Внешняя политика США в отношении стран Латинской Америки в 1826-1861 гг

Другой деятель этой партии, Авраам Линкольн, неоднократно высту­пая в декабре 1847 г.— январе 1848 г. в палате представителей, обвинял правительство в провоцировании войны и антиконституционных действи­ях, требовал убедительных доказательств в подтверждение версии Полка, будто первое вооруженное столкновение в самом деле произошло «на американской земле». Он энергично оспаривал ложное утверждение президента, что границей между Техасом и Мексикой якобы является Рио-Гранде. Среди выступавших в защиту Мексики  «совестливых вигов» были также престарелый Дж. К. Адамс, бывшие государственные секретари Клей и Уэбстер, конгрессмен Хиддингс. 3 января 1848 г. пала­та одобрила внесенную вигами резолюцию, констатировавшую, что война, которую вообще не следовало начинать, развязана в нарушение консти­туции, без предварительной санкции конгресса. Она призывала тотчас же вывести армию с захваченной территории и заключить мир без всяких аннексий, проведя линию границы где-то между Рио-Гранде и Нуэсес.

В числе убежденных противников войны были видные руководители аболиционистского движения Фредерик Дуглас, Уильям Ллойд Гаррисон, основатель и многолетний издатель влиятельной газеты «Нью-Йорк дейли трибюн» Горас Грили. Ее безоговорочно осуждали выдающиеся философы и публицисты Ралф Уолдо Эмерсон и Генри Дэвид Торо, пи­сатели Маргарет Фуллер и Герман Мелвилл, поэт-сатирик Джеймс Рассел Лоуэлл и другие представители американской общественной мысли.

Активную антивоенную пропаганду с позиций христианского паци­физма вело Американское общество защиты мира. В феврале 1847 г. оно назначило премию за лучший очерк о мексиканской войне [20, C. 212], написанный на основе христианских принципов. Ее получил священник Ливермор, доказывавший, что аннексия Техаса и война явились результатом заго­вора в целях распространения рабства.

Условия мира с Мексикой обсуждались в США в обстановке острой политической борьбы между рабовладельцами Юга, часть которых доби­валась даже полной аннексии Мексики, и промышленной буржуазией Севера, стремившейся в известной мере ограничить территориальную экспансию. В тогдашней ситуации эта экспансия означала чрезмерное укрепление позиций плантаторов Юга, чего не хотела допускать буржуа­зия Севера. Отражением ее опасений явилось принятие 8 августа 1846 г. палатой представителей «поправки Уилмота» (впоследствии отвергнутой сенатом) о запрещении рабства на территориях, которые могут быть от­торгнуты от Мексики [16, C. 237].

Все эти факторы оказали определенное влияние на правительство Полка и побудили его отказаться от некоторых притязаний, выдвинутых в президентском послании 7 декабря 1847 г. Помимо требований, содер­жавшихся в августовском проекте Триста, эта программа-максимум по существу оставляла за США право аннексировать земли, расположенные еще южнее, если мексиканцы не прекратят вооруженное сопротивление.

В начале января 1848 г. переговоры возобновились, и под сильным давлением американской дипломатии 2 февраля в селении Гуадалупе-Идальго (к северу от Мехико) был подписан мирный договор. Мексика вынуждена была уступить США не только Техас, но и Новую Мексику, Верхнюю Калифорнию, северную часть Тамаулипаса, Коауилы и Соноры, т. е. до 55% всей территории страны общей площадью 919 161 кв. миля (около 2,3 млн. кв. км). Северной границей Мексики признавалась Рио-Гранде. В качестве компенсации США должны были уплатить мизер­ную сумму в 15 млн. долл. и отказаться от финансовых претензий в размере 3250 тыс. долл [27, C. 174].

Договор Гуадалупе-Идальго, вступивший в силу 30 мая, по словам мексиканского исследователя,   «был одним из  самых жестоких в  новой истории... вследствие огромных размеров территории, отнятой у Мек­сики».

