Венецианов и венецианство

Через школу А.Г. Венецианова в течение 20 лет прошло более 80 человек. Тут были и обедневшие дворяне-разночинцы и, что особенно важно, — крепостные, для которых Академия художеств продолжала быть закрытой. А.Г. Венецианов сам комплектовал кадры своей школы. Он повсюду выискивал будущих своих учеников. Он обращал внимание на иконописные артели, на отдельных молодых людей, тяготевших к живописи, кто бы они ни были по своему социальному положению. Он постоянно хлопотал перед помещиками и власть имущими за своих учеников, устраивал им заказы, иногда коллективные. Летом А.Г. Венецианов вместе с учениками жил в Сафонкове, а зиму все они жили в Петербурге, причем учитель добивался разрешения работать в Эрмитаже и дворцах для практики живописи интерьеров.

Самой сильной стороной венециановской школы является интерьер. Если взять в совокупности все, что было создано учениками А.Г. Венецианова и художниками его круга в этой области, то получится обширная картина внешнего быта русской жизни 1830—1840-х годов, при этом жизни различных слоев общества.

Благодаря этим скромным картинам мы знаем, как были обставлены комнаты  того времени в дворянских усадьбах и городских особняках, мы видим  также бедный быт ремесленников, мастерские художников. Очень часто  среди этой обстановки появляются люди, одетые в костюмы, соответствующие обстановке и времени. Они стоят у притолоки, читают или занимаются рукоделием. Иногда изображено целое семейство: старшие сидят в креслах, младшие — стоят сзади и сбоку. Но они почти никогда не связаны общим действием. И даже в тех случаях, когда есть это действие, оно вытекает из сюжета, не могущего вскрыть социальные корни жизни. Таким образом, для художников венециановской школы еще не наступил гоголевский период критического отношения к действительности.

Вероятно, А.Г. Венецианов, учитывая индивидуальность ученика, давал определенное направление его развитию. Л. С. Плахов и И. С. Щедровский рисовали мастерские ремесленников, Г. К. Михайлов и С. К. Зарянко — парадные интерьеры, И. Т. Хруцкий рисовал натюрморты, цветы и плоды, интерьеры и даже портреты. Но портрет, так же как и подлинно жанровая живопись, никогда не составлял предмета специального интереса для художников венециановской школы. Их внимание направлялось исключительно в сторону внешнего отображения быта. То, что не получило развития в творчестве самого мастера, ограничило и всех его учеников. Если они рисовали портрет, то их внимание, прежде всего, привлекал костюм, его покрой и материал, из которого он сшит, его цвет, плотность и фактура. Чисто внешние черты человеческого облика выступают на первый план: дряблая и морщинистая кожа старух, упругая и шелковистая поверхность молодого тела. Но из-под этой внешней характеристики слабо проступает душевная жизнь человека.

И все же все эти  скромные картинки обладают неоспоримым и очевидным обаянием. Их следует рассматривать в свете того освободительного движения, под влиянием которого у художников развивалась любовь к простому русскому человеку и родной природе. Венецианов в своей теории и практике со всей энергией выступал против космополитических установок тогдашней Академии художеств и ратовал за национальную форму. Он не стремился за границу и целиком основывал всю свою работу и учебу своей школы на изучении натуры, окружающей природы и русского человека. Он прививал своим ученикам огромную любовь ко всем деталям, ко всем частностям. Самая новизна предметов, к которым впервые обратилась живопись, увлекала художников; печать любовного внимания и даже восторженности, чистоты и свежести молодости лежит на всех их произведениях.

Значение А.Г. Венецианова в русском искусстве определяется и его ролью как педагога, родоначальника целого художественного направления в русской живописи второй трети XIX века.

По всей вероятности, стремление основать школу было не только внушено желанием пропагандировать свои творческие принципы, но связано и с передовыми для того времени идеями просвещения беднейших слоев русского народа.

По собственным словам художника, он обратился к преподаванию в 1818 году. Основная же его педагогическая деятельность относится к 1820-1840-м годам. В этот период в его мастерской получили образование более сорока юношей, в большинстве крепостных, детей ремесленников и мещан. Школу А.Г. Венецианов содержал за свой счет, относясь к ученикам с необыкновенной заботливостью, доходящей до самоотверженности.

