Особенности Британского варианта английского языка

Не менее важную, а  может быть и большую роль сыграл Джон Уиклиф (1320 - 1384), автор перевода Библии на английский язык. Уиклиф был противником    папства; он боролся   против царившей среди клерикалов распущенности и

стяжательства. Его перевод Библии разошелся по всем концам Англии среди

разнообразных общественных    слоев  -     ремесленников,    купцов,     мелкого

духовенства и, вероятно, меньше всего среди аристократии. Впоследствии переведенная Библия была запрещена, а последователи Уиклифа (лолларды) подверглись преследованиям. Но при жизни Уиклифа его перевод успел обойти всю Англию.

2.2.3. Кокни (Cockney)

Наиболее известен в  Великобритании и далеко за ее пределами  диалект Кокни - лондонское просторечие. Он распространён в среде лондонских рабочих и заключается в замене обычных слов фразами, которые с ними рифмуются. Считается, что рифмованный сленг служил для того, чтобы преднамеренно зашифровать значение сказанного, сделав его непонятным для чужих. Однако, быть может, люди, придумавшие его, не задавались никакой

определенной целью, ведь, как известно, англичане – большие любители рифмовать. Очевидность этого доказывают многочисленные двойные словесные  формы (редупликации), образованные из частей, абсолютно бессмысленных  по отдельности и наверняка выдуманных только забавы ради. В пример можно привести: hoity-toity(надменный, напыщенный), higgledy-piggledy(полный беспорядок), namby-pamby(жеманство), nitty-gritty(будничный, но жизненно необходимый), itsy-bitsy(крошечный) и т.д.

Что касается происхождения самого прозвища “cockney”, то тут исследователи выдвигают несколько теорий его образования. Одна из них утверждает, что этот термин происходит от староанглийского слова “nays”(досл. яйца). “Сock's nays” называли людей, которые держатся близко к родному дому (“гнезду”) и существуют своей обособленной группой. Согласно другой теории слово cockney своим появлением обязано истории, связанной с лондонским  простолюдином, очутившимся в деревне.  Услышав  лошадиное

ржание, он воскликнул:

 - Lord! How that horse laughs! 
досл. Боже, как смеется эта лошадь! 
Один из жителей деревни, стоящий рядом, поправил его, сказав, что звук, который издает лошадь, называется “ржание” (по анг. NEIGHING). На следующее утро же, услышав, как кукарекает петух, лондонец, чтобы показать, что он усвоил вчерашний урок, радостно сказал ему:

- Do you hear how the COCK NEIGHS? (cock neighs=cockney)

досл. Ты слышишь, как ржет петух? [22]

 

 

В книге «Лондон: прогулки по столице мира» известного журналиста и писателя Генри Мортона мы встречаем информацию, что слово «кокни» означает «сопляк», «маменькин сынок» и что в давние времена оно отнюдь не было комплиментом, напротив, его использовали, когда хотели посмеяться над человеком. В основе этого слова лежит устаревший глагол to cocker, что означает «ласкать», «баловать», «потворствовать». Следовательно, кокни — лондонец, которого «избаловали» или вырастили в таких тепличных условиях, что он оказался ни на что не годен.

Рум А.Р.У. в своём лингвострановедческом  словаре называет истинным кокни того человека, который родился в пределах слышимости колоколов церкви Сент-Мери-ле-Боу, т.е. преимущественно в Ист-Энде.

У настоящего кокни даже одежда была особая, отличавшая его  от обычного, добропорядочного горожанина Лондона. Мужчины-кокни носили черные костюмы, украшенные блестящей вышивкой, а женщины-кокни выделялись из толпы яркой одеждой, броским макияжем и подчеркнуто вульгарными манерами. Именно благодаря такой “родословной” к рифмованному сленгу кокни всегда относились с пренебрежением, а фраза “говорит как кокни” стало синонимом безграмотности речи [22].

Для кокни характерно особое произношение, неправильность речи и рифмованный сленг. Он не отличается особой мелодичностью, не очень-то

ласкает слух, и искажения языка таковы,   что англоязычному   иностранцу

трудно понять его. Полушутя говорят, что  кокни  «не  произносят  начало  и конец слова и проглатывают его середину». Кокни не произносят [h] в начале

слов (dropping the aitches): (h)usband, (h)ouse и т.д.

Кокни не соблюдают правил грамматики. Если речь кокни не очень  приятна, то этого нельзя сказать  о самих кокни. Считается, что  обычно кокни отличаются остроумием, быстротой, сообразительностью, способностью справиться с непредвиденными обстоятельствами и готовностью помочь. Юмор  кокни  никогда   не   злобен;   кокни   готов   смеяться   не   только   над

чудачествами  других, но и над своими собственными недостатками. Кокни

  часто шутит в самых трагических обстоятельствах.

Несколько фраз на кокни:

Adam and Eve = Believe. (Верить)

Abergavenny = Необычное название  английского пенни. 

