Сталинградская битва. Контрнаступление советских войск и разгром фашистской группировки, военно-политическое значение победы под Сталин

Разгромив противника на Среднем Дону и южнее Сталинграда, Красная  Армия перешла в общее наступление  на всем южном крыле фронта.

Конец  окруженной   группировки 

Попытка противника выручить окруженную группировку провалилась. Тем не менее, немецко-фашистское командование решило удерживать район Сталинграда, обрекая на гибель свои 22 лучшие дивизии. Оно надеялось сковать силы Красной  Армии у Сталинграда и одновременно помочь отходу на Ростов своей северокавказской группировки, оказавшейся под угрозой разгрома.

Окруженная под Сталинградом группировка, хотя и понесла огромные потери, представляла собой еще серьезную  силу. Она имела 3,2 тыс. орудий, 200 танков и примерно столько же бронемашин. Ее войска усовершенствовали свою оборону по фронту окружения, организовали управление, восстановили взаимодействие и выделили некоторые резервы. Особенно сильно они укрепили северный и южный секторы своей обороны. На подступах к переднему краю были установлены надолбы, подготовлены противотанковые рвы, проволочные заграждения и минные поля. Гитлеровцы приняли все меры к сохранению боеспособности своих соединений. Малоустойчивые румынские части были расформированы и влиты в немецкие. Вспомогательные рода войск, все тыловые подразделения и учреждения также расформировывались, а их личный состав передавался в действующие части.

С первых дней окружения немецко-фашистской армии под Сталинградом гитлеровское командование одновременно с подготовкой деблокирования пыталось организовать снабжение ее по воздуху. Сосредоточив на юге большое количество транспортных самолетов, оно считало, что, пока воздушный путь остается открытым, окруженным войскам нечего опасаться за свою судьбу. Деятельность авиации противника приняла особенно большой размах в начальный период блокады. В первой половине декабря она совершала к своей окруженной группировке до 300 самолето-пролетов в день.

Советское командование, стремясь не допустить снабжения окруженных войск противника по воздуху, организовало воздушную блокаду, которую успешно  осуществляли авиация и зенитная артиллерия. Сотни немецких самолетов были сбиты, не долетев до цели. Надежды врага на воздушный мост не оправдались. С 22 ноября 1942 г. по 16 января 1943 г. немецкая транспортная авиация перевезла окруженной группировке всего лишь около 5,3 тыс. тонн различных грузов. Это означало, что армия Паулюса получала около 100 тонн грузов ежедневно вместо необходимых ей 500 тонн. Положение не улучшилось и после того, как в середине января Гитлер назначил генерального инспектора военно-воздушных сил Германии фельдмаршала Мильха специальным комиссаром по снабжению 6-й армии воздушным путем. Цейтцлер в своих воспоминаниях пишет: «Окруженную под Сталинградом армию мы снабжали по воздуху. Как показывали сводки, которые я ежедневно представлял Гитлеру, тоннаж перевозимых на самолетах грузов, как правило, составлял 110, 120 и лишь иногда 140 тонн. Последняя цифра превышалась очень редко, и чаще всего 6-я армия получала в день  менее   100  тонн  грузов.   Итак,  6-й армии не доставлялся даже ежедневный минимум предметов снабжения, не говоря уже об обещанных Герингом 500 тоннах...

В этих условиях командование окруженных войск вынуждено было изо дня  в день уменьшать нормы снабжения  личного состава. По признанию Паулюса, в последнее время перед капитуляцией все генералы, в том числе и он, получали по 150 граммов хлеба,  а солдаты — по 50 граммов в день.

В частях распространялась  болезни  и росла смертность. В конце  декабря германское верховное командование специально прислало из Берлина в Сталинград опытного врача-патолога, чтобы определить, почему умирали солдаты в окружении. Патолог установил, что еще до окружения их суточный продовольственный рацион содержал не более 1800 калорий, в результате чего треть личного состава войск переболела различными болезнями. Голод и чрезмерное нервное напряжение явились, по его мнению, главной причиной смертности среди солдат. Высокой смертности способствовал и наступивший холод. Германское командование не готовило войска к зиме, чтобы внушить им уверенность в победе под Сталинградом еще до наступления морозов. Вот почему к началу ноябрьских боев 76 вагонов с зимним обмундированием для 6-й армии «застряли» на станции Ясиноватая, 17 — в Харькове, 41 — в Киеве, 19 — во Львове.

