Функционально-семантические значения во взаимоотношении грамматического вида и способов действия в современном французском языке

Но, тем не менее, в качестве рабочего определения, можно согласиться с В.Г. Гаком, который определяет вид как категорию глагола, обозначающую характер протекания процесса. Конкретные свойства процесса, отражаемые в видовых значениях, разнообразны: отношение действия к результату, его длительность, повторяемость; фазы (начало, окончание) и т.п. Если значения выражены в противопоставлении глагольных форм, они образуют категорию вида (например, совершенный и несовершенный вид в русском языке: делать - сделать). Если они выражаются средствами словообразования, то образуют способы действия - (modes d’action, ordre de procès) - более конкретные разновидности протекания процесса. В русском языке различается до сорока способов действия: начинательный (заговорить), ограничительный (поговорить), смягчительный (привстать) и другие. Они характеризу ют действие в качественно-количественном отношении (Гак В.Г., 1979, 198).

В наше время наиболее существенные разногласия наблюдаются в решении следующих трех проблем глагольного вида: 1) вопрос о разграничении собственно вида и способов протекания

*

глагольного действия; 2) вопрос о средствах выражения видовой категории; и, наконец, 3) проблема грамматической семантики вида.

Представитель сравнительно-исторического языкознания А.Мейе, сопоставляя французский глагол с латинским, пришел к выводу, что с развитием французского языка видовые различия, которые прослеживались еще в латыни, уступили место временным. Утверждалось, что в современном языке вида нет, но имеется разветвленная система времен, с помощью которых при необходимости могут выражаться и видовые значения. Такой точки зрения придерживались Вандриес, Брюно, Дамурет и Пишон, Теньер.

Изучение видов на материале других языков показало универсальность выражения этого значения в языке; углубленное изучение контекстуальных значений глагольных форм также выявило частоту реализации видовых значений у многих их них. Это поставило вопрос о виде во французском языке. Чехословацкий ученый О.Духачек установил, что во французском языке различными способами выражается 13 видовых значений, Боннар насчитывает их 12 (Гак В.Г., 1979, 198-199). Однако не все эти способы относятся к морфологии. Видовые значения могут выражаться:

-лексически - противопоставлением предельных и непредельных глаголов. В этом случае нельзя, говорить о виде как о грамматической категории, хотя семантические различия глаголов оказывают большое влияние на образование видовых оттенков в определенных конструкциях и временных формах.

• синтаксически (определенными конструкциями) или средствами словообразования (аффиксами). Эти средства не образуют морфологического глагольного вида, но выражают способы действия - смягчительный, итеративный, начинательный и др.: toussoter, sautiller; relire, se mettre à lire.
• противопоставлением форм глаголов (морфологически). Только в этом случае можно говорить о виде как оморфологи ческой категории глагола. Дело в том, что морфологическая категория вида, как и всякая другая грамматическая категория, согласно Смирницкому, обязательно должна быть представлена по меньшей мере двумя категориальными формами: иначе она не может существовать, так как она есть общее в отдельном (Смир- ницкий А.И., 1957, 286). Во французском языке ее можно усматривать в оппозиции простых и сложных времен (je faisais/je fis, j’ai fait).

Учитывая современное состояние науки о языке, можно говорить о двух основных направлениях в трактовке содержания видовой категории французского глагола. Представители первого направления полагают, что категория вида выражается оппозицией форм «простые-сложные» времена. Второе направление представлено теми учеными, которые рассматривают видовую категорию как противопоставление imparfait - passé simple. Такое деление несколько условно. Можно назвать целый ряд исследователей, которые не примыкают к ни одному из указанных направлений и не столь категоричны в своих суждениях. Это прежде всего относится к концепции В.Г.Гака, который при сопоставлении аспектологических явлений французского и русского языков предлагает учитывать обе оппозиции.

