Благотворительная деятельность великой княгини Елизаветы Федоровны Романовой как пример общественного служения

После 1905 года, продолжая работу в многочисленных благотворительных обществах и комитетах, Елизавета Федоровна считает необходимым оставить память о муже и принимается за строительство часовни-музея Сергея Александровича в Чудовом монастыре, а на месте его гибели недалеко от Кремля великая княгиня установила крест, позже снесенный советским правительством. «Несмотря на противоречивое отношение к великому князю как среди высшего общества, так и в кругу Романовых, Елизавета Федоровна стремилась всем показать, какой честную и даже праведную жизнью вел ее супруг».130

Первое время близкие радовались тому, что спустя время после трагедии «заметили в великой княгине некоторую перемену: она стала живее интересоваться делами склада, взгляд ее стал не таким напряженным и далеким от жизни, как будто она нашла какой-то интерес и какую-то цель в жизни».131 Новой целью стала «вначале заботе о раненых в Ильинском, а затем реализации долгосрочного плана поддержки московских неимущих», для которых Елизавета Федоровна создала Обитель Милосердия132, вложив в нее большую часть  своих капиталов и драгоценностей, подаренных мужем.133

В 1907 году Елизавета Федоровна приобрела на Большой Ордынке дом с земельным участком и принялась за строительство своего главного детища – Марфо-Мариинской обители. Образ жизни ее  кардинально изменился. Став настоятельницей, великая княгиня «жила во флигельке из трех комнат с простой мебелью. Спала на топчане без тюфяка, под голову  подложив пучок сена. На сон отводила всего ничего, а то и вовсе ничего, бодрствуя у постели больного или у гроба в часовне».134 В еде великая княгиня была до предела скромна, совсем не употребляла мяса, нередко обходилась лишь растительной пищей. При этом все сестры обители отмечали ее чуткость и заботливость по отношению к ним и больным, ее самоотверженность и великую духовную стойкость в уходе за безнадежно больными.135

Такой образ жизни далеко не соответствовал ее высокому общественному положению, за что многие ее осуждали. «Иные уверяли даже, что, бросив дворец и раздав все бедным, сестра императрицы уронила императорское достоинство».136 «Не все <…> были способны правильно понять и оценить происшедшею в ней перемену. Надо было пережить такую потрясающую катастрофу, как настоящая (убийство Сергея Александровича – С.В.), чтобы убедиться в непрочности и призрачности богатства, славы и прочих земных благ … <…> Презрев одинаково и слезы друзей, и пересуды и насмешки света, она мужественно пошла своей новой дорогой».137

Вплоть до 1914 года Елизавета Федоровна занималась учреждением и развитием Марфо-Мариинской Обители Милосердия, уделяя этому большую часть своего времени. Во время Первой Мировой войны, используя накопленный опыт 1904-1906 годов, Елизавета Федоровна сумела быстро организовать работу для помощи раненым солдатам, открывая новые благотворительные центры и пункты сбора помощи. «Она была в курсе всех событий, но политикою не занималась, потому что всю себя отдавала работе и не думала ни о чем другом. Популярность ее роста день ото дня. Когда великая княгиня выходила, народ становился на колени. Люди осеняли себя крестным знамением и целовали ей руки и край платья, подойдя к карете ее».138 Но, несмотря на всеобщую любовь и уважение к личности великой княгини, нашлись и те, кто начал обвинять ее в шпионаже в пользу Германии.139

После революционных событий в феврале 1917 года Елизавета Федоровна сложила с себя обязательства как частного благотворителя, поскольку подобная деятельность была запрещена, и сосредоточилась на заботе о Марфо-Мариинской обители.140 «…Она встретила ее (революцию – С.В.) с замечательным самообладанием и спокойствием. Казалось, что она стояла на высокой непоколебимой скале и оттуда без страха смотрела на бушующие вокруг нее волны, устремив свой духовный взор в вечные дали».141

Временное правительство и даже шведский министр склоняли великую княгиню покинуть Россию в связи с разраставшейся анархией, которую власти не в силах были контролировать.142 Однако на все уговоры Елизавета Федоровна ответила твердым отказом, заявив, что никогда не покинет Москву и Россию по своей воле.143

