Благотворительность и меценатство в культуре. Традиции и проблемы

В последнее  время у российского бизнеса  проснулся острый интерес к корпоративной  благотворительности. Первооткрывателями вновь возникшей российской благотворительности стали западные компании, для которых меценатские мероприятия — часть глобальных стратегий.

Но и  среди российских предпринимателей встречаются люди, искренне готовые  помочь всему и всем, что с их точки зрения нуждается в поддержке  — от грандиозных теле- и радиомарафонов, спектаклей, концертов и научных  конференций до помощи детским коллективам. Собственные специальные программы  реализуют практически все известные  российские корпорации.

Наибольшее  распространение социальные благотворительные  программы получили в отечественном  сырьевом секторе, что не случайно. У большинства компаний, извлекающих  и перерабатывающих полезные ископаемые, места добычи находятся далеко от центра. Они сплошь и рядом оказываются  градообразующими комплексами. Поэтому  местные социальные проблемы (жилье, здравоохранение, качество образования, алкоголизм, наркомания, беспризорностью  и т. д.) с неизбежностью становятся проблемами компаний.

Развитие  благотворительности в России сталкивается с рядом трудностей, причем преимущественно  ментального характера, обусловленных  особенностями российского духовного  опыта и общественного сознания.

Одним из печальных результатов советского периода российской истории стало  полное изведение самостоятельной  благотворительности. Всеобщую заботу обо всех и обо всем осуществляло «мудрое партийное руководство». «Ум, честь и совесть» принадлежали КПСС, но никак не отдельным людям, которые могли только в анекдотах  комментировать трогательную «заботу  партии о правительстве». Более того, широко практиковалась массовая «благотворительность», а на самом деле — массовые поборы: подписки на займы, «в помощь ДОСААФ», «в Фонд мира», «на охрану исторических памятников» и т. д. Причем осуществлялось это в форме предложений, от которых нельзя отказаться. Вся эта обязаловка не только извращала сам смысл благотворительности, но и сформировала у граждан устойчивую идиосинкразию ко всякой организованной благотворительной деятельности.

В результате, если в США благотворительность, благодаря приливу в эту сферу  новых средств и энергетики поколения  молодых Н1-Тес-благотворителей, стоит  на пороге новой эпохи, то российская благотворительность находится  еще в самом начале своего развития. По части благотворительности Россия находится примерно в той ситуации, которая была в США еще до создания фондов Карнеги и Рокфеллера (19, с.84).

Карнеги первоначально ревностно заботился  о развитии школ и библиотек, особенно в регионах, интересных ему в промышленном отношении, т. е. где он строил железные дороги, добывал уголь и строил металлургические заводы. Так же, по преимуществу, строится и благотворительность  крупных нынешних российских корпораций. Нефтяные магнаты заботятся о  социальных условиях в тех регионах, в которых они действуют.

Препятствует  развитию благотворительности и  существующее в среде предпринимателей и, особенно банкиров, мнение, что, например, пожертвование на культуру и искусство  отрицательно сказывается на репутации: «в ситуации, когда все борются  за выживание, эти с жиру бесятся».

Нередки случаи, когда предприниматель или  менеджеры фирм, принимая решение  о благотворительной поддержке  и немалой, просят не предавать это  широкой огласке. Скромность? Или  «загадка» российской благотворительности? Скорее — второе. Некоторые потенциальные  меценаты опасаются, что огласка  их благотворительной деятельности привлечет внимание рэкета, чутко  реагирующего на проявление «лишних  денег». В том числе — самого главного «рэкета» — со стороны  государственных органов. И опасаются  не безосновательно. Недаром хорошо известна еще одна «загадка» отечественной  благотворительности: как только коммерческая структура продемонстрирует активную благотворительную деятельность, у  нее начинаются серьезные проблемы.

Бизнес  явно устал от простых требований денег и натуральных пожертвований. Он ищет более экономичные и эффективные  формы поддержки социальных проектов и программ. Сегодня предприниматели  хотят больше помогать консультациями и советами (50%), чем товарами (47%) или деньгами (32%).

