Распространение зикризма

В данном разделе мы вводим в научный оборот другой источник, написанный на арабском языке, представляющий собой ответы Кунта-Хаджи, на вопросы заданные ему его мюридами. Составителем этого текста является его личный секретарь и мюрид - Абдуссалам Тутгиреев. В дополнение того, каким должен быть устаз, думается, уместно сообщить и то, что Кунта-Хаджи своим мюридам часто рассказывал такое суфийское предание. У знаменитой женщины-мистика Рабии Адавии умер муж. Через некоторое время ее посещает не менее знаменитый суфий из хорасанской школы Хасан Басри с друзьями. Гости напомнили женщине, что ей нужно выйти замуж. Согласившись с этим, Рабия заявила, что она выйдет замуж за того из гостей, кто более просвещен. Таким был признан Хасан Басри.

Рабия объявила, что, если Хасан Басри ответит на четыре ее вопроса, то станет его женой. Первый ее вопрос был таким: сохранит ли она веру в Бога в час своей смерти? Хасан Басри ответил, что это - тайна и ее знает только Бог. Второй ее вопрос гласил: сможет ли она в могиле пройти испытание, которому подвергнут ангелы смерти - Мункир и Некир? «И эту тайну знает только Бог», - последовал ответ Хасана Басри. «В судный день на весах измерят мои праведные и неправедные дела, какие из них перевесят?» - был третий вопрос Рабии. Хасан Басри вновь ответил, что ключ знания на этот вопрос находится у Бога. «Одна часть людей попадет в рай, другая - в ад, среди какой из этих частей буду находиться я?» - задала свой четвертый вопрос женщина-мистик. Хасан Басри вынужден был признать, что у него нет ответа и на этот вопрос. После этого диалога Рабия воскликнула: как можно брать в жены женщину, которая посвятила себя поискам ответов на сформулированные вопросы! Далее Рабия спросила у претендента ее руки: насколько частей Бог поделил разум? Хасан ответил, что Бог поделил разум на десять частей и девять из них он отдал мужчине, одну - женщине. «Насколько частей Бог поделил физическую страсть?», - опять спросила Рабия. «На десять частей. Одну часть он дал мужчине, а девять - женщине», - последовал ответ. Рабия тут же сделала вывод, что, имея одну часть разума, она контролирует девять частей страсти, в то время, как, он, Хасан, не может управлять девятью частями разума одной частью страсти. Дервиш Хасан Басри, после такого укора со стороны Рабии, проливая слезы, покинул ее дом . Приведенная суфийская притча на примере благочестивой жизни женщины-мистика Рабии Адавии вскрывает новые стороны суфийской святости. Как видно притча рассказанная шейхом Кунта-Хаджи Кишиевым своим мюридам свидетельствует о том, что он был достаточно широко знаком с суфийской духовной традицией, распространенной среди мусульман Севрного Кавказа.

В трактате «Тарджамат макалати…  Кунта-шейх» отмечается безразличное отношение шейха Кунта-Хаджи к  земным богатствам. Для него нет  разницы между золотом и комом земли, посколку они - равноценны. Святой не может радоваться как наличию золото, так и утере его, ибо ему безразлично владает ли он богатством или нет . По этому поводу Абу Хамид ал-Газали, пишет, что первым признаком для аскета является то, чтобы он «не радовался имеющемуся и не огорчался из-за утерянного» . Высказывая эту мысль, он опирается на кораническое утверждение: «Чтобы вы не печалились о том, что вас миновало, и не радовались тому, что к вам пришло» .

Мы рассмотрели учение шейха Кунта-Хаджи и раскрыли его основные идеи. Учение это не было ни агрессивным, ни фанатичным, ни реакционным, и как всякий мистицизм, представляет собой чисто религиозное течение. Кунта-Хаджи не призывал ни к насилию, ни к войне. Все это было чуждо его учению. Два аспекта, которые явно присутствуют в его высказываниях: ориентация мюридов на высокую духовность, служению Богу, нравственному возвышению, а также материальная и моральная поддержка бедных и бесправных людей.

Кунта-Хаджи, проповедовавший  миролюбие, призывавший горцев к прекращению войны, которая подвела их на грань физической гибели, 3 января 1864 года подвергается к аресту и ссылается в г. Устюжна Новгородской губернии. Интересен сам механизм осуществления ссылки шейха Кунта-Хаджи. Начальник Грозненского округа Туманов обращается к начальнику Терской области Лорис-Меликову с просьбой разрешить ссылку в отдаленные российские губернии шейха Кунта-Хаджи. Лорис-Меликов в свою очередь просит разрешение у Командующего Кавказскими войсками Великого князя Михаила Романова. Последний с этой же просьбой обращается к Министру внутренних дел, который в свою очередь обращается лично к царю. И после всего этого подписывается высочайшее разрешение отправить Кунта-Хаджи на вечную ссылку.

Парадоксальность ситуации состояла в том, что сам по себе Кунта-Хаджи для царизма на Кавказе не представлял никакой опасности. Эта хорошо понимала местная военная администрация края и отражала это обстоятельство в своих реляциях вышестоящим инстанциям. Тем не менее, шейх зикристов подвергся аресту и вечной ссылке.

