Роль ТНК в международных отношениях

Другим примером, демонстрирующим возможность использования ТНК этнических меньшинств для достижения своих целей в регионе Ближнего и Среднего Востока может стать их политика в отношении арабского меньшинства, проживающего в провинции Хузестан на юге Ирана. Данная провинция обладает большими запасами нефти и газа и традиционно является объектом внимания как со стороны соседних государств (Ирак), так и со стороны транснациональных акторов, заинтересованных в углеводородном сырье. Активность ТНК в этом районе страны привела к тому, что пришедшее к власти фундаменталистское руководство ИРИ, первоначально согласившееся пойти на некоторые уступки этническим меньшинствам, быстро свернуло диалог со сторонниками национальных автономий, опасаясь того, что под воздействием транснациональных акторов Хузестан выйдет из-под контроля Тегерана, заменив идею автономии и самоуправления идеей единой и неделимой Исламской Республики.

Что касается роли диаспор  в стратегии и тактике ТНК, то, как нам представляется, можно выделить несколько направлений их использования в деятельности акторов такого рода. Во-первых, ТНК могут воспользоваться положением диаспоральных сообществ для формирования сети собственных институтов в той или иной стране. Этому способствует то, что представители диаспор как правило слабо связаны с автохтонным населением какими-либо племенными, родственными или земляческими связями, что повышает эффективность деятельности ТНК. Кроме того, относительно слабая вовлеченность представителей диаспор в традиционные социальные институты и связи социума-реципиента достаточно часто приводит к дискриминации находящейся в диаспоре этнической группы, способствующей ее сплочению и формированию у ее членов враждебного отношения к коренному населению, что в свою очередь приводит к самоизоляции диаспоры. Это происходит прежде всего тогда, когда представители диаспорального сообщества отличаются от представителей общества-реципиента более высоким уровнем образования и культурного развития в целом, а также воспринимают себя в качестве элитарной общности. Такая ситуация на наш взгляд, позволяет напрямую связывать интересы представителей диаспоры с интересами ее зарубежных партнеров, что несомненно способствует укреплению влияния той или иной ТНК в соответствующей стране. В этом случае, как нам думается, наибольший интерес для ТНК должны представлять так называемые «зрелые» диаспоры, не только обладающие развитой сетью общинных институтов, но и интегрированные в принимающее общество ровно настолько, насколько это необходимо для защиты своих прав в сфере политики и экономики при условии сохранения своей этнокультурной специфики и внутригрупповой сплоченности. Диаспоры такого рода являются достаточно влиятельным элементом социума-реципиента, способным воздействовать на его элиту и на политический климат в той или иной стране, тем более, что в целом ряде стран (главным образом развивающихся) представители диаспор отличаются более высоким уровнем политической активности, нежели основная масса коренного населения⁴⁹.

Следует также отметить, что к важнейшим факторам жизни современного мирового сообщества можно отнести активно развивающиеся и влияющие на все сферы деятельности человечества процессы глобализации и информационной революции. В мировой политике усиливается значение экономической и информационной составляющих. Соединение в единую систему и совершенствование средств и каналов передачи информации, создание распределенных компьютерных сетей, электронных баз данных привело в XXI века к возникновению глобального информационного пространства (ГИП) в качестве инфраструктуры современного мира, который все более испытывает зависимость от нормального функционирования всех составляющих глобализированного киберпространства.

На мировой арене  наряду с государствами все более активно действуют нетрадиционные акторы - транснациональные корпорации (ТНК), которые оказывают растущее влияние на политические тенденции мирового развития.

Таким образом, активная позиция в ГИП органична, естественна  и жизненно необходима для ТНК, поскольку они являются сетевыми трансграничными организа-циями и используют, а также расширяют и формируют ГИП в качестве инфраструктуры, необходимой для своей успешной деятельности. Однако сама эта деятельность неоднозначна по своим последствиям и имеет как положительные, так и отрицательные стороны с точки зрения наличия новых глобальных угроз и вызовов информационной эпохи.

Таким образом мы рассмотрели  некоторые механизмы и инструменты  влияния ТНК на международные  отношения в контексте проводимого анализа в дипломной работы.

