Сталинградская битва. Контрнаступление советских войск и разгром фашистской группировки, военно-политическое значение победы под Сталин

Удары наносились стремительно, по наименее стойким частям противника и, что  особенно важно, неожиданно для него. Впоследствии бывший начальник штаба  оперативного руководства при гитлеровской ставке генерал-полковник Йодль признавал: «...В нашей разведке были крупные провалы. Наиболее крупным явился ее неуспех в ноябре 1942 года, когда мы полностью просмотрели сосредоточение крупных сил русских на фланге 6-й армии (на Дону). Мы абсолютно не имели представления о силе русских войск в этом районе. Раньше здесь ничего не было, и внезапно был нанесен удар большой силы,  имевший  решающее  значение...».

В ходе наступления войска всех родов  четко взаимодействовали между  собой. Пехота и артиллерия способствовали успешным действиям подвижных групп  в глубине обороны врага, отвлекая на себя контратаки его резервов. Это давало свободу маневра танковым и механизированным соединениям. Инженерные войска, обеспечивавшие пехоту, танки и артиллерию, все время следовали вместе с ними или впереди них. Они вели инженерную разведку, устраняли заграждения, участвовали в отражении контратак и закрепляли захваченные рубежи. Советская авиация наносила удары по войскам, штабам, узлам связи, большим скоплениям техники врага, а также вела непрерывную воздушную разведку.

Каждый род войск в соответствии со своими особенностями внес вклад  в завоевание победы под Сталинградом.

Победа под Сталинградом имела важное значение для дальнейшего  укрепления внутреннего положения Советского Союза. Гитлеровцы навсегда были отогнаны от берегов Волги, и по великой русской реке восстановилась связь центральных районов страны с югом. Большое военно-политическое и экономическое значение для Советского Союза имело и то, что была ликвидирована угроза Кавказу.

Благодаря победе на Волге Красная  Армия снова вернула Родине важные промышленные и сельскохозяйственные районы. Из фашистского рабства были высвобождены миллионы советских людей, которые пополнили ряды тружеников промышленности и сельского хозяйства, ряды воинов действующей армии. Победа под Сталинградом вызвала огромный политический и трудовой подъем в стране. Труженики тыла, воодушевленные успехом родной Красной Армии, брали на себя обязательства еще с большим напряжением и старанием работать для фронта. Стойкость защитников волжской твердыни, а затем их великая победа над ненавистными захватчиками вдохновляла советских людей на новые трудовые и ратные   подвиги.

Победа Красной Армии укрепила моральный дух советских людей, остававшихся на территории, временно оккупированной врагом, упрочила их веру в освобождение, в полный разгром  оккупантов. Значительно активизировали свою борьбу в тылу врага партизанские отряды и соединения.

Сталинград, ставший символом триумфа  советского оружия, явился вдохновляющим примером для воинов, сражавшихся на всех участках советско-германского фронта. Солдаты и офицеры Красной Армии еще больше прониклись уверенностью,   что   враг   будет разбит и советский народ одержит победу.

Сокрушительный разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом отразился на всем фронте от берегов Баренцева моря до отрогов Кавказского хребта. Там, где враг рассчитывал наступать, он вынужден был отказаться от своих планов, там, где он думал сохранить плацдармы для будущих ударов, он должен был оставлять их, боясь окружения. Тень Сталинграда легла  на  все  действия и планы немецкого  командования.

Бывший командир испанской фашистской «Голубой дивизии», действовавшей под Ленинградом, генерал Эстебан-Инфантес в своих воспоминаниях пишет: «Мы жили в это время ожиданием предстоящего наступления на Ленинград... Уверенные в победе, мы с нетерпением ожидали начала предстоящей операции — но вдруг поступили первые сообщения о сражении под Сталинградом!.. Как только мы осознали поражение немцев... и увидели, что германские войска уходят с нашего участка фронта на юг, мы поняли, что ход войны изменился и мы наступать не будем... Сперва ушли подразделения тяжелой артиллерии, затем пехотные дивизии, транспортные средства и др. С неизвестной задачей они направлялись на южный фронт. На нашем участке фронта оставались только дивизии, предназначенные для обороны. Они получили приказ окопаться и всеми средствами укреплять оборону». Боязнь нового «Сталинграда» вынудила немецко-фашистское командование принять решение об оставлении плацдарма в районе Демянска, удерживаемого ими в течение полутора лет. Поражение под Сталинградом в значительной степени ускорило отвод в начале марта немецких войск с ржевско-вяземского плацдарма — наиболее выдвинутого к советской столице участка фронта, с которого враг еще недавно мечтал возобновить наступление  на  Москву.