Бизнес  готов взять на себя организационное  и консультационное обеспечение  проектов, понимая, что простая помощь незащищенным слоям населения выполняет  лишь «компенсаторную функцию», не служит социальному развитию,

не является реальным социальным инвестированием, не. служит реальному развитию. Свою задачу бизнес все больше видит в переходе от единовременных пожертвований, от неотслеживаемой раздачи средств — к выработке определенной стратегии, планированию социально значимых проектов и программ, оценке их реализации.

Предприниматели готовы к партнерству с властью  и некоммерческим сектором в решении  социально-культурных проблем и  все более склонны рассматривать  такое партнерство как средство укрепления собственных позиций. Отношение  российского бизнеса к своей  социальной активности становится все  более позитивным с точки зрения «разумного эгоизма» и в привязке к профильному бизнесу. В целом  же, в начале XXI столетия благотворительность и спонсорство все более предстают способом и формой легитимации — социального признания — российского бизнеса, как на уровне власти, так и общества.

Стоит также  обратить внимание на зарубежный опыт организации благотворительности  — там этим занимаются преимущественно  специально создаваемые организации, фонды. Они существуют самостоятельно. Их учредителями являются частные лица (Фонд Кресса, система Нобелевских  премий, Фонд Сороса и т. п.), общественные организации (фонды типа российского  Фонда культуры), корпорации (Фонд «Кока-колы», Фонд «Мицубиси» и т. п.). Только в  одной Японии в настоящее время  действует свыше 500 фондов, занимающихся организацией благотворительности. Источниками  их средств являются средства дарителей, поддержка государства (на конкретные программы деятельности), средства спонсоров, а также доходы от деятельности создаваемых при фонде коммерческих структур.

-

2 Отношение государственной политики. Стимулирование

Правовое  регулирование

На государственном  уровне благотворительность получила официальный статус в Статье 39.3 Конституции  РФ 1993 г.: «Поощряются добровольное социальное страхование, создание дополнительных форм социального обеспечения и  благотворительности». Логическим продолжением этой политики стало принятие 11 августа 1995 г. Федерального Закона №135-ФЗ «О благотворительной  деятельности и благотворительных  организациях» (в ред. Федеральных  Законов от 21.03.2002г. №31-ФЗ, от 25.07.2002г. №112-ФЗ, от 04.07.2003г. №94-ФЗ, от 22.08.2004г. №122-ФЗ), принятого с целью стимулирования и регулирования благотворительной  деятельности. Данный Федеральный Закон  устанавливает основы правового  регулирования благотворительной  деятельности, определяет возможные  формы ее поддержки органами государственной  власти и органами местного самоуправления, особенности создания и деятельности благотворительных организаций  в целях широкого распространения  и развития благотворительной деятельности в РФ. (4, с.10).

Ранее налоговое  законодательство предусматривало  достаточно широкий объем налоговых  льгот для благотворителей, однако, в последнее время наблюдается  устойчивая тенденция к снижению их числа.

Это объясняется  наличием массы пробелов в законодательстве, порождавших разного рода злоупотребления  при использовании льгот. Например, законом Москвы «О ставках и льготах  по налогу на прибыль» предусматривалось  уменьшение суммы налога на прибыль  на сумму средств, направленных на реализацию городских благотворительных программ.

Грамотное использование пробелов в законодательстве не влекло за собой наступление ответственности  за занижение налогов, но при этом приносило колоссальные убытки бюджетам, прежде всего региональным.

Основные  изменения налогового законодательства в последнее время коснулось  порядка исчисления налога на прибыль. С 1 января 2002 года вступила в силу глава 25 Налогового кодекса РФ. Наиболее важной ее частью является полное отсутствие перечня льгот по налогу на прибыль, в том числе и льгот по благотворительности. Средства, направленные на благотворительную деятельность, не признаются в целях налогообложения внереализационным расходом (расходами от реализации они не могут быть признаны исходя из их услуг).

Таким образом, все затраты, связанные с благотворительностью, осуществляются с 1 января 2002 года за счет чистой прибыли. Это означает, в первую очередь, то, что для выявления  истинного размера расходов необходимо умножать суммы затрат на 24% (ставка по налогу на прибыль). Единственной возможностью минимизации налога на прибыль остается право регионов снижать ставку, зачисляемую  в их бюджет, с 14,5% до 10,5%. Однако региональные законодатели не торопятся с принятием  соответствующих законов.

