Общерусский судебник 1497 года

тем признаёт, что Судебник 1497 г., будучи общегосударственным кодексом,

является заметной вехой  в истории русского законодательства

[13].

Б.Д. Греков, связывая появление  Судебника 1497 г. с усилением власти

московского государя и его  стремлением к ликвидации сепаратистских тенденций

удельных князей, обращает особое внимание на статьи, отражающие правовое

положение крестьян и холопов. Появление ст. 57 Судебника 1497 г. "О

христианском отказе", так же как изменение по сравнению  с РП правового

положения полных и докладных  холопов, Б.Д. Греков объясняет тем, что

хозяйство на Руси с конца XV в. превращается из замкнутого, оброчного,

обслуживаемого главным образом трудом челяди, в большую организацию, где

основным производителем стали крестьяне. В соответствии с этим Судебник

ограничивает источники  полного холопства за счёт развития кабального, то есть

долгового, и определяют положение всех категорий крестьян в отношении права

их выхода. Последний ограничивается установлением единого срока выхода и

выплатой пожилого.

Выяснение вопроса о пожилом  дано в статье А.Л. Шапиро

[14]. Пожилое, по его мнению, "являлось как раз той повинностью, какая

соответствовала формам земельной  собственности и внеэкономического  принуждения,

господствовавшим в России XV-XVI вв. Землевладелец не являлся  тогда

собственником крестьян, но был собственником всех земель, находившихся в их

пользовании... Для феодального хозяйства и права характерна поэтому

ответственность крестьянина  перед господином за состояние своего крестьянского

хозяйства. Тут-то и возникали  специфически феодальные, юридические  основания

для взимания пожилого при  запустении двора".

Характеристика законодательства XV-XVI вв. о холопах и крестьянах и, в

частности, Судебников 1497 и 1550 гг. имеются в работах Е.И. Колычевой, В.М.

Панеяха, Ю.Г. Алексеева.

Судебник 1497 г. привлёк внимание иностранных исследователей. В 1956 г. во

Франции и США вышли  работы о Судебнике "царя Ивана III". Они основаны на

использовании русской дореволюционной и специальной советской литературы.

Перевод на английский язык и комментирование Судебника 1497 г. осуществлял

Дьюи. Автор освещает вопросы принятия и содержания этого Судебника, не

затрагивая имевшихся  в литературе полемических вопросов.

Судебнику 1497 г. посвящена  специальная статья М. Шефтеля. Она  состоит из 3

частей - историческое введение, текст Судебника, переведённый Шефтелем на

французский язык, и комментарии  к памятнику. Воспринимая установившееся в

советской историографии  мнение о том, что Судебник 1497 г., будучи первым

законодательным памятником, был составлен не только для одного великого

княжества Московского, но для  всей территории Русского государства, М.

Шефтель оспаривает, однако, предположение Л.В. Черепнина об авторстве

Судебника. Но критические  замечания, сделанные Шефтелем, носят

преимущественно формальный характер.

Стоит обратиться к свидетельствам иностранных дипломатов и путешественников,

побывавших в России в XV-XVI вв. и характеризовавших русское право как

самобытное и обладающее определённым единством. Павел Иовий Новокомский

говорил о простоте законов по судебнику 1497 г.; Ричард Ченслер, находившийся

при Московском дворе в 1553-1554 гг., отмечал преимущество русского

законодательства перед  английским уже по Судебнику 1550 г. Он особенно

одобрял установленное Судебником право каждого обиженного на непосредственное

обращение в суд, в котором "великий князь постановляет решения  по всем

вопросам права", а также  то, что в отличие от многочисленных английских

статутов русские законы были кодифицированы. Это, кстати, выгодно  отличало

русское право XV-XVI вв. от права  ряда западноевропейских стран.

Заслуживает внимания предположение  Л.В. Черепнина, что при принятии в 1532 г.

в Германии общеимперского закона - "Каролины" - был использован  опыт

кодификации русского права, поскольку первым лицом, сообщившим Западу о

существовании Судебника 1497 г., был Сигизмунд Герберштейн. Кодификационные

работы приобрели особый размах вскоре после возвращения  его из Москвы.

Систематизация русского права, начатая с Судебника 1497 г., являлась итогом

всей предыдущей законодательной  деятельности Русского государства. РП к XV

в., как и полагало большинство  исследователей, утратила своё значение.

Первоначально С.В. Юшков  тоже считал, что РП с этого времени  перестала

помещаться в различных  юридических сборниках, составляемых для практического

применения (например, в Мериле Праведном), а включалась в летописи в качестве

исторического памятника. Однако, завершая в 50-х гг. многолетние исследование

текстов древнерусских юридических  источников и списков РП, он пришёл к

выводу, что Сокращённая  редакция РП была переработана с учётом действовавших

в XV в. норм обычного права. Изучение Е.И. Колычевой этой редакции РП

подтвердило высказанную  С.В. Юшковым мысль о возможности  отнесения её к числу

источников, использованных составителями Судебника. Изучая вопрос об

источниках Судебника 1497 г., С.В. Юшков и Л.В. Черепнин приходят к выводу,

что при его составлении  были использованы не только РП, ПСГ  и уставные

грамоты, но и разного  рода жалованные и иные грамоты. Большое  значение имели

так называемые уставные грамоты  наместничьего управления. Например, дошедшие

до нас Двинская 1397 г. и  Белозерская 1488 г. уставные грамоты, в  которых,

помимо вопросов местного управления и суда, содержались и  нормы

материального, гражданского и уголовного права. Действовало  также местное

законодательство, определявшее корм наместника, судебные и торговые пошлины,

уголовные штрафы, отношение  наместника к суду центральному, а  также

законодательство присоединённых к Москве княжеств и земель. Так, помимо

известных нам Псковской  и Новгородской Судных грамот, В.Н. Татищев упоминает

о не дошедших до нас ростовских и рязанских законах.

