Уклонение

     Вопрос  о цели побега из места лишения свободы или из-под ареста, не является основополагающим. Считается, что даже при отсутствии цели уклониться от отбывания наказания можно говорить о составе преступления, предусмотренном ст. 313 УК РФ, так как бывают случаи, когда побеги совершаются ради других целей. Данная точка зрения обоснована, поскольку если ее не придерживаться, то это может привести к появлению у осужденных мнения о возможности, допустимости побега из места лишения свободы или ареста при наличии каких-то оправдательных обстоятельств.

     Между тем в литературе высказана и  иная точка зрения. Так, применительно к ранее действовавшему законодательству Ш.С. Рашковская предлагала временное оставление места заключения без намерения уклониться от отбывания наказания (например, с целью проведать свою семью) считать не преступлением, а проступком, влекущим ответственность в дисциплинарном порядке . Н.Г. Иванов, комментируя действующее законодательство, в качестве обязательного признака субъективной стороны выделяет цель побега - уклонение от отбывания лишения свободы . Более того, Л.В. Лобанова предлагает дополнить ст. 313 УК РФ, указав цель преступления - «уклонение от отбывания наказания или сокрытия от следствия и суда». По мнению О.В. Мазура, уголовная ответственность за побег и уклонение от отбывания лишения свободы должна наступать, только при наличии у осужденного специальной цели - уклониться от отбывания наказания в виде лишения свободы.

     Надо  отметить, что даже в практике Верховного Суда России отношение к цели побега непоследовательное: в одних случаях уголовная ответственность за побег связывается с целью совершения преступления, в других нет . Так, в определении по делу В. Судебная коллегия по уголовным делам указала: «Поскольку В. не имел намерений уклониться от отбывания наказания, в силу ч .2 ст. 7 УК РСФСР не подлежит уголовной ответственности» . Отменив приговор в отношении М., осужденного по ч. 1 ст. 188 УК РСФСР, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР также указала, что по смыслу ст.188 УК РСФСР побег из места лишения может совершаться только с прямым умыслом с целью уклониться от отбывания наказания . Иное решение приняла коллегия по делу К. и Р. В определении, в частности, указывается: «Побег заключенного из исправительно-трудовой колонии независимо от цели образует состав преступления, предусмотренный ст.188 УК РСФСР». По делу М. Судебная коллегия также не приняла во внимание довод осужденного о том, что он не имел цели уклониться от отбывания наказания. В определении она указала, что ни мотивы совершения побега, ни цель, которую преследовал виновный, - временно или вовсе уклониться от отбывания наказания - значения для состава преступления, предусмотренного ст. 188 УК РСФСР, не имеют.

     Полагаем, что цель побега может быть различной, и связывать с ней уголовную  ответственность нет никаких  правовых и социальных оснований, действующая редакция диспозиции ст. 313 УК РФ не предусматривает в качестве обязательного признака цель побега - уклониться от отбывания наказания, поэтому цель у виновного, совершающего побег, не должна влиять на квалификацию преступления и может выступать только как обстоятельство смягчающее или отягчающее наказание. К тому же наличие различных мнений на этот счет вносит расхождение в применении уголовного закона. Кроме того, лицо все время, пока длится побег, уклоняется от отбывания наказания, не претерпевает ограничения, определенные по приговору суда, а органы и учреждения уголовно-исполнительной системы в результате действий виновного лишены возможности исполнять наказание, обеспечивать тот режим, который обусловлен назначенным видом исправительного учреждения.

     Субъектом данного преступления может быть вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста, обладающее дополнительно таким специальным признаком, который дает основание рассматривать его в качестве специального субъекта - отбывающее наказание в виде лишения свободы или ареста. В.В. Смышляев полагает, что речь должна идти о лице, осужденном к лишению свободы, вне зависимости от его вида. Таким образом, из круга субъектов преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ, если буквально толковать мнение В.В. Смышляева, исключаются лица, отбывающие наказание не по приговору суда, а по определению в связи с заменой наказания. По нашему мнению, данная позиция является ошибочной: законодательная характеристика не дает оснований для такого вывода. Ответственность по рассматриваемой статье связывается с самим фактом побега из мест лишения свободы или ареста, при этом законодатель ничего не говорит о том, на каком основании лицо находилось в исправительном учреждении или в арестном доме.

