Немецкое разговорное словообразование с точки зрения стилистического аспекта

При образовании композитов с комическим эффектом важно, как  отмечает B.C. Вашунин, «чтобы кумулятивное приращение, которое содержится в этих композитах, было «отмотивировано» в виде ... логического конструкта, на который мог бы опереться передающий информацию при кодировании и принимающий информацию при декодировании» [19, с. 78]. Как правило, словообразование в подобных словах сопровождается семантической деривацией. При этом встречаются композиты как с частичным, так и с полным переосмыслением значения. В первом случае речь может идти о переосмыслении либо первого компонента композита (Eselsschule - школа для придурков, Katzentisch - стол, накрытый отдельно от общего стола, Onkelehe  - неоформленный брак), либо, что бывает гораздо чаще, второго компонента (Seelenmassage - уговоры, утешения, Bierleiche - пьяный вдрызг, Seelenklo -человек, выслушивающий терпеливо чьи-либо душевные излияния, Kurschatten - курортная любовница). Полное переосмысление, т.е. и первого и второго компонента композита, имеет место в словах: Brauereigeschwür - очень толстый живот, Feiertagsmedizin - бутылка хорошего вина, Teutonengrill - пляж, которому отдают предпочтение немцы, Elefantenhochzeit - слияние двух крупных предприятий.

При переосмыслении ведущую  роль играет метафорический перенос  значения (по схожести функции, внешнего вида, какого-либо признака, повадок  или поведения, ценности и т.д.), менее  распространены видовидовой перенос (Arbeitersekt - минеральная вода, Studentenwichse - слюна, Kinderbelustigungswasser - лимонад) и метонимический перенос значения, как правило, в  виде pars pro toto (Dickbauch - пузан, Kahlkopf - лысый). Среди слов с комическим эффектом встречаются нередко эвфемизмы (Lungenbrötchen - сигарета, Promedadenmischung - беспородная собака) и какофемизмы (Arschbeträger - короткая юбка, Schrumpfgermane - низкорослый немец). Аналогичным образом за счет нарушения морфолого-семантической и стилистической валентности создается комический эффект при присоединении заимствованных суффиксов к немецким производящим основам. Так, помету «разговорно-шуточные» или «фамильярно-шуточные» имеют многие латинизированные образования с суффиксами -itis, -us, -kus, -arium, -löge, и др., а также существительные с некоторыми суффиксами, заимствованными из французского языка, например, -age, -ier, -ie, -ment и др: Schenkeritis - помешанность на подарках, Luftikus - шалопай, Millionarium - отель-люкс, Bierologe - любитель пива, Futterage - еда, Kneipier - хозяин сомнительного заведения, Quikie - секс накоротке, Winkelement - флажок или что-либо для приветствия важных зарубежных гостей. Еще более выраженный комический эффект получается при присоединении заимствованных словообразовательных элементов к разговорным производящим основам: Schmierist - плохой актер, Pfiffikus - ловкач, Fressarium - студенческая столовая, Schlappier - хиляк.

Ирония может возникнуть и при стыковке немецких словообразовательных элементов с немецкими же производящими  основами, если они несут в себе противоположный ценностный заряд. Так, при присоединении суффикса -bold, придающего производящей основе уничижительный оттенок, к существительному Tugend - добродетель  полученное производное слово Tugendbold приобретает шутливо-ироническую  коннотацию и может быть переведено на русский язык как ходячая добродетель (ср.: Saufbold, Raufbold).

Следует отметить, что в  образовании разговорной лексики  с комическим эффектом, выражающимся в основном в иронично-насмешливом  отношении (часто в сочетании  с оттенком пренебрежительности / презрительности) к обозначаемому денотату, принимают участие многие полуаффиксы, например, полупрефиксы Affen- (Affentheater - балаган), Dreck- (Dreckarbeit - паршивая работа), Hunde- (Hundelohn - жалкая зарплата), Laus(e)- (Lausnest - жалкий городишко), Mist- (Mistblatt - газетенка), Sau- (Sauklaue каратели), Bier- (Bieridee - дурацкая идея), Stink- (Stinkgeschzift - сомнительный бизнес) и др., полусуффиксы -bruder (Schnapsbruder - пьяница), -fritze (Quasselfritze - пустомеля), -held (Raufheld - драчун), -hengst (Karrierehengst - карьерист), -liese (Zimperliese - недотрога), -meier (Quatschmeier - брехун), -peter (Lügenpeter -  врун) и др. Сама семантика многих полуаффиксов ориентирована на достижение комического эффекта. То же можно сказать и в отношении некоторых общеупотребительных суффиксов, в частности, -bold (Juxbold - проказник), -chen (Frächtchen - шалопай), -ei (Kneiperei - шатание по пивным, Cheferei - родители), -ian (Fadian - зануда), -lein (Mömmlein - мужичонка), -ling (Winzling - ничтожество), -rieh (Zitaterich - человек, цитирующий себе во благо), а также разговорно маркированных суффиксов, в частности, -er (Damerl - беспомощный мужчина), -i (Hirni тупоголовый), -ke (Buffke - хам), -sche (Doktorsche - докториха), -se (Tripse - секретарша, сопровождающая босса в поездках). Реже это можно сказать в отношении немецких префиксов, в частности, erz- (Erzbanause - законченный невежа) и un- (Untyp - отвратный тип).

