Непереводимое в переводе

РИС — Герье С. В., С к в о р ц о в а Н. А. Русско-италь 
янский словарь. М.: Гос. изд-во иностр. и над ел. 
1953.

РНС — «Русско-немецкий словарь». Изд. 7-е. М.: Русский 
язык, 1976.

РСБКЕ         — «Речник на съвременния български  книжовен език». Т. 1_3. София, 1955—1959. 

— «Русско-французский  словарь». Изд. 9-е. М.: Сов. энциклопедия, 1969.

— Милев Ал. (и др.). Речник на чуждите думи в бъл-гарския език. София, 1958.

— «Словарь иностранных  слов». Изд. 6-е. М.: Сов. энциклопедия, 1964.

— Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. энциклопедия, 1966.

— «Словарь синонимов». Под ред. А. П. Евгеньевой. Справочное пособие. Л.: Наука, 1975.

— Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов. Изд. 2-е. М.: Просвещение, 1976.

— «Словарь сокращений русского языка». Под ред. Б. Ф. Корицкого. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. ел., 1963.

— «Словарь сокращений французского языка». М.: Сов. энциклопедия, 1968.

—• Шилова Е. Н. Словарь тюркизмов в русском языке. Алма-Ата: Наука, 1976.

— «Толковый  словарь русского языка». Под ред. Д. Н. Ушакова. Т. 1—4. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. ел., 1947—1948.

— «Французско-русский  фразеологический словарь». Под ред. Я. И. Рецкера. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. ел., 1963.

— «Фразеологический  словарь   русского   языка».   Под ред. А. И. Молоткова. М.: Сов. энциклопедия, 1967. ¹   — «Энциклопедический словарь». Т. 1—2. М.: Сов. энциклопедия, 1963—1964.

— В а г п h a r t Cl. L. The American College Dictionary. N. Y., 1948.

— "The Concise Oxford Dictionary of Current English", 4th ed. Oxford University Press, 1956.

— «Dictionnaire Quillet de la langue francaise». Paris, 1959.

— "Cassel's French-English Dictionary". London, 1966.

— В i e 1 f e 1 d t H. H. Russisch-Deutsches Worterbuch. 5. Aufl. Berlin, 1965.

—Wheeler   M.   The Oxford Russian-English Dictionary. Oxford, 1972.

— „Der Sprach-Brockhaus". Leipzig, 1940.

Сборники и периодика

— «Актуальные  проблемы теории художественного перевода». Материалы Всесоюзного симпозиума (25.2.— 2.3.1966). Т. I—II. М.: Сов. писатель, 1967.

— «Известия»

— «Крокодил»

— «Литературная газета»

— сб. «Мастерство перевода», № 1—10. М.: Сов. писатель, 1959—1977.

— «Русская речь»

 

РЯШ

РЯНШ

РЯзР

ткп

тп

тпнопп

ФН

Часть I

- «Русский язык в школе»

- «Русский язык в  национальной школе»

- «Русский язык за  рубежом»

- сб.   «Теория   и  критика   перевода».  Л.:   Изд.   ЛГУ, 1962.

- сб. «Тетради переводчика», № 1—14. М.: Междунар. отнош., 1963—1977.

«Теория перевода и научные  основы подготовки переводчиков». Материалы всесоюзной научной конференции. Ч. I—II. М.: МГПИИЯ, 1975. «Научные доклады  высшей  школы:  Филологические науки».

 

В цитатах  из переводов не упоминаются фамилии  переводчиков, поскольку авторы не обсуждают качества их работы, а лишь пользуются их переводами для иллюстрирования тех или иных теоретических установок.

*

Пропуски  в цитатах обозначаются двумя точками в горизонтальном положении (..), в отличие от многоточия (...), которое принадлежит авторам цитат. 

Глава I

ПОНЯТИЕ «РЕАЛИЯ»

Перевод реалий — часть большой и важной проблемы передачи    национального  и   исторического   своеобразия,    которая восходит, должно быть, к самому зарождению теории перевода как самостоятельной дисциплины. Не ставя себе целью дать исторический обзор, приведем только некоторые факты и имена, связанные с разработкой данной проблемы в переводоведе-нии.

Этой области в той или иной степени, с той или иной точки зрения касались и касаются все теоретики перевода, из нее переняли свои доводы сторонники непереводимости, их   опровергали теоретики-реалисты, указывая и доказывая возможности передачи колорита путем отхода от перевода «буквы». Немало о «передаче национального своеобразия» подлинника, «народного духа» и «национальной специфики», о «чертах времени и места», о «сохранении стилистического своеобразия    подлинника», о передаче текста   «в   его   национальной   одежде» писал и Ив. Кашкин ¹.

