Благотворительная деятельность великой княгини Елизаветы Федоровны Романовой как пример общественного служения

Глава 5.

Марфо-Мариинская Обитель Милосердия

Современники Елизаветы Федоровны не случайно сравнивали Марфо-Мариинскую Обитель Милосердия  с «детищем», «делом души» великой княгини.223 Обитель стала ее творением от начала и до конца, в которое она вложила последние деньги и силы и где в заботах о страждущих прожила последние десять лет жизни. Сложно сказать, когда и почему Елизавета Федоровна обрела идею о создании подобной общины сестер милосердия. К этому времени в России уже существовало несколько подобных общин, первая из которых, Свято-Троицкая, была открыта еще в 1844 году.224 На протяжении второй половины XIX века в России продолжали открываться все новые и новые сестрические общины. А в 1894 году в Москве под покровительством Сергея Александровича и Елизаветы Федоровны была открыта Иверская Община для подготовки медицинских сестер.

Деятельность большинства общин не ограничивалась лишь медицинской сферой. Они представляли собой своеобразные трудовые коммуны, где сестры были заняты физическим трудом, воспитывали сирот, обучали их в собственных школах и ремесленных мастерских, сами занимались ремеслом, рукоделием и иконописью. Уставы общин имели много общего. Как правило, в число сестер принимались трудоспособные девицы и вдовы всех сословий в среднем от 20 до 40 лет. Как правило, для новопришедших устанавливался испытательный срок, в течение которого они привыкали к труду и жизни в общине. Могло существовать несколько ступеней иерархии (две или три). Сестры милосердия носили единую для всех форму, и все это в немалой степени напоминало монастырские порядки. Однако в отличие от монахинь, сестры обителей не принимали иноческий постриг и сохраняли право покинуть общину (сестры могли выйти замуж или вернуться к родителям).225

Вполне возможно, что с течением времени великая княгиня решила сама учредить подобную общину, лишь несколько изменив идею в соответствии со своими внутренними убеждениями. После убийства Сергея Александровича уже ничего не держало глубоко религиозную Елизавету Федоровну в мире, и она приступила к строительству Марфо-Мариинской Обители Милосердия. Первым делом ею был приобретен участок с постройками в Замоскворечье на Большой Ордынке, куда в 1907 году великая княгиня перебралась на жилье из кремлевского Николаевского дворца.226 Название тоже было выбрано не случайно. Напоминая Евангельскую причту о двух сестрах – Марфе и Марии, Елизавета Федоровна говорила, что цель Обители – соединить обе идеи служения ближнему: материальную и духовную.

Большинство сестрических общин видело своей целью медицинскую деятельность и материальную помощь населению, оставляя духовное для Церкви. С этим великая княгиня никак не могла согласиться. Елизавета Федоровна желала, чтобы ее сестры жили все вместе за монастырской оградой и отличались по роду своей деятельности и уровню духовности от других сестер милосердия. Ведь «там только одно медицинское дело, а другие виды даже не затронуты, и во-вторых, в них нет церковной организации, и духовная жизнь на втором плане, тогда как должно быть совершенно наоборот».227

Размышляя над будущим устройством Обители, Елизавета Федоровна обратила внимание на древнехристианский институт диаконисс (существовало две категории диаконисского служения – по одеянию, с получением лишь благословения на дела милосердия и хранением монашеских обетов; и с церковно-служительским рукоположением, не являвшимся Таинство Священства). По мере возможностей великая княгиня изучила историю этого института, и конечным итогом ее работы стало осознание возможности возрождения в России этих древних церковных традиций.228 Однако, несмотря на все доводы и влияние великой княгини, Священный Синод отверг такое предложение, и в утвержденном Уставе Обители о диакониссах не упоминается ни слова. Тем не менее, это не помешало Елизавете Федоровне возродить в Обители основные идеи диаконисского служения людям. Коренное различие между монастырем и обителью сестер-диаконисс Елизавета Федоровна видела в том, что в монастырь народ шел сам, а диакониссы призваны были идти к людям, и не просто идти, но протягивать им руку помощи и служить им.229 В сущности,  Марфо-Мариинская обитель стала именно такой, какой задумала ее великая княгиня Елизавета Федоровна.

В то время, когда Священный Синод только обсуждал возможность открытия Обители, де-факто она уже существовала. В октябре 1907 года на Ордынке был открыт лазарет для раненых в Русско-Японской войне. Одновременно началось строительство главного храма Обители в честь Покрова Богородицы. По совету М.В.Нестерова был приглашен известный в то время архитектор А.В.Щусев, а сам художник должен был заниматься росписью постройки (вместе с учеником П.Д.Кориным).230 В 1907 году Нестеров писал другу: «…Еще во время выставки в Москве вел.кн. Елизавета Федоровна предложила через фон Мекка принять на себя роспись храма, который она намерена построить при общине, ею учрежденной в Москве. (Все, что я пишу тебе здесь, пока безусловный секрет, такова воля вел. кн.). По желанию ее высочества я рекомендовал ей архитектора – Щусева, теперь его проект церкви и при ней аудитории-трапезной (прекрасный) утвержден, весной будет закладка…»231

