Стороны в гражданском процессе

    После смерти истца по иску о защите чести  и достоинства по требованию заинтересованных лиц допускается защита чести  и достоинства гражданина и после  его смерти. Во всех приведенных  примерах процессуального правопреемства нет, однако имеются иные юридические возможности достижения необходимого правового результата в судебном порядке. 

    3 Актуальные вопросы  исследуемого института 

    3.1 Проблемы правового  регулирования объяснений  сторон 

    Как свидетельствуют правоведы, объяснения сторон исключительно важны для выяснения обстоятельств по делам, подведомственным судам общей юрисдикции, а именно - по всем видам семейных, трудовых, жилищных и некоторых других споров, вытекающих из гражданских правоотношений¹⁴. Однако оценивая их регламентацию в гражданском процессуальном законодательстве, можно заметить, что она далеко не безупречна, равно как и ее теоретическое обоснование в работах некоторых процессуалистов.

    Можно говорить о том, что объяснения сторон в известной степени «страдают» от непроработанности этой проблематики в юридической доктрине, вследствие чего некоторые из до сих пор предлагаемых правоведами концепций, а также из введенных законодателем новелл оторваны от правоприменения¹⁵. В связи с этим обращают на себя внимание несколько вопросов, имеющих важное практическое значение.

    Это, во-первых, расхождения в терминологии, используемой в ГПК РФ в различных его разделах, ч. 1 ст. 68 ГПК РФ, а также проблема доказательственного значения и оценки объяснений сторон.

    Во-первых, законодатель, регламентируя исследуемый вопрос, не выдержал единую терминологию – в ГПК РФ (абз. 2 ч. 1 ст. 55, ст. 68) говорится то об «объяснениях сторон и третьих лиц», то об «объяснениях лиц, участвующих в деле».

    Во-вторых, вряд ли можно считать удачным введение в ГПК РФ ч. 1 ст. 68. Данная норма хотя и основана на вполне разумной презумпции - если сторона удерживает доказательство, то его содержание свидетельствует против ее интересов в процессе¹⁶, но на наш взгляд, технически не вполне логична. Предусмотренная исследуемой новеллой ситуация дает право суду основывать свои выводы на одном, наделяемом законом особой доказательственной силой, доказательстве - объяснениях другой стороны. А это противоречит общим правилам об оценке доказательств (ст. 67 ГПК РФ), запрещающим придавать неодинаковый вес различным средствам доказывания.

    Даже  если возникнет казус, при котором  одна из сторон будет удерживать какие-либо доказательства, суд все равно  должен исследовать все другие представленные по делу доказательства, а также проверить достоверность объяснений сторон, что он осуществляет по любому делу¹⁷.

    Как известно, данный вид доказательства принято классифицировать по различным  основаниям, ключевым из которых является признак юридической заинтересованности.

    По  этому основанию объяснения делятся  на утверждения и признания. Утверждение - это сообщение лица (стороны) о фактах, соответствующих его процессуальным интересам, а признание - это сообщение лица (стороны) о фактах, противоречащих его процессуальным интересам.

    В практике данная классификация находит  следующее отражение: каким бы правдоподобным ни казалось суду утверждение стороны  о фактах, в единственном числе  оно не может их доказать. Напротив, поскольку признание стороны  не может быть результатом действия мотивов, порождаемых ее процессуальной заинтересованностью в решении дела в свою пользу, оно воспринимается судом с гораздо большим доверием, чем утверждение. Данные выводы следуют как из закона, так и из судебной практики¹⁸.

    Можно сказать, что российский законодатель полностью поддержал существующий уже на протяжении многих десятилетий критический подход к объяснениям сторон как к доказательству (ст. 60 ГПК РСФСР и ст. 68 ГПК РФ), породивший проблему их значения и оценки, когда утверждения зачастую исключаются судами из доказательственного материала.