Среди солдат усиливались настроения отчаяния и обреченности. В дневниках  и письмах они горько оплакивали свою судьбу. «... Три врага делают нашу жизнь очень тяжелой: русские, голод, холод», — писал в дневнике 8 декабря ефрейтор Зур. Солдат Отто Зехтиг из 227-го пехотного полка 100-й  легкопехотной дивизии 29 декабря сообщал своим родным: «...Вчера мы получили водку. В это время мы как раз резали собаку и водка явилась очень кстати... Я в общей сложности зарезал уже четырех собак, а товарищи никак не могут наесться досыта...» В канун нового года обер-ефрейтор Генрих Гейнеман писал жене: «... Старый год приближается к концу. Только что говорил Геббельс, энтузиазма он у нас не вызвал. Уже много недель, как энтузиазма и в помине нет. Что у нас в изобилии, так это вши и бомбы...» «В 1943 г. будет еще хуже,— вторил ему в письме родителям обер-ефрейтор Георг Шнелль.— Если положение не изменится и окружение не будет прорвано, то мы все погибнем от голода. Никакого просвета...».  Положение, в котором оказалась окруженная под Сталинградом армия, Паулюс охарактеризовал так: «Большое количество личного состава вследствие перенапряжения и истощения от боев, холода и голодания находилось на грани смерти».

Однако правители фашистской Германии тщательно скрывали от своего народа эти факты, представляя положение  под Сталинградом так, будто там  ничего особенного не случилось. В публикуемых сводках с фронта указывалось, что на Востоке ведутся успешные оборонительные бои и что в этих боях наносятся такие потери советским войскам, которые делают невозможным их дальнейшее наступление.

Чтобы как-то поддержать моральный  дух окруженных войск, гитлеровское командование   развернуло   большую пропагандистскую работу. Офицеры убеждали солдат, что помощь извне обязательно придет, и требовали от них проявлять упорство в бою, обещали высокие награды и повышения в званиях; тем же, кто вздумает сдаться в плен, грозили расстрелом. И не только грозили. За отказ воевать и пораженческие настроения в 6-й армии было вынесено более 360 смертных приговоров. Немецким солдатам внушалось также, что они оказались в тяжелом положении потому, что их подвели румыны и итальянцы. Но все это мало помогало. Боевой дух не повышался. Цензура, проверявшая солдатские письма на родину, сообщала командованию, что большинство солдат пишет о бесполезности сопротивления и не верит более в благоприятный исход войны. По обобщенным данным отдела информации германского верховного командования, из каждых 100 солдат 6-й армии за продолжение войны высказывались лишь 2, в то время как 65 отвергали войну, а 33 безразлично относились к своей дальнейшей судьбе. Однако, боясь ответственности за свои кровавые злодеяния, многие гитлеровские солдаты предпочитали плену явно безнадежную борьбу.

Сорвав все попытки немецко-фашистского  командования деблокировать окруженную группировку под Сталинградом, отодвинув внешний фронт окружения дальше на запад, советские войска создали все условия для окончательной ее ликвидации. Осуществление этой операции Ставка поручила Донскому фронту, включив в него все войска, блокировавшие противника в районе Сталинграда. В результате этого в состав Донского фронта, помимо уже имевшихся армий — 66, 24, 65, 21-й, вошли армии Сталинградского фронта — 62, 64 и 57-я.  Командовал фронтом генерал-лейтенант К.К.Рокоссовский, членом Военного совета был генерал-майор К.Ф.Телегин, начальником штаба — генерал-лейтенант М.С.Малинин. Представителем Ставки Верховного Главнокомандования назначался генерал-полковник H.H.Воронов.

Проведение операции по ликвидации окруженного противника несколько  затянулось в связи с тем, что 2-ю гвардейскую армию, предназначавшуюся ранее для нанесения основного удара, пришлось направить для разгрома котельниковской группировки врага. Кроме того, войска Донского фронта, ослабленные предыдущими боями, нуждались в пополнении.

План операции предусматривал последовательное уничтожение противника. Вначале советское командование решило ликвидировать вражеские войска в западной части кольца окружения, затем — в южной, а после этого нанести мощный удар с запада на восток, рассечь группировку на две части и уничтожить каждую из них в   отдельности.

С конца декабря по 7 января проводились  сосредоточение и перегруппировка  частей. Войска Донского фронта, имея почти  равное с противником количество людей и танков, превосходили его  в артиллерии. Плотность артиллерии в полосах наступления армий достигала 150 орудий и минометов на 1 километр фронта, а на некоторых участках прорыва — 167 орудий и минометов.

8 января советское командование  предъявило командующему окруженной  группировкой ультиматум о капитуляции. «В условиях сложившейся для Вас безвыходной обстановки, во избежание напрасного кровопролития,— говорилось в ультиматуме,— предлагаем Вам принять следующие условия капитуляции: 1) всем германским окруженным войскам во главе с Вами и Вашим штабом прекратить сопротивление; 2) Вам организованно передать в наше распоряжение весь личный состав, вооружение, всю боевую технику и военное имущество в исправном состоянии.

Мы гарантируем всем прекратившим сопротивление офицерам, унтер-офицерам и солдатам жизнь и безопасность, а после окончания войны возвращение  в Германию или любую страну,   куда  изъявят  желание  военнопленные.