Шамиль и его сторонники, призывы Кунта-Хаджи прекратить войну против царизма, сложить оружие и тем самым спасти народ от полного истребления, воспринимали, как предательство. За антивоенную  и миролюбивую позицию Кунта-Хаджи  Шамиль преследовал его. Кунта-Хаджи, преследуемый Шамилем, отправляется в паломничество в Мекку.

И Шамиль, и Кунта-Хаджи, будучи последователями суфизма, первый являлся  сторонником накшбандийа, а второй кадирийа, в своих религиозно-политических воззрениях исходили из разных суфийских доктрин. Шамиль призывал к продолжению сопротивления мусульман, а Кунта-Хаджи – к прекращению его, смирению со сложившейся реальностью. Эти две религиозно-философские парадигмы, сложившиеся в условиях Кавказской войны и отличавшиеся друг от друга, определяли духовное состояние кавказских горцев. И оно было далеко неоднозначным, сложным и глубоко противоречивым.

Кунта-Хаджи, вернувшись на родину после ареста Шамиля, приобретает  большую популярность среди самой  обездоленной части мусульманского населения Чечни. Новое учение распространяется в Чечне, Дагестане и Ингушетии. Число его сторонников значительно увеличивается, его миролюбивые речи находят соответствующий отклик в умах и сердцах, уставших от войны и насилия горцев.

Формально последователями Кунта-Хаджи становятся даже те, кто не сложил оружие сопротивления царской власти, избрали форму абреческой борьбы с царизмом. Одним из таких известных противников царизма являлся участник Кавказской войны Вара Гехинский, влившийся, в набирающую силу зикристское движение. Благодаря таким, как он, зикризм как миролюбивое учение, приобретает выраженный политический оттенок, антицаристскую направленность. Сторонники газавата задаются целью использовать это движение для совершения очередного восстания против царизма.

Воинственные  группы, продолжающие борьбу с царизмом партизанскими методами, движению зикристов придают характер структурированной политической организации. Во главе всего движения зикристов формально стоял устаз Кунта-Хаджи, вместе с двумя своими заместителями-шейхами: Саламом и Мячиком-муллой. Заместитель Кунта-Хаджи Мячик-мулла отличался высокой тягой к религиозно-политической деятельности и он, также был противником укрепления царизма в Чечне. Такие личности как Вара Гехинский и Мячик-мулла фактически придали к зикризму политический характер. Вся Чечня была разбита на восемь наибств, во главе которых были поставлены руководители. Созданная тайная организация, переходит к конкретным действиям.

Реальной становится угроза возникновения восстания  на базе зикристского движения. Все  это склоняют администрацию края к применению репрессий в отношении Кунта-Хаджи и его ближайшего окружения. Местная власть не находит иного решения кроме, как обезглавить закристское движение. Кунта-Хаджи и ближайшие его сподвижники, в количестве 14 человек, подвергаются аресту и отправляются в ссылку. У царской власти каких-либо убедительных оснований для ареста Кунта-Хаджи не было. В архивных документах, выявленных автором , приведены факты по его аресту и учиненному допросу. Из них явствует, что в отношении Кунта-Хаджи и многих его ближайших сторонников был допущен полный произвол, они не имели никакого отношения к убийствам царских чиновников.

С арестом Кунта-Хаджи  проблемы умиротворения в крае не были сняты, наоборот, они приумножились, недовольство в народе политикой  власти выросло в больших масштабах. Несколько тысяч мюридов Кунта-Хаджи, собравшихся в Шали, требовали его освобождения. Однако требование зикристов было проигнорировано. Зикристы 18 января 1864 года, побросав огнестрельное оружие, направляются для переговоров на позиции, занятые царскими войсками. При этом был распущен слух о том, что оружие русских солдат не выстрелит, поскольку будет наполнено водой чудотворцем Кунта-Хаджи. Существует версия, что выступление зикристов было спровоцировано теми, кто не смирился с установлением царских порядков в Чечне.

Трагическая развязка, которая произошла между царскими войсками и кунтахаджинцами описана  в докладной записке командующего Кавказской армией Военному министру Российской империи Д.А. Милютину: «Чтобы не подвергаться невыгодам боя при  движении колонны, генерал-майор князь Туманов оставил войска на месте их бивуачного расположения, в виде каре, перестроив только батальон в ротные колонны. Едва он успел это сделать и объехать войска, как густая толпа зикристов выступила из Шали и направилась на передний и правый фасы отряда: отдельная партия пошла на левый фас, кавалерия, выскочившая из аула, одновременно с движением пехоты заскакала нам в тыл. Произошло дело, едва ли виданное в Чечне. Три тысячи фанатиков (в том числе несколько женщин) без выстрела, кинжалами и шашками шли как исступленные, на отряд из шести батальонов, который ожидал их неподвижно, держа ружья на руку. Зикристы подошли к войскам на расстоянии не более 30-ти сажень: партия их, шедшая на наш левый фас, дала залп и все они бросились бежать в совершенном расстройстве во все стороны, спеша скрыться в аул и ближайшем лесу: перед фронтом наших, рядом и среди осталось 150 тел. Взвод казачьей артиллерии, выскакав вперед, провожал бегущих картечью. Общая потеря мятежников ещё не приведена в известность. В число заколотых штыками осталось 5 женских трупов. У нас убито 8 нижних чинов и ранено три обер-офицера и 30 рядовых, большею частью шашками и кинжалами» . По некоторым другим источникам, число погибших в этом побоище зикристов составило 400 человек.