Победа США в войне объяснялась главным образом их экономическим, техническим и военным превосходством. Располагая значительными людскими и материальными ресурсами, вашингтонское правительство до­вело контингент регулярной армии до 47,3 тыс., набрало 73,5 тыс. во­лонтеров и широко использовало в боевых операциях военно-морской флот, обеспечив вооруженные силы полноценным новейшим вооружением и снаряжением. Мексика с ее почти втрое меньшим по численности населением (немногим более 7 млн.), слаборазвитой промышленностью, огромным внешним долгом, эгоизмом и коррупцией правящей верхушки могла противопоставить военному потенциалу своего мощного северного соседа лишь плохо обученную и оснащенную сухопутную армию, отли­чавшуюся слабой дисциплиной, неорганизованностью и низкой боеспособ­ностью, при почти полном отсутствии флота. Такое соотношение сил предрешило исход войны.

Израсходовав около 100 млн. долл. и потеряв убитыми и умершими от болезней более 12 800 солдат и офицеров, США приобрели обширные плодородные земли с неисчерпаемыми естественными богатствами. В Ка­лифорнии незадолго до подписания мирного договора были обнаружены ценные месторождения золота, в ближайшие годы привлекшие сотни тысяч старателей со всех концов света. По данным переписи 1852 г., которая, видимо, учла далеко не всех жителей, население Калифорнии составляло 255 тыс. человек, т. е. увеличилось по сравнению с его чи­сленностью накануне мексиканской войны примерно в 6,5 раза. В связи с «золотой лихорадкой» резко возросла иммиграция. Если в 1847 г. в США приехали менее 240 тыс. человек, то в 1851 г.— почти 409 тыс., а в 1854 г.— свыше 460 тыс [14, C. 152].

Война 1846—1848 гг. и ее результаты наложили глубокий отпеча­ток на последующее развитие США. Победа в войне, «несомненно, спо­собствовала превращению страны из третьестепенной во второстепенную державу, с которой соседям пришлось считаться». Ее территория, рав­ная к началу XIX в. 888,8 тыс. кв. миль между Атлантическим побережь­ем и Миссисипи, за полвека увеличилась почти в 3,5 раза и достигла 3 022 387 кв. миль. Поглотив Луизиану, Флориду, более половины Мек­сики и Орегона, США стали крупным континентальным государством, простиравшимся на западе до Тихого океана, на юге — до Мексиканского залива и Рио-Гранде, на севере — до границ Канады.

Присоединенные за эти десятилетия французские, испанские, мекси­канские владения и области, являвшиеся спорными, составляют свыше 75%   нынешней площади США, причем более 4/7 этих земель  аннексированы на протяжении всего трех лет (1845—1848). Вследствие рас­ширения территории и роста иммиграции численность населения страны за первую половину прошлого века выросла с 5,3 до 23,2 млн [23, C. 245].

Колонизация и присоединение необъятных пространств Запада объ­ективно способствовали более быстрому развитию там производительных сил, вовлечению их в систему мирового капиталистического хозяйства, внедрению буржуазно-демократических порядков и институтов. Характе­ризуя значение и рисуя возможные последствия включения Калифорнии в состав США, Ф. Энгельс еще в феврале 1849 г. предвидел, что «энергичные янки быстрой разработкой тамошних золотых россыпей умножат средства обращения, в короткое время сконцентрируют в наибо­лее подходящих местах тихоокеанского побережья густое население и обширную торговлю, создадут большие города, откроют пароходное сооб­щение, проведут железную дорогу от Нью-Йорка до Сан-Франциско, впер­вые действительно откроют Тихий океан для цивилизации и третий раз в истории дадут новое направление мировой торговле...». Плоды пред­стоящих перемен достанутся прежде всего американской буржуазии. «В Калифорнии и Новой Мексике североамериканцы полу­чают новые области, в которых они смогут добывать новый капитал, т. е. создавать новых буржуа и обогащать уже имеющихся...»