Согласно Л.Т. Калабековой существование грамматической категории вида в современном французском языке бесспорно, а

столь длительная дискуссия относительно ее выделения в самостоятельную категорию объясняется тем, что изучаемая нами категория лишь несколько оттеснена чрезвычайно развитыми формами временных оттенков. Грамматическую категорию вида, имеющую специальные морфологические средства выражения, следует четко отделять от значений способов действия, имеющих лексико-семантический характер (КалабековаJ1.T., 1985, 16).

Категория вида, выражающаяся прежде всего морфологически, сближается с категорией залога в тех ее формах, которые располагаются в плоскости того же уровня.

Согласно В.Г. Гаку, вид определяется как категория глагола, обозначающая характер протекания процесса. Как уже было сказано, во французском языке различными способами выражается 13 видовых значений. Так же говорилось, что Боннар насчитывал их 12. Однако французские грамматисты нередко смешивают вид как морфологическую категорию глагола и видовое значение, которое реализуется в предложении в результате взаимодействия семантики глагола, значений временных форм и наречий. Так, Бейлон и Фабр различают 8 основных глагольных видов во французском языке: имперфективный(Le vent souffle), перфективный(Le vent est tombé), мгновенный(J’ouvris les yeux), длительный(La terre tourne), итеративный или многократный(Je me promene tous les jours), инхоативный или начинательный(Cet enfant grandit), ближайшее прошедшее или будущее. В одной из последних солидных французских грамматик выделяются следующие виды глагола: 1) завершенный/незавершенный(accompli/inaccompli), выражаемый противопоставлением простых и сложных времен (il chante / ilа chanté); 2) совершенный/несовершенный(perfectif/imperfectif), выражаемый семантикой глаголов; 3) пресекающий/непресекающий(sécant/non-sécant), передаваемый противопоставлением impar- fait/passé simple: il sortait / il sortit; 4) инхоатив-

ный/терминативный (inchoatii7terminatif), выражаемый перифразами с послужебными глаголами: commencer à / finir de travailler; 5) однократный/итеративный (semelfactif/itératif), передаваемый обстоятельствами (une fois par an / toutes les semaines) или аффиксами (criailler, redire); 6) прогрессивный, выражаемый конструкцией aller + gérondif: Le mal va croissant. Здесь также перечисляются значения, выражаемые в глагольной группе или в предложении совокупностью всех средств, а не факты морфологической категории вида. Как уже говорилось, видовые значения во французском языке выражаются лексически, синтаксически или средствами словообразования (аффиксами) и противопоставлением форм глаголов. Только в последнем случае можно говорить о виде, как о морфологической категории глагола. Во французском языке ее можно усматривать в оппозиции либо простых и сложных времен (je faisais / j’avais fait), либо линейных и точечных времен (je faisai /je fis, j’ai fait). Но и здесь мнения расходятся (Гак В.Г., 2004, 211).

Решение вопроса зависит от того, что считать основным значением вида. Понятие вида в общее языкознание было перенесено из грамматики славянских языков. Однако даже в славистике нет единого мнения относительно основного содержания вида. Одни ученые считают, что эта категория связана с выражением предела действия, достижения внутренней цели, искомого результата. Другие полагают, что вид - субъективная категория, отражающая точку зрения говорящего на процесс, он представляет действие либо в его целостности: говорящий видит его как бы со стороны (совершенный вид) - либо самом протекании: процесс описывается как бы изнутри (несовершенный вид). Разные теоретические осмысления объясняются неоднородностью значения самих форм вида.

Во французском языке в вопросе о виде обычно ссылаются на Гийома, который одним из первых стал писать о наличии вида в этом языке. Гийом различал «внешнее время», соотносящееся с моментом речи (прошедшее, настоящее, будущее), и «внутреннее время» - длительность самого действия, которое он и назвал видом (Гийом Ж., 1929, 134).