Apples and Pears = Stairs. (Лестница)

Artful Dodger = Lodger. (Персонаж  романа «Приключения Оливера  Твиста» Чарльза

Диккенса (Ловкий Плут), на сленге кокни — жилец, квартирант)

Barnet Fair = Hair. (Волосы. My Barnet is so long! — Мои волосы такие длинные!)

Battle-cruiser = Boozer (Тот, кто  много пьет, не чая, конечно).

He’s a bit of a cruiser. — Он довольно много пьет.

Bird Lime = Time. (Время)

Boracic Lint = Skint. (Без денег)

Burton-on-Trent = Rent. (Рента, арендная плата)

I pay my Burton to my landlord every weekend. — Я плачу арендную плату своему   арендодателю каждые выходные.

Butcher’s Hook = Look. (Взгляд)

Take a Butcher’s at this! — Посмотри-ка на это!

China Plate = Mate or friend. (Друг, подруга)

Hello, my old China! — Привет, старина!

Clickety-clicks = Sixty-six. (Название числа 66)

Надо отметить, что в Англии среди пожилых людей очень популярна игра в

лото (Bingo). Игра примечательна своей терминологией, в частности, названиями некоторых чисел. Например, Dinky-doo — это 22, Legs-eleven — 11, a Two Fat Ladies — 88.

В наши дни кокни всё реже удается проявить смекалку и остроумие. Но если

прислушаться к речи людей в автобусе, на железнодорожной станции, на уличном   рынке,   становится   очевидным,   что дух юмора кокни, жив, хотя

старый диалект звучит все реже. На знаменитом лондонском рынке Петтикоут-

Лейн (Petticoat Lane) можно услышать такой диалог между продавцом кокни и покупателем. Покупатель спрашивает, указывая на сумочку стоимостью в четыре фунта: «Is it leather?», то есть «Настоящая ли это кожа?» В ответ продавец кокни не восклицает возмущенно: «Где вы видели сумку из натуральной кожи за такую цену?», а невозмутимо отвечает: «Next to leather», то есть «Рядом с кожей лежала». Говорят, что кокни - это воплощение английского национального характера.

2.2.4. Обратный сленг или речь-перевертыш (Back slang)

Ещё один очень интересный сленг — Back slang: обратный сленг или речь-перевертыш.

Большинство англичан, слышавших  когда-либо об обратном сленге, считают, что эта форма речи была распространена в основном в двадцатом веке в  среде лондонских мясников, часть  которых до сих пор говорят  на ней. Но фактически обратная речь была изобретена уличными торговцами викторианской эпохи (на полвека раньше) и ее основной целью было скрывать смысл особенно часто использующихся слов от покупателей и лондонской полиции.

 Что же это вообще такое? Каждый – по крайней мере, в Англии – точно знает одно слово, принадлежащее к обратному сленгу: yob. Boy наоборот. Возьмите любое английское слово и переверните его – это и есть главный принцип обратного сленга. Однако не все слова подвергались переворачиванию, можно даже сказать, что таких слов было довольно мало (набор слов равнялся запасу лексики среднестатистического уличного торговца) и в большей степени был представлен глаголами, существительными, количественными числительными и некоторыми прилагательными.

Occabot, к примеру, оказывался tobacco, tib был bit, а vatch – have(чуть

попозже вернемся к подробному объяснению этого момента). Поэтому предложение “have you a bit of tobacco?” звучало бы “vatch you a tib of occabot?” Но ведь далеко не все слова дают “переворачивать” себя настолько просто, поэтому создается такое впечатление, что кто-то серьезно думал над тем, как же это сделать – так рождались некие определенные правила использования этого сленга. И самым удивительным было то, что в своей основе сленг-перевертыш опирался именно на письменную речь. То есть переворачивали слово, исходя из его написания, а не из того, как оно звучит. А если же вспомнить о том, что уличные продавцы викторианской эпохи в своей основной массе были неграмотными, то можно предположить, что над созданием этого сленга потрудился кто-то более образованный.

Возьмем, допустим, слово talk, перевернуть его на слух не составляет никакого труда – оно превращается в caught. Но те, кто использовал обратный сленг, почему-то отталкивались не от звучания, а от написания слова, а, следовательно, talk превращалось в klat. Слово knife, тоже достаточно сложное в написании: перевернуть его согласно звучанию – и выйдет fine, но правильный вариант все же будет efink. Похожая ситуация и с half – [l] в этом слове не произносится. Но в перевернутом варианте носители сленга учитывали его. Что особенно интересно, при переворачивании в конце этого слова оказывалась буква “h”, которую в этом случае не произносят, поэтому она превращалась в звук [C]. Так half становилось flatch, have – vatch, hot – totch, horse – esrotch и т.д. Буквосочетание “th”, перевернуть которое было слишком сложно, сохранялось в неизменном виде, поэтому three становилось earth. Не менялось и [S] (fish – shif).