Итак, на первое десятилетие 2000-х гг. пришелся расцвет системы международных неправительственных организаций. В тесной взаимосвязи с ними и при поддержке транснационального капитала активно развиваются процессы создания международных неправительственных научно-идеологических центров

Опыт показывает, что  иностранные ТНК практически  всегда имеют возможность уклониться от контроля государства. Так что  деятельность ТНК, будучи своего рода опорой и даже локомотивом развития национальных экономик стран, при этом в весьма слабой степени контролируется государствами региона. Отсюда необходимость трансформировать механизмы государственного регулирования и вписать их в принципиально новую систему регулирующих и властных отношений глобального масштаба.

Мировое политическое поле в начале третьего тысячелетия представляет арену действия множества разнородных  сил, природа которых различна. Всю  совокупность акторов, действующих  на международной арене, можно подразделить на правительственные и неправительственные субъекты международных отношений.

На мировой арене  наряду с государствами все более  активно действуют нетрадиционные акторы - транснациональные корпорации (ТНК), которые оказывают растущее влияние на политические тенденции  мирового развития.

2.2. Специфика  деятельности ТНК в России

Россия, выстраивающая буквально с нуля основы новой научно-технической политики в условиях рыночной экономики, западный опыт представляется бесценным, так как сочетание уже отработанных схем с классическими отечественными политико-экономическими моделями позволит, как нам представляется, разрешить многие трудности в восстановлении российского научно-технического потенциала⁵⁰.

Еще более актуальным изучение данного вопроса представляется потому, что в настоящее время в российской политической идеологии, связанной с осуществлением реформ в секторе НИОКР, наблюдается некая «реинкарнация» или простое дублирование многих прежних концепций и моделей взаимодействия бизнеса и власти в данной сфере, отработанных на Западе в прошлые десятилетия. Возрождение концепции технопарков (на смену «наукоградам» и т.п. формам), прикладные разработки по обеспечению кооперации государства и бизнеса и привлечения частных инвестиций в сферу НИОКР⁵¹ заимствованы из зарубежного опыта (что не скрывается), причем, по большому счету, прежде всего из опыта американского, так как т.н. «азиатский путь» (Япония, Южная Корея и проч.), судя по всему, долгое время рассматривался российским руководством как менее желательный, видимо, из-за более активной роли государства⁵².

Отчасти опора на западные модели понятна, учитывая полное отсутствие отечественного опыта налаживания  механизмов научно-технической политики в условиях «свободного рынка» –  если не считать таковым период 1990-х годов, когда, впрочем, не только бизнес, но и само государство практически не участвовали в поддержке НИОКР. Однако проблема состоит в том, что российское руководство плохо знакомо с эволюцией соответствующих американских и иных моделей, нередки случаи, когда заимствуются идеи и формы, уже давно отработанные и отброшенные как ненужные. Причем делается это без учета специфики развития и национальных особенностей институтов отечественной науки.

Все это резко повышает значимость вдумчивого рассмотрения и анализа проблемы взаимоотношений бизнеса и государства в сфере НИОКР, прежде всего в США, где, важно отметить, все реформы все же основывались не на простом и оторванном от реальности экспериментировании или элементарном дублировании тех или иных элементов зарубежного опыта, а на приспособлении действующих моделей, тогда как идеологизированные и формальные модели были спустя короткие промежутки времени отброшены не просто как ненужные, но и вредные для науки и технологического потенциала страны.

На наш взгляд, происходящие в последние десятилетия процессы глобализации способствуют изменению системы мирового порядка, меняется характер взаимоотношений между субъектами мировой политики, снижается роль традиционных акторов, перераспределяются управленческие функции, возникают новые формы наднациональных структур. Особую роль в этих процессах играют транснациональные корпорации (ТНК), которые являются и причиной и следствием глобализации. Характер и интенсивность воздействия ТНК на экономическую и политическую сферу жизни позволяет видеть в них ключевой инструмент общественно-политического развития, этому способствуют их структурные и функциональные особенности. Данное явление не обходит стороной и Россию.