Немецко-фашистское командование было напугано разгромом под Сталинградом, все возрастающей силой Красной Армии, ее наступательной мощью. После катастрофы под Сталинградом оно отдало приказ о строительстве так называемого «Восточного вала». Этот рубеж в основном должен был проходить по Днепру. По мнению немецко-фашистского командования, «Восточный вал» неизбежно остановил бы наступление Красной Армии. Так разгром на Волге словно эхом отозвался на Днепре.

Поражение под Сталинградом наложило свой заметный отпечаток на моральное  состояние немецко-фашистских войск. Среди гитлеровских солдат и офицеров слово «Сталинград» стало созвучным  словам «окружение» и «катастрофа». Солдаты стали все сильнее бояться окружения и все меньше верить в способность своих офицеров предотвратить его. Это ослабляло моральный дух войск и их боевую стойкость. «Немецкий солдат,— отмечает западногерманский историк Рикер,— стал «бояться ударов с флангов». Если до сих пор он знал, что может спокойно оставаться на угрожаемой позиции, так как был уверен, что сумеет ее вовремя покинуть, то теперь он утратил эту уверенность и начинал нервничать при каждом прорыве  противника   на   фланге,   при каждой   отдаленной опасности   окружения».

После Сталинграда в немецкой армии  резко возросло число случаев  неповиновения, дезертирства и различных воинских преступлений. Гитлеровское командование пыталось репрессиями поднять дисциплину. Количество смертных приговоров, выносимых военнослужащим германской армии, после Сталинграда увеличилось в 5 раз.

Катастрофа под Сталинградом особенно угнетающе подействовала на войска сателлитов Германии, которые потеряли как доверие к своему германскому союзнику, так и веру в возможность победы. Неповиновение начальникам, а нередко и прямой отказ сражаться против Красной Армии стали все более частым явлением в армиях союзников фашистской Германии. В плен Красной Армии с начала 1943 г. стали сдаваться не только отдельные солдаты и офицеры, но и целые подразделения и части румынской, венгерской и итальянской армий.

Взаимоотношения на фронтах между  немецкими и союзными им солдатами  настолько обострились, что Гитлер был вынужден в середине февраля отдать специальный приказ «относиться корректно и по-товарищески к разгромленным союзникам».

Победа Красной Армии под  Сталинградом отразилась на всей политической и экономической жизни Германии. «Последние несколько недель характеризуются  самым серьезным кризисом, какой мы еще не испытывали в войне, — вынужден был отметить в середине февраля 1943 г. в своем дневнике видный германский дипломат Хассель.— Этот кризис, к сожалению, поразил не только руководство и правящий режим, но и всю Германию. Он символизируется одним словом — «Сталинград». Впервые Гитлер не смог уйти от ответственности; впервые критические замечания были направлены в его адрес».

Фашистская пропаганда долго скрывала от немецкого народа безнадежное  положение своих войск под Сталинградом. В конце января, когда завершалась ликвидация окруженной группировки, нацистская пресса помещала сообщения о «героическом сопротивлении на руинах Сталинграда». Однако 3 февраля германское верховное командование вынуждено было объявить, что бои за Сталинград закончились. При этом было сделано все, чтобы скрыть масштабы поражения и подчеркнуть необходимость жертвы со стороны 6-й армии. Умалчивая о подлинных виновниках гибели немецких солдат под Сталинградом, рейхсмаршал Геринг заявил, что они сложили свои головы по велению закона, что немецкая армия будто бы сражается за «судьбы Европы, а значит, за свободу, культуру и будущее Германии». Всячески оправдывая гибель 6-й армии, Геринг убеждал немцев, что это якобы привело к стабилизации Восточного фронта.

Нацистская пропаганда подняла  большой шум вокруг «героизма  немецких солдат в Сталинграде», «необходимости новых жертв», стремясь раздуть волну  шовинизма и заставить немцев воевать до конца. Мутный поток фашистской лжи должен был скрыть масштабы и характер катастрофы, постигшей немецкую армию. Даже бывший гитлеровский генерал Типпельскирх называет «отвратительной» попытку фашистской пропаганды представить «непростительную ошибку высшего командования...  как разумную   и неизбежную жертву».

Но так как скрыть всю тяжесть  поражения было все же невозможно, нацистские правители вынуждены  были объявить трехдневный траур, распространив  его на все страны фашистского  блока. Министр пропаганды Геббельс издал распоряжение о закрытии всех театров, кино, варьете и других увеселительных заведений с 4 по 6 февраля включительно. Погребальный звон церковных колоколов звучал в эти дни   над   потрясенной   Германией.