После Октябрьского переворота наступило еще более трудное время, продолжалась анархия и произвол. Жизнь усложнялась постоянными перебоями продовольствия. Однако авторитет настоятельницы Обители был настолько высок, что, как вспоминал позднее Ф.Юсупов, «большевики, придя к власти, не тронули их (сестер Обители – С.В.). Даже послали какое-то продовольствие».144 Община вообще первое время жила по своему внутреннему уставу без внешнего вмешательства.145 Однако в июне 1918 года великая княгиня была арестована и сослана с другими членами дома Романовых и одной из своих сестер милосердия на Урал, где 18 июля 1918 года ссыльные были сброшены в заброшенные шахты недалеко от Алапаевска. От полученных травм и жажды приговоренные скончались.

Глава 3.

Благотворительность великой княгини Елизаветы Федоровны

Мы сочли нужным выделить три отдельных главы, в которых обратимся к исследованию благотворительной деятельности великой княгини Елизаветы Федоровны. В двух отдельных главах нами будет рассмотрена деятельность великой княгини в Елисаветинском Благотворительном Обществе, а также в Марфо-Мариинской Обители Милосердия. В данной же главе мы поместили информацию о той немаловажной благотворительности, которая по своим масштабам и результатам не уступает двум упомянутым выше направлениям.

Первым местом развития ее благотворительности стало имение Ильинское, где великокняжеская чета проводила теплые месяцы. «Жизнь в Ильинском была уютная, без этикета».146 Там Елизавета Федоровна не раз устраивала благотворительные лотереи и крестьянские ярмарки, длившиеся по три дня. Собранные средства шли на улучшение быта крестьян близлежащих деревень, на наем медицинского персонала для больницы и учителей для местной школы, открытой стараниями великой княгини.147 Обыкновенно лотереи и ярмарки приурочивались к именинам или дням памяти особо почитаемых в семье святых. Особо отмечали Ильин день, в который устраивалась ярмарка. «Великий князь с супругой обходили все лавки, покупая что-нибудь в каждой. <…> За ними несли короба с покупками, которые потом раздавались».148 В день именин великого князя 5 июля ежегодно в Ильинском устраивалось празднество на лужайке перед домом, заключавшееся в беспроигрышной лотереи, угощении для всех пришедших крестьян и  плясках. «Великий князь с супругой лично обходили все столы, зорко следя, чтобы никто не был забыт ни при  угощении, ни при лотерее».149

Так, например, 5 сентября 1885 года в Ильинском отмечали именины Елизаветы Федоровны. Из письма Сергея Александровича цесаревичу Николаю Александровичу мы узнаем, что «была проведена лотерея – выигрышей было около 300 – подходили представители  каждого двора из пяти деревень, принадлежавших Ильинскому, - восторг выражался на лицах, особенно тех, кому доставался самовар; один крестьянин чуть было не поцеловал тетю (Елизавету Федоровну – С.В.)! Детям обоих школ тоже были даны вещи».150 С течением времени в Ильинском по инициативе Елизаветы Федоровны открылась родильная больница с опытной акушеркой, которой сильно не хватало долгие годы. В больнице принимали рожениц и из ближайших деревень. Часто там же при больнице совершалось крещение крестьянских младенцев, крестными родителями которых не раз становились Сергей Александрович или Елизавета Федоровна.151 В 1893 году во время эпидемии холеры великокняжеская чета вместе с соседями по имению предпринимали все возможные меры для помощи пострадавшему населению и предотвращения распространения заразы.152 Во время Русско-Японской войны один из учрежденных великой княгиней лазаретов располагался в Ильинском.153

Впрочем, предстояло еще многое сделать в самой Москве. В городе все более нарастали социальные противоречия. Московское общество соединяло в себе самые разные социальные группы от богатых промышленников-миллионеров до бедноты Хитрова рынка. Широкая филантропическая деятельность Елизаветы Федоровны стала одним из путей решения данной проблемы. Так в 1891 году великой княгиней было учреждено Елисаветинское благотворительной общество оказания помощи детям неимущих родителей.154 Умело привлекая богатое московское общество к благотворительности в помощью своего общественного влияния и высоко авторитета, великая княгиня, таким образом, постоянно имела средства для помощи нуждающимся.

