Правовая мысль пореформенной России. 2-я половина XIX века

Кружки контактировали друг с другом, выдвигали общие требования законности и гласности. Главное  средство осуществления этих требований, так же как и опору реформистских сил, они видели в просвещенной и легитимной монархии.

Журналы "Русский вестник", "Отечественные записки", "Вестник Европы". "Вестник Европы", основан в 1861 году группой профессоров, покинувших Петербургский университет в знак протеста против политики правительства в сфере образования (Кавелин, Спасович, Стасюлевич, Уткин).

Политическая программа  кружкового либерализма представлена наиболее полно в совместной работе Кавелина и Чичерина "Письма к издателю", написанной после окончания Крымской войны и опубликованной в сборнике Герцена "Голоса из России". Заявив о том, что они "не разделяют образа мыслей" Герцена и не сочувствуют его "деятельности с отъезда за границу", Кавелин и Чичерин затем изложили свои планы: об освобождении крестьян без' потрясения всего государства, о введении свободы совести, об отмене или по крайней мере об ослаблении цензуры.

Авторы были готовы поддерживать любое "сколько-нибудь" либеральное правительство, поскольку были твердо убеждены, что "только через правительство у нас можно действовать и достигнуть каких-нибудь результатов". Они осуждали Герцена за его революционную агитацию, подчеркивая, что для них революционная теория не только неприменима — "она противна всем нашим убеждениям и возмущает в нас нравственное чувство".

Стержневая проблема –  «государство и личность».

Константин Дмитриевич Кавелин (1818 — 1885) родился в Петербурге. Поступил в Московский университет, сначала на историко-философский, а затем на юридический факультет. Окончил его с золотой медалью, сдал магистерские экзамены, защитил диссертацию на тему "Основные начала русского судоустройства и гражданского судопроизводства" и приступил к чтению лекций по истории русского права в Московском университете.

В 1848 году Кавелин переезжает в Петербург, служит чиновником в различных ведомствах. А затем становится профессором кафедры гражданского права Петербургского университета. В 1857 году он был приглашен преподавателем к наследнику престола, несмотря на то что он в это время уже слыл "самым отчаянным либералом".

Как либерал Кавелин исходит из того, что "индивидуальность есть почва всякой свободы и всякого развития, без нее немыслим человеческий быт". Более того, личность — та точка отсчета, которая дает единство мировому прогрессу. В работе "Крестьянский вопрос" (1881) Кавелин утверждает, что "у нас консерваторы — народные массы, а историческое движение испокон века сосредоточивалось в верхних наслоениях русского общества". Это не только теоретический постулат, но и основание для политико-юридических выводов.

Признавая необходимость  отмены крепостного права в России, Кавелин предостерегал от революционных, насильственных изменений в политико-правовом строе. В той же самой "Записке" он советует вести либеральные преобразования эволюционным путем, медленно и мирно. Залогом этих преобразований должны быть царь и вера в него народа. Значительно позже, в 1875 году, Кавелин еще раз доказывает, что политическая революция у нас невозможна в принципе, а причина этого — в отсутствии в основе Русского государства взаимно враждующих элементов. Реальную угрозу он видит не в революции, а в смутах, вызываемых бессмысленным управлением.

Если конституционализм не волновал Кавелина, то, напротив, планы административных реформ сильно увлекали его. Он доказывал, что реальная власть находится не у царя, а у придворной клики. Необходимо создание такого учреждения, которое доводило бы до императора подлинные факты. Прообраз такого учреждения Кавелин видел в петровском Сенате. Подчеркивая, что создание Сената было сильным ударом по боярству, Кавелин писал, что при преемниках Петра он был сведен на нет дворянской олигархией. Для исправления положения ученый предлагал учредить Административный сенат, который положит конец бюрократическому произволу, обеспечит единство в государственном управлении и будет систематически доводить до сведения Царя нужды и потребности страны. Треть Сената должна состоять из лиц, назначаемых царем. Другая треть выбирается губернскими земствами и, наконец, последняя треть — самим Сенатом. Кавелин даже оговаривается, что от земства в административный Сенат должны входить не председатели земских

управ, а люди, специально избранные для работы в нем. Ежегодно Сенат обновляется на одну треть. Каждый сенатор, предлагает Кавелин, избирается на три года и может быть переизбран. Находясь в Сенате, он не имеет права состоять ни на какой службе, не несет ответственности за проводимые им мнения и подлежит удалению из Сената только в случае уголовного преступления.