После признания поражения под  Сталинградом фашистская пропаганда вынуждена была сменить тон. Если раньше нацисты кричали на всех перекрестках о скором достижении победы и завершении войны, то теперь они заговорили о неизбежности затяжной войны и необходимости жертв, о трудностях борьбы на Восточном фронте и т. д. Даже главный трубадур фашистской пропаганды Геббельс вынужден был признать, что германская армия на Востоке переживает кризис, под которым «мы понимаем не простую трудность какого-либо дня, а трудности, имеющие более острый характер». Смена лозунгов в пропаганде наглядно подтверждала провал наступательных   планов гитлеровской верхушки.

Поражение под Сталинградом отразилось и на военной экономике  Германии. Немецко-фашистская армия потеряла огромное количество боевой техники и вооружения, которое составляло по танкам и автомашинам производство Германии за шесть месяцев, по артиллерии — за три — четыре месяца и стрелковому оружию и минометам — за два месяца. Чтобы восполнить эти потери, военная промышленность   должна была работать с особенно большим напряжением.

Обострился кризис людских резервов, вследствие чего фашистские правители  вынуждены были прибегнуть к чрезвычайным мерам, так называемой «тотальной мобилизации».

Стремясь восполнить кадры призванных в вермахт рабочих и служащих, нацисты усилили погоню за рабочей  силой в оккупированных странах  и стали еще в больших масштабах  использовать труд военнопленных. Но концентрация в Германии значительных масс людей, угнанных с оккупированных территорий, неизбежно вела к ослаблению ее тыла.

Катастрофа под Сталинградом тяжело отразилась на политико-моральном состоянии населения Германии. Немецкий писатель Гейнц Рейн так описывает влияние сталинградского разгрома на гитлеровскую Германию: это был «решающий удар, он сбил нас с ног, главное, морально сбил с ног, мы тогда, в сущности, уже были побеждены». Вера в победу была подорвана, и пораженческие настроения охватили широкие слои немецкого народа. Историк Фрейнд пишет: «Катастрофа под Сталинградом явилась не только поворотным пунктом в войне, но и вызвала огромное отрезвление и моральное потрясение немецкого народа».

Советская победа под Сталинградом создала благоприятные предпосылки  для антигитлеровского движения прогрессивных элементов в Германии и других странах фашистского блока. Усилились антифашистская пропаганда, акты диверсий на предприятиях и железных дорогах, саботаж. Под влиянием сталинградских событий в Германии с конца 1942 г. активизировалась подпольная работа коммунистической партии, увеличилось количество антифашистских групп.

В Италии в это время широко распространились политические забастовки. Усилилось партизанское движение в Болгарии. Росли антивоенные настроения в Румынии,  Венгрии и Финляндии.

Следствием поражения немецко-фашистских войск под Сталинградом явилось  и быстрое падение влияния  Германии на своих союзников, резкое усиление разногласий между ними. Началось паломничество вассалов в ставку Гитлера. В начале апреля в Зальцбург прибыл Муссолини, а через несколько дней Ион Антонеску. 16 апреля последовал визит правителя Венгрии Хорти, а в конце апреля прибыли словацкий правитель Тисо и гитлеровский наместник в Хорватии Павелич. Главной темой разговоров были дела на советско-германском фронте, причем переговоры сопровождались нередко обоюдными упреками и обвинениями. «Эти конференции и визиты,— отмечает Гёрлитц,— должны были прежде всего помочь преодолеть тяжелый кризис доверия в германской сфере влияния, который был вызван катастрофой под Сталинградом».

Особенно обострились разногласия  между Германией и Италией. В  поисках причин поражения итальянских войск усилились взаимные обвинения. Муссолини постоянно жаловался на то, что германское командование на Восточном фронте «подводит» своих союзников—итальянцев, мало помогает войсками и вооружением. В телеграмме итальянскому военному атташе в Берлине для передачи начальнику штаба германского верховного командования вооруженных сил фельдмаршалу Кейтелю он писал: «Передайте ему, что если слово «товарищество» все еще имеет какой-нибудь смысл,  то мы вправе рассчитывать на минимальную помощь».

Ухудшились германо-румынские отношения. Хорошо осведомленный в этих делах западногерманский историк Хилльгрубер отмечал, что «после Сталинграда в немецко-румынских отношениях наступил период частично открытого, а частично скрытого кризиса доверия». В правящих кругах Румынии все громче раздавались недовольные голоса по поводу румыно-германских экономических отношений. При этом указывалось на чрезмерную обременительность для румынских финансов содержания германской военной миссии и многочисленных германских экономических советников. Гитлеровцы в свою очередь требовали прекратить сепаратные связи румынских правителей с англо-американцами и снять с поста министра иностранных дел МихаяАнтонеску.