Проблемы правового регулирования рынка ценных бумаг

      В постановлении  Президиума Высшего Арбитражного  Суда РФ сделан следующий вывод:  «В соответствии с ч. 1 ст. 223 ГК  РФ право собственности на   акции  у  ИЧТПП  «Россия»  возникло  с  момента  регистрации  договора 

* Постановление Президиума Высшего  Арбитражного Суда РФ № 821/96 от 18 июня 1996 г. // Вестник Высшего  Арбитражного Суда Российской  Федерации. 1996 . № 10.

купли-продажи Иркутским фондовым агентством, поскольку иное не предусмотрено законом. Гражданское законодательство не связывает переход права собственности на акции с внесением приобретшего их лица в реестр акционеров и не содержит запрета на совершение сделок по продаже акций лицами, являющимися их собственниками, но не внесенными в реестр акционеров».

      При  анализе этого постановления  сегодня необходимо учитывать,  что в то время действие  ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг»  на спорную ситуацию не распространялось. На тот момент действовало Положение об инвестиционном конкурсе по продаже пакетов акций акционерных обществ, созданных в порядке приватизации государственных и муниципальных предприятий, утвержденное Распоряжением Госкомимущества РФ от 15 февраля 1994 г. № 342-р, согласно которому право собственности на акции считалось перешедшим к покупателю с момента полной оплаты номинальной стоимости пакета акций.*

      Тем не менее,  необходимо отметить, что даже  исходя из действовавшего на  тот момент законодательства, постановление  было аргументировано все равно не совсем верно. Представляется, что вывод о том, что право собственности на бумаги возникло с момента регистрации договора купли-продажи Иркутским фондовым агентством, неверен: Иркутское фондовое агентство зарегистрировало договоры  как профессиональный участник рынка ценных бумаг. Такая регистрация была введена Инструкцией Минфина РФ от 6 июля 1992 г. № 53. Согласно этой инструкции сделки с ценными бумагами подлежали регистрации, которая осуществлялась профессиональными участниками рынка ценных бумаг. Однако такая регистрация никогда не носила характер государственной регистрации, несмотря на ее обязательность. Известно, что для того, чтобы регистрация считалась государственной, она должна осуществляться уполномоченными на то государственными органами.

* Российские вести. 1994. № 52.

      Поэтому  право собственности на акции  не могло возникнуть с момента  регистрации договора купли-продажи  этих акций. Тем более, что  в данном случае в постановлении  наблюдается смешение двух понятий  – регистрации отчуждения имущества и регистрации самого договора.

      П. 2 ст. 149 ГК РФ гласит: «Операции с  бездокументарными ценными бумагами  могут совершаться только при  обращении к лицу, которое официально  совершает записи прав», то  есть держателю реестра. Из этого вытекает, что право на бездокументарную ценную бумагу возникает только в момент внесения в реестр соответствующей записи на основании передаточного распоряжения. И, следовательно, для того, чтобы реестродержатель принял к исполнению передаточное распоряжение, подписавшее его лицо должно быть обладателем прав на указанную ценную бумагу. Соответственно, в данном конкретном случае приобретатель акций, не внесенных в реестр, не мог распоряжаться правами, удостоверенными акциями. У него было лишь право требовать внесения в реестр акционеров, которым он соответственно и распорядился.

      В настоящее  время эта сложная проблема  момента перехода прав на бездокументарные  ценные бумаги более или менее  решена ФЗ РФ «О рынке ценных  бумаг» (ст. 29). Думается, что сегодня Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ по аналогичному делу принял бы несколько иное решение и дал бы иную мотивировку. В противном случае, если предположить, что доказательством прав на бездокументарную ценную бумагу является именно договор, а не запись у уполномоченного лица, как это предусмотрено в п. 1 ст. 149 ГК РФ, то может возникнуть такая парадоксальная ситуация, когда последний покупатель должен будет предоставить держателю реестра всю цепочку предыдущих договоров. А это уже нарушит принцип публичной достоверности, означающий то, что покупатель ценных бумаг должен проверять наличие прав на ценные бумаги у их последнего владельца, но не предыдущую цепочку последовательных переходов этих ценных бумаг от одного владельца к другому.

      Надо сказать, что ст. 29 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» в значительной степени корреспондирует соответствующим нормам американского права. В этом смысле интересно высказывание Г. Ласка, который указывает: «Акция рассматривается как квазиоборотный документ, и как по оборотному документу, права собственника могут быть уступлены другому лицу. Такая уступка называется «передачей». Передача акции от одного лица другому состоит из двух стадий. Во-первых, цедент передает цессионарию право – свидетельство, удостоверяющее право на акции, во-вторых, цедент передает свидетельство корпорации, которая регистрирует передачу в книгах и выпускает новую акцию на имя цессионария»*.