Особое значение приобретают  проблемы, связанные с формированием, функционированием и политическим влиянием ТНК в обществе, а также взаимоотношениями ТНК и государства, которое первоначально принимало основное участие в процессе их образования, а теперь во многих сферах своей деятельности испытывает конкурентное влияние со стороны ТНК. Транснациональные корпорации давно перестали быть лишь проводниками государственной политики, теперь они самостоятельно формируют собственную стратегию поведения и участвуют в реализации приоритетных направлений деятельности в глобальной хозяйственной и политической системе.

Превратившись из субъекта исключительно экономической деятельности в субъект политики, в России, ТНК постоянно повышают свое воздействие на политическую сферу.

В России, как и в любой стране с рыночной экономикой и устоявшимся корпоративным сектором политическое участие корпораций имеет отработанные формы и методы такого участия. Вариативность и многообразие интересов ТНК предопределяет их активное участие в процессах лоббирования.

В результате либерально-демократических преобразований, рыночных реформ, интеграции России в мировое пространство в нашей стране появились иностранные ТНК, а также постепенно становились собственные. ТНК, сформированные первоначально как за рубежом, так и в нашей стране, активно осуществляют лоббистскую деятельность, объектом воздействия которой стали институты власти трансформирующейся политической системы новой России.

Особенности российской политической системы в целом, неоднозначный характер взаимоотношений власти и бизнеса, неполноценность систем функционального и электорально-партийного представительства интересов, «теневой» характер выработки и принятия политических решений позволяют сделать вывод об актуальности исследования специфики деятельности ТНК в России, как особой группы интересов, обладающей значительным политическим потенциалом и являющейся активным субъектом политического лоббирования. В последние годы реформы, направленные на повышение управленческой эффективности политической системы, вызвали к жизни новые модели взаимодействия между органами государственной власти и ТНК, вследствие чего изменились формы и механизмы представительства интересов ТНК на уровне институтов власти⁵³.

Проанализировав научную  литературу, публикации последних лет  соответствующей тематики, мы пришли к выводу, что группы интересов определяют как объединения и организации граждан на основе общих целей и функций, стремящиеся реализовать свои интересы посредством влияния на государство так и другие политические институты. Наиболее полно соответствует задачам предпринимаемого исследования классификация групп интересов, предложенная Г. Алмондом и Дж. Пауэллом, в рамках которой выделяются четыре типа подобных групп: неупорядоченные, неассоциативные, ассоциативные и институциональные. К последнему (институциональному) типу относится ТНК как специфическая группа интересов.

Исследователи расходятся в определении роли государства  в реализации группами интересов своих целей. С точки зрения плюралистов, государство выступает как посредник при взаимодействии различных групп интересов, которые полностью автономны в своих действиях; монополия на представительство интересов отсутствует. Корпоративисты, точнее неокорпора-тивисты, определяют ведущую роль государства в регулировании системы представительства интересов и функционировании различных групп. Государство устанавливает монополию определенных групп, отбирая из множества групп интересов своих «партнеров», допускает их к участию в выработке и принятии решений. В соответствии с сетевым подходом взаимодействие между государством и группами интересов базируется на неиерархической координации с учетом их ресурсной взаимозависимости, общности интереса, добровольного сотрудничества и использовании формальных и неформальных правил.

Системы электорально-партийного и функционального представительства интересов позволяют различным группам осуществлять артикуляцию и агрегирование своих интересов. Обе системы неполноценны и имеют свои недостатки: электорально-партийная, занимая доминирующее положение в выработке государственной политики, в связи с многообразием и вариативностью интересов не в состоянии обеспечить их полноценное представительство. Вследствие этого различные группы интересов обращаются к прямому воздействию на органы государственной власти с целью повышения эффективности представительства интересов. Процесс репрезентации интересов в рамках системы функционального представительства приводит к ряду дисфункций: разность ресурсов групп интересов, являющихся основой их влияния, влечет за собой возможность конвертации экономических ресурсов в политическое влияние. Принцип политического равенства групп также может быть нарушен, а отдельные группы интересов могут блокировать принятие политических решений. Центральным элементом системы функционального представительства является лоббизм⁵⁴.