Вместе с тем захват земель на Юго-Западе открывал перед южными плантаторами-рабовладельцами дополнительные возможности распрост­ранения рабства на новые территории.

Одной из самых мрачных глав американской истори считается вытеснение индейцев Юго-Востока на земли «к западу от реки Миссисипи, не включенные в какой-либо штат или организованную территорию, в соответствии с законом 1830 г. Прибегая к прямому обману, подкупая и спаивая племенных вождей, правительственные чиновники навязывали неискушенным абори­генам грабительские договоры о «добровольной уступке» своих владений в обмен на обещанные им территории по ту сторону «Великой реки» и мизерную денежную компенсацию. Если же индейские племена отказы­вались покидать родные края, власти на основании подписанных документов применяли силу. Так, на протяжении 1831-1837 гг. из штатов Миссисипи, Алабама, Джорджия были принудительно «перемещены» на «Индейскую территорию» чокто, крики и чикасо [19, C. 146].

Затем настала очередь чироков, обитавших в долине р. Теннесси. Они вели оседлый образ жизни, занимаясь сельским хозяйством и ремеслами, причем успели многое заимствовать у своих белых соседей. Чироки ус­пешно обрабатывали землю, разводили скот, пользовались плугами, прял­ками, ткацкими станками, имели мельницы, лесопилки, кузницы, паромы, развитую сеть дорог, строили школы, издавали газету и даже составили собственную конституцию.

Когда их земли оказались объектом притязаний штата Джорджии, индейцы обратились в Верховный суд, который в 1832 г. признал эти домогательства незаконными и подтвердил права племени. Однако прези­дент Джексон не намеревался выполнять судебное решение. 29 декабря 1835 г. было инсценировано подписание «договора», предусматривавшего переселение чироков в течение двух лет на запад, а в мае 1838 г. войска приступили к его осуществлению. 7-тысячная армия под коман­дованием генерала Скотта согнала индейцев в специально устроенные лагеря, откуда их партиями под конвоем этапировали по «дороге слез» за Миссисипи. От голода, холода, болезней, тяжелых условий в лагерях и в пути погибло около четверти племени, насчитывавшего до того 17 тыс. Последние из оставшихся в живых чироки лишь к концу марта 1839 г.  достигли места назначения на  северо-востоке  Оклахомы [24, C. 167].

Не менее трагично сложилась судьба семинолов Флориды. Под дого­вором 1832 г. об их «перемещении» в западную резервацию  значились подписи полутора десятков индейских вождей. Но некоторые из них ут­верждали, будто никогда не подписывали этот документ, другие заявили, что их заставили сделать это. В ответ на попытки федерального прави­тельства переселить семинолов те оказали вооруженное сопротивление. Отправленные на полуостров воинские части первоначально не могли добиться успеха, однако в конце октября 1837 г. американцы предатель­ски захватили в плен Оцеолу и 13 других вождей индейцев, прибывших под белым флагом для ведения переговоров. Хотя семинолы еще в тече­ние пяти лет продолжали борьбу, они все же потерпели поражение. В ходе войны 1835—1842 гг. их селения были разрушены, посевы уни­чтожены, а значительная часть людей перебита. Большинству уцелевших пришлось покориться воле победителей, только немногим удалось укрыть­ся в труднодоступных болотистых зарослях.

Севернее, в Иллинойсе и Висконсине, столь же безуспешно пытались с оружием в руках противостоять натиску правительственных сил пле­мена саук и фокс под предводительством старого вождя Черного Сокола (1832 г.).

