Врачи- иностранцы на службе у русских царей (XV-XIX вв.)

Царь Борис, подобно все московским правителям, и сам относился к придворным медикам как к своим собственным драгоценностям. Врачи-иностранцы обязаны заботиться только о здоровье царской семьи. Он запретил без его особого разрешения лечить кого-либо, если только тот не пойдет на поклон к царю и не испросит на это позволения. Придворный врач, посланный царем к кому-нибудь из приближенных, был проявлением особой высшей царской милости и наградой за верную службу. Именно так можно расценить поступок Годунова, когда в январе 1605 г. он отправил к раненому боярину Мстиславскому своего врача со словами: «Ныне шлем к тебе искусного врача, да будешь здрав и снова на коне ратном»29. Щедрость царя тем более удивительна, что посланный врач отправился лечить боярина,  получившего ранение в проигранном бою с ливонцами и Самозванцем Дмитрием.

В борьбе со своими врагами царь Борис, подобно Грозному, прибегал к услугам иноземных врачей. Уличив боярина Богдана Бельского в интригах против себя, Борис решил его наказать «по-царски». Хвалясь милосердием, государь придумал специальную казнь для Бельского. Зная, что он очень дорожит своей красивой черной бородой, Годунов приказал выщипать длинную густую бороду боярина по волоску. Для совершения этого экзотического наказания царь Борис специально пригласил шотландского хирурга Габриэля30. Безбородый боярин был выслан из Москвы, но надолго затаил злобу и на Годунова, и на иностранных врачей. В год смерти царя Бориса (1605 г.) в Москве схватили всех родственников Годунова, были разгромлены дома почти всех немецких врачей31. Причиной тому стали слухи об участии медиков в отравлении царя. Будто бы сначала отравили, а потом пустили слух, что Борис сам себя отравил в припадке ярости. Не последнюю роль в погроме врачей сыграл вернувшийся из ссылки боярин Бельский, борода которого уже отросла, но обида осталась. Правда, тот врач-шотландец к этому времени уже умер.

Сохранились сведения о том, что царь Дмитрий (Лжедмитрий I) был большим поклонником медицинских знаний, часто бывал в обществе врачей, посещал аптеки. Его личным доктором был Себастьян Петриций, привезенный им из Польши. Это был образованный человек, уважаемый ученый, окончивший Краковский университет, получивший степень бакалавра, а затем магистра. Он продолжил образование в Падуанском университете, где защитив диссертацию, получил степень доктор медицины. Петриций стал известен благодаря своим работам о лечении внутренних болезней, книгам об общественной и личной гигиене. В Польше у него была обширная практика. Вероятно, в доме Мнишека, врачом которого был Петриций, Лжедмитрий с ним и познакомился.    

Голландского аптекаря Аренда Клаузенда можно назвать старожилом Кремля. Он  40 лет прослужил придворным аптекарем сначала у Ивана Грозного, потом у Федора Иоанновича и Бориса Годунова. В царствование Лжедмитрия он тоже оставался в Москве, в Аптекарском приказе и числился в штате Самозванца.  Только высочайший профессионализм спасли аптекаря от царского гнева. Голландец не раз встречался с родственниками Грозного, был знаком и с Марией Нагой, и с ее сыном Дмитрием, видеть которого ему приходилось почти ежедневно. Хорошо знавший малолетнего царевича, он позже рассказывал немецкому пастору Бергу, что мнимый Дмитрий  - совсем другой человек и не походит на истинного, имевшего смуглое лицо и все черты матери, с которою Самозванец ни мало не сходствовал32.

При царе Василии Шуйском его личным указом были взяты под охрану дома иностранных специалистов, в т.ч. и врачей. В то смутное время любой иноземец вызывал подозрения и казался злейшим врагом. Василий лично прятал иностранцев от мести и погромов. В 1606 г. он спас жизнь телохранителям и врачам Лжедмитрия, распорядясь вывезти их за границу. Не отпустил он только одного – опытного доктора  из Любека Давида Вазмера, служившего еще при Годунове, сделав его своим личным врачом.

