Обыск и выемка

Распространенность  процессуального принуждения зависит  от того, как часто проводятся личные обыски без решения суда в случаях, «не терпящих отлагательств».

Можно было бы привести в законе перечень таких  случаев, отнеся к ним следующие

1. есть основание опасаться, что лицо скроется, имея при себе отыскиваемые предметы;
2. промедление с производством обыска может привести к уничтожению или сокрытию указанных предметов;
3. нахождение у лица определенных предметов (например, оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ может представить опасность для окружающих или способствовать продолжению преступной деятельности.

Распространенность  процессуального принуждения зависит и от того, у кого можно провести личный обыск (выемку). Закон допускает возможность подвергнуть обыску любое лицо, скрывающее у себя предметы и документы, имеющие значение для уголовного дела. Это, прежде всего, обвиняемый и подозреваемый, иногда - потерпевший (если он скрывает вещественные доказательства и документы, изобличающие обвиняемого, или не знает, что они у него находятся), в редких случаях - свидетель (если он заинтересован в исходе дела или не знает о нахождении в его одежде или вещах предметов, имеющих доказательственное значение по делу). В ряде случаев личные обыски (выемки) проводятся у родственников и близких людей обвиняемого (подозреваемого), скрывающих у себя предметы и документы, необходимые для установления истины по уголовному делу. Процессуальное положение таких лиц можно охарактеризовать словом «обыскиваемые».

Они имеют  процессуальные права и обязанности, но лишь в пределах, необходимых  для осуществления обыска. Если при  обыске найдены отыскиваемые предметы, то их владельцев следует допросить в качестве свидетелей о том, как попали к ним эти предметы. Если при обыске ничего не найдено, то указанные лица в дальнейшем никакого процессуального положения не занимают, но имеют право подать жалобу прокурору и в суд на проведение незаконного обыска.

Личный обыск  и личную выемку проводят следователь (лицо, производящее дознание) в присутствии понятых, в необходимых случаях с участием специалиста. Закон щадит чувство стыдливости граждан и поэтому предписывает, что лицо производящее личный обыск, и понятые должны быть одного пола с обыскиваемым (ч. 3 ст. 184 УПК РФ). Следовало бы дополнить закон, указав в нем, что и специалисты, участвующие в личном обыске (за исключением медицинских работников), должны быть одного пола с обыскиваемым. С другой стороны, было бы желательно оговорить в законе, что указанное выше правило действует лишь в случаях, когда личному обыску подвергается тело человека и обыск сопряжен с обнажением. В других  же случаях, когда личный обыск сводится к осмотру вещей обыскиваемого, пол обыскивающих не имеет значения. Специально для проведения личного обыска руководитель следственного органа может выделить следователя, который был бы одного пола с обыскиваемым. С той же целью следователь вправе поручить проведение этого следственного действия работнику органа дознания. Однако возможно и иное решение вопроса: следователь устраняется от производства личного обыска, его производит специалист, если он привлечен к проведению обыска, одного пола с обыскиваемым. В этом случае протокол обыска подписывают обыскиваемый, понятые и специалист. Своей подписью следователь в данном случае удостоверяет не то, что лично им обнаружено, а то, что обыск был проведен в определенном месте, в определенное время у данного лица и дал результаты, о которых сообщили понятые и специалист, представившие следователю обнаруженные ими при обыске предметы и документы. Если обыскиваются тело, естественные отверстия, то по требованию обыскиваемого лица целесообразно устранить от проведения обыска следователя и понятых независимо от их пола и довершить проведение осмотра человеческого тела одному лишь врачу-специалисту³³. Но изъятые при обыске предметы должны быть предъявлены немедленно следователю и понятым, которые вместе с обыскиваемым и врачом подписывают протокол.