Л.П. Пицкова считает, что имеются все основания, чтобы выделить противопоставление imparfait/passé simple в категорию вида: обе формы относятся к одному времени и к одному наклонению, в обеих формах употребляется весь класс глаголов (Пицкова Л.П., 1982, 160).

Специфической особенностью французского языка является то, что imparfait и passé simple являются одновременно носителями временного и видового значений: словоформы с морфемами [а], [i]> [е] (passé simple, imparfait) по отношению к словоформе с

нулевой морфемой (т.е. форме présent) выражают прошедшее время, образуя в противопоставлении с présent грамматическую категорию времени; словоформа с морфемами [a], [i], [у] -a, -it, -ut (passé simple) - в противопоставлении словоформе с морфемой [е] -ait (imparfait) - обозначают различное протекание действия, образуя грамматическую категорию вида. Passé simple представляет действие в его целостности, неделимости, imparfait - в процессно- сти, делимости.

Другая особенность заключается в том, что грамматическая категория вида не охватывает всю систему глагола, она наличествует только в изъявительном наклонении в плане прошлого.

Однако Л.Т. Калабекова считает, что понимать действие, выраженное формой имперфекта, как длительный процесс, а действие, представленное простым прошедшим, как процесс недлительный, стремительный (хотя вполне очевидно, что эти значения

проявляются в указанных глагольных формах достаточно часто) неправомерно (Калабекова JI.T., 1985, 18). В выражении длительности действия могут принимать участие, кроме глагольной формы, другие языковые элементы, способные в определенных случаях нейтрализовать значение длительности процесса и вывести на первый план противоположную характеристику действия. В качестве доказательства такого положения исследователь приводит следующие два фактора: 1) Известно, что при обстоятельственных оборотах типа: pendant la journée, pendant quelques jours, toute la journée, toute la semaine, выражающих смысл протяженности, французский язык имеет тенденцию употреблять простое прошедшее. Глагольная форма в таких случаях выступает выразителем длительного (протяженного) процесса. В рамках значения целостности реализуется смысл протяженности действия: ... ils restèrent pendant quelques temps à écouter... (Flaubert); 2) При предельных глаголах, которые сопровождаются обстоятельственными словами, точно указывающими на момент протекания действия, возможно употребление так называемого стилистического имперфекта. В таких случаях внимание акцентируется на завершенности процесса: A onze heures un bus partait du coin de City Hall en direction de Calas (Simenon).

Наряду с только перечисленными признаками в рамках сложного и многостороннего признака «целостности- процессности» действия проявляются и такие семантические признаки, как начинательность, интенсивность, однократность, многократность, повторяемость, дистрибутивность, мгновенность и другие, в выражении которых очень часто, помимо конкретной глагольной формы, принимают участие всевозможные неглагольные средства.

1.4 Залог и его наиболее существенные формально-семантические признаки.

Изучение залога во многих языках, в том числе и французском, имеет давнюю и поучительную традицию. Обращение к наиболее значительным работам, посвященным залоговой проблематике, убеждает нас в том, что эта категория и сегодня вызывает глубокий интерес ученых самых различных направлений и теоретических взглядов. И это вполне закономерно, ведь сама суть залога остается неясной и даже загадочной. Правы те исследователи, которые считают, что трудности при изучении данной категории обусловлены неопределенностью как самого понятия «залог», так и непосредственно относящихся к нему явлений.