Не стоит здесь говорить о том, что среди лексики, образованной другими способами словообразования и с помощью других словообразовательных средств, можно найти немало слов с ярко выраженным комическим эффектом, который базируется на нелепых и смешных образах, положенных в основу наименования (имплицитная деривация: Denkste - смекалка, Ewiggestrige -  реакционер, Haumichblau - драка, Immergrün - молодо выглядящий человек, Kollege-kommt-gleich - официант; контаминация: Sexperimеnte - любовные игры, Hektoliteratur - распитие пива, Kasernatorium - казарма; редупликация: Wischiwaschi - галиматья, Hickhack - препирательства, Hexi-Sexi - искушенная в любви девушка; сокращение: Amo - отвратная рожа, Idi - идиот, Rez - нелюбимый начальник, BGB - особо хорошее отношение и т.д..) [20, с. 88].

Иронично-насмешливое отношение  к обозначаемому денотату может  отступить в пользу открытой и  ярко выраженной неодобрительности/ пренебрежительности/презрительности, в результате чего слово приобретает пейоративную (уничижительную) окраску. Кстати сказать, граница между ироническим/насмешливым и уничижительным не всегда четко ощутима, поэтому понятие «комизма» в некоторой степени перекликается с понятием «пейоративности».

Специфичность разговорной  лексики заключается, кроме прочего, в наличии значительного количества пейоративных слов, т.е. лексических  единиц, обладающих отрицательной экспрессивно-эмоционально-оценочной  коннотацией. Негативная оценочность  пейоратива состоит в том, что  выражаемое им понятие эмоционально отвергается говорящим и, соответственно, как правило, слушающим. Таким образом, речь идет не о значении слова как  таковом, а об особенности его  употребления. Как отмечает Н.Б.Савинкова, «негативная оценочность пейоративов  непринуждённо- разговорного стиля  усилена по сравнению с констатирующими обозначениями отрицательных признаков непочтительностью, выраженной фамильярностью и гробианизацией, насмешкой и иронией, дискредитирующим сравнением и интенсификацией признака [6].

В образовании пейоративной лексики участвуют практически  все модели, характерные для разговорного словообразования в целом. Равно  как и в создании слов с комическим эффектом, ведущая роль в создании пейоративов принадлежит совместно  со словообразованием метафорическим (Menschenjagt, Stimmvieh) и метонимическим (Angstarsch, Dummbart) сдвигам. В результате переосмысления возникают образования как с  семантически совместимыми (Hundeleben, Moralapostel), так и несовместимыми компонентами (Windhund, Schmeichelkatze, Milchbart). Следует отметить, что метафорический сдвиг совместно  со словообразовательным процессом может превратить какой-либо элемент в средство пейорации. Так, элемент after, имея буквальное значение расположенный в пространстве (во времени) за чем-либо, используется в качестве префиксоида в переносном значении плохой, ложный (позади > плохой): Afterbildung - плохое образование, но Afterreue - запоздалое раскаяние.

Максимальную силу воздействия  имеет оригинальная игра слов, возникающая  непредсказуемо в конкретном употреблении, в частности при парономазии. Слова-паронимы, зарегистрированные в словарях, помимо денотативного значения, несут в себе в большинстве случаев ярко выраженную эмоционально-экспрессивно-оценочную коннотацию: Nackedonien - шутл.  пляж нудистов, Nepptomane - хозяин заведения, где дерут втридорога, Obertan -начальник, Eierbus - аэробус, Horchophon - ухо, Viehsitte - визит, Satanorium - санаторий.