Вообще же взаимоотношения А.Г. Венецианова-педагога с Академией художеств трудно определить однозначно. Так, отрицание академического метода обучения не было у А.Г. Венецианова огульным. Когда глаз ученика был уже «поставлен», А.Г. Венецианов считал целесообразным не только рисование с гипсов, но и копирование, позволявшее осваивать наследие классического искусства. Некоторых учеников он посылал заниматься в академических классах. Другие после обучения в его школе поступали в Академию. То, что А.Г. Венецианов в начале 40-х годов настойчиво стремился преподавать по своему методу в Академии, свидетельствует о признании им значения последней как центра художественного образования. В свою очередь, Академия, хотя и не допустила А.Г. Венецианова к преподаванию, все же не отгораживалась наглухо от его педагогической деятельности. Как уже говорилось, ученики А.Г. Венецианова могли посещать академические классы, Академия награждала их за успехи. Именно в залах Академии широкая публика увидела работы венециановцев в едином ряду с произведениями русского искусства других направлений.  На академической выставке 1830 года были представлены 32 картины венециановских учеников.  До этого их работы были известны лишь по небольшим выставкам-продажам или лотереям Общества поощрения художников.

В творчестве венециановцев  мы находим главным образом разработку творческих идей искусства самого А.Г. Венецианова. Содержание их живописи — внимательное, любовное и, большей частью, очень поэтическое изображение современной им русской жизни и русской сельской природы.

Портретное изображение  людей в бытовом интерьере  можно найти у многих других художников, современных венециановцам. Например — «Художники Чернецовы в мастерской на барке во время путешествия по Волге» А. И. Иванова. Превосходные семейные портреты «в комнатах» есть у Ф. П. Толстого. Распространение такого типа портрета связано с интересом к частной, обыденной жизни человека и свидетельствует о неуклонной демократизации русской художественной культуры того времени, являясь в то же время одним из выражений ее реалистических тенденций.

В области портрета много  работали ученики А.Г. Венецианова – Алексей Васильевич Тыранов и     Сергей Константинович Зарянко.

Пейзаж в искусстве венециановцев наиболее ярко представлен творчеством Григория Васильевича Сороки.

Погиб А.Г. Венецианов трагически. 4 декабря 1847 года художник направлялся на встречу с заказчиком. Неожиданно лошади понесли повозку, испугавшийся кучер выпрыгнул из саней. Алексей Гаврилович попытался остановить лошадей, но его выбросило из повозки и захлестнувшие руку поводья стали причиной смерти Венецианова.

В венециановском духе написаны «Автопортрет» (1825 г.), «Две крестьянки за кроснами (Ткачихи)» (1826 г.) и единственный в творчестве А. В. Тыранова пейзаж «Вид на реке Тосне близ села Никольского» (1827 г.), весь пронизанный солнечным светом, тишиной и умиротворенностью. А.Г. Венецианов добился для А. В. Тыранова разрешения посещать Академию художеств в качестве вольноприходящего ученика, пристроил его под покровительство Общества поощрения художников, достал билет с правом посещать Эрмитаж и работать там.

За интерьеры «Перспективный вид Эрмитажной библиотеки» (1826 г.) и «Внутренний вид Большой церкви Зимнего дворца» (1829 г.), решенные в соответствии с венециановским методом, то есть по всем правилам прямой перспективы и с учетом освещения в определенное время суток, А. В. Тыранов получил сначала малую, а потом большую золотую медаль.

Известность А. В. Тыранова растет. В 1832 г. Академия присваивает ему звание неклассного художника. В 1830-40-х гг. А. В. Тыранов – самый популярный в Петербурге портретист, соперничающий только с К. П. Брюлловым. По словам современника, на выставках «… около его картин было такое стечение публики, что не было возможности проходить мимо». Среди его моделей – писатель И. И. Лажечников, журналист П. А. Плетнев, художник И. К. Айвазовский.

В 1836 г. А. В. Тыранов идет в ученики к К. П. Брюллову и увлекается его манерой. Он стремится к внешнему блеску и виртуозной выписанности деталей, все более утрачивая искренность и непосредственность живого восприятия: «Портрет А. Н. Дубельт» (1839 г.), «Портрет неизвестной в лиловой шали», «Портрет Е. П. Ковригиной»  (конец 1830-х гг.