     Арест к лицам, не достигшим шестнадцати лет, согласно ч. 2 ст. 54 УК РФ не применяется, поэтому в арестных домах они содержаться не могут. А в местах лишения свободы, в отдельных случаях, могут содержаться и лица в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет. Но в соответствии со ст. 20 УК РФ эти лица не могут быть субъектами преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ. Поэтому, совершенный ими побег, например из воспитательной колонии, должен рассматриваться не в качестве преступления, а в качестве дисциплинарного проступка и влечь применение лишь мер воздействия дисциплинарного или воспитательного характера, предусмотренных п. «а» и «б», ст.. 115, ст. 136 УИК РФ. В качестве таковых могут выступать: выговор; дисциплинарный штраф в размере до двухсот рублей; лишение права просмотра кинофильмов в течение одного месяца; водворение в дисциплинарный изолятор на срок до семи суток с выводом на учебу. Указанные взыскания могут применять начальники воспитательных колоний или лица, их замещающие (ст. 138 УИК РФ).

     М.Р. Гарафутдинов предлагает установить уголовную ответственность за побег с 14-летнего возраста, поскольку несовершеннолетние, по его мнению, совершившие побег, не поддаются исправлению другими методами. К тому же 18,1 % бежавших совершают новые преступления в том числе тяжкие преступления.() С этим мнением следует согласиться, поскольку такие лица уже вполне способны осознавать противоправность совершения побега.

     Как известно, ст. 313 УК РФ содержит три части. Однако законодатель отказался от такого квалифицирующего признака побега, как совершенный с повреждением или разрушением инженерно-технических средств охраны. Указанные действия по своей общественной опасности существенно отличаются от других побегов, квалифицируемых по ч. 1 ст. 313 УК РФ. Подобный способ побега причиняет урон собственности, а самое главное, может создать ситуацию, в результате которой не будет обеспечиваться надлежащая охрана осужденных, могут создаваться условия для совершения побега другими лицами. Эти обстоятельства некоторыми учеными предлагается иметь в виду при криминализации деяния, дифференциации ответственности за разные виды побегов, поскольку учесть существенные различия их общественной опасности вряд ли возможно. Выход видится, по их мнению, в дополнении ст. 313 УК РФ указанным квалифицирующим признаком. Однако результат в этом случае будет диаметрально противоположным желаемому: вместо усиления ответственности фактически будет иметь место ее смягчение. В настоящее время описанная ситуация подлежит квалификации по совокупности преступлений (ст. 167 и ст. 313 УК РФ) и наказание соответственно должно назначаться по правилам ст. 69 УК РФ.

     Перечень  содержащих в ч. 2, 3 ст. 313 УК РФ квалифицирующих  признаков необходимо дополнить еще одним. Поскольку особую опасность представляют побеги из мест лишения свободы, совершаемые лицами, осужденными за тяжкие и особо тяжкие преступления, было бы логично (в плане совершенствования уголовного законодательства) выделить в особый квалифицированный вид побег, совершенный этими лицами. Особая опасность побегов указанных лиц заключается в том, что они уже совершили тяжкие либо особо тяжкие преступления, за которые отбывают наказание, как правило в виде длительного срока лишения свободы. К тому же, будучи на свободе, вероятность того, что они совершат вновь аналогичные преступления, достаточно высокая.

     Следует остановиться еще на одной проблеме: различная природа мер, присущая отбыванию наказания и нахождению под стражей, требует различного уголовного правового регулирования ответственности за их нарушение. Речь идет о целесообразности конструирования самостоятельных составов преступления: побег лица, отбывающего наказание в исправительном учреждении или в арестном доме, и побег лица, находящегося в предварительном заключении. Очевидно то, что общественная опасность их различна. Отмечано, что во втором случае субъектом является лицо, еще не признанное судом преступником, а для первого субъекта побег - это уже как минимум второе преступление

     Одной статье следует сформулировать два самостоятельных состава преступления: в первой ее части указать побег из-под стражи, во второй - побег из места лишения свободы и из-под ареста, в последующих частях - сформулировать квалифицирующие признаки, относящиеся к обоим видам побега.