Экспрессивными являются общеупотребительные аббревиатуры, получившие неожиданное, совершенно новое  толкование. Речь идет об одном из случаев  «обратного словообразования». Так, аббревиатура GmbH(Gesellschaft mit beschränkter Haftung) соотносится с обществом, однако совершенно иного плана: Gesellschaftmehrfach bestrafter Halunken / mit beschmutzten Нänden / mit bekannter Harmlosigkeit / mit beschränktem Horisont /mit beschissenem Hintern и т.д. Ничего общего с обществом не имеют толкования: gehstmit, bist hin; Gott möge bald helfen; ganz molliger Betthase. Как видим, эти описательные иносказательные названия имеют пейоративную направленность.

Демократизация общественной жизни проявляет себя и в демократизации языка. Бранные и «грязные» слова  имелись всегда. Они так же стары, как и борьба родителей, учителей, священнослужителей и чиновников всех рангов против «языка двора». Бранные слова соотносятся, прежде всего, с миром животных (фаунизмы) и частями человеческого тела, при этом самыми скверными считаются последние. Кстати сказать, самые ходовые из этих слов сегодня уже никого особенно не шокируют и употребляются даже дипломатами: «In der deutschen Scheiße rühren ist in Amerika ein beliebtes Gesellschaftsspiel» (Spiegel 2/89: 28). А графиня Шенфельд в своей книге о хорошем тоне сокрушается, что слово Scheiße сегодня у всех на устах [21, с. 52].

«Грязные» слова относятся  к той лексике, которая традиционно  считается непристойной (obszön). Это в основном то, что связано с анальными органами и сексуальной сферой. Как правило, такие слова в словарях имеют помету «грубые». Многие из них настолько часто используются в обиходной речи, что воспринимаются почти как «нормальные». Слово Arschloch, например, как и прежде, является смачным ругательством, однако нередко его можно услышать даже из уст известных публичных людей. Так, к этому слову прибегнул Иозеф Фишер, обращаясь к одному из самых важных государственных деятелей страны: «Mit Verlaub, Herr President. Sie sind ein Arschloch» [9]. Не гнушается этого слова и такая авторитетная газета, как «Zeit»: «Mit Verlaub, lieber Leser, Sie sind ein Arschloch!». Интересен тот факт, что суды стали либеральнее относиться к делам, касающимся оскорблений личности сквернословием, т.к., по их мнению, ненормативная лексика все активнее проникает в обиходно-разговорную речь граждан, чему содействует её повсеместное использование в языке театра, кино, телевидения, а также в литературе. Такое либеральное отношение к «грязным» словам проявляется и в том, что все они теперь не замалчиваются, а регистрируются словарями, получая соответствующую помету: от «salopp» (bumsen) через «derb» (pimpern) до «vulgär» (vögeln).

В заключение следует отметить, что экспрессивно-эмоционально-оценочная  коннотация - типичное явление для разговорных словообразовательных конструкций, однако она не обязательна. Отдельные образования, помимо денотативной информации, несут в себе только разговорную окраску и ничего более (Zöllner -  таможенник, Laster - грузовик, Limo - лимонад).

3.2 Функции разговорного  словообразования

Как показывают проблемно-ориентированные  научные исследования последних  лет, актуальность разговорной проблематики в целом и разговорного словообразования, в частности, становится всё более  очевидной. Даже более того, интерес  к данной сфере продолжает расти, о чём свидетельствуют совсем недавно появившиеся работы, посвящённые  или в большей или меньшей  степени касающиеся тех или иных аспектов разговорного словообразования. Однако, несмотря на интенсивную теоретическую и описательную работу в данной области, многие вопросы остаются пока не до конца разработанными.

Так, если исходить из различных  коммуникативных установок говорящего, можно выделить пять функций словообразования, в частности:

1) создание необходимого  наименования - собственно номинативная функция;

2) изменение синтаксического  построения речи - конструктивная функция;

3) производство более краткой номинации - компрессивная функция;

4) получение экспрессивной  формы выражения - экспрессивная  функция; 

5) использование средства  выражения, соответствующее определённой сфере речи - стилистическая функция [22, с. 8].

Согласно выполняемой  функции можно выделить и соответствующие разновидности словообразования: собственно номинативное словообразование, конструктивное словообразование, компрессивное словообразование, экспрессивное словообразование и стилистическое словообразование.

Анализ лексики в немецком языке показал, что вышеназванные  пять функций присущи в том числе разговорному словообразованию, однако их значимость далеко не одинакова, как в сравнении друг с другом, так и в сравнении с другими стилями речи.