Вознаграждение за работу было сравнительно небольшое, поэтому и живописи задумывалось немного, но Нестеров давно желал оставить после себя в Москве что-нибудь значительное, поэтому приглашение Елизаветы Федоровны принял.232 «Я предложил написать нечто вроде «Святой Руси»… Сестры общины Марии и Марфы (в их белых костюмах) ведут, указывают людям Христа, являющегося этим людям в их печалях и болезнях душевных и телесных среди светлой весенней природы. Люди эти не есть только «люди русские» ни по образу, ни по костюмам… (такова идея общины – евангельская – общечеловеческая)».233

Наконец  8 апреля 1912 года с освящением Покровского собора был «положен последний камень в тот духовный фундамент, на котором строилась Обитель Милосердия». Храм был необычайно красив и «совершенно законченный с художественной и архитектурной стороны», строго выдержанный в едином псково-новгородском стиле.234 Особенность храма составляло его внутреннее помещение, рассчитанное на тысячу человек для возможности проведения общественных лекций. Лекторий был открыт в том же 1912 году.

Марфо-Мариинская Обитель Милосердия была торжественно открыта 23 февраля 1909 года.235 Первое посвящение сестер Обители состоялось 9 апреля 1910 года. Генерал-губернатор Москвы В.Ф.Джунковский так вспоминал об этом радостном дне: «В храме обители было отслужено торжественное всенощное бдение епископом Трифоном в сослужении настоятеля храма отца Митрофана Сребрянского и других священников. Перед великим славословием великая княгиня и 18 сестер обители дали торжественный обет посвятить себя служению ближнему».236

На следующий день Елизавета Федоровна официально приняла звание настоятельницы Обители. «Было трогательно, умилительно, у многих на глазах были слезы. Принцесса Ирина237, видимо, была очень взволнованна. Волнение чего-то совершившегося крупного, хорошего чувствовалось всеми. Присутствовали только лица свиты покойного великого князя и самые близкие».

В следующем 1911 году был утвержден Устав Обители, замененный в 1914 году на новый с дополнениями.238 Согласно Уставу, главной целью Обители стало трудом сестер и «иным возможными способами помогать в духе православной Христовой Церкви больным и бедным и оказывать помощь и утешение страждущим и находящимся в горе и скорби».239 Идея великой княгини прижилась и начала разрастаться вширь и вглубь. Увеличивалось число сестер Обители: с 18 в 1910 году240 их число за четыре года году выросло до 97 сестер и трех сотрудниц.241 Расширялась и территориальная деятельность Обители, сестры которой «не сидели в обители взаперти, но посещали больных и бедных. Ездили они и в провинцию, создавали благотворительные центры. Дело пошло скоро. За два года во всех больших российских городах появились такие ж обители».242 Вместе с тем росли и масштабы деятельности, в которой мы можем выделить главные направления: медицинская помощь населению, призрение детей и попечение нуждающихся, а также духовно-просветительская деятельность.

Касательно средств, на которые жила Обитель, в Уставе говорится следующее: капитал состоит из доходов от храмов и учреждений Обители, а также кружечных сборов и частных пожертвований, и распределятся его текущие и специальные нужды, остаток же хранится в Государственном банке под процентами, которые также распределяются на нужды Обители. Распоряжаться  процентным бумагами могло только Епархиальное начальство, что важно, ведь в таком случае настоятельница, будь она даже великой княгиней, не имела права расходовать капиталы и жила так же, как и все остальные сестры Обители.243 Зато Елизавета Федоровна все десять лет жизни в Обители являлась самой крупной жертвовательницей, чьи вклады в Обитель составляли до 70 % от общих пожертвований.244 Но насколько нам удалось узнать из финансовых отчетов, всех этих средств постоянно не хватало для обеспечения всей широкой благотворительности, поэтому Елизавете Федоровне приходилось постоянно вносить крупные суммы, в основной массе, от продажи многочисленных драгоценностей, подаренных ей супругом.

Крупные суммы шли на содержание больницы, открытой в 1909 году на месте военного лазарета. Больница имела 22 места для женщин и детей и размещалась во внутренних покоях Обители. При ней также располагались операционной и перевязочной комнаты. для сестер Обители имелась отдельная палата на три места. За год лечение в больнице могло быть оказано более чем 160 пациентам. Уровень медицинского обслуживания при этом был значительно высок. Так в больнице могло быть оказано самое разное лечение, начиная с отравления, переломов, ожогов и обморожений, заканчивая грыжами, опухолями и раком. Это стало возможным благодаря приглашенным опытным докторам, работавшим бесплатно, и грамотной организации дела. В большей степени в Обитель обращались с заболеваниями органов пищеварения, дыхания и движения, а также с нервными заболеваниями и аппендицитом. В среднем за год проводилось более 100 мелких операций в амбулатории и более 40 операций в больнице, в том числе такие сложные, как удаление доброкачественных и злокачественных опухолей, желчного пузыря, ампутация, пересадка кожи и трепанация черепа.245