Председателем Административного  сената является царь. На время своего отсутствия он назначает первоприсутствующего из числа двух-трех кандидатов, избранных Сенатом.

Признавая существовавшие в  то время Комитет министров и Первый департамент Сената учреждениями бесполезными, Кавелин требует их упразднения. Из Государственного совета он предлагает изъять все административные дела и оставить ему только законодательные. Таким образом, Административный сенат, писал Кавелин, становится высшим административным государственным учреждением. В нем сосредоточиваются все дела, которые были разделены между

Комитетом министров, Государственным  советом и Первым департаментом Сената. Кроме того, отчеты высших чиновников, включая министров, должны передаваться сначала на рассмотрение Административного сената. Он может требовать от них разъяснений по любым вопросам. Ему предоставляется право ревизии министерств и других учреждений. Административный сенат направляет царю свои соображения о состоянии государственного управления, о необходимости законодательных и административных мер, касающихся внутреннего положения страны. Последняя прерогатива Административного сената представляется Кавелину одной из важнейших. Либерал особо подчеркивал, что Административный сенат — это совещательный орган. Его решения могут проводиться в жизнь только в случае утверждения их монархом. Более того, утвержденные царем, они проводятся в жизнь не Административным сенатом. Его задача — на-

блюдать за их претворением в жизнь и настаивать на этом.

Обеспокоенный тем, чтобы  Административный сенат не расценили  как замаскированный зародыш  парламента, Кавелин подчеркивал, что планируемое им учреждение не ослабит царскую власть. Монарх не может один вести все дела, не может пресечь все интриги, ведущиеся якобы в целях государственной пользы. Каждый министр делает доклад так, как это выгодно только ему. Располагая же отзывами Административного сената, царь правильнее разберется в поставленных вопросах.

Как бы заранее отвечая  своим критикам,' почему он не наделяет Административный сенат политическими правами, Кавелин писал, что ограничение самодержавия в России немыслимо. Даже если бы сегодня удалось вырвать у царя конституцию, завтра она превратилась бы в пустой звук или же была взята назад при полном равнодушии, а возможно, и радости огромного большинства народа. Не исключал Кавелин и того, что его Административный сенат, даже при всех сделанных им разъяснениях, будет воспринят как антисамодержавное учреждение. Это будет означать, что необходимость государственных преобразований такого рода не осознается царем. Но рано или поздно под влиянием естественного хода событий он принужден будет создать такой орган.

Этатистский подход к российским политико-правовым явлениям приобретает более стройную либерально-доктринальную форму во взглядах Бориса Николаевича Чичерина (1828—1904). Он типичный представитель тогдашней профессуры, отличавшейся высокой эрудированностью и порядочностью, чуткой к запросам и нуждам русского народа, но считающей, что удовлетворение этих запросов и нужд возможно только на почве закона.

Родился Чичерин в семье  богатого и родовитого тамбовского  помещика. Далее — юридический  факультет Московского университета, лекции Грановского, Соловьева, Кавелина. Сохранившееся на всю жизнь увлечение гегелевской философией права, магистерские экзамены, работа над диссертацией "Областные учреждения России в XVII веке", которая явилась новым словом в русской юриспруденции.

Ядро юриспруденции Чичерина базируется на гегельянской трактовке  государства как основного двигателя  и творца истории.

Чичерин осознал, насколько  глубока пропасть между программными требованиями "передовой общественности" и реальными интересами народа. Из этого он сделал соответствующие  выводы: ей не приходилось мечтать о массовой опоре, а всякие попытки опереться на демократию опасны и даже преступны; подлинной силой, способной провести преобразования в нужном духе, выступает власть, посему либералы должны настойчиво искать подходы, позволяющие направить усилия правительства в нужное русло. Только "либеральной партии" (так Чичерин обозначал свободомыслящую часть общества) дано возвысить свой голос, подсказывая правительству самые разумные, законосообразные, безопасные способы претворения программы партии в жизнь.