ЧАСТЬ II

В правление первых Романовых иностранцы перестали быть редкостью не только в Москве, но и в России. Специалисты из Европы охотно ехали в страну «сказочных богатств». Дипломированные иностранные врачи стали появляться на службе у московской знати, в семьях бояр,  в государственных учреждениях, в военных подразделениях, перестав быть исключительной собственностью царского двора. Если в начале века, при Михаиле Романове, чтобы получить лекарство из царской аптеки необходима была особая челобитная царю и его особый приказ, то уже при Алексее Михайловиче врачей-иностранцев стало хватать не только царям, но и простым смертным. Аптекарский приказ охотно приглашал из-за границы врачей и аптекарей на русскую службу и для обучения русских лекарей врачебному мастерству. Штат придворных медиков постоянно увеличивался. Появилась профессиональная специализация врачей. При царе Михаиле Романове состояли доктора – лечившие внутренние болезни и лекари – специалисты по наружным болезням. Всего их было десятка два. В 1644 г. в Аптекарском приказе, который обслуживал в то время только царскую семью, состояли 3 доктора (докторами назывались только те, кто имел дипломы европейских университетов), 2 аптекаря, 1 окулист, 2 алхимика, 3 лекаря (т.е. хирурга), а также цирюльники (младшие хирурги),  рудометы (пускающие кровь), костоправы, подлекари и дестилляторы (те, кто готовил сиропы, мази, пластыри, настойки и пр.). Нередко медики разных специальностей собирались на консилиумы у постели больного царя, принимая коллективное решение о его лечении.

Романовы принимали на службу иностранных врачей только после тщательного отбора. Труднее всего получить должность придворного медика было тем, кто прибывал в Россию без рекомендации. Так, «Врач всех Докторов», как он сам себя называл, голландец Квирин фон Брембург, несмотря на саморекламу, был изгнан из столицы в 1626 г. Через год  отказ получил другой голландский врач А. Кульман, пожелавший «Государю своим мастерством служить». В письме  иностранцу объяснялось, что «у Государя есть дохтуры иноземные многих земель и природные Московского государства, а он дохтур неведомый и свидетельствованных грамот не имеет».

У царя Михаила Романова было несколько личных врачей. Одним из первых на царскую службу был принят голландец Валентин Бильс-старший (Валентин Петров). Он приехал в Москву в 1615 г. и был принят в штат Аптекарского приказа, быстро снискал к себе расположение двора, оставаясь главным царским врачом в течение 18 лет. Старания доктор Бильса были щедро оплачены. Его годовое жалование составляло 200 руб. серебром в год, и кормовых по 55 руб. в месяц. Общая сумма выплат врачу равнялась жалованию знатного боярина. До самой своей смерти доктор Бильс верно служил русскому царю. Семилетний сын доктора, тоже Валентин, был отправлен на учебу за границу и прожил там 16 лет «на щедром иждивении царя». Окончив Лейденский университет с дипломом доктора медицины, он вернулся в Россию, продолжил дело отца, но вскоре был отстранен от службы, вероятно, из-за нерадивости.

Вместе с Бильсом о здоровье царя Михаила заботился англичанин Артемий Дий. Он был сыном известного в Англии математика и астронома  Джона Дия, который слыл к тому же удачным коммерсантом. Как и отец,  его сын был членом крупной торговой кампании, что не помешало ему получить медицинское образование в Оксфорде и стать одним из лучших врачей своего времени. Его назначили на должность лейб-медика английского короля Иакова, который по просьбе Михаила Романова в 1621 г. отпустил доктора Дия в Россию. Здесь его ждало огромное жалование (250 руб. в год), ежемесячно «на стол» 72 руб., а также по-царски щедрые подарки. Жил доктор в большом каменном доме близ Никитских ворот, а также имел в пользовании на несколько лет поместье под Москвой. Исправно неся службу придворного врача, доктор Дий не оставлял торговую деятельность, приобщив к ней двух своих сыновей Виллиама и Джона, а также трех зятьев, долгие годы торговавших с Россией. В Москве доктор Дий, в течение пяти лет оставался личным врачом царя Михаила и в 1626 г., получив отпуск, уехал в Англию. Перед отъездом домой Артемий Дий получил щедрые подарки – 40 соболей по 100 рублей, 2 сорока соболей по 80 руб., 40 соболей по 40 руб. До Архангельска ему дали 20 подвод, чтобы увезти все нажитое33.

