Правовая мысль пореформенной России. 2-я половина XIX века

Но в конце XIX века, считает  Победоносцев, "представительные учреждения вступают в критическую эпоху  своей истории" даже в Англии. Это происходит из-за изменения принципа делегирования депутатов. "Из личности, представляющей личностей", депутат  все больше превращается в носителя отвлеченного идеологического принципа, который в момент выборов завладел умами большинства избирателей  округа. "Это уже не представитель  от страны или народа, но делегат, связанный  инструкцией от своей партии". Теперь требуется, чтобы "доверенные от народа лица устранились вовсе  от своей личности", чтобы "на парламентских скамьях сидели механические исполнители данного им наказа" от большей части избирателей округа. Так извращается духовный смысл народовластия.

Ложь новой демократии Победоносцев усматривал в том, что  своим идеалом она видит уничтожение личности правителя, министра, депутата, поскольку неизбежно искажает их волю. При сакральной демократии народ искал себе духовно наилучшего представителя, возлагал на него бремя власти, сам давал клятву совершать жертву повиновения и не сомневался, что, если выбор сделан правильно, интересы государства будут находиться в согласии, симфонии благодаря духовной мудрости, опытности и святости избранного. Вторичное народовластие, напротив, безличностно и строится не на единстве, но разделении на партии и фракции, не на мире, но на соперничестве.

Правильная монархия (в России), по Победоносцеву, должна уподобляться семье, моделировать ее на макроуровне. Русское государство должно стать большой семьей с абсолютным отеческим авторитетом и отеческой заботой, с одной стороны, и невопрошающим подчинением и любовью — с другой. В таком государстве народ смог бы жить детской жизнью, подлинной, наиболее близкой к Богу.

Отсюда и главная забота государства — правильное воспитание народа. Победоносцев был инициатором создания разветвленной системы церковно-приходских школ, которые должны были воспитывать детей в вере, любви к Отечеству, учить их честному отношению к труду и семье. В этих школах, двух- и четырехлетних, преподавалось немного предметов: русский и церковно-славянский языки, Закон Божий, церковное пение, арифметика, немного отечественной истории и географии. Считалось, что для человека, трудящегося на земле, этого достаточно. Только для наиболее способных должен быть открыт путь к продолжению образования.

Но в необъятной России церковно-приходское воспитание могло  дать ощутимые результаты очень не скоро. Победоносцев надеялся лишь заложить первые основания будущей православно-русской  образованности в народе. Однако со всех сторон он видел наступление сил, враждебных этим замыслам. В Европе и в интеллигентской части русского общества усиливались антицерковные и атеистические настроения, рос интерес к внешней, материальной и рациональной, жизни. Советник же Александра III был убежден, что "народ-дитя" следует уберечь от этих влияний.

(борьба с проектами  Игнатьесв и.т.п.)

Русский либерализм и его основные течения

Либеральная юриспруденция  как составная часть политико-правовой культуры Отечества сформировалась в пореформенную эпоху. Конечно, можно связывать возникновение нашего либерализма с более ранней эпохой, например со временем просвещенного абсолютизма и деятельностью Екатерины II. Можно его связывать и с более поздней эпохой Александра I и М.М. Сперанского, как это делает ученый И. Осипов в своей книге "Философия русского либерализма XIX -начала XX вв."

Однако не подлежит сомнению, что либерализм тесно связан с  юридическим мировоззрением "третьего сословия", и потому его историческая почва — буржуазное общество, что делает именно пореформенную эпоху с ее быстрой эволюцией в сторону капитализма колыбелью отечественного либерализма. Именно эта эпоха сделала либеральную юриспруденцию постоянным и закономерным явлением в духовной жизни страны.

Как явление буржуазного, а не традиционного общества либерализм сначала возник в Западной Европе, там же впервые появились его многочисленные концепции и понятия. Либерализм имеет как минимум два основных значения.

Одно из них, более широкое: доминирующий ныне на Западе тип правовой культуры с присущим ему стремлением к обеспечению индивидуальной свободы в рамках законов, понимаемых как обобщение естественных потребностей нормальных цивилизованных людей. В этом значении он составляет основу всех главных идейных течений и государственных институтов современного Запада; он как бы растворен в крови европейских людей и потому не имеет нужды проявлять себя всегда как самостоятельно оформленное политическое течение.