      С рассмотренным  вопросом связан вопрос о том,  могут ли стороны в договоре  самостоятельно устанавливать какой-либо иной момент перехода прав на ценную бумагу, отличающийся от предписанного статей 29 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг». Некоторыми авторами, например, такая возможность произвольного установления в договоре момента перехода прав на ценную бумагу, вполне допускается.** При этом многие из таких авторов ссылаются на оговорку в п. 1 ст. 223 ГК РФ: «Если иное не предусмотрено законом или договором».

      Однако  представляется, что с таким мнением  согласиться, скорее всего, нельзя. Ведь если допустить, что стороны в договоре действительно могут устанавливать иной момент перехода права собственности на эмиссионные ценные бумаги, чем указанный в ст. 29 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», то это обязательно приведет к нарушению принципа публичной достоверности.

      Таким  образом, приходим к вполне  резонному выводу и решению  названной проблемы, заключающемуся  в том, что стороны в договоре  не могут произвольно устанавливать  момент перехода на эмиссионные  ценные бумаги, поскольку он установлен  в ст. 29 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» как императивная норма.

* Ласк Г. Указ. Соч. С. 432.

** См. Агарков М.М. Указ. Соч. С. 316-317.               

      Не лишним будет  отметить, что дуалистичность природы  ценных бумаг (о которой достаточно  подробно говорилось в соответствующем параграфе настоящей работы) вызывает необходимость различать между собой порядок перехода прав непосредственно на сами ценные бумаги и порядок перехода прав по этой ценной бумаге, то есть прав, удостоверенных ценной бумагой. Согласно п. 1 ст. 142 ГК РФ с передачей ценной бумаги переходят все удостоверяемые ею права в совокупности. А в ст. 29 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» сказано, что права, закрепленные эмиссионной ценной бумагой, переходят к их приобретателю с момента перехода прав на эту ценную бумагу. Иными словами, законом установлено, что переход прав на ценные бумаги и переход прав по ценной бумаге совпадают во времени.

      Л. Эннекцерус  указывал: « В именных ценных  бумагах право на бумагу , как  на документ, следует за тем  правом, которое выражено в бумаге; напротив, при бумагах на предъявителя и ордерных бумагах право, вытекающее из бумаги, следует за правом на бумагу, как на документ»*. С такой точки зрения уместным представляется деление ценных бумаг на две группы: в первую входят именные ценные бумаги, а во вторую группу входят предъявительские и ордерные ценные бумаги.

      Согласно  этому делению определен порядок  передачи прав по ценной бумаге  и в ст. 146 ГК РФ. Так, для передачи  другому лицу прав, удостоверенных  ценной бумагой на предъявителя, достаточно вручения ценной бумаги этому лицу. Это вполне соответствует правилу о том, что право на предъявительскую ценную бумагу переходит к приобретателю в момент передачи сертификата приобретателю, если сертификат находится у его владельца. Право на бумагу, соответственно, переходит в этом случае в момент передачи сертификата, и одновременно с этим к приобретателю переходят также и права по бумаге.

      По ордерной  ценной бумаге права передаются  путем совершения на этой бумаге  передаточной  надписи – индоссамента  (п.3  ст. 389  ГК РФ).  Можно 

* Эннекцерус Л. Указ. Соч. Т. 1. Полутом 2. С. 27.

сказать, что права по ордерной ценной бумаге передаются в порядке  уступки прав, но в особой форме.

      Для передачи прав, удостоверенных именной ценной бумагой, установлен несколько иной порядок передачи прав по бумаге. Они передаются в порядке, установленном скорее для уступки требований (цессии). Пожалуй выяснение механизма передачи прав, удостоверенных именной ценной бумагой, имеет наибольшее значение для эмиссионных ценных бумаг, поскольку в настоящее время именно именные ценные бумаги преобладают на рынке ценных бумаг.

      Таким образом  можно сказать, что оборот предъявительских  ценных бумаг максимально сближен  с оборотом классических вещей. Потому как в этом случае так называемая дуалистическая природа ценной бумаги практически не видна. Наибольшее же отличие имеется в случае с именной ценной бумагой. Так, по российскому законодательству для передачи права собственности на именную ценную бумагу необходима как передача бумаги, так и уступка требования. Более того, представляется, что цессия в какой-то степени присуща всем типам ценных бумаг, поскольку все они удостоверяют собой какое-либо право. А то, что в ст. 146 ГК РФ упоминается об уступке требования только по отношению к правам, удостоверенным именной или ордерной ценной бумагой, видимо, связано с тем, что для передачи прав, удостоверенных предъявительской ценной бумагой, специфические требования, предъявляемые к уступке требования, являются наименее важными. В этом случае не надо уведомлять должника о состоявшейся уступке требования.

