Роль ТНК в международных отношениях

Развитие процессов  транснационализации международного капитала и распространение внешнеполитического влияния крупнейших стран были на протяжении последних ста лет тесно взаимосвязаны²².

Заложенные в начале ХХ в. основы системы взаимодействия внешнеэкономических акторов, внешнеполитических органов государства и экспертно-идеологического сообщества, при помощи которой крупнейшие корпорации, вступившие на заре ХХ в. на путь транснационализации, оказывают косвенное влияние на выработку и принятие внешнеполитических решений, в общих чертах сохранились и действуют до сих пор. Сформировались основы впоследствии широко развившейся практики: зачастую «мозговые тресты» выдвигают идеи и стратегии, отличные от реализуемых государством в данный момент, но при этом именно они создают спектр альтернативных концепций, которые могут быть задействованы в случае неудачи текущей стратегии. Без такого рода запасных вариантов, которые могут быть пущены в ход при политических затруднениях не отрабатывается практически ни одна значимая внешнеполитическая доктрина и даже концепция.

Неформальные взаимосвязи между транснациональным капиталом, государственным внешнеполитическим истеблишментом и научно-экспертным сообществом продолжали укрепляться. Система институтов, с помощью которых эти связи поддерживались, также развивалась: возникали новые формы их организации, разрастались существующие, появлялись структуры, представляющие различные идеологические оттенки внешнеполитических позиций²³.

Необходимость выработки долгосрочных стратегий деятельности, направленных на реализацию в масштабах, выходящих далеко за пределы национальной экономической и политической системы и сопредельных регионов, прямо и косвенно получала отражение во внешнеполитической мысли западных стран. Одним из наиболее важных проявлений этой тенденции оказалось становление представлений о капиталистической системе как о взаимозависимой целостности, сообществе индустриально-развитых демократий, придерживающихся сходных принципов общественного устройства и ценностей. На протяжении всей «холодной войны» различные варианты концепций взаимозависимости исходили со стороны официальных лиц и учреждений, одновременно получая широкую неформальную поддержку со стороны ведущих негосударственных аналитических центров. Их объединяло то, что все они в большей или меньшей степени предполагали примат интересов Запада как «сообщества» над интересами входящих в него государств и самими принципами государственного суверенитета. Но, если в 1940-е гг. речь шла об общих ценностях, а в 1950-е гг., с развитием военно-политических блоков (НАТО, СЕАТО), во главу угла стали ставиться в основном военные связи союзников и необходимость расширения зоны их ответственности, то с 1960-х гг. эти идеи стали подкрепляться небезосновательными представлениями об экономической и политической взаимозависимости демократических держав, как об основе целостности Запада. Главными субъектами формирования экономических взаимосвязей были именно ТНК.

Особая заслуга в  теоретической разработке концепций  политико-экономической взаимозависимости  принадлежала в 1960-е гг. двум влиятельным  экспертно-идеологическим центрам  – Совету по международным отношениям и Массачусетскому технологическому институту. Эти идеи имели под собой объективные основания – политика США по созданию единого западного экономического пространства уже приносила свои плоды. С 1960-х гг. центром, из которого исходило большинство операций ТНК были США, страны Западной Европы и Япония, связанные друг с другом военными союзами, инициатива в создании и деятельности которых принадлежала США²⁴. Одновременно страны-члены ОЭСР были главными и основными инвесторами в экономики друг друга.

Установление многочисленных экономических и политических взаимосвязей внутри капиталистического сообщества и во всей несоциалистической части мира, а также развитие процессов транснационализации элит США и Запада в целом стимулировали появление в идеологическом обосновании западной внешней политики принципиально новых социально-психологических, мировоззренческих и идеологических явлений. Ко второй половине 1960-х – началу 1970-х гг. формируется особый – глобалистский тип внешнеполитического мышления, который становится все более характерен для западного истеблишмента и идейных основ внешней политики. Концепции глобалистской направленности выдвигаются наиболее влиятельными «мозговыми трестами» и становятся элементами официальной внешнеполитической идеологии.

С окончанием «холодной  войны» и распадом СССР исчезли международно-политические факторы, сдерживавшие превращение транснациональным капиталом глобальной экономики в единое поле деятельности. При этом США стали единственной сверхдержавой, способной влиять на характер, формы ориентацию процессов выстраивания нового миропорядка. На протяжении 1990-х гг. меняются формы западной внешнеполитической риторики и ее идеологических оснований, но не фактическая направленность внешней политики. Значительную роль в обеспечении этой преемственности играют «мозговые тресты», как либерального, так неоконсервативного характера. Их позиции, однако, существенно различаются в выборе подходов к построению миропорядка, в котором позиции американских ТНК будут лидирующими, а США – наиболее эффективным государством (по различным показателям – экономическим, технологическим, военным). В этом суть расхождений между мультилатералистским либеральным институционализмом и унилатералистским неоконсерватизмом, пришедшими в столкновение в 1990-е – 2000-е гг., и дополняющими друг друга²⁵.