Проблемными были и дифтонги, так как при переворачивании многие из них попросту не читались. Взять для примера дифтонг [OV] в слове trousers, на обратном сленге оно звучало как reswort. Week упрощалось, становясь kew.

Примечательно было и  то, что многие слова в обратном сленге начинались на “e”, потому что их оригиналы заканчивались на эту букву (apple – elppa).

Должно   быть,   по   этой   причине   в  некоторые   слова даже   специально

добавлялась дополнительная “e” (girl – elrig, penny – yennep).

Иногда эти правила  нарушались. Best, которое должно было звучать как steb, становилось zeb. Многие слова и вовсе сокращались, например, police – esclop, упрощалось до просто slop.

Итак, лондонские мясники  действительно стали использовать обратный сленг, но только к концу  девятнадцатого века, когда уличные продавцы начали постепенно забывать его. Поэтому в двадцатом веке обратный сленг полностью перекочевал во владение мясников. Общаясь на обратном сленге, мясник и его помощник могли переговариваться между собой в присутствии клиента и оставаться непонятыми. Об одном реальном примере использования обратного сленга было написано в лондонской газете: когда в мясную лавку зашла женщина, которую мясник, мягко говоря, недолюбливал, он обратился к своему помощнику со словами “tuck the dillo woc a tib of dillo woc”, что означало “cut the old cow a bit of old cow”(отрежь этой старой корове кусок старой коровы).

Если говорить в общем, то обратный сленг таит в себе много  странностей. Уличные торговцы в  Лондоне, как известно, переделывали только те слова, которые были им необходимы, но в обратном сленге можно найти такое слово как nosrap – parson (священник), а ведь далеко не многие из них знали о христианстве и, конечно, в церкви бывали лишь единицы. Но почему тогда им понадобилось секретное слово для священника, когда они его даже никогда не видели и не имели с ним никаких дел? Или зачем им нужно было особое слово для луны (moon – noom)? Насколько часто они использовали его в повседневном общении? “Cool the nosrap in the noom-light?” (Смотри, священник в лунном свете). Относится ли это как-то к торговле? Можем ли мы купить что-нибудь подобное?

2.2.5. Полари (Polari)

 Полари (Polari, Parlare, Parlary от итал. “говорить”) – это невероятная смесь из итальянского и английского языков, различных лондонских сленгов (обратного сленга, “кокни”), жаргона моряков   и    воров.  Позже    к    ним

добавились еще и  элементы идиша, жаргона американских военных и наркоманов. Но, при  всем этом разнообразии, основную часть  полари все же составляли итальянские  слова (около 80%). “Языковая мешанина, социолект и антиязык” – так некогда охарактеризовал полари Пол Беккер, написавший о нем в свое время целую книгу.

На полари говорили в криминальной среде Ист-Энда, его использовали деятели театральной сферы, проститутки  и лондонские гомосексуалисты –  в далекие 60-е все они остро нуждались в зашифрованном языке, который помог бы им скрывать значение своей речи от полиции и других слоев общества, враждебно настроенных против них.

Из подполья полари вышел лишь в  самом конце 60-х годов – тогда  этот сленг стал известен широкой публике благодаря юмористическим зарисовкам Кеннета Уильямса из передачи “Round the Horne”, которая транслировалась по радио BBC. Персонажи зарисовок Джулиан и Сенди были личностями очень сомнительными, говорили на непонятном сленге с явно выраженным преобладанием итальянских слов и скрывались от властей, а действие зарисовок происходило в одном из знаменитых лондонских районов – Сохо.

Horne: Would I have vada’d any of them do you think?

Sandy: Oooaaawwh! He’s got all the Palare, ain’t he?

Julian: [archly] I wonder where he picks it up?

Хорни: Должен ли я увидеть кого-нибудь из них, как вы думаете?

Сенди: Ааааа! Ты это слышал?! Он говорит на полари!

Джулиан (насмешливо): Интересно мне, у кого это он такого набрался?

Несмотря   на   богатый   запас лексики  полари нельзя считать отдельным

языком, так как все  грамматические конструкции, присущие английскому, в нем были сохранены, правда, это мало чем облегчало  его понимание для

 непосвященных. В пример можно привести известную фразу из юмористической зарисовки Кеннета Уильямса:

"Omies and palones of the jury, vada well at the eek of the poor ome who stands before you, his lallies trembling."

(«Men and women of the jury, look well at the face of the poor man who stands before you, his legs trembling».

«Господа присяжные, взгляните повнимательнее в лицо этого несчастного человека, который стоит перед вами, его колени трясутся»).

Или же строчку из песни:

"So bona to vada...oh you! Your lovely eek and your lovely riah."

(«So good to see...oh you! Your lovely face and your lovely hair».

«Какое счастье увидеться…о, ты! Твое прекрасное лицо и прекрасные волосы».)