Как известно, собственно номинативное словообразование призвано создавать  номинации для реалий окружающего нас мира. С появлением новых предметов, действий, признаков возникает необходимость их наименования, в результате чего появляются новые слова и выражения. Здесь особо следует подчеркнуть роль словообразования (наряду с заимствованием и семантическим переносом), поскольку для обозначения новых понятий практически не «изобретаются» неизвестные прежде звуковые комплексы, а широко используются уже существующие словообразовательные элементы. Marsmobil, Magnet-Schwebebahn, liften (делать подтяжку лица) и т. д. Наблюдения показывают, что речь идёт прежде всего о неразговорной (как правило, терминологической) лексике, проникающей в разговорный язык чаще всего через средства массовой информации. Разговорное словообразование уступает в данном случае по своей значимости неразговорному, т. к. новые реалии в бытовой сфере имеют место далеко не столь часто, как в других сферах жизни (техника, наука, общество и т. д.). В качестве примера можно привести не так давно появившееся в разговорном немецком языке существительное das Schnäppchen, не имеющее однословного аналога ни среди немецкой нейтральной лексики, ни в русском языке, и обозначающее неожиданно удачную покупку - производное от глагола schnappen - хватать, ловить. Характерно то, что многие слова этого типа отличаются высокой экспрессивностью, особенно, если они рождаются в молодёжной среде. Так, сейчас модные джинсы с низко сидящим поясом получили довольно грубое название Schnellscheißerhose, не имеющее аналога в русском языке. Здесь следует отметить, что подобные наименования (Abschleppöse - пирсинг на животе в виде кольца) становятся возможными благодаря популярности и высокой продуктивности в немецком языке такого способа словообразования, как словосложение[23, с. 63].

Различные словообразовательные средства используются для создания номинаций, актуальных именно для разговорной речи, а не для других сфер применения языка. Так, разговорно-стилистически значимыми являются имена лиц с широким значением принадлежности к каким-либо объединениям (Banker - банкир, банковский служащий, специалист банковского дела ; Börsianer - биржевик ), и, наоборот, конкретизирующие наименования лиц по роду занятий (Leitartikler - автор передовиц), наименованию лиц по действию, производимому в момент речи (Lärmei), индивидуализирующие имена лиц женского пола вместо обобщённых профессиональных обозначений (Doktorsche- доктор, врач (женщина)), наименования единичных предметов, принадлежащих к одному ряду (Stangerl), выражения собирательности с пренебрежительным оттенком в отношении лиц (Geschnösel - варишки), наименования невзрослых существ (Männi - ласк. мальчик, муж) и т. д.

Проведенное  исследование немецких коллоквиальных неологизмов, содержащихся в словаре X. Кюппера, позволило ей выделить 12 тематичeских групп, из которых наиболее крупными оказались: «Характеристика человека», «Политика, экономика», «Современная техника», «Духовная культура», «Одежда, мода». Первое место заняли слова, характеризующие человека: его внешность, типы, поведение. Характерно то, что отдельные слова отражают специфические особенности жизни в стране (Konservenchrist - прихожанин, посещающий церковь лишь перед праздниками для получения бесплатных наборов продуктов), а некоторые полисемичные слова входят в состав сразу нескольких семантических групп (Abgewöhne 1. малопривлекательная девушка, 2. скучное мероприятие, 3. невкусное вино) [24, с. 37-38].

Следует отметить, что, поскольку  в разговорной речи отсутствует жёсткая лексическая кодификация, потенциальные возможности для выражения значений словообразовательными средствами здесь очень широки. Неслучайно разговорной речи свойственно индивидуальное словотворчество, вызванное как самой жаждой словотворчества, так и «нежеланием утруждать себя поисками готового, имеющегося в языке слова или построением сложной синтаксической конструкции» [4].

 Однако, концентрация «слов-одноминуток», создаваемых как в целях номинации, так и в целях языковой игры, не столь велика, как это может показаться. Это объясняется тем, что особенность разговорной речи состоит не в их большей употребительности, а в принципиальной возможности их появления в любом тексте разговорной речи.

В разговорном языке очень  широко распространено переименование уже существующих реалий, как давно, так и недавно появившихся. Здесь на передний план выступает заместительная функция номинаций синонимо-дифференцирующего характера. В новых номинативных единицах адекватно территориальному, возрастному, идеологическому, социальному и прочим факторам фиксируется новое отношение к обозначаемому, изменившееся со временем понимание, например, хорошего и плохого, модного и устаревшего и престижного и недостойного и т. д.