Отчасти благодаря этому, в 1894 году Московским дамским комитетом Российской Общества Красного Креста была открыта Иверская община сестер милосердия для подготовки медицинских сестер, которые в военное время обязаны были работать в фронтовых лазаретах, а в мирное время ухаживать за больными в госпиталях, приютах, больницах и частных домах. Покровителями новой общины стали великий князь Сергей Александрович и великая княгиня Елизавета Федоровна.155 Великая княгиня также покровительствовала Елисаветинской гимназии и Медико-филантропическому обществу.

В то же время ее деятельность не ограничивалась исключительно местным Московским уровнем. Так в 1896 году в Петербурге была основана Елисаветинская община сестер милосердия. Несмотря на постоянное пребывание в Москве, Елизавете Федоровне удавалось иногда посещать общину и справляться о реальном положении дел (к слову, она уделяла время на тщательный просмотр отчетов общины).156 Она была председателем Петровского Общества вспоможения бедным на Петербургской стороне, помогавшего с поиском временной и постоянной работы.157 Вскоре Общество начало создавать дома трудолюбия и вне Петербурга. В 1892 году состоялась закладка детского санатория на 40 детей для летнего отдыха, а спустя еще пять лет был открыт дом дешевых квартир и приют имени Елизаветы Федоровны  для призрения 40 взрослых калек обоего пола с предоставлением им ремесленной работы.158

Убежища для слабосильных и выздоравливающих детей, Царскосельского благотворительного общества, Первого Санкт-Петербургского дамского комитета Российского общества Красного Креста.159 А после смерти Сергея Александровича, основателя и председателя Императорского Православного Палестинского Общества, Елизавета Федоровна по собственному желанию стала председателем ИППО, основной целью которого было содействие и помощь русским паломникам на Святой Земле.160 Широкая благотворительная деятельность ИППО во главе с Елизаветой Федоровной, принимавшей самое деятельное участие в его работе, «спасла Православие в Святой Земле и Сирии, где Иерусалимская и Антиохийская церкви подвергались натиску латинской и протестантской пропаганды».161

Немало внимания уделяла великая княгиня развитию отечественного искусства и науки. Она принимала участие в подготовке X археологического съезда и организации раскопок на территории Московского Кремля. Многие экспонаты, хранящиеся и сегодня в Государственном Историческом музее, были приобретены в дар великой княгиней, которая также способствовала открытию залов музея в Екатеринбурге, Владимире, Суздале и других городах.162 Долгое время Елизаветы Федоровна являлась попечительницей Филармонического общества и помогала финансово нуждающимся музыкальным и театральным учебным заведениям (в том числе Синодального училища163 и Строгановского училища технического рисования164). Кроме того, в 1894 году в Москве под покровительством великого князя Сергея Александровича и великой княгини Елизаветы Федоровны было учреждено общество призрения престарелых нетрудоспособных артистов и их семей.165 Не стоит перечислять все многочисленные концерты, выставки, театральные постановки и другие культурные мероприятия Москвы, в организации и проведении которых супруги принимали живое участие.166

В период Русско-Японской под руководством Елизаветы Федоровны работал открытый в феврале 1904 года Особый комитет помощи воинам. В его состав входили знаменитые московские промышленники, государственные и общественные деятели, такие как В.А.Бахрушин, К.В.Рукавишников, Н.И.Гучков, С.А.Протопов, А.Д.Самарин, А.А.Корнилов и другие.167 По предложению доцента Московского Университета доктора А.А.Корнилова при Комитете была открыта Исполнительная Комиссия по бесплатному размещению больных и раненых воинов, эвакуированных с Дальнего Востока. Елизавета Федоровна возглавляла эту Комиссию и принимали деятельное участие в ее работе.168