    Как отмечал С.В. Курылев - буквальное толкование положения ГПК (как и ранее действующих, так и нынешнего) о распределении обязанности по доказыванию не дает оснований распространить на объяснения сторон нормы о доказательствах. По общему правилу, каждая сторона (ч. 1 ст. 56 ГПК РФ) должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. Следовательно, утверждения сторон («ссылки») сами доказательствами не являются¹⁹. Кроме этого, законодатель предписывает суду «оценивать доказательства и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле»  – иными словами, содержащиеся в объяснениях доводы из буквального смысла нормы не относятся к доказательствам.

    Невозможно не заметить, что заинтересованность стороны в исходе дела во многих случаях может означать наличие у нее мотива к необъективному изложению фактов. Поэтому суд не может признать объяснения сторон достаточным доказательством какого-либо факта до тех пор, пока не будет установлено отсутствие искажающего воздействия указанного мотива на характер объяснений.

    Получается, что для принятия утверждений  сторон они должны в любом случае подтверждаться какими-либо другими  доказательствами. Хотя в судебной практике иногда встречаются единичные случаи, когда законное и обоснованное решение выносится на основе практически одних объяснений сторон (например, когда истец кроме объяснений не может представить никаких материалов в подтверждение сказанного, а доказательства противоположного у ответчика отсутствуют²⁰), но обычно подобные решения вышестоящими инстанциями признаются незаконными.

    Указанные проблемы, связанные со сложностями  в определении достоверности  объяснений сторон, породили многочисленные ошибки в правоприменении.

    В значительном числе случаев судьи  подходят к формированию доказательственной базы выборочно, принимая во внимание объяснения одной стороны без  дополнительной проверки и сопоставления  их с другими доказательствами по делу и одновременно полностью игнорируя объяснения другой стороны и доказательства, на которые в них ссылаются²¹; либо же не допускают доводы обоих заявителей независимо от их юридической значимости²², а также, как следствие, иные доказательства, которыми объяснения могут быть подтверждены²³.

    В целом можно говорить о том, что  исключение объяснений из доказательственного  материала по делу может отрицательным  образом сказаться на результате судебного разбирательства. Примерная  цепь рассуждений такова: проигнорировали  объяснения, не рассмотрели письменные и другие доказательства, на которые в объяснениях ссылались - соответственно неверно оценили обстоятельства, имеющие существенное значение для дела. Очень редко судебное решение отменяется вышестоящей инстанцией только из-за проблем с представлением объяснений.

    Такое отношение правоприменителей к  объяснениям сторон нарушает положения  ч. 2 ст. 67 ГПК РФ, где установлено, что никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы, поскольку исследуемый вид доказательства на деле имеет меньшую доказательственную силу по сравнению с другими личными доказательствами. Эту ситуацию трудно назвать логичной, так как стройная и проработанная доказательственная система должна придавать отдельным видам судебных доказательств одинаковую значимость независимо от их источника.

    Российский  подход к объяснениям сторон и  третьих лиц занимает промежуточное  положение между позициями стран, не признающих объяснения сторон доказательством, и стран, приравнивающих их к свидетельским  показаниям.

    Проведенный анализ позволяет сделать вывод, что объяснения сторон являются важным средством доказывания. Можно отметить, что, исходя из абстрактного прочтения норм гражданского процессуального законодательства, законодатель предоставляет сторонам возможность активно использовать оба вида объяснений как для аргументации своей позиции, так и для выражения согласия с мнением другой стороны.

    Тем не менее, несмотря на отмеченные достоинства  объяснений сторон, а также то, что они закреплены в законе как самостоятельное и полновесное доказательство, можно сказать, что определенные недостатки регламентации имеются, - как с точки зрения юридической техники, так и с позиции теоретической обоснованности.

    В ближайшем будущем законодателю, по всей видимости, придется положить конец распространенной практике недооценки значения объяснений сторон, а также внести ряд изменений в соответствующие положения процессуальных кодексов. 

    3.2 Проблемы инсценировки сторонами процессуальных действий в гражданском судопроизводстве 

    Основной  целью гражданского судопроизводства является защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов  граждан, организаций, прав и интересов  Российской Федерации, субъектов, муниципальных  образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений. Данная цель достигается путем рассмотрения и разрешения судом гражданских дел.

