Екатерина, которая охотно награждала своих фаворитов и других лиц крестьянами, все же за все 34 года своего царствования успела раздать не более 800 тыс. душ обоего пола, а Павел за четыре года роздал 530 тыс.

К этому следует прибавить, что в самом начале царствования Павла был издан еще один акт, направленный против свободы крестьян: указом 12 декабря 1796 г. был окончательно прекращен переход крестьян, поселившихся на частных землях среди казачьих земель в Донской области и  в губерниях: Екатеринославской, Вознесенской, Кавказской и Таврической.

Из остальных сословий более других имело основание  быть довольным Павлом духовенство, к которому Павел благоволил или по крайней мере хотел благоволить. Будучи человеком религиозным и считая себя к тому же главой православной церкви, Павел заботился о положении духовенства, но и тут результаты получались иногда странные. Эти его заботы носили подчас двусмысленный характер, так что один из его прежних наставников, его законоучитель – а в это время уже московский митрополит – Платон, к которому Павел в юности, да и потом, после своего вступления на престол, относился с большим уважением, оказался в числе протестующих против некоторых мер, которые Павел предпринял. Протест, с которым Платону пришлось выступать, касался, между прочим, странного нововведения – награждения духовных лиц орденами. Платону основательно казалось, что с канонической точки зрения совершенно недопустимо, чтобы гражданские власти награждали служителей церкви, не говоря уж о том, что вообще ношение орденов вовсе не соответствует значению священнического, а тем более священномонашеского сана. Митрополит на коленях просил, чтобы Павел не награждал его орденом Андрея Первозданного, но в конце концов должен был его принять. Само по себе это обстоятельство как будто не особенно важно, но оно характерно именно для отношении Павла к тому сословию, которое он наиболее чтил.

Гораздо важнее в положительном  смысле отношение Павла к духовным учебным заведения. Он сделал для  них довольно много – ассигновал на них значительную сумму денег  из доходов от имений, принадлежащих  прежде архиерейским домам и монастырям и конфискованных Екатериной.

При нем были вновь открыты  две духовные академии – в Петербурге и Казани – и восемь семинарий, причем как вновь открытые, так  и прежние учебные заведения  были обеспечены штатными суммами: академии стали получать от 10 до 12 тыс. руб. в  год, а семинарии в среднем  от 3 до 4 тыс., т.е. почти вдвое более  против того, что отпускалось на них при Екатерине.

Здесь следует еще отметить благоприятное отношение Павла  к духовенству инославному, даже не христианскому, в особенности же его благосклонное отношение к духовенству католическому. Это объясняется, может быть, его искренней религиозностью вообще и высоким понятием о пастырских обязанностях; что же касается собственно католического духовенства, то тут имело еще большое значение его отношение к Мальтийскому духовному рыцарскому ордену. Павел не только принял на себя верховное покровительство этому ордену, но даже разрешил в Петербурге образовать особое его приорство. Это обстоятельство, объяснявшееся странными фантазиями Павла, привело потом, как увидим, к весьма важным последствиям в области международных отношений.

Другим важным фактом в  сфере церковной жизни при  Павле было его довольно миролюбивое  отношение к раскольникам. По ходатайству  митрополита Платона, он согласился принять довольно важную меру –  именно разрешил старообрядцам публичное  отправление богослужения в так  называемых единоверческих церквах, благодаря  чему открылась впервые серьезная  возможность примирения наиболее мирных групп старообрядчества с православной церковью.

Что касается отношения Павле к светскому просвещению, то деятельность его в этом направлении была ярко реакционной и, можно сказать, прямо разрушительной. Еще в конце царствования Екатерины были закрыты частные типографии, и тогда уже издание книг чрезвычайно сократилось. При Павле же число издаваемых книг свелось, особенно в последние два года его царствования, к совершенно ничтожному количеству, причем и самый характер книг тоже сильно изменился – стали издаваться почти исключительно учебники и книги практического содержания. Ввоз книг, изданных за границей, был в конце царствования запрещен совершенно; с 1800 г. все печатавшееся за границей, независимо от содержания, даже музыкальные ноты, в Россию доступа не имело. Еще раньше, в самом начале царствования, был запрещен свободный въезд иностранцев в Россию.

Еще важнее была другая мера – именно вызов в Россию всех учившихся за границей молодых людей.

Из ненависти к революционным  идеям и к либерализму вообще Павел с настойчивостью маньяка  преследовал всякие внешние проявления либерализма. Отсюда война против круглых  шляп и сапог с отворотами, которые  носились во Франции, против фраков и  трехцветных лент. Вполне мирные лица подвергались самым серьезным взысканиям, чиновники прогонялись со службы, частные лица подвергались аресту, многие – высылке из столиц и  даже иногда в места более или  менее отдаленные. Такие же взыскания  налагались за нарушение того странного  этикета, соблюдение которого было обязательно  при встречах с императором. Благодаря  этому этикету встреча с государем  считалась несчастьем, которого всячески старались избежать: завидя государя, подданные спешили укрыться за ворота, заборы и т. п [ 8 ].

3.3 Военные реформы

Особенно тяжело гнет павловского царствования отразился на армии, начиная с солдат и кончая офицерами и генералами. Бесконечная муштра, суровые наказания за малейшие погрешности во фронте, бессмысленные приемы обучения, самая неудобная одежда, крайне стеснительная.

Павел I со свитой перед Гатчинским дворцом простого человека, особенно при маршировке, которая должна быть тогда доводиться чуть ли не до балетного  искусства; наконец, обязательное ношение  буклей и кос, смазывавшихся салом  и посыпавшихся мукой или кирпичным  порошком, - все это усложняло  трудность и без того тяжелой  солдатской службы, продолжавшейся тогда 25 лет. Офицерам и генералам приходилось ежечасно дрожать за свою судьбу, так как малейшая неисправность кого-либо из подчиненных могла повлечь за собой самые жестокие последствия и для них, если император был не в духе [ 8 ]

Павел I всегда с большим  вниманием относился к армии. В исторической и художественной литературе много описывалось переодевание русских солдат в неудобные немецкие мундиры и парики с буклями, жесткая  дисциплина и муштра, забвение традиций П.А. Румянцева, Г.А. Потемкина и А.В. Суворова. Действительно, так и было.

Широкое распространение  получил произвол офицеров и унтер-офицеров, использование солдат в домашних работах, присвоение полковых сумм, записывание  новорожденных и малолетних детей  дворян в гвардию и армейские  полки для досрочного получения  офицерских чинов, протекционизм и  фаворитизм. Преодоление этих недостатков  Павел I видел во введении единоначалия, строгой воинской дисциплины, неукоснительном  исполнении приказов и распоряжений офицерами и солдатами, в отмене льгот гвардейских частей и уравнении  их с другими подразделениями  российской армии. Он стремился подчинить  армию личной власти, оградить от влияния  дворянской аристократии.