     Не  следует рассматривать преступным побег, совершенный в условиях крайней необходимости в соответствии со ст. 39 УК РФ. Однако при решении вопроса о наличии крайней необходимости следует внимательно определить, все ли его условия, предусмотренные указанной статьей, в конкретном случае выполняются. Так, например, не будет побег преступным, если нахождение осужденного в месте лишения свободы или ареста угрожало его жизни или жизни других лиц и эта опасность не могла быть устранена иными средствами кроме, как совершением побега. Если имела место угроза другим правам осужденного или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, то побег следует считать не преступным, но только при условии, что эта опасность не могла быть устранена другими средствами, и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

     Если  лицо было осуждено неправомерно и соответственно неправомерно отбывало наказание, то побег из места отбывания наказания также нельзя считать преступным, поскольку в данном случае не причиняется вред отношениям правосудия, а значит, отсутствует один из важнейших элементов состава преступления - объект преступления. Так, Лысковским районным судом Нижегородской области 17 августа 1990 г. Шувалов осужден по ст. 186 УК за побег из лечебно-трудового профилактория, куда он был направлен по ходатайству приемника-распределителя УВД в соответствии с постановлением Канавинского районного народного суда г. Нижний Новгород от 22 февраля 1990 г. сроком на один год и шесть месяцев.

     Президиум Нижегородского областного суда 27 декабря 1990 г. отменил постановление народного суда о направлении Шувалова на принудительное лечение в ЛТП, так как ходатайство приемника-распределителя о направлении Шувалова в лечебно-трудовой профилакторий признано необоснованным и отклонено.

     В связи с этим в действиях Шувалова, за которые он был осужден Лысковским народным судом 17 августа 1990 г., отсутствует состав преступления (определение СК по уголовным делам Верховный Суд РФ от 7 февраля 1992 г. «Побег из лечебно-трудового профилактория лица, которое незаконно было направлено в это лечебное учреждение, не может рассматриваться как уголовно-наказуемое деяние»).

     Таким образом побег является наиболее распространенным посягательством на правосудие. Так как объектом выступает нормальное функционирование органов уголовно-исполнительной системы, предварительного расследования и суда.

     Суть  противоправного деяния заключается  в самовольном незаконном оставлении осужденным или задержанным учреждений и органов Уголовно Исполнительной системы.

     Побег является длящимся преступлением, оно заканчивается при задержании бежавшего, или его явке с повинной.

     Законодатель  определил специальный субъект, им может быть лицо, осужденное к  лишению свободы, или аресту, либо подозреваемый или обвиняемый, в отношении которого мерой пресечения избрано содержание под стражей. 

     2.2 Уклонение от отбывания лишения свободы 

     В тех случаях, когда имеет место  уклонение в виде невозвращения  лица, осужденного к лишению свободы, которому разрешен выезд за пределы места лишения свободы либо которому предоставлена отсрочка исполнения приговора суда или отбывания наказания, по истечении срока выезда или отсрочки, наступает уголовная ответственность по ст. 314 УК РФ.

     В первоначальной редакции в ст. 314 УК РФ это преступление было сформулировано как «невозвращение лица, осужденного к лишению свободы, которому разрешен краткосрочный выезд за пределы места лишения свободы либо которому предоставлена отсрочка исполнения приговора суда или отбывания наказания, по истечении срока выезда или отсрочки». Таким образом, в законе речь шла о трех относительно самостоятельных деяниях (а не о двух, как указывают некоторые авторы): уклонение от отбывания наказания лица, которому разрешен выезд за пределы места лишения свободы; уклонение от отбывания наказания лица, которому предоставлена отсрочка исполнения приговора; уклонение от отбывания наказания лица, которому предоставлена отсрочка отбывания наказания. Объединять воедино два последних обстоятельства вряд ли правильно, поскольку они имеют различную правовую природу, характеризуют разные категории осужденных.

     Общественная  опасность уклонения осужденных от отбывания лишения свободы, то есть преступления, предусмотренного ст. 314 УК РФ, заключается в том, что, будучи осужденными к такому суровому наказанию, как лишение свободы, лица, злоупотребляя оказанным доверием и льготами предусмотренными законодательством, препятствуют исполнению приговора . При оценке общественной опасности уклонения от отбывания наказания в виде лишения свободы надо учитывать, что это преступление не только препятствует исправлению и перевоспитанию осужденного, нарушает неотвратимость наказания и непрерывность процесса его исполнения, но и подрывает авторитет судебного приговора. К тому же в целях возвращения осужденного в места лишения свободы, как и при побегах, задействуется большое количество сотрудников уголовно-исполнительной системы, что влечет дополнительные материальные затраты. Действия осужденного, направленные на уклонение от отбывания лишения свободы, не только причиняют вред охраняемому объекту, но и совершаются на фоне определенных негативных обстоятельств, связанных с осуществлением процесса исполнения и отбывания наказания. Данные лица фактически ставят себя в условия нелегального существования, в силу чего они могут быть опасны для общества.