По данным американского историка М. П. Роджина, из примерно 125-тысячного аборигенного населения, проживавшего в начале 20-х го­дов XIX в. восточнее Миссисипи, за два десятилетия были в принудительном порядке препровождены на запад около 75%. К середине 40-х годов в восточных штатах осталось менее 30 тыс. индейцев, сосре­доточенных преимущественно близ оз. Верхнее (главным образом од-жибвеи, часто называемые также чиппева), и лишь несколько тысяч — в горах и непроходимых болотах Юго-Востока. Всего к 1840 г. раз­личные племена согласно навязанным им «договорам» вынуждены были «уступить» государству 442 866 370 акров [12, C. 237], а в последующие 10 лет — еще до 20 млн. акров, получив взамен номинально почти в 9 раз мень­шую земельную площадь (фактически и того меньше) в пределах «Ин­дейской территории».

В связи с территориальной экспансией США, ускорением колониза­ции «Дикого Запада» и увеличением направлявшегося туда потока пере­селенцев, открытием золота в Калифорнии, ростом спроса на шкуры бизонов (ставшие важной статьей торговли), прокладкой дорог через необозримые степные пространства, сооружением укреплений и разме­щением гарнизонов для охраны коммуникаций с середины XIX в. нача­лось наступление на ареалы расселения кочевых племен Великих равнин.

В 1851 г. тетон-сиу, чейены, арапахо, кроу, арикара, ассинобойны, ацина, манданы под давлением уполномоченных правительства, посулив­ших индейцам ежегодную выплату суммы в 50 тыс. долл. на протяжении 50 лет, согласились беспрепятственно пропускать по Орегонской тропе обозы белых колонистов, а также допустить создание военных фортов и строительство дорог на занимаемой ими территории (теперешние штаты Вайоминг, Монтана, Северная и Южная Дакоты). В 1855 г. договор аналогичного содержания был заключен с племенем черноногих и его союзниками [21, C. 241].

Преобразование большей части «Индейской территории» в террито­рии Канзас и Небраску (1854 г.) сопровождалось выселением оттуда в Оклахому (отведенную для размещения депортированных ранее с Юго-Востока «Пяти цивилизованных племен») индейцев омаха, ото, айова, саук и фокс.

Коренное население Калифорнии и Орегона власти загоняли в срав­нительно небольшие резервации, где невозможно было прокормиться. Особенно пострадали калифорнийские индейцы, которых к тому же бес­пощадно истребляли алчные авантюристы, хлынувшие в страну в пого­не за золотом. «В большинстве своем,— отмечал американский ученый Дж. Д. Даунс,— это была просто садистская резня беззащитных индей­цев, виновных лишь в том, что они сопротивлялись хищным золотоиска­телям, стараясь защитить себя или своих жен от нападений и насило­вания». Численность аборигенов Калифорнии с 1849 по 1859 г. сокра­тилась на 70 тыс [16, C. 78].

Захват Техаса, Калифорнии, Новой Мексики, Орегона наглядно про­демонстрировал заложенное в доктрине Монро агрессивное начало, свя­занное с экспансионистскими планами США по отношению к другим странам Америки. Аннексия обширных территорий привела к резкому обострению социальных, экономических и политических противоречий в связи с проблемой распространения рабства на Юго-Западе.

Не удовлетворяясь достигнутым успехом, правительства Полка и его ближайших преемников — Тейлора, Филмора, Пирса, Бьюкенена после победы над Мексикой предприняли энергичные усилия к дальнейшему расширению сферы господства США, прежде всего в пределах западно­го полушария.

Исходя из интересов рабовладельцев Юга, чьим глашатаем являлся О'Салливэн, президент дал в июне 1848 г. указание начать секретные переговоры с Испанией о покупке Кубы за 100 млн. долл. Мадрид­ский кабинет отверг это предложение, причем министр иностранных дел Пидаль заявил, что испанцы «предпочтут увидеть остров погрузившимся на дно океана, нежели переданным какой-либо державе». Тогда юж­ные штаты предоставили свою территорию для организации флибустьер­ских экспедиций, состоявших главным образом из американцев, которые в 1850—1851 гг. дважды высаживались на Кубе с целью поднять там восстание против испанских властей и инспирировать обращение кубин­цев с просьбой о включении острова в состав США на правах штата. Эти акции потерпели неудачу [3, C. 264].