«Из больниц и клиник присылали ей (Елизавете Федоровне – С.В.) безнадежных, и она самолично ходила за ними». Однажды привезли женщину с сильнейшими ожогами по всему телу (несчастная обернула зажженную керосинку). У больной стремительно развивалась гангрена. Случай был тяжелый, но Елизавета Федоровна взялась за лечение женщины «терпеливо и стойко». Необходимо было ежедневно по два часа делать перевязки. «Вонь от нагноений была такова, что иные сиделки падали в обморок». Больная, однако же, поправилась в несколько недель, что почли за чудо.246

Круглосуточное дежурство в больнице нес один врач и две сестры. Пациенты не оставались и без духовной помощи. По желанию больных проводились лекции и духовные беседы, соборования и молитвы о болящих. Для больных также была открыта отдельная библиотека с фондом из 200 томов.247 Ежедневно для обхода больных в Обитель приезжал доктор А.И.Никитин, он же проводил операции и преподавал  часть курса по основам медицины сестрам и сотрудницам совершенно безвозмездно.248

Специальные курсы были открыты для подготовки собственных медицинских кадров в Обители. На занятиях видными московскими докторами читались лекции по хирургии, гигиене, анатомии, гинекологии и массажу. Слушательницами были сестры, имевшие годовой опыт послушания в больнице. В числе слушательниц могли также быть послушницы других монастырей или добровольцы из частных благотворительных лечебных заведений.249 После успешной сдачи экзаменов сестры получали право постоянной работы в больнице и амбулатории Обители, которая была открыта здесь же в начале 1910 года. Вначале ее обслуживало 17 врачей, но к 1912 году в прием вели уже 34 специалиста, число которых сохранялось и далее. Сестры, прошедшие медицинские курсы, проводили в амбулатории все необходимые процедуры (вакцинации, перевязки, массаж, инъекции, местные ванны). В среднем за день амбулаторию могло посетить до 100 человек. Некоторых больных посещали на дому по предварительным заявкам.250

Для обеспечения больничных и амбулаторных больных лекарствами при Обители была организована аптека, в которой сестры также несли разные послушания.251 Для бедного населения делались скидки на лекарства до 35%, тем же, кто не мог заплатить и это, лекарства выдавались бесплатно. В год могло быть выдано до 4500 бесплатных рецептов на сумму до 25 000 рублей.252

Во время Первой Мировой войны больница и амбулатория были закрыта, а в помещениях организован лазарет для раненых воинов на 50 мест. По просьбе Елизаветы Федоровны к ней присылали исключительно тяжелораненых, поэтому смертность в лазарете была высока - около 21%.253 Впрочем, раненым оказывалась самая современная медицинская помощь, только одних наркозов в 1914 году было проведено 24 (общее количество операций – 63).254 За первые четыре месяца войны в лазарет был принят 131 солдат, в большей степени с ранениями ног (46%) и рук (26%).255 Помощь фронту оказывалась сестрами и посредством пошива белья и изготовления перевязочного материала для лазаретов. Сестры Обители посещали семьи раненых и убитых воинов, справлялись об их положении, поддерживали словом и делом.256 В Марфо-Мариинскую Обитель привозили детей из мест ведения боев, а когда их стало слишком много, было принято решение о предоставлении детям только что выстроенного дома в Денежном переулке на 300 человек.  Так образовался новый детский приют при Обители.257

В конце 1908 года был открыт дом дешевых квартир для фабричных работниц и курсисток. Однако впоследствии оказалось, что в доме в основном жили больные туберкулезом, которые не могли обеспечить себе достойный уход. По этой причине убежище было переквалифицировано в убежище для  женщин, больных туберкулезом.258 Главная цель убежища, с какой оно было создано - «предоставить умирающим полное утешение и напутствие Православной Церкви при переходе в лучший мир».259

В 1910 году убежище  переехала в из тесного флигеля в 10 комнат в новый просторный в дом Винокурова по Большому Спасскому переулку, вмещавший до 18 жильцов. В новом доме все было приспособлено для лечения туберкулезных больных: выздоравливающие занимали комнаты на втором этаже отдельно от больных на первом, в прекрасном саду имелась открытая веранда, где больные лежали на свежем воздухе.260 К убежищу был прикреплен врач А.М.Решетов. Для бесплатного получения лекарств убежище также посещали амбулаторные больные, лечение которых не требовало ограждения от общества. «Великая княгиня посещала этот приют два раза в неделю, принося с собой мир, любовь и утешение; безнадежных больных она напутствовала перед кончиной, молилась с ними и ободряла Больные часто поручали ей своих близких и умирали спокойно, получив обещание, что великая княгиня не оставит их своей заботой. Это свое обещание она неизменно исполняла».261