      Довольно спорным  является вопрос о переходе  прав из бездокументарной ценной  бумаги.

      К примеру, с  точки зрения сторонников невозможности  права на право, вообще, не существует само право на бездокументарную ценную бумагу. Следовательно, это право на бумагу и не передается, а производится лишь передача прав, удостоверенных ценной бумагой. Так, Е. А. Суханов полагает, что уступка требования является единственной сделкой в случае с передачей прав, удостоверенных бездокументарной ценной бумагой: «Отчуждение (передача) прав акционеров происходит… не путем купли-продажи ценных бумаг (ибо их не существует, а «запись» не может быть объектом купли продажи), а путем уступки прав (цессии), по нормам обязательственного права… Поэтому объектом купли-продажи могут быть лишь некоторые «документарные» ценные бумаги»*.

      Данное мнение, надо  полагать, вызвано тем, что бездокументарные  ценные бумаги не признаются  объектами права собственности, а купля-продажа обычно связывается с переходом права собственности именно на материальную вещь.

      Г. Ф. Шершеневич  давал следующее понятие купли-продажи:  «Купля-продажа есть договор,  в силу которого одна сторона  обязывается передать другой вещь в собственность, а другая сторона уплатить за то известную сумму денег»**. Кстати, сходное понимание договора купли-продажи содержит и ГК РФ (п.1 ст. 454 ГК РФ). Именно поэтому В. А. Дозорцев считает: «Правила о договоре купли-продажи не могут применяться к передаче обязательственных прав и обязанностей от одного субъекта к другому. Именно поэтому представляется сомнительным п. 4 ст. 454 ГК, предусматривающий куплю-продажу имущественных прав вообще… Если к обязательственным правам применять нормы о купле-продаже, им окажутся противоречащими правила об уступке требования… Отличия уступки требования и перевода долга от купли-продажи связаны именно с нематериальным характером объекта»***.

      Таким образом,  доктриной права, нематериальные вещи в качестве объекта купли-продажи в принципе не признаются, а для передачи прав предлагается воспользоваться институтом цессии.

* Суханов Е.А. Акционерные общества  и другие юридические лица  в новом гражданском законодательстве // Хозяйство и право. 1997. №1.

** Шершеневич Г.Ф. Указ. Учебник  торгового права. С. 196.

*** Дозорцев В.А. Указ. Соч. С. 234.

      Думается, что при  купле-продаже бездокументарных  ценных бумаг целесообразнее  будет считать, что продается  не запись на счете, а совокупность  прав, удостоверенных бездокументарной ценной бумагой.

      Таким образом,  на деле получается, что независимо  от нематериальности прав, удостоверенных  бездокументарной ценной бумагой,  купля-продажа их все же возможна. Только в данном случае нужно  говорить о переносе правил о купле-продаже товаров (вещей) на куплю-продажу прав, представляющим собой прием юридической техники, поскольку согласно п. 1 ст. 455 ГК РФ товаром по договору купли-продажи должны быть именно вещи.    

      Кроме того, в качестве  итога можно добавить, что, предусмотренная п.4 ст. 454 ГК РФ, возможность купли-продажи имущественных прав, вовсе не противоречит правилу о переходе прав, удостоверенных именной ценной бумагой, в порядке цессии. Просто цессия в этом случае будет являться распорядительной сделкой, а купля-продажа – обязательственной сделкой. При этом купля-продажа одновременно будет являться и фактическим основанием совершения цессии.

      Вообще, переход прав, удостоверенных ценной бумагой,  не может совершаться без перехода  прав на бумагу. Иначе говоря, замена лиц в обязательственном правоотношении между эмитентом ценной бумаги и ее владельцем не может быть осуществлена без смены владельца самой ценной бумаги. Однако возможны исключения в обратном направлении, когда владелец не всегда может осуществлять права, предоставляемые ценной бумагой. Например, акционерное общество, приобретшее свои же размещенные уже до этого акции, может осуществлять в отношении их только правомочия владения и распоряжения, теряя при этом право пользования ими. Другим подобным примером является случай, когда передача права на акцию происходит после даты составления списка акционеров, имеющих право на участие в общем собрании акционеров.