О реалиях, как о показателях колорита, конкретных, зримых элементах национального своеобразия, заговорили, по-видимому, лишь в начале 50-х годов. У Л. Н. Собо лева ' уже в 1952 г. мы находим не только употребление термина «реалия» в его современном понимании, но и достаточно выдержанную дефиницию (см. гл. 4). О реалиях пишет также Г. В. Чернов ², который, однако, пользуется преимущественно названием «безэквивалентная лексика», ссылаясь на кандидатскую диссертацию Г. В. Шат-кова и работы М. П. Алексеева, А. В. Федорова, Я- И. Рецкера и И. Келлера³. Очень серьезно, главным образом с лингвистической точки зрения, вопрос о реалиях ставится в статье А. Е. Супруна⁴, рассматривающего их как «экзотическую» лексику, а за несколько лет до этого Вл. Россельс намечает некоторые из основных черт реалий как переводовеческой категории⁵.

Реалия, как слово, обозначающее важное понятие в теории перевода, к сожалению, не зафиксирована (как, впрочем, и близкие к ней «безэквивалентная лексика», «экзотизм» и др.) в первом такого рода словаре переводческих терминов А. Д. Швейцера⁶. Уже это дает нам основание подробнее остановиться на самом слове «реалия», а затем и на обозначаемом им понятии.

Реалия-предмет и реалия-слово

Само слово  «реалия» — латинское прилагательное среднего рода множественного числа (realis,-e, мн.

'Соболев Л. Н. Пособие по переводу с русского языка на французский. М.: Изд. лит. на иностр. яз., 1952, с. 281. ²Чернов Г. В. К вопросу о передаче безэквивалентной лексики при переводе советской публицистики на английский язык. — «Ученые записки» 1-го МГПИИЯ, т. XVI, М., 1958, с. 223—224. ³Шатков Г. В. Перевод русской безэквивалентной лексики на норвежский язык. Канд. дисс., ВИИЯ, М., 1952; Алексеев М. П. Проблема художественного перевода. Иркутск, Изд. Иркут. ун-та, 1931; Федоров А. В. Введение в теорию перевода. М.: Изд. лит. на иностр. яз., 1953; РецкерЯ. И. О закономерных соответствиях при переводе на родной язык. — Сб. Вопросы теории и методики учебного перевода. М.: АПН РСФСР, 1950 — все цитаты по работе Г. В. Чернова (см. выше сноску 2); К е 11 е г J. Die Grenzen der Obersetzungskunst. Karlsruhe, 1892.

⁴ Супрун А. Е. Экзотическая лексика. — ФН, М., 1958, № 2, с. 50—54.

⁵ Россельс Вл. О передаче национальной формы в художественном переводе (Записки переводчика). — «Дружба народов», М.: 1953, № 5, с. 257—278; Перевод и национальное своеобразие подлинника.— Сб. Вопросы художественного перевода. М.: Сов. писатель, 1955, с. 165—212; «Реалия», статья в КЛЭ, т. 6.

^бШвейцер   А. Д. Перевод и лингвистика. М.: Воениздат, 1973, с. 270—275. 

realia — «вещественный», «действительный»), превратившееся (в русском и болгарском языках) под влиянием аналогичных лексических категорий в существительное женского рода. Им обозначают (главным образом в филологических текстах) предмет, вещь, материально существующую или существовавшую, нередко связывая по смыслу с понятием «жизнь»; например, «реалии европейской (общественной) жизни». Согласно словарным определениям, это «всякий предмет материальной культуры», «в классической грамматике разнообразные факторы... такие как государственное устройство данной страны, история и культура данного народа, языковые контакты носителей данного языка и т. п. с точки зрения их отражения в данном языке», «предметы материальной культуры, служащие основой для номинативного значения слова»'.

С другой стороны, в переводоведении термином «реалия» обозначают большей частью слова, называющие упомянутые предметы и понятия. В терминологии, связанной с реалиями, это далеко не единственное несоответствие. О других терминологических расхождениях пойдет речь дальше (см. гл. 3), здесь же хочется уточнить только этот конкретный вопрос.

Реалия-предмет, даже в рамках страноведения, имеет широкое значение, которое далеко не всегда укладывается в рамки реалии-слова, будучи элементом внеязыковой действительности (см. также ч. II, гл. 10); реалия-слово как элемент лексики данного языка представляет собой знак, при помощи которого такие предметы — их референты — могут получить свое языковое обличие. По-видимому, чтобы внести ясность в этот вопрос, некоторые авторы² стараются уточнить понятие, употребляя наряду с термином «реалия» и «реалия-слово».

На наш  взгляд, термин «реалия» в значении «реалия-слово» достаточно укрепился в переводоведении (это не мешает ему существовать в предметном своем значении в других отраслях лингвистики), чтобы не уточнять его при каждом употреблении; так что в настоящей работе «реалия» — это везде только лексическая (или фразеоло-

¹ См. СИС, ЭС, СЛТ, С-СЛТ. В. Д. Андреев, Б. И. Репин, В. Г. Гак и др.