Проявившееся смещение идейно-политических ориентаций научно-идеологического  сообщества вправо, хотя и не приобретает  масштабов неоконсервативной революции  начала 1980-х гг., на протяжении 1990-х  гг. сохраняется как устойчивая тенденция. Показательно, что именно либерально-консервативные экспертно-идеологические центры получают значительную часть финансирования со стороны ведущих западных фондов, существующих на средства ТНК. Так будет продолжаться до тех пор, пока производимые этими «мозговыми трестами» идеи будут востребованы, а издержки от их реализации незначительны, а также пока не возникнут новые внешние ограничители для их осуществления.

Важной составляющей выстраивания нового миропорядка являются попытки Запада распространить собственные ценности, политические принципы и идеологию в качестве универсальной модели общественно-политической организации на национальном, международном и глобальном уровне. Суть этой внешнеполитической линии в том, чтобы добиться идейно-политической гомогенности мировой политики хотя бы на уровне политических систем большинства национальных государств. Эта однородность, по мнению как либеральных, так и консервативных идеологов – главное условие устойчивости и залог безопасности формирующейся глобальной экономики²⁶. Эта же линия подкреплялась на протяжении 2000-х гг. действиями структур наднационального экономического регулирования (ВТО, МВФ, Всемирный Банк) по либерализации национальных экономик развивающихся и бывших социалистических стран²⁷. Несмотря на то, что в 1980-2010-е гг. активно развились европейские, японские и др. ТНК, именно американские остаются лидерами во многих (прежде всего в высокотехнологичных и стратегически значимых) областях мировой экономики. Из 500 крупнейших ТНК мира 162 имеют американское происхождение²⁸.

На первое десятилетие 2000-х гг. пришелся расцвет системы международных неправительственных организаций. В тесной взаимосвязи с ними и при поддержке транснационального капитала активно развиваются процессы создания международных неправительственных научно-идеологических центров (например, таких как Совет объединения общественных организаций ЦИВИКУС; экспертная группа ВЭФ; Совет по глобальному регулированию и др.), существующих на пожертвования американских и международных фондов. Деятельность большинства подобных структур направлена на изучение и освещение глобальных проблем и вопросов, принятие решений по которым не находится или постепенно выводится из сферы компетенции отдельных государств²⁹. Многие из такого рода аналитико-идеологических центров возникают по инициативе неправительственных организаций Западного происхождения, а также на основе процессов транснационализации «мозговых трестов» из стран Запада. Большинство из них действует в тесной взаимосвязи с ООН и другими официальными международными организациями и их экспертными службами³⁰. Формирующаяся система неформального влияния на принятие решений в развивающейся глобальной политической системе в значительной степени повторяет контуры той, что вот уже более 100 лет действует в США.

Рассмотрим как действуют  транснациональные корпорации в  Центральной и Восточной Европе.

После крушения коммунистических систем восточно-европейские страны связали свои экономические и политические приоритеты с «возвращением в Европу». Экономическое и технологическое развитие стран этого региона во многом стало определяться политикой крупных зарубежных ТНК. Большинство из этих стран рассматривали зарубежные инвестиции как одно из наиболее эффективных направлений интеграции в западноевропейское пространство и единственную возможность получения доступа к современным технологиям и значительным финансовым ресурсам. В связи с происшедшими изменениями отношение к прямым иностранным инвестициям претерпело коренное изменение. Угрозы национальному суверенитету и «инструмента эксплуатации» уступили место их рассмотрению в качестве одного из важнейших факторов стимулирования экономического роста, повышения занятости и технологической модернизации. Именно поэтому во многих восточно-европейских странах были созданы максимально благоприятные условия для деятельности транснациональных корпораций путем предоставления им налоговых льгот, налоговых каникул, создания зон свободной торговли и т.д.

Транснациональные корпорации с учетом экономии на издержках производства и выгодного географического положения разместили в регионе часть своих производственных мощностей и создали здесь экспортные центры для продажи компонентов и готовых изделий в соседние страны (прежде всего Германию, Россию, Украину). На территории стран Центральной и Восточной Европы свои производства разместили транснациональные корпорации из 100 крупнейших ТНК мира, региональная стратегия которых часто связана с планами рационализации производства в европейском масштабе. Особенно широко представлены мировые гиганты автоиндустрии: концерны «Volkswagen» (Венгрия, Польша, Словакия, Чехия), «Fiat» (Польша), «General Motors» (Венгрия, Польша), «Renault SA» (Польша, Румыния) и др. Самым крупным проектом в отрасли остается приобретение немецким концерном «Volkswagen» чешской автомобилестроительной фирмы «Skoda». Вторым по величине является проект «Fiat» в Польше.

Помимо автомобильной промышленности, следует отметить ещё ряд сфер, куда иностранные ТНК охотно вкладывали деньги. Прежде всего это были отрасли, выпускающие предметы потребления и оборудование.