Отмена крепостного права  также обосновывается мыслителем с  позиции государственной школы. Пришла пора, пишет он, сделать решительный  шаг по стезе освобождения народа, "искупившего свои анархические стремления" многовековым подчинением железной государственной дисциплине и тем доказавшего "способность к политической жизни". Необходимо окончательно "раскрепостить сословия", провозгласив свободу от крепостного положения, а также другие свободы: совести, книгопечатания, общественного мнения (гласности).

Свой этатизм Чичерин  ярко продемонстрировал в 1858 году, выступив против герценовского "Колокола", находившегося на вершине популярности и вызывавшего одобрение у многих русских либералов. Познакомившись с Герценом во время заграничной поездки, он с первой же встречи затеял с ним спор о предстоящих в России реформах, о том, по какому образцу их нужно готовить и к чему они должны привести. Этот спор, в процессе которого Чичерин произвел на Герцена сильное впечатление (и, кстати сказать, получил от него прозвище "Сен-Жюст бюрократии"), продолжался в частной переписке. Когда же Герцен в одной из статей, не указывая имен, повел разговор о "прямолинейных доктринерах" и "либеральных консерваторах", Чичерин почувствовал себя задетым и ответил резким письмом ("Колоколом" же опубликованным), обвиняя оппонента в разжигании нездоровых страстей, требуя от него "обдуманности, осторожности, ясного и точного понимания вещей, спокойного обсуждения цели и средств". Это было первое в эпоху реформ публичное выступление либерала против "революционных крайностей".

"Обвинительный акт" (так называлось письмо) вызвал  волну протестов, в том числе и в либеральном лагере — со стороны Кавелина, Анненкова, А.И. Тургенева и других, которые корили Чичерина за "искажение истины" и за резкость тона. Лишь пережив кризисную ситуацию начала 60-х годов и восстание в Царстве Польском 1863 года, тогдашние критики заняли по отношению к революции и демократии позицию, очень близкую той, на которой изначально находился их более дальновидный соратник.

Чичерин сформулировал основной принцип, который называл "охранительным либерализмом" и считал его исключительно плодотворным для России: "либеральные меры и сильная власть". Обстановку же, сложившуюся после отмены крепостного права, он оценивал диаметрально противоположно большинству либералов: "стеснительные меры и слабая власть", а это неизбежно порождает анархический разгул.

Отношение Чичерина к вопросу о форме правления в Русском государстве.

Чичерин высказывает мысль, что нужно постепенно подключать весь русский народ к государственной  деятельности, не ограничиваясь правительством. Сейчас в стране к участию в политической жизни способно не все население.

«Русские крестьяне — львиная доля всех подданных империи — не способны к управлению государством, так как их мысли и деятельность не выходят за пределы сельской сферы. Среднее, городское сословие имеет "городовое и государственное" назначение. Город не только средоточие торговли, но и культурный центр. А вот назначение дворянства — управлять государством, быть 'руководителем остальных сословий". Таким образом, по мысли Чичерина, и в пореформенный период сохраняется ведущая роль дворянства в российской политике при возрастающем участии в государственной жизни купечества и разночинной интеллигенции, которые в дальнейшем будут составлять "цвет труда и образования". Большинство же населения, крестьянская масса, по-прежнему остается вне политики.

Равноправие сословий Чичерин  видит не в установлении одинаковых прав, а в распределении деятельности, в "преобладающем влиянии" в соответствующих сферах: крестьянства — в сельском управлении, среднего сословия — в городском, дворянства — в областном. При этом дворянству принадлежит право участия в сельском и городском управлении. Оно должно также преобладать в учреждениях, где представлены разные сословия, что может быть выражено в количественном перевесе членов от дворянства и в председательствовании; это последнее право особенно важно, ибо председатель оказывает огромное влияние на ход дел в учреждении.

Чичерин допускает народных представителей к "законосовещательству , ссыаясь на опыт Европы и России (Земские соборы, Уложенная комиссия при Екатерине II). С самодержавной властью совместимы 4 способа учета мнения сословий в правительстве: 1) вызов экспертов по частным вопросам, 2) вызов в отдельных случаях депутатов от сословий, 3) постоянное присутствие депутатов в Государственном совете во время прений, 4) совещательное собрание из представителей от сословий.

Но идея единого собрания (парламента) даже сословных представителей не удовлетворяет Чичерина.