Следует признать ошибочным мнение, что при отсутствии следователя одного пола с обыскиваемым необходимо привлекать к проведению личного обыска сотрудников прокуратуры и органов внутренних дел. Нельзя поручать проведение личного обыска сотрудникам органов предварительного расследования, не обладающим следственными полномочиями. Право на проведение личного обыска имеют только следователь, дознаватель, понятые и специалист, если он приглашен для участия в обыске. Понятым при проведении личного обыска становится известными обстоятельства, составляющие личную тайну человека (дефекты телосложения, кожные и иные заболевания и т.д.). Однако в качестве понятых нередко приглашают соседей и сослуживцев обыскиваемого, которые могут широко разгласить компрометирующие человека сведения. Предупреждения о запрете разглашать обстоятельства уголовного дела тут явно недостаточно. Более действенная мера состояла бы в том, чтобы предоставить обыскиваемому право отвода понятых, являющихся его соседями, сослуживцами, другими лицами, от которых можно ожидать разглашение личных тайн человека. Право отвода понятых необходимо разъяснять обыскиваемому перед началом личного обыска и делать отметку об этом в протоколе обыска. Сложные диагностические процедуры и медицинские манипуляции, направленные на отыскание и изъятие предметов, скрываемых в полостях тела, не могут быть проведены в рамках личного обыска. Речь идет, в частности, о рентгеноскопии желудочно-кишечного тракта, промывании желудка и т.п. При проведении этих и других медицинских обследований совершенно неуместно присутствие следователя и понятых. В указанных случаях следователь должен поручить обнаружение и изъятие вещественных доказательств медицинским работникам³⁴. При проведении личного обыска ограничиваются на законных основаниях не только неприкосновенность личности, но и правомочия владения, пользования и распоряжения вещью, которая оказалась изъятой в результате обыска.

§ 2. Обыск  и выемка в жилище

Для производства обыска следователь выносит мотивированное постановление. Обыск в жилище производится на основании судебного решения, принимаемого в соответствии со ст. 165 УПК.

В связи с  различным пониманием на практике термина "жилище" представляется необходимым учитывать трактовку этого термина в примечании к ст. 158 УК, посвященной ответственности за нарушение неприкосновенности жилища. В этом примечании указано, что под жилищем в УК понимаются "индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и пригодное для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение, или строение, не входящее в жилищный фонд, но предназначенное для временного проживания". Приведенное положение ст. 158 УК воспроизведено в п. 10 ст. 5 УПК.

В криминалистической науке весьма распространено мнение, что обыск - это следственное действие, содержанием которого является принудительное обследование помещений и сооружений, участков местности, отдельных граждан в целях отыскания и изъятия предметов, имеющих значение для уголовного дела, а также обнаружения разыскиваемых лиц. Вместе с тем представляется, что обыск не во всех случаях связан с принудительным обследованием. Как следственное действие, производимое по судебному решению, обыск носит элемент принуждения. Однако во многих случаях лицо, даже отказываясь добровольно выдать искомые объекты, не препятствует их поиску. Поэтому принудительный характер может состоять в самом проникновении в жилище, но не в поисковых действиях, которые производятся внутри жилища.

С учетом отмеченного  обыск можно охарактеризовать как  следственное действие, состоящее в обследовании любых доступных следователю (дознавателю) мест, а также физических лиц с целью обнаружения и изъятия орудий преступления, предметов, документов и ценностей, которые могут иметь значение для уголовного дела.

Анализ практики позволяет выделить основные проблемы, возникающие в связи с производством данного следственного действия.

Первая проблема - определение достаточности фактических оснований, которыми обосновывается решение о производстве обыска в жилище. В теории уголовно-процессуального права под фактическими основаниями принятия решения понимаются конкретные доказательства, которые подтверждают необходимость принятия определенного решения или производства следственных действий. Причем сведения становятся доказательствами лишь после приобщения к материалам уголовного дела с соблюдением требований относимости, допустимости, достоверности и достаточности.

Частью 1 ст. 182 УПК РФ закреплено, что "основанием производства обыска является наличие достаточных оснований полагать, что в каком-либо месте или у какого-либо лица могут находиться орудия преступления, предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для уголовного дела". Представляется, что сочетание "наличие достаточных оснований полагать" - это термин, который обозначает категорию мотивированности, но не обоснованности процессуального решения о производстве данного следственного действия. Иное противоречило бы сущности доказательств как сведений, которые обусловливают возможность принятия действительно значимых решений. Доказательствами, подтверждающим необходимость производства обыска, должны считаться содержащиеся в материалах уголовного дела конкретные сведения о том, что в