В 1839-1843 гг. А. В. Тыранов в качестве пенсионера (стипендиата) Академии работал в Италии. Влюбившись в одну из своих натурщиц, он привез ее в Петербург. Судя по всему, эта страсть и погубила художника. Через год, обобранный и покинутый возлюбленной, художник попал в больницу. Оправиться после этого удара судьбы он уже не смог. Поздние его произведения – «Итальянка» (1851 г.), «Борьба за душу. Аллегория» (1850-е гг.) – безжизненны и нарочито академичны. В 1859 г., тяжело больной чахоткой, А. В. Тыранов уезжает к брату в г. Кашин, чтобы умереть там.

Судя по всему, через В. М. Аврорина Сергей Константинович познакомился с выдающимся мастером и попал в число учеников его знаменитой школы. Именно Алексей Гаврилович Венецианов способствовал определению талантливого юноши вольнослушателем Петербургской Академии Художеств (1834 г.). В 1938 году С. К. Зарянко заканчивает учебное заведение, получив звание неклассного художника.

Во время обучения, С. К. Зарянко увлекается перспективной живописью. В этом направлении была выполнена картина «Внутренность Морского Никольского собора», за которую (1843 г.) художник получил звание академика живописи.

Некоторое время спустя Сергей Константинович перебрался в  Москву. Здесь он сосредоточился на выполнении церковных заказов и педагогической деятельности.

Возвращение в Санкт-Петербург (1846 г.) совпало с началом нового этапа в творчестве С. К. Зарянко. Художник начинает серьезно заниматься портретной живописью. Новое направление достаточно быстро приносит ему широкую известность. Этому способствует Академическая выставка 1849 года, где экспонировались два полотна кисти С. К. Зарянко «Портрет генерала Петра Карловича Ломновского» и «Портрет оперного артиста Осипа Афанасьевича Петрова». В следующем году Сергей Константинович получает от Академии звание профессора живописи за портреты художника Ф. П. Толстого и ротмистра Хвостова.

Это время явилось  периодом творческого расцвета художника. Его манеру отличала унаследованная от венециановской школы точность передачи натуры, скрупулезная прорисовка мельчайших подробностей.

В 1856 году С. К. Зарянко получает назначение в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Здесь Сергей Константинович до конца своих дней трудился в качестве инспектора и старшего профессора живописи. Среди его учеников были «певец русской скорби» В. Г. Перов, мастер бытового жанра В. Е. Маковский, один из основателей товарищества передвижников И. М. Прянишников и др.

Примерно со второй половины 1850-х годов начинается закат живописи С. К. Зарянко. В его работах, согласно оценки А. А. Бенуа, наблюдается излишняя "фотографичность", сопровождающаяся чрезмерными подробностями в изображении деталей. В тоже время внутреннее содержание картин оказывается достаточно бедным.

Сергей Константинович Зарянко оставил заметный след в истории русской живописи. Не смотря на влиянии Академии, художник сумел сохранить в своих лучших работах традиции венециановской школы.

Первые известные 16 рисунков Сороки находятся в альбоме от 1842 года. С 1925 года альбом хранится в Русском музее Санкт-Петербурга. Этот альбом интересен тем, что на рисунках изображены люди, которые окружали Сороку в Островках: повар Гаврила Евстифеев, выполнявший также обязанности помощника старосты в храме с. Поддубья, ключница Татьяна Иванова, Варвара Титова, Наум Васильев из Всесвятского, Дмитрий Вышковский (вероятно Дмитрий Макаров, староста сельца Вышкова помещика Косаговского), управляющий Всесвятским Василий Федотов и жена его Пелагея Алексеевна, родители Иринарха Васильева - последнего ученика А.Г. Венецианова, их старший сын столяр Михаил. Еще один всесвятский столяр – Глеб Борисов; кум Дмитрий; горшечник из Островков восемнадцатилетний Степан; старик Василий Щербаков, отец Сергея Васильева, управляющего в Поддубье; отставной капитан Зверев семидесяти лет от роду; молодая крестьянка в сарафане. Был утерян портрет А.К. Богданова, но сохранилась интересная запись под ним: “Эх Батюшка! У каждого свой хрящик. Ни кто ни кому не укащик”. Можно предположить, что это было (возможно первое) домашнее задание, которое дал начинающему художнику А.Г. Венецианов. В истории русского искусства известна лишь одна столь же уникальная портретная серия дворовых людей и, как предполагается, также крепостного художника. Она хранится в Галичском районном краеведческом музее Костромской области.