Через год Дий вернулся и еще 7 лет лечил царя и его отца - патриарха Филарета, оставаясь старшим царским врачом и служа в Аптекарском приказе. Помимо этого, проведя 12 лет в Москве он экзаменовал вновь прибывших медиков, обучал и воспитывал новые кадры для Аптекарского приказа, занимался  пополнением аптек, зная несколько языков, переводил медицинские книги. Дий много путешествовал и успевал успешно вести торговые дела. Узнав о трагической смерти своей жены, доктор Дий вернулся на родину и стал лейб-медиком английского короля Карла I.

Вместо уехавшего доктора царь Михаил просил прислать ему из Англии известного врача Питера Чемберлена, который был из семьи потомственных придворных врачей, но английский король не пожелал расставаться с талантливым врачом и отказал.

Забота о здоровье царя и его семьи легла на плечи нового лейб-медика – Венделиуса Сибелиста, который закончив Галльский университет и защитив докторскую диссертацию, был не только блестящим врачом, но и тонким дипломатом. Он не раз по личному поручению царя выезжал в Европу для выполнения дипломатических поручений. По его рекомендации был взят на русскую службу профессор Дерптского университета доктор Иоанн Белау, прослуживший в  Москве 9 лет.

Долгое время поступающие на службу к царю медики давали клятву «никого не лечить без указа Государева». Начиная с 1630 г. порядки стали меняться. Сохранились документы,  свидетельствующие о разрешении царя Михаила своим личным врачам оказывать помощь и за стенами Кремля. Из челобитных, поданных царю в 40-е гг. можно прочесть: « У сыночка моего спинку изломило, а кроме твоих государевых дохтуров и лекарей лечить некому…», «Вели Государь дать лекаря, чтоб женишке напрасною смертию не умереть…»34. Михаил первый из самодержцев нарушил царскую монополию на врачей-иноземцев, посылая их в полки к раненным или на освидетельствование бояр и царевых слуг. В разгар эпидемии ангины в Москве царь поручил своим докторам составить подробное описание о течении этой болезни и способах ее лечения. Эти «сказки» были написаны и переданы в Аптекарский приказ.

Главным же делом придворных медиков оставалось забота о здоровье царя и его домочадцев. Любое общение доктора-иностранца с его высокородным пациентом всегда  обставлялось сложными формальностями. Каждое мнение докторов записывалось в протокол («дохтурскую сказку»), подписывалось самим врачом и еще скреплялось подписями дьяков Аптекарского приказа. Каждый рецепт, выписанный доктором-иностранцем, переводился на русский язык с подробными объяснениями. Сохранилась «дохтурская сказка», составленная врачами для Михаила Романова, заболевшего в 1643 г. «рожею»: «Первая статья – мазать винным духом с камфорою, по три раза в день, а после того принять для пота камня безуя, с 12 перцовых зерен, в особо составленной водке, от которой жаркая кровь разделиться и не будет стоять на месте; а после надо отворить жильную руду  (пустить кровь), чтобы вывести жар из головы и дать крови продух, а если не дать ей продуха – тогда та тяжкая кровь будет садиться на каком-нибудь месте, где природа покажет, и от того бывают пухоты и язвы; а жильную руду отворить, изыскав день добрый»35. 