    Положение каждого лица, участвующего в деле, предопределено его функциональной ролью в процессе. Так, истец, претерпевший от незаконных, по его мнению, действий (бездействия) ответчика, добивается защиты своего нарушенного права. Поведение ответчика направлено на опровержение исковых требований истца, поскольку с их удовлетворением для него связываются негативные последствия, как правило, в виде определенных имущественных лишений.

    Соответственно, интересы сторон являются противоположными, что и обусловливает наличие  спора о праве и функционально  оправдывает существование институтов искового производства.

    Однако  описанная ситуация имеет место  не всегда. В ряде случаев мы сталкиваемся лишь с видимостью процесса, который  затевается сторонами для достижения неких противоправных целей. Например, истец может утверждать, что он выступает кредитором в якобы существующем между ним и ответчиком обязательстве, срок исполнения по которому уже наступил; принимаемое в данном случае решение суда освобождает ответчика от обязательств перед своими действительными кредиторами. Весьма распространенной также является ситуация, когда лицо предъявляет иск об исключении имущества из описи (ареста) по предварительной договоренности с ответчиком-должником. Последний признает заявленные исковые требования, «уводя» имущество из-под взыскания кредиторов. Так, определением Судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда было отменено решение Самарского районного суда г. Самары о признании за К. права собственности на долю в квартире. Указывалось, что суд, удовлетворяя исковые требования К., принял признание иска ответчиком К., между тем данная квартира в рамках гражданского дела о взыскания долга по кредитному договору с ответчика К., заключенному им с ЗАО АКБ «Газбанк», была арестована в порядке обеспечения иска и судебным приставом был объявлен запрет распоряжения ею²⁴.

    Другой  пример процесса «по сговору». Отменяя в порядке надзора решение Автозаводского районного суда г. Тольятти Самарской области о взыскании долга по договору займа, суд надзорной инстанции указал, что в силу норм семейного законодательства долги супругов являются общими; однако В. - супруга заемщика - к участию в деле привлечена не была, о состоявшемся решении суда о взыскании с мужа суммы долга она узнала только в процессе рассмотрения дела о разделе между ними имущества²⁵. Не исключено, что процесс о взыскании долга носил симулятивный характер и был направлен исключительно на искусственное создание задолженности заемщика перед третьими лицами с целью уменьшения объема имущества, подлежащего разделу.

    Еще Е.В. Васьковский писал о рассматриваемом процессуальном поведении сторон, удачно именуя его симуляцией²⁶.  Но в отличае от отечественного законодательства, например, в болгарском гражданском процессуальном праве установлено, что лица, начавшие фиктивный процесс, не вправе обжаловать решение, принятое в ходе такого процесса²⁷. Также установлены, что лица, чьи права затрагивались решением, принятым в результате фиктивного процесса, не были им связаны и могли в исковом порядке опровергать установленные факты.

    О такого рода процессах К.С. Юдельсон писал как о «дружеских исках» и «признаниях»²⁸.

    По  нашему мнению, на существование лжеконфликтов и на задачу недопущения их в поле деятельности судов давно необходимо обратить внимание законодателя, поскольку ситуация притворного конфликта имитируется сторонами ради достижения скрытых целей и означает совместное вступление сторон в конфликтное взаимодействие с судом, побуждение его к принятию неправильного решения.

    А учетом действующего процессуального законодательства, противодействие описанным ситуациям является весьма проблематичным. Между тем в качестве одной из основных задач современного этапа судебной реформы является исключение использования суда в неправовых целях.

    На  наш взгляд, исследуемое правовое явление представляет собой не что  иное, как уже известное наукам уголовно-правового цикла явление инсценировки или имитации. По нашему мнению, инсценировка судебного процесса недопустима и представляет собой разновидность злоупотребления процессуальными правами, при которой субъект, поступающий подобным образом, создает видимость правомерности своих действий.

    Рассматриваемые процессуальные действия, совершаемые  с имитационной целью, имеют притворный характер. До настоящего времени термином «притворность» оперирует лишь гражданское законодательство, понимая под притворными сделками, сделки, совершенные с целью прикрыть другую сделку.