Сталинградская битва. Контрнаступление советских войск и разгром фашистской группировки, военно-политическое значение победы под Сталин

Сложные задачи выдвигались перед  Красной Армией. Ей предстояло после  длительных и тяжелых оборонительных боев развернуть широкие наступательные действия и вырвать стратегическую инициативу у врага. Основные усилия предполагалось сосредоточить на юге, в районе Сталинграда. Окружение и уничтожение здесь одной из главных и самой активной группировки противника привело бы к разгрому всего южного крыла немецко-фашистских войск и неизбежно отразилось бы на всем фронте. Мощное контрнаступление Красной Армии в районе Сталинграда должно было перерасти в общее наступление и положить начало коренному перелому  на  советско-германском  фронте.

Большую помощь Красной Армии в  создании перелома на фронте призваны были оказать партизаны. Поэтому  Центральный Комитет партии в  конце 1942 г. принял меры к усилению партизанского движения на оккупированной территории, особенно в тылу немецко-фашистских войск, действовавших на южном крыле фронта.

Все силы советского народа должны были быть мобилизованы на разгром оккупантов. «Враг хочет захватить наши земли, превратить нас в рабов немецких баронов,— писал Центральный Комитет партии осенью 1942 г.—Отстоим свою Родину! Все силы народа — на разгром ненавистного врага!».

В то время как Красная Армия  в ходе летне-осенней кампании становилась  все более сильной, немецко-фашистская армия истощалась. Она потеряла убитыми, ранеными и пленными около миллиона человек. Огромны были потери ее и в технике, особенно в танках и самолетах. Немецко-фашистское командование, бросив крупные силы в летнее наступление на южном крыле фронта, не смогло решить до конца ни одной из поставленных задач. Израсходовав почти все свои резервы, оно вынуждено было отказаться от продолжения наступления и в октябре отдать приказ о переходе к обороне. Наступательные задачи ставились лишь войскам, действовавшим в Сталинграде и на небольших участках в районе Туапсе и Нальчика.

Приказ о переходе к обороне  на советско-германском фронте означал  признание врагом краха своих  захватнических планов на 1942 г. Однако гитлеровские правители тешили себя мыслью, что им удастся, взяв Сталинград и улучшив положение своих  войск под Туапсе и Нальчиком, стабилизировать фронт, чтобы вновь  перейти в наступление весной 1943 г. Гитлеровское командование заверяло свои войска, что наступающую зиму они встретят более подготовленными, чем встретили предыдущую, что  зимняя  кампания не   предвещает им  чего-либо неожиданного и   неприятного.

«Нам предстоит провести зимнюю кампанию,— говорилось в приказе  № 1 от 14 октября 1942 г. главного командования сухопутных войск Германии.— Задачей  Восточного фронта в ней является — за исключением еще продолжающихся или намечаемых наступательных операций — во что бы то ни стало удерживать достигнутые рубежи, отражать всякие попытки со стороны противника прорвать их и тем самым создать предпосылки для продолжения нашего наступления в 1943 г. в целях окончательного   уничтожения   нашего   опаснейшего   врага.

Подготовка к зимней кампании идет полным ходом. Эту вторую русскую  зиму мы встретим более тщательно  и своевременно подготовленными... Если общая задача войск Восточного фронта во время зимы и имеет оборонительный характер (за некоторым исключением), то эта оборона должна быть крайне активной. Эта активность обороны должна выражаться в постоянных вылазках ударных отрядов, в использовании благоприятных возможностей для проведения атак, в стремлении не оставлять в покое противника и постоянно наносить ему потери»^.

В соответствии с этим приказом немецко-фашистское командование развернуло строительство  новых оборонительных сооружений и  укрепление старых, проводило перегруппировку  войск. Гитлеровские захватчики надеялись, что им удастся отсидеться в течение зимы за своими укрепленными рубежами и сохранить за собой захваченные территории. Но все их надежды оказались тщетными. Планируя зимнюю кампанию, немецко-фашистские стратеги долго не могли определить действительные намерения Советского Верховного Главнокомандования. Активные действия Красной Армии на западном направлении против группы армий «Центр» ввели в заблуждение немецкое командование. Оно считало, что именно на центральном участке фронта советские войска и готовят свое зимнее наступление. Оценивая обстановку в середине октября, немецкая разведка доносила: «Противник, очевидно, проводит подготовку крупной зимней операции против центральной группы армий, к которой он должен быть готовым примерно в начале ноября».

Придерживаясь такого мнения, гитлеровское командование непрерывно усиливало группу армий «Центр», Направляя сюда свои резервные соединения, маршевое пополнение, технику.

В то же время немецко-фашистское командование было уверено, что советские войска на южном крыле фронта, особенно в районе Сталинграда, после тяжелых  оборонительных боев будут не в состоянии начать сколько-нибудь широкие наступательные действия. Немецкая разведка так оценивала 28 октября обстановку в полосе группы армий «Б», на Сталинградском направлении: «...Противник не намеревается в ближайшем будущем предпринимать крупные наступательные операции на Донском  фронте...».