В 1639 г. Михаил в течение трех месяцев потерял двоих своих сыновей – царевичей Ивана и Василия. Это подорвало здоровье царя. Он много болел,  все чаще отнимались ноги и его возили в возке. Постоянное недомогание делало общение с врачами практически круглосуточным. В 1645 г. он заболел странной желудочной болезнью. Лечение не давало результатов. В апреле на специальном совете доктора Венделин Сибелист, Иоган Белоу и Артман Граман «смотрели воду (мочу) и нашли, что желудок, печень и селезенка по причине накопившихся слизей лишены природной теплоты и оттого понемногу кровь водянеет и холод бывает, оттого же и цинга и другие мокроты родятся…»36.  Доктора начали лечить царя «составным ренским вином, приправляя его разными травами и кореньями, чтоб производить небольшое очищение, предписали умеренность в пище и питье, запретили ужинать, пить холодные и кислые питья»37. Это не помогло, и тогда врачи назначили другое лечение и снова смотрели воду. Причиной болезни желудка врачи признали «многое сиденье, холодные напитки и меланхолия, сиречь кручина»38. Царю прописали пургацею (промывание желудка), давали составной сахар, велели мазать желудок бальзамом, составили порошок от головной боли, но и это не помогло – через несколько дней у царя случился новый припадок. В день своих именин Михаил скончался в окружении отца, жены и сына Алексея.

Царь Алексей Михайлович с большим уважением относился к медицине. Как человек эмоциональный и образованный, царь живо интересовался научными знаниями, проявлял интерес и к открытиям европейской медицины. Немало этому способствовал патриарх Никон, имевший слабость к медицинской науке.  Сохраняя придворную традицию, новый царь лучшими считал английских врачей и именно их хотел видеть при своем дворе. При царе же Алексее Михайловиче из-за границы было приглашено не менее 13 докторов, а также 27 лекарей и окулист39.

На время правления Алексея Михайловича пришлось страшное событие – эпидемия чумы. Наилучшим средством от этого считался тогда порошок из рогов «инрога» (носорога ). Узнав, что один иноземный купец привез в Москву это экзотическое лекарство, царь поручил доктору А. Граману внимательно изучить привезенные рога. Доктор, подтверждая подлинность товара писал царю, что «те роги прямые инроговые… и лекарства в тех рогах от лихорадки и огневая и от морового поветрия или ково укусит змея и от черной немочи… А от морового поветрия те роги имеют силу болшую у которого человека объявится моровое поветрие и того рога тотчас принимать с безуем и потеть и после того моровое поветрие минуется»40. Рога были куплены за фантастическую сумму – за 10 тыс. рублей два больших и за 1 тыс. один поменьше. Доктору Я. Белау из Любека тоже было дано поручение «поискать инрогу». Найденные два инрога были куплены царем немедленно за 8 тыс. руб.

Большой авторитет при дворе первых Романовых имел доктор Сэмюэль Коллинс, который около 10 лет прожил в России. Он учился в Кембридже и в Падуе, где получил степень доктора медицины. Позже в Оксфорде был в этой степени подтвержден. В Голландии Коллинс познакомился с Иваном Гебдоном, занимавшимся подбором специалистов для русского царского двора. Коллинс принял предложение и поехал в Россию. Здесь он получал огромное жалование и щедрые подарки, в короткий срок приобретя репутацию добросовестного врача и большого знатока анатомии. По совместительству исполнял роль придворного астролога. Сохранились результаты  его астрологических расчетов о благоприятных для кровопускания днях. Службу при дворе энергичный доктор успешно совмещал со службой в Аптекарском приказе. Помимо медицинских обязанностей доктор выполнял и дипломатические поручения царя. Он же составил подробное описание нравов Москвы середины XVII в.  - «Нынешнее состояние России, изложенное в письме к другу, живущему в Лондоне». Рассказывая о Москве и ее обитателях, доктор подробно описал эпидемию чумы 1654-1655 гг. Есть в книге английского врача целые страницы, посвященные особенностям русской кухни, так поразившему иностранца русскому пьянству, а также здоровью русских детей. Уезжая на родину, С. Коллинс получил от царя большое множество дорогих подарков.