Пристальное внимание обратил на себя телекоммуникационный рынок Центрально-Восточной Европы. В целом наиболее привлекательными сферами приложения зарубежного капитала стали автомобилестроение, телекоммуникации, транспортное оборудование, сфера торговли и услуг, производство товаров широкого потребления. Помимо позитивной роли прямых иностранных инвестиций для экономик стран Центральной и Восточной Европы чрезвычайно важным моментом было наличие конкуренции западных фирм друг с другом. В результате процессов активного проникновения в регион западных ТНК, а также средних и мелких компаний, предприятия с полным или частичным участием крупного иностранного капитала занимают сегодня ведущие позиции в экономике многих стран ЦВЕ. Так, в Чехии и Польше на них приходится уже более половины выпускаемой продукции, в Венгрии – почти две трети. Основными инвесторами выступали Германия, Франция, Нидерланды и Австрия.

Однако прилив иностранного капитала помимо очевидных преимуществ создал для всех стран центрально-восточной Европы ряд новых социальных и политических проблем. Характерной чертой, например, немецкого проникновения стали «вывоз» производства и выдача субконтрактов восточноевропейским предприятиям. Восточную Европу в ФРГ стали даже назвать «Кореей у нас под боком»³¹. Суть данной формулы состояла в том, что немецкие промышленники либо покупали предприятия или их часть, либо же просто давали заказы на производство товаров. Далеко не всегда при этом восточноевропейские фабрики были оснащены новым оборудованием. Зачастую немецкие заказы выполнялись на старом оборудовании, на фабриках стоял шум, были занижены экологические стандарты производства, а условия работы были такими, о которых на Западе уже давно забыли. Это контрастировало, например, с западногерманскими инвестициями в новые федеральные земли, где на месте старых предприятий возникали оборудованные новейшими технологиями промышленные комплексы. Помимо этого приход ТНК привел к массовым сокращениям рабочей силы на предприятиях в Польше и Венгрии. Кроме того, как отмечал в этой связи ведущий научный сотрудник Центра промышленной политики ИМЭПИ РАН Герман Власкин «несмотря на выгоды, извлекаемые странами региона от прибыльных и высокотехнологичных вложений иностранных инвесторов, более долговременные перспективы складывающейся под влиянием ТНК специализации этих стран выглядят неоднозначно»³². Интересы крупных ТНК нередко входят в противоречие с интересами национального бизнеса.

Примером быстрого проникновения  иностранного капитала на рынок Восточной Европы стало и поглощение иностранными корпорациями восточноевропейских масс медиа. Так, в Чехии сначала лидерство в печатной индустрии захватили швейцарский «Rinscher» и французский «Ersan», однако затем всё большую роль стали играть немецкие издательские концерны, постепенно вытеснившие своих конкурентов.

Таким образом платой за быструю интеграцию в европейские структуры и глобализированную мировую экономику выступает эрозия национального суверенитета и утрата рычагов контроля за механизмами социально-экономического развития соответствующих стран. Вместе с тем, сегодня именно наличие крупных конкурентоспособных на международном уровне корпораций определяет степень участия страны в мировой экономике, ее интегрированность в структуру мирового хозяйства. Процесс интеграции стран ЦВЕ в Евросоюз идет асимметрично. Экономика ряда государств этого региона полностью зависит от помощи, оказываемой ЕС и Всемирным банком. Одновременно опыт показывает, что иностранные ТНК практически всегда имеют возможность уклониться от контроля государства. Так что деятельность ТНК, будучи своего рода опорой и даже локомотивом развития национальных экономик стран, при этом в весьма слабой степени контролируется государствами региона. Отсюда необходимость трансформировать механизмы государственного регулирования и вписать их в принципиально новую систему регулирующих и властных отношений глобального масштаба.

Взаимодействие государства и  западных ТНК в сфере НИОКР (Научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы)  имеет принципиальное значение для стимулирования и управления научно-технического прогресса (НТП) в Западных странах, в частности в формировании и реализации государственной научно-технической политики (ГНТП), формулировании ее приоритетов и т.д. При этом традиционно кооперация и сотрудничество крупного бизнеса и государства является едва ли не ключевым элементом американской модели НТП.

Естественно, что за более чем полвека существования институционализированной и значимой научнотехнической политики в западных странах были созданы, отработаны и внедрены разнообразные схемы взаимоотношения бизнес-сообщества и правительств в сфере регулирования НТП, однако с практической точки зрения представляется рациональным ограничить хронологические границы исследуемого предмета последними 30 годами, так как именно в этот период несколько раз происходили серьезные ревизии политических моделей и воззрений на сотрудничество корпораций и государства в сфере НИОКР, причем был «отработан» весь спектр подходов: от почти антиэтатистских до умеренно и выражено этатистских. При этом, опять же, в этот период Западная экономика пережила несколько крупных структурных перестроек, вызванных резким подорожанием цен на энергоносители, массовым внедрением новых технологий (электронных, информационных и иных), окончанием «Холодной войны» и демилитаризацией экономики и т.д.