Различие актива и пассива служит примером глагольной категории, приводящей в смущение наше привычное мышление: она представляется необходимой - а многие языки ее не знают; простой - а мы сталкиваемся с большими трудностями при ее интерпретации; симметричной - а она изобилует непоследовательностью выражения. Это различие навязывается говорящим фундаментальным свойством мышления, и вместе с тем оно мало существенно для глагольной системы индоевропейских языков. Вместо противопоставления активного и пассивного залогов в индоевропейских языках мы находим тройное членение: активный залог,

средний залог, пассивный залог. Симметрия трех «залогов» не является чем-то органическим. Она удобна для изучения синхронного состояния языка. В общей эволюции индоевропейских языков пассив - это видоизменение среднего залога, от которого он происходит и с которым сохраняет непосредственные связи даже то-

*

гда, когда он обособился в отдельную категорию. Если взять две крайние точки эволюции, мы видим, что глагольная форма активного залога противопоставляется сначала форме среднего залога, потом - форме пассивного залога. Привычную для нас оппозицию актива и пассива можно представить как оппозицию действия совершаемого и действия претерпеваемого.

Своеобразием индоевропейского глагола является то, что в нем содержится указание только на связь с субъектом, но не с объектом. Если взять глагольную форму изолированно, то невозможно сказать, переходна она или непереходна, позитивна или негативна в своем контексте, предполагает ли она дополнение именное или местоименное, в единственном числе или во множественном, лицо или не-лицо и т.п. Все представляется и оформляется по отношению к субъекту. Однако глагольные категории, которые объединяются во флексиях, не все в одинаковой степени являются конституирующими для глагола: лицо выражается также в местоимении, число - в местоимении и существительном. Остается наклонение, время и, что важнее всего, «залог» - фундаментальная диатеза субъекта в глаголе; она обозначает положение субъекта относительно процесса, благодаря чему процесс оказывается определенным в самой своей основе.

В индоевропейских языках средний залог указывает только определенное отношение между действием и субъектом, а именно «заинтересованность» субъекта в действии. Удивительно, что другие глагольные категории - наклонение, время, лицо, число - под даются достаточно точному определению, а категорию фундаментальную, глагольную диатезу, не удается охарактеризовать сколь- ко-нибудь строго.

До настоящего времени лингвисты подразумевали, что средний залог нужно определять исходя из форм, которые принимают два ряда окончаний. Эти принципом охватываются только значения уже специализированные или значение всей совокупности, довольно расплывчатое. Такой подход не является единственным возможным, поскольку способность принимать активные и медиальные окончания, какой бы широко распространенной она ни была, присуща не всем глагольным формам. Существует известное число глаголов, имеющих только один ряд окончаний: одни глаголы - только активные, другие - только медиальные. Однако эти глаголы отнюдь не являются ни редко встречающимися, ни малозначительными. Можно предположить, что глаголы с одной диатезой имели настолько ярко выраженную характеристику активного залога или залога среднего, что не допускали двойной диатезы, присущей другим глаголам.

М.М. Гухман полагает, что во многих германских и, шире, индоевропейских языках все еще спорными оказываются такие вопросы, как определение смысловой структуры залоговых оппозиций, выделение залога как грамматической категории, его отграничение от именного сказуемого и разнотипных лексических группировок, обладающих сходным содержанием (Гухман М.М., 1964, 294).

С только что приведенным мнением перекликается суждение В.В. Виноградова, который утверждает, что залог «лежит... на самой пограничной черте между грамматикой, лексикологией и фразеологией, а в области грамматики - ближе к синтаксису предложения, чем к морфологии слова» (Виноградов В.В., 1972, 476-482). Не случайно поэтому ведутся все еще острые споры о том, в какой раздел науки о языке следует включить изучение залога.

По этому поводу Н.Я. Янко-Триницкая замечает, что одни ученые относят залог к лексике или грамматике, другие - к словообразованию (Янко-Триницкая Н.А., 1962, 247). Мнение о том, что категория залога является достоянием нескольких уровней одновременно, высказывает И.П. Мучник (Мучник И.П., 1971, 298).

В общей теории залога можно выделить пять направлений, из которых первые четыре основаны последовательно на синтаксическом, морфологическом, морфо-синтаксическом и лексикограмматическом анализе, а пятое слагается из представления о залоге как некоем комплексе взаимосвязанных систем. Ни одна из названных тенденций внутренним единством не обладает.