К источникам Судебника относятся  правые (судебные решения, состоявшие из

протокола судебного разбирательства  и решения суда и выдававшиеся обычно по

просьбе стороны, выигравшей дело) и жалованные грамоты, указы  и инструкции,

касающиеся суда и управления и издававшиеся как Московским, так и иными

княжествами. Таков, в частности, "Указ наместником о суде городскым",

изданный в 1483-1484 гг. в связи с массовой конфискацией земель крупных

феодалов, противившихся  централизации, и передачей этих земель дворянству.

Указ предусматривал привлечение  к участию в суде представителей верхов

местного населения, регламентацию  судебных пошлин, установление твёрдых

сроков, которых должны придерживаться кормленщики, призываемые приставом  к

ответу. В Судебник также  вошли "Указ о езду", содержащий таксу пошлин за

поездку приставов в различные  города Московского государства, и "Указ о

недельщиках".

Источниками при составлении  Судебника служили грамоты отдельных  княжеств,

устанавливавшие сроки отказа крестьян, сроки исковой давности по земельным

спорам и др. По мнению С.В. Юшкова, в Московском великом  княжестве, вероятно,

существовал и до Судебника 1497 г. сборник правил о судопроизводстве,

применявшийся в центральных судебных учреждениях и, весьма возможно, в тех

областях, которые не получили уставных грамот. Этот сборник должен был

включать в себя "...по крайней мере, исчисление пошлин и  сборов, следуемых с

тяжущихся в пользу судей  и в пользу второстепенных органов, а также сборов,

взимавшихся при выдаче различного рода официальных актов". Исследуя русские

феодальные архивы XIV-XV вв., Л.В. Черепнин уточняет это предположение  и

приходит к выводу, что  около 1491 г. был составлен "московский сборник",

воспринявший некоторые местные, особенно звенигородские, правовые нормы и

являвшийся руководством для разбора в суде поземельных дел. Ликвидация

земельных конфликтов во вновь  присоединённых владениях являлась очередной

задачей московского правительства.

Проводя доскональное сопоставление  всего предшествовавшего законодательства с

текстом Судебника 1497 г., С.В. Юшков пришёл, однако, к выводу, что  только в

27 статьях Судебника можно найти следы непосредственного влияния каких-либо

известных нам юридических  памятников или норм обычного права (12 статей из

уставных грамот, 11 из ПСГ, 2 статьи из РП (ст. 55 о займах и ст. 66 о

холопах) и 2 статьи из норм обычного права). Но и при заимствовании из старых

источников нормы права  перерабатывались применительно к  изменениям в

социально-экономическом  строе. Усиливая в связи с обострением классовой

борьбы репрессии, Судебник вводит смертную казнь для "лихих" людей, тогда как

статьи Белозерской уставной грамоты, послужившие источником соответствующих

статей Судебника, предоставляли  разрешение вопроса о наказании  таких людей на

усмотрение суда. Судебник изменяет по сравнению с прежним  законодательством

порядок обращения к суду, обязанности судей, вводит новое  понятие института

послушества и т.д.

40 статей, то есть около  трёх пятых всего состава Судебника  не имеют какой-либо

связи с дошедшими до нас  памятниками. Они либо извлечены  из несохранившихся

законодательных актов Ивана III, либо принадлежат самому составителю  Судебника

и представляют таким образом новые нормы, не известные прежней судебной

практике. Именно новизной Судебника  объясняется, по мнению С.В. Юшкова, то

обстоятельство, что далеко не все его статьи осуществлялись на практике. Часть

их оставалась программой, пожеланием, для реализации которой  требовалось время

[15]. Именно поэтому Судебник 1497 г. был положен в основу царского

Судебника 1550 г., а отдельные  его положения и принципы получили дальнейшее

развитие и в последующем  законодательстве. Роль и значение Судебника 1497 г.

особенно возрастают в  свете исследований Л.В. Черепнина, И.И. Смирнова и Б.А.

Романова.

Заголовок свидетельствует  о том, что Судебник был принят в сентябре 1497 г.

Иваном III совместно с  Боярской Думой. По мнению Л.В. Черепнина, эта дата -

сентябрь 1497 г. - указывает  лишь на начало разработки Судебника, которая

завершилась в феврале 1498 г. Такая точка зрения была высказана  раньше П.Н.

Мрочек-Дроздовским, именовавшим Судебник Ивана III Судебником 1498 г.

Однако, представляется более вероятным, что закон был принят именно в

сентябре 1497 г. Это подтверждается термином "уложил", содержащимся в

заголовке и означающим "учредил", "узаконил". Спорно также включение Л.В.

Черепниным слов "как  судити суд бояром околничим" в качестве заголовка лишь

для первых трёх статей.

Глава 1. Образование  и развитие Российского государства

1.1. Предпосылки  образования Русского централизованного  многонационального

государства.

Когда в 1462 году на престол  вступил Иван III, Великое княжество  Московское

было сравнительно небольшим  государством. Его территория ограничивалась

примерно 430 тысяч кв. километров.