 

гическая¹) единица, а не обозначаемый ею объект (референт).

Отсутствие  четкости в терминологии, употребляемой 
переводчиками и теоретиками перевода, лингвистами и 
лингвострановедами в отношении этого понятия, зыбкие 
границы между реалией и «нереалией», между реалией 
в переводоведении и реалией в литературоведении и 
лингвистике, между реалиями и другими классами лек-. 
сики требуют в первую очередь хотя бы приблизительно 
го выяснения содержания реалии как переводоведческо- 
го термина. Удобнее всего такое ориентировочное уточне 
ние понятий начать с сопоставлений и проти 
вопоставлений. \

Реалия и термин

В первую очередь  бросается в глаза сходство реалии с термином. В отличие от большинства лексических единиц, термины обозначают точно определенные понятия, предметы, явления; как идеал — это однозначные, лишенные синонимов слова (и словосочетания), нередко иноязычного происхождения; среди них есть и такие, значения которых ограничены исторически. Все это можно сказать и о реалиях. Более того, на стыке этих двух категорий имеется ряд единиц, которые трудно определить как термин или как реалия, а немало и таких, которые можно «на законном основании» считать одновременно и терминами и реалиями. У А. Д. Швейцера есть даже название «термин-реалия»².

Не менее  значительны, однако, и расхождения  между ними. Реалии без колебания  относят к безэквивалентной лексике (БЭЛ), в то время как термины принадлежат в основном к немногим языковым единицам, имеющим полное языковое покрытие в ПЯ, т. е. единицам, переводимым эквивалентами.

Термин — элемент подъязыков    науки     спе-

¹ Наряду с реалией-словом возможна и реалия-словосочетание (о форме реалий см. гл. 2).

² Швейцер А. Д. Указ, соч., с. 253. О зыбкости границ между реалией и термином говорит и А. Е. Супрун (подразумевая под «экзотической лексикой» реалии, а слово «реалия» употребляя в предметном значении): «В географических и исторических описаниях, где имеется необходимость в обозначении соответствующих реалий, употребление экзотической лексики закономерно, причем здесь ее роль сближается с ролью терминологической лексики» (см. указ, статью, с. 51).

8 

циальной научной литературы —  в подавляющем большинстве случаев выполняет назывную функцию; попадая в текст иного жанра, он приобретает, кроме того, и роль средства для осуществления тех или иных стилистических задач (см. ч. II, гл. 7). Реалия же большей частью связана с художественной литературой, где представляет собой одно из средств передачи местного и временного колорита; в научном тексте реалии нередко играют роль заурядных терминов.

Термин обычно распространяется с распространением предмета, наименованием которого он является. Как к себе домой он входит в язык каждого народа, который тем или иным путем знакомится с его референтом. От термина нельзя требовать «национальной принадлежности»: независимо от своего происхождения он — достояние всего человечества, которое и пользуется им, как своей законной «собственностью». Реалия же всегда принадлежит народу, в языке которого она родилась. В отличие от терминов, она проникает в другие языки в общем независимо от знакомства соответствующего народа с обозначаемым ею объектом, чаще из литературы и/или по каналам средств массовой информации. Ее принимают на время, и она гостит у принявшего ее народа иногда день, иногда год, а бывает, обживается настолько, что превращается в заимствованное слово, обогащая или засоряя язык.

Более того. Есть реалии, и их немало, которые, не будучи терминами, имеют международное распространение (см. гл. 5) и употребляются практически так же широко, как и термины. Но и здесь от последних их отличает сфера их применения, как было сказано выше, и «неистребимый», даже если он едва заметен, национальный или исторический оттенок.

Термины отличаются от реалий и по происхождению. Многие создаются искусственно для наименования тех или иных предметов (в качестве строительного материала часто используются средства латинского и греческого языков) или путем опять-таки сознательного переосмысления уже существующих слов, в то время как реалии возникают всегда путем естественного словотворчества. И это вполне понятно: реалии — народные слова, тесно связанные с бытом и мировоззрением создающего их народа.

Важной чертой реалий, на которую еще в 1958 г. указывал Г. В. Чернов, является, в отличие от терминов, их

 

общеупотребительность¹, популярность, «зна-комость» всем или большинству носителей исходного языка (ИЯ) и, наоборот, «чуждость» (В. П. Берков) ² носителям принимающего их языка перевода (ПЯ).

Рассматривая возможность  некоторой детализации в отмежевании  реалий от терминов (а также и  других категорий лексики), постараемся изложить ход наших размышлений на примерах с наименованиями племен и растений— двух семантических групп, очень близких к терминам.