Лишь в начале ноября гитлеровское командование по отдельным признакам  стало подозревать, что советские  войска в районе Сталинграда готовятся  к наступлению. 2 ноября, установив, что в полосе 3-й румынской армии число переправ через Дон возросло, верховное командование германской армии приказало усилить за ними воздушное наблюдение и подвергнуть бомбардировке прилегающие к реке леса. Через несколько дней, 7 ноября, оно пришло к выводу, что наступление советских войск, возможно, будет предпринято на Дону. Тем не менее определить всю силу подготовляемого удара, направление и время его нанесения противник не мог даже накануне перехода советских войск в контрнаступление. Гитлеровские генералы все еще успокаивали себя мыслью, что Красная Армия не располагает необходимыми для большого наступления силами. Отдел иностранных армий стран Востока генерального штаба сухопутных войск Германии так характеризовал положение перед фронтом группы армий «Б» на 12 ноября: «...Пока еще не вполне выяснилась общая картина группировки сил противника по месту, времени и масштабам. Недостаточно четко выявились возможности наступления в ближайшее время. При этой неясной картине определить общие оперативные замыслы противника в настоящее время невозможно... Для развертывания широких операций противник, по-видимому, не располагает достаточным количеством   сил».

Некоторые руководители гитлеровской армии и союзных с ней войск  считали, что Красная Армия вообще уже не способна к широким наступательным действиям.

Командующий итальянскими войсками на советско-германском фронте генерал  Мессе 14 ноября, то есть почти накануне перехода советских войск в контрнаступление, докладывал министру иностранных дел Италии Чиано, что «большевики не имеют достаточных сил, чтобы предпринять действия крупного масштаба...».

Подобная оценка обстановки на советско-германском фронте еще раз свидетельствовала о том, что гитлеровские политические и военные деятели, как и прежде, переоценивали силы своей армии и недооценивали силы и возможности Советского Союза и его Вооруженных   Сил.

К середине ноября — началу зимней кампании — оперативно-стратегическое положение сторон на советско-германском фронте было следующим:

 В полосе от Баренцева  моря до Финского залива протяженностью  более чем 1,6 тыс. километров  находились 20-я горная немецкая  армия и вся финская армия.  В состав этой группировки входило 25 дивизий. Против нее действовали войска Карельского фроцта, 7-я отдельная армия и на Карельском перешейке — 23-я армия Ленинградского фронта. На фронте от Ленинграда до Холма протяженностью 1,1 тыс. километров оборонялась немецкая группа армий «Север». В нее входили 18-я и 16-я армии. Эта группа имела в своем составе 45 дивизий и поддерживалась 1-м воздушным флотом. Против нее действовали войска Ленинградского, Волховского и Северо-Западного фронтов.

В центре на 1000-километровом фронте от Холма до Орла оборонялась немецкая группа армий «Центр». Она включала 9-ю и 4-ю армии, 3-ю и 2-ю танковые армии. На этом участке находилась также  немецкая оперативная группа военно-воздушных  сил «Восток». Группа армий «Центр»  имела 83 дивизии. Против них действовали  войска Калининского, Западного и  правого крыла Брянского фронтов.

Южнее, на фронте протяженностью 1,3 тыс. километров, находилась группа армий «Б». Она состояла наполовину из немецких и наполовину из румынских, итальянских и венгерских войск и включала 2-ю немецкую, 2-ю венгерскую, 8-ю итальянскую, 3-ю и 4-ю румынские, 6-ю и 4-ю танковую немецкие армии—всего 85 дивизий. Основная часть этих войск — пять последних армий — действовала на сталинградском направлении. Против нее вели борьбу войска Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов. Группу армий «Б» поддерживал 4-й воздушный флот, усиленный 8-м авиационным корпусом. На 1000-километровом фронте на Северном Кавказе оборонялась немецкая группа армий «А», в которую входили 17-я и 1-я танковая немецкие армии, а также оперативная группа «Крым», занимавшая побережье Крымского полуострова. Группа армий «А» насчитывала 28 дивизий. Против нее действовали войска Закавказского фронта, которые прикрывали Баку, Грозный и Черноморское побережье Кавказа.

Резервы немецко-фашистских войск  на советско-германском фронте к началу зимней кампании были крайне ограниченны  — всего 12 дивизий и 2 бригады. Часть  этих войск — 3 танковые, охранная дивизия  и пехотные бригады — находилась в распоряжении главного командования сухопутных войск Германии, остальные — 8  дивизий — в   распоряжении   командующих   группами   армий.

Наименее выгодным для противника было положение его войск на южном  крыле фронта. Группы армий «Б»  и «А», начав летом наступление  в полосе шириной 850 километров и продвинувшись на 400—650 километров в восточном и юго-восточном направлениях, расширили свой фронт до 2, 3 тыс. километров, что привело к рассредоточению сил.