По налогу на добавленную стоимость в соответствии со статьей 149 Налогового кодекса не подлежит налогу НДС передача товаров, а также выполнение работ, оказание услуг безвозмездно в рамках благотворительной  деятельности в соответствии с Законом  о благотворительности. Исключение составляет передача подакцизных товаров.

Вывод, к  которому можно прийти, таков: в настоящее  время государством благотворительная  деятельность никак не поддерживается. И это несмотря на конституцию, в  соответствии с которой государством благотворительная деятельность поощряется (15, с. 27).

Государство может и должно способствовать более активному участию общественных организаций в осуществлении социальной политики через законодательную деятельность, создание благоприятных условий для функционирования структур гражданского общества, поощрение их социальной активности.

В    качестве    варианта    развития    благотворительной    деятельности    можно рассмотреть предложение о внесении в действующий закон раздела, определяющего права и обязанности корпоративных и индивидуальных благотворителей и, конечно же, с последующим внесением определенных изменений в налоговое и таможенное законодательство. Закон должен четко определить, как государство намерено стимулировать того, кто осуществляет благотворительство, какие налоговые и социальные льготы можно обеспечить для него.

Но кроме  материального поощрения необходимо со стороны государства и моральное поощрение.

Уже сейчас во многих городах существует положение  о почетных гражданах. В Санкт-Петербурге это очень весомая награда, которая  до революции давала не только моральное  удовлетворение, но и материальную выгоду. Сегодня не все наши меценаты являются олигархами или даже предпринимателями  средней руки и для них очень  важно, чтобы люди узнали об их деятельности.

Комиссия  по культуре и искусству при Президенте РФ осуществляет в данном направлении  очень сложную работу. В частности, она добилась выделения специальных  дипломов меценатам и благотворителям, способствовала их торжественному вручению Президентом В.В. Путиным (21, с.37).

Почетный  диплом Президента Российской Федерации  был учрежден Указом Президента Российской Федерации от 25 августа 1997 г. № 928. Почетный диплом присуждается гражданам, физическим и юридическим лицам, которые  своей активной благотворительной  и спонсорской деятельностью  внесли значительный вклад в развитие российской культуры и искусства, создание высокохудожественных произведений, воспитание и подготовку творческих кадров. Диплом присуждается ежегодно распоряжением  Президента Российской Федерации. Выдвижение кандидатов на присуждение диплома  осуществляется федеральными органами государственной власти, органами государственной  власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, творческими  союзами, а также объединениями  и учреждениями культуры.

В 2000 г. по инициативе Правительства Российской Федерации был проведен всероссийский конкурс «Российская организация - высокой социальной эффективности». В конкурсе приняло участие более 500 организаций, представляющих 28 отраслей и 71 субъект Российской Федерации. По результатам конкурса было принято решение, что в дальнейшем он будет проходить регулярно (1 раз с два года). По словам заместителя Председателя Правительства России В. Матвиенко, «Правительство России придает этому большое значение, поскольку мы хорошо понимаем, что высокая социальная эффективность производства — непременное условие экономического роста».

 Отношения зарубежных доноров с российской властью противоречивы и неоднозначны. Говоря о взаимоотношениях с властью иностранных доноров, нужно делать различие между государственными фондами и программами и фондами частными. Взаимодействие с первыми из них государство рассматривает как часть своей международной политики. Они работают в России, как правило, в рамках межправительственных соглашений, регламентирующих масштаб и направления помощи.

Поэтому отношение власти к правительственным  донорам вполне положительно и предсказуемо. Да и сами зарубежные правительственные  доноры стараются вести себя политически  корректно, тесно взаимодействуют  с государственными структурами  и часто осуществляют свою поддержку  именно через них. Для таких доноров  их помощь России - часть международной  политики соответствующих государств или международных институтов.

Несколько иная ситуация с частными зарубежными  фондами. Их деятельность в стране регламентирована только существующим законодательством, обычно несовершенным. Правительственный  контроль здесь трудно осуществить. А ведь частные фонды финансируют, например, крупные программы в  сфере науки, образовании, культуре, то есть там, где традиционно именно государство было монополистом. Поэтому  отношение к частным зарубежным фондам со стороны властей нередко  настороженное и даже подозрительное.