Сразу же по утверждению Комиссия начала работу по поиску лиц,  готовых бесплатно разместить у себя раненых и обеспечить им надлежащий уход. Для уведомления населения печатались объявления в московских газетах, а также устанавливались связи с уездными предводителями дворянства и земскими управами Московской губернии. 169 Впрочем, на практике большинство заявлений поступало прямо в канцелярию Особого Комитета.170 Очень скоро деятельность Комиссии разрослась до внушительных размеров: в общей сложности жилье и уход для эвакуированных воинов предоставлялся во всех 14 губерниях Московского военного округа, а также еще 15 губерний за его пределами.171 Комиссия обеспечивала перевозку больных и доставку их в лазареты, где проводила регистрацию. Помимо этого обеспечивался постоянный медицинский и санитарный контроль на протяжении лечения, доставлялись при необходимости лекарства и бинты.172 В случае необходимости офицеры и нижние чины командировались на курорты как отечественные (Ялта, Евпатория, Пятигорск, Кисловодск, Ессентуки, Сочи, Анапа, Гагры, Сухум и др.), так и заграничные (Карлсбад, Канны, Висбаден, Гардон-Ривьера и др).173

После окончательной поправки здоровья воины по закону передавались Военному ведомству.174 Однако от полученных ранений многие офицеры, имевшие только военное образование, и солдаты из крестьянского сословия теряли трудоспособность, но не могли найти подходящей работы для обеспечения себя и своих семей. Важную работу проделала Комиссия и в деле поддержки нетрудоспособных участников Русско-Японской войны. При содействии Комиссии воины могли получить единовременные пособия в размере от 100 до 400 рублей для офицеров и от 25 до 200 рублей для нижних чинов из Комитета при Московской купеческой управе, с которой сотрудничала Комиссия Елизаветы Федоровны, а также добиться права на выплату государственных пенсий.175 Кроме того, в апреле 1905 года при Комиссии была организована Подкомиссия по приисканию занятий, которая оказывала помощь тем воинам, которые по состоянию здоровья не могли вернуться к прежней профессии (затраты на трудоустройство 349 человек были значительными и составили более 4800 рублей).176

Характеризуя итоги работы Комиссии, стоит сказать о цифрах. Так, за все время работы с июня 1904 года по апрель 1906 года было проведено 25 заседаний, на пяти из которых присутствовала Елизавет Федоровна. Великая княгиня не ограничивалась лишь организаторской деятельностью в Комитете, но и охотно посещала устроенные Комиссией лазареты для офицеров, прибывших с Дальнего Востока.177 В общей сложности было создано и использовано 845 лазаретов, на лечении в которых находилось 25 535 нижних чинов и 1 350 офицеров.178 Общая стоимость возможных расходов казны на лечение и содержание этих воинов составила бы более миллиона рублей (без учета возможных расходов на транспорт)179, таким образом, деятельность Комиссии способствовала значительному сокращению расходов государственных средств. Стоит особо отметить, что члены Комиссии не получали никакого вознаграждения и даже средств на покрытие расходов в период работы в Комиссии.180 Однако великая княгиня не забыла их труд и наградила всех членов Комиссии собственными портретами и медалями Красного Креста в память Русско-Японской войны.181

Помимо деятельности в Комиссии, Елизавета Федоровна много трудилась в организованном ею при Особом Комитете складе, размещенном в Большом Кремлевском дворце. Он был организован с целью обеспечения (хотя бы частичного) нужд фронта. На склад поступали пожертвования от населения в пользу воинов, которые Елизавета Федоровна принимала лично, благодаря каждого жертвователя. При этом случались трогательные сцены, одну из которых описала Балуева-Арсеньева, знакомая великой княгини: «Дети одного приюта принесли для раненых сахар, который сэкономили, отказавшись от полагающейся им к чаю порции. Один мальчик принес живую курицу, которую он жертвовал в лазарет с тем, чтобы яйца от нее шли самым тяжело раненным; в узелочке он принес корм для курицы, чтобы она не голодала на первых порах. Великая княгиня тоже лично благодарила его и обещала позаботиться, чтобы за курицей был надлежащий уход».182