В таких условиях начинался второй период Великой Отечественной войны. В грандиозной борьбе, развернувшейся на советско-германском фронте, принимал участие весь советский народ. Трудовыми подвигами в тылу, ратными — на поле боя каждый советский человек вносил свою лепту в разгром врага. Советские люди жили в эти дни ожиданием решающих перемен на фронте. Каждый чувствовал, что страна и армия находятся накануне больших событий. Выступая по поручению Центрального Комитета партии и Советского правительства с приказом в день 25-летия Великой Октябрьской социалистической революции, Народный комиссар обороны И.В.Сталинотмечал: «Враг уже испытал однажды силу ударов Красной Армии под Ростовом, под Москвой, под Тихвином. Недалек тот день, когда враг узнает силу новых ударов Красной Армии.   Будет и на нашей  улице праздник!»

Подготовка   контрнаступления

Советское командование, организуя героическую  оборону Сталинграда, в то же время  настойчиво готовилось к новому этапу  борьбы — к контрнаступлению. Идея перехода в контрнаступление возникла еще в ходе ожесточенных оборонительных сражений. Первые наметки будущей  наступательной операции разрабатывались  в Ставке еще в августе 1942 г. Первоначальный вариант плана носил ограниченный характер. Он предусматривал нанесение удара из района Серафимовича и западнее его во фланг вражеской группировке, прорвавшейся в район Сталинграда. Эту операцию намечалось провести сравнительно небольшими силами — войсками одного фронта. Для этого предполагалось привлечь примерно две—три общевойсковые армии и три—четыре танковых корпуса. Однако усилившаяся напряженность обстановки не позволила осуществить в   то время задуманную операцию.

По мере того как размах битвы  на Волге возрастал, Ставка, учитывая предложения командующих фронтами, увеличивала намечаемые для контрнаступления силы и средства, принимала меры к улучшению руководства войсками. В конце сентября Сталинградский фронт был переименован в Донской, а Юго-Восточный — в Сталинградский с самостоятельными Военными советами. До этого в течение почти двух месяцев они имели общее командование. 29 октября из войск, выделенных Донским фронтом, а также прибывших из резерва, был создан Юго-Западный фронт. Образование трех самостоятельных фронтовых управлений делало руководство войсками более целеустремленным и гибким, отвечающим характеру разрабатываемой операции.

В начале октября деятельность Ставки и командования фронтов по разработке плана контрнаступления значительно  усилилась. 6 октября командующий  Сталинградским фронтом генерал-полковник А.И.Еременко и член Военного совета фронта генерал-лейтенант Н.С. Хрущев направили в Ставку свои предложения по организации и проведению контрнаступления. «Решение задачи по уничтожению противника в районе Сталинграда,— писали они,— нужно искать в ударе сильными группами с севера в направлении Калач и в ударе с юга, с фронта 57-й и 51-й армий, в направлении Абганерово и далее на северо-запад, последовательно разгромив противника перед фронтом 57-й и 51-й армий, а в дальнейшем и Сталинградскую группировку». Командование фронта изложило план действий своих войск, указав силы и средства, необходимые для участия в контрнаступлении. Предполагалось, что Сталинградскому фронту достаточно будет иметь два подвижных соединения — кавалерийский   и   механизированный   корпуса.

В это же время Ставка поручила командованию Донского фронта представить  ей свои наметки плана предстоящей  операции. 7 октября начальник Генерального штаба генерал-полковник А.М.Василевский  писал командующему фронтом: «В целях  разгрома войск противника под Сталинградом по указанию Ставки Верховного Главнокомандования командующим Сталинградским фронтом разрабатывается план удара его усиленными левофланговыми 57-й и 51-й армиями в общем направлении озеро Цаца-Тундутово... Одновременно с этой операцией должен быть нанесен встречный удар центром Донского фронта в общем направлении Котлубань - Алексеевна... Ваше решение и наметку плана операции прошу представить на утверждение Ставки к 10 октября  1942 г.».

Планируя контрнаступление, Ставка Верховного Главнокомандования первоначально думала осуществить сравнительно неглубокие прорывы вражеской обороны. Ударами севернее и южнее Сталинграда советские войска должны были окружить только ту часть Сталинградской группировки противника, которая действовала непосредственно  в  городе  и  на его ближайших  подступах.

9 октября Военный совет Сталинградского  фронта представил в Ставку  более детальный план действий своих войск в контрнаступлении. Он высказал пожелания, чтобы прорыв с севера осуществлялся на более широком фронте, на большую глубину и северо-западнее, чем намечалось Ставкой. Для этого предлагалось, чтобы Донской фронт наносил удар не из района Котлубани в направлении на Алексеевку, а с фронта Клетская — Сиротинская на Калач. По мнению Военного совета Сталинградского фронта, увеличение размаха операции должно было затруднить положение немецко-фашистских войск и облегчить действия советских соединений. Предлагая увеличить глубину удара и отодвинуть участок прорыва на северо-запад, Военный совет Сталинградского фронта учитывал, что боеспособность вражеских войск здесь ниже, чем на других участках, что немецко-фашистскому командованию труднее будет использовать свои основные силы, действовавшие непосредственно в Сталинграде, для отражения наступления подвижных соединений, которые будут осуществлять окружение. К тому же в этом случае в окружение попадало значительно больше вражеских дивизий,   чем  при первом варианте.