Всему личному составу сдавшихся  войск сохраняем военную форму, знаки различия и ордена, личные вещи, ценности, а высшему офицерскому составу и холодное оружие.

Всем сдавшимся офицерам, унтер-офицерам и солдатам немедленно будет установлено нормальное питание. Всем раненым, больным и обмороженным будет оказана медицинская помощь.

Командование  окруженных войск отклонило этот гуманный ультиматум.

Наступило время для решительных  действий. Советские артиллеристы уже в течение пяти дней до начала наступления вели методический обстрел оборонительных позиций врага. Еще и еще раз проверялась готовность войск к заключительным боям.

В 7 часов 30 минут 10 января на наблюдательный пункт командующего артиллерией 65-й армии, действовавшей на главном направлении, прибыли генерал-полковник H.H.Воронов, генерал-лейтенант К.К.Рокоссовский и командующий артиллерией фронта генерал-лейтенант В.И.Казаков.

В 7 часов 50 минут всем артиллерийским командирам и начальникам, находившимся на своих наблюдательных пунктах, по телефону была подана команда «Оперативно, проверить часы». В 8 часов 03 минуты командующий артиллерией 65-й армии генерал-майор И.С.Веский подал сигнал «Оперативно», по которому немедленно прекращались всякие переговоры на линиях связи. В 8 часов 04 минуты была подана команда «Натянуть шнуры», а через 30 секунд последняя, долгожданная — «Огонь». Она молниеносно передавалась всеми телефонистами и радистами.

Мощным огневым налетом началась артиллерийская подготовка наступления. Свыше 7 тыс. орудий и минометов обрушили свои снаряды и мины на позиции врага. Огонь продолжался 55  минут.

Такого ошеломляющего удара  артиллерии враг никогда еще не испытывал. Земля сотрясалась от сплошного  грохота орудий. Солдаты, взятые в  плен вскоре после начала наступления, рассказывали, что они в ужасе становились на колени и молили бога о спасении от огня русских пушек. Артиллерийский и минометный огонь дополнила авиация. Советские самолеты сбросили сотни тонн бомб на боевые порядки врага.

В 9 часов утра начался штурм  вражеских позиций. Первыми в  бой вступили танки с десантами, за ними пошла в атаку пехота. Артиллерия сопровождала пехоту и танки  огневым валом на глубину до 1,5 километра, а после этого наносила массированные удары по отдельным, наиболее важным объектам обороны. Сокрушая оборону противника, наступавшие войска в течение первого дня продвинулись на отдельных участках от 6 до 8 километров. Враг яростно сопротивлялся и часто переходил в контратаки. Но с еще большей решительностью наши воины отражали эти контратаки.

В последующие дни напряженность  боев не уменьшалась. Продвигаясь вперед, советские войска к исходу 12 января заняли западную часть территории окруженной группировки, отбросив врага на левый  берег реки Россошки. Здесь проходила  вторая линия вражеской обороны, овладеть которой с ходу не удалось. Каждый метр земли приходилось  брать  с  боем.

Успешно развивались боевые действия и в южном секторе. Под натиском частей 57-й армии противник с  утра 15 января начал в беспорядке отходить к Сталинграду. К исходу 17 января советские войска вышли  на рубеж совхоз Горная Поляна —западная окраина Стародубовки — западная окраина Гончары — западнее Воропоново и своим правым флангом подошли к бывшему сталинградскому внутреннему обводу. В итоге трехдневных боев в южной части кольца окружения противник был ликвидирован.

Советское командование вторично предложило армии Паулюса капитулировать. Среди  командования окруженных войск мнения разделились. Паулюс, не имея разрешения Гитлера, отказывался вести переговоры о капитуляции. За капитуляцию выступили командир 51-го корпуса генерал Зейдлиц и командир 14-го танкового корпуса генерал Шлемер.

Вторичное советское предложение о капитуляции  было отвергнуто.

После того как был отклонен ультиматум, советские войска 22 января приступили к осуществлению заключительного этапа операции — расчленению и уничтожению вражеской группировки. Гитлеровцы оказали упорное сопротивление. Подтянув артиллерию и танки, советские войска сломили сопротивление врага. Отступая, фашисты уничтожали своих раненых и больных. Бывший командир 38-й стрелковой  дивизии   64-й  армии   генерал-лейтенант   Г.Б.  Сафиулин вспоминает: «...Дивизия, совместно с соседними соединениями, преследуя отходящих к Сталинграду гитлеровцев и уничтожая отдельные сопротивляющиеся огневые точки, заняла станцию Садовая. Возле этой станции мы были очевидцами ужасной картины. Для обмороженных и раненых немецких солдат и офицеров были устроены десятки бараков, в которых прежде были продовольственные склады. Раненые солдаты и офицеры немецкой армии умирали здесь от голода, без медицинской помощи. А при отступлении нацисты подожгли эти бараки. Нашим воинам пришлось тушить пожары, спасая из горевших бараков раненых и обмороженных немцев».