ГЛАВА 3. РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЗИКРИЗМА.

С арестом Кунта-Хаджи  его учение претерпело существенную трансформацию. Такие важные компоненты этого учения как мистицизм, ненасилие  и смирение, и целый ряд нравственных аспектов выхолащиваются. Это привело  к тому, что в нем стала возобладать тенденция к политизации, оно приобретает явную антицарскую направленность. В условиях преследования зикристов идеи непротивления злу, всепрощения, бегство от социальной действительности, хотя продолжали сохранять свою актуальность, продолжая выражать общие настроения горцев, тем не менее они были невостребованы. Эти зародыши нового мировоззрения, сформировавшиеся в условиях трагического для горцев безвременья, были растоптаны жестокой реальностью. Идеи же религиозно-политической борьбы с царизмом, берущие свое начало в шамилевской идеологии газавата, оказались более востребованными в силу их мобилизационного ресурса.

Не проходит год после шалинской бойни, как  в восточной Чечне началась подготовка очередного восстания зикристов  во главе с жителем аула Харачой Веденского округа Тозой Акмирзаевым. Восставшие преследовали цель - не допустить депортацию чеченцев в Турцию. Царизм стремился избавиться от наиболее активной части чеченцев, не желающей смириться с новыми порядками, вводимыми в крае и он планировал освободившиеся чеченские земли заселить казаками. После депортации горцев на них в массовом порядке возникали казачьи поселения, а материальное положение горцев значительно ухудшилось. На это обстоятельство обращал внимание и начальник Терской области, отмечавший, что «стесненность территории, происшедшая от водворения в пределы области стотысячного казачьего населения поставила большую часть туземных племен в полную невозможность прежних условий хозяйственного быта их» .

Горцы Северо-Западного Кавказа в 1864 году были в массовом количестве депортированы в Турцию, а оставшиеся переселены на болотистые земли Кубани. Их земли также заселялись казаками и русским населением. Великий князь Михаил Николаевич Романов, он же командующий Кавказской армией, генералы Барятинский, Орбелиане, Евдокимов, А. Карцев, М.Т., Лорис-Меликов, А. Туманов и М.А. Кундухов приступили к реализации, плана о переселении чеченцев в Турцию. Для царизма оно являлось важной государственной мерой, которая должна была способствовать окончательной колонизации Кавказа. Генералы Лорис-Меликов, Туманов и Кундухов добивались удаления с Терской области беспокойных последователей учения Кунта-Хаджи. Для этого распускались слухи, что он добровольно переселился в Турцию. Поверив этим слухам, значительная часть зикристов изъявила желание переселиться вслед за устазом. В целях усиления переселенческих настроений распускались слухи о том, что власти будут превращать чеченцев в христианскую веру, брать на военную службу, отбирать у них оружие, землю, облагать огромными налогами и пр. В Чечне не без поддержки власти распространялись прокламации, написанные турецкими эмиссарами и горцами эмигрантами, подданными Турции, призывавшие переселиться на «обетованную» землю. Кроме того, царские чиновники распространяли слухи о том, что в Турции безземельные чеченцы будет наделяться землей «в достаточном количестве и хорошего качества» . Провокационные письма-прокламации являлись результатом сговора между Россией и Турцией. Россия добивалась удаления чеченцев как своих врагов, а Турция нуждалась в воинах для реализации своей имперской политики на Ближнем Востоке и в борьбе против России.

После такой  идеологической обработки, судя по документам царского периода, целые чеченские  селения выражали готовность переселиться в Турцию. Но против политики переселения выступало чеченское духовенство, хорошо знавшее экономическое и политическое положение простых мусульман в Турции. О тяжелой жизни турецких крестьян им приходилось убеждаться при совершении хаджа в Мекку. Проходя пешком территорию Турции, оно воочию наблюдало тяжелую жизнь турецких крестьян. Задавшись целью, сорвать переселение чеченцев в Турцию, духовенство вело подготовку очередного восстания. Организатором восстания становится часть зикристского духовенства во главе с бывшим сподвижником шейха Кунта-Хаджи Мячик-муллой, а также с шалинским муллой Актуллой Гакаевым из Шали. 12 мая 1865 года Актулла Гакаев рассылает своим сторонникам текст воззвания к восстанию, намеченного ими на 24 мая. О готовящемся восстании узнал наиб Аргунского округа царский майор Давлет-Мирза Мустафин, который незамедлительно донес об этом начальству и стал предпринимать решительные меры против заговорщиков. Актулла Гакаев подвергся аресту и был посажен в аульскую яму, а позже переведен в грозненскую тюрьму.