В более узком значении либерализм — это теория и практика (политическое движение) максимального ограничения вмешательства государства в сферу экономики и социальных отношений. В этом значении он имеет ряд характерных признаков: в экономике это сторонник промышленного капитализма и экономической свободы; в социальных отношениях — выразитель интересов среднего класса (буржуазии); в политике — парламентарная демократия; в культурной жизни — свобода мысли и слова, гласность; в религии - антиклерикализм; в морали — индивидуализм; в национальном вопросе — национализм. Политико-юридическим выражением либерализма является конституционализм — система институционально-правовых условий, необходимых для обеспечения в государстве национального суверенитета, свободы личности, демократии и права.

Своеобразие либерализма  состоит не только в отслеживаемой  им модели социально-политического  устройства, но и в способах ее воплощения в жизнь. Либерализм — это еще  и этика терпимости, уважение к  традициям, философия консенсуса и компромисса. В этом смысле либерализм не противоположен консерватизму, а, скорее, может рассматриваться как его иная версия, обращенная к будущему, а не к прошлому.

Отсутствие благоприятных  условий для либеральных ростков обусловило тот факт, что в России идеи либерализма зачастую были чужеродным элементом, привнесенным в страну европеизированной частью русского общества — верховной властью, административной элитой, поместным дворянством, интеллигенцией. Исследователи хором указывают на так называемые волнообразные процессы "вестернизации", иными словами, модернизации России, то усиливающиеся, то замедляющиеся с конца XVII века.

В рамках этих процессов  выдвигались целые программы  преобразований, как, например, во времена просвещенных монархов Екатерины II и Александра I, но сравнительно самостоятельным направлением юриспруденции наш либерализм стал только в пореформенную эпоху.

Он возник в результате дифференциации правосознания оппозиционного царизму движения 1830—1850-х годов, представленного прежде всего двумя группами раннелиберальной мысли — западниками и славянофилами. Их дискуссии о Русском государстве и его будущем, отягощенные спорами о Крымской войне (западники во имя обретения Россией свободы хотели ее поражения славянофилы — победы), привели к полному разрыву и идейному размежеванию прежних "друзей-врагов". Славянофилы все больше склонялись к охранительным теориям, а западники развивали либеральные мотивы прежней оппозиции, создав новое идейное направление — русский либерализм. Последние стояли и у истоков замены дворянской оппозиции разночинной, начав новый этап освободительного движения.

Западники еще до реформы  не смогли выработать единую платформу  борьбы за российскую свободу и раскололись  на две группы: умеренную и радикальную. Первая стремилась достичь поставленных целей путем сотрудничества с царем и правительством, а вторая рассматривала их радикальную трансформацию или свержение как важнейшее исходное условие достижения свободы и демократического преобразования общества (Чернышевский и народники). Поэтому в пореформенную эпоху понятие "либерал" применимо лишь к представителям первой группы, а вторая зачастую под тем же лозунгом борьбы за свободу выступает как инородное тело, идейно-враждебное по отношению к русскому либерализму.

Пореформенные либералы имели  узкую социальную базу. Большая их часть принадлежала к верхним слоям так называемых "образованных классов"; как правило, это были выходцы из дворян или даже носители аристократических фамилий, традиционная ориентация на Европу. Русский либерализм, в отличие от своего западного аналога, опиравшегося на средние слои города и деревни, (подвести под себя) адекватную политическую основу при помощи государства. Последнее они так и не смогли привлечь на свою сторону.

Либералам пришлось столкнуться  не только с политической косностью авторитарного режима, не желавшего добровольно реформироваться, но и с менталитетом россиян, видевших в них интеллигентов, а нередко просто тех же "бар", которые проповедуют оторванные от жизни идеи. Все их попытки "переплавить" массовое традиционное сознание в новое, юридическое мировоззрение не увенчались успехом.

Либералы создали проект переустройства России, который, безусловно, отражал мировые тенденции прогресса, но не всегда учитывал национальную специфику России. Они конструировали свою модель исходя из желаемого и в гораздо меньшей степени принимали во внимание жесткую реальность, которую намеревались преобразовать по уже апробированным западноевропейским образцам. Однако пропасть между желаемым и действительным была так велика, что созданные ими юриспруденция и программы переустройства России не могли адекватно восприниматься тогдашней исторической средой.

Узость социально-политической основы отечественного либерализма  привела к тому, что он оказался слабым, идейно размытым на множество течений и толков. Свою партию либералы так и не создали в пореформенную эпоху, хотя у радикалов партийные формы организации сложились уже в 60-е годы.

Оппозиционность либералов  была пассивной. Беседы за чашкой чая, выступления в легальной печати и на земских собраниях, застольные тосты на товарищеских пирушках, созванных во время губернских или уездных собраний, —' вот почти весь арсенал либеральных средств, применявшихся для защиты выдвинутых идеалов. В течение долгого времени пореформенный либерализм оставался сугубо персонифицированным. Так, во время отмены крепостного права его никак иначе, как кружковым, не назовешь. В дальнейшем, после буржуазных реформ, появляется земский либерализм, несколько расширивший свою социальную базу, но и его деятелей можно пересчитать по пальцам, среди них преобладали владельцы наиболее крупных поместий.

Русский либерализм эпохи  освобождения крестьян нашел отклик и в среде высшей бюрократии (сановный либерализм), не раз в 60-е — начале 80-х годов XIX века выступавшей с идеями реформирования центрального государственного управления путем введения в него представительных начал и создания "кабинета" во главе с первенствующим министром. Парадокс заключается в том, что с инициативами ограничения императорской власти путем созыва выборных представителей и создания солидарного правительства с кабинетом министров на этот раз выступали лица, максимально приближенные к царю, в число первейших служебных обязанностей которых входила защита верховной власти от всяких на нее посягательств (министр внутренних дел П.А. Валуев, шеф жандармов и начальник Третьего отделения П. Шувалов, министр внутренних дел М.Т. Лорис-Меликов). И это было не случайным совпадением, а проявлением закономерности, присущей авторитарной системе, в рамках которой "правом голоса" при обсуждении с императором вопросов формы правления обладали прежде всего руководители охранительно-репрессивных органов. Монопольное право самодержавия на всякую политическую деятельность превращало их "по долгу службы" в единственных легитимных глашатаев назревших государственных потребностей перед лицом монарха.

Пореформенному либерализму  присущи такие общие программные требования, как ликвидация феодальных пережитков в экономике, тормозящих развитие капитализма; свобода частного предпринимательства; невмешательство государства в экономическую сферу; обеспечение минимума гражданских свобод; ограниченная монархия. Осуществление этой программы расчистило бы путь для капитализма, но оставило бы значительные политические права у дворян.

Требования пореформенных  либералов сводились к отмене крепостного права с сохранением земель и привилегий у помещиков, введению местного самоуправления, суда присяжных, гражданских свобод. Принятие конституции они считали необходимым только после соответствующих преобразований общественного строя. Либеральные шаги правительства они горячо приветствовали, усматривая в них стимул к сплочению всех прогрессивных сил.

В теоретическом плане  тогдашние либеральные учения делятся  на неогегельянство (К.Д. Кавелин и особенно Б.Н. Чичерин), юридический и социологический позитивизм (С.А. Муромцев, М.М. Ковалевский, Н.М. Коркунов).

Либеральный идеал правового  государства, где защищены и гарантированы естественные права и свободы российского гражданина, и в первую очередь право собственности и политические свободы индивида, в перспективе выгодно отличался от аполитичной теории народников и теории диктатуры пролетариата социал-демократов, а также от тех прав и свобод, которые обещал или затем даровал своим подданным император. Это во многом объясняет, почему либералы не были заинтересованы в крутых социальных (революционных и контрреволюционных) изменениях, требующих радикального вмешательства государства в жизнь россиян. Либеральные концепции объясняют и определенную слабость и узость социальной базы либерального движения, так как основным признаком правового государства признавалось верховенство закона (принцип законности) в жизни русского общества, что было несовместимо как с действиями революционеров, так и с другими нелегальными формами борьбы.

Три течениях пореформенного, либерализма: кружковый (60 — 70-е годы), земский (70-е годы — до конца века), сановный (60 — 80-е годы).

Кружковый либерализм

Идейными центрами либерализма  стали собрания столичной интеллигенции. Петербургский кружок, нареченный современниками "Партией петербургского прогресса", имел многочисленные связи в политических кругах России и за границей (А.И. Герцен). На собраниях кружка встречались столичная профессура (М.Н. Катков, В.Д. Спасович, М.М. Стасюлевич, Б. Уткин), министерские чиновники (братья Н.А. и Д.А. Милютины, Н.И. Стояновский), писатели и журналисты (И.С. Тургенев, Н.А. Чернышевский и др.). Его признанным лидером постепенно становится К.Д. Кавелин. В московский кружок входили А. Станкевич, Е.Ф. и В.Ф. Корш, С.М. Соловьев, К.П. Победоносцев (в ту пору еще не консерватор, как и Катков). Сначала это кружок возглавлял Т.Н. Грановский, а после его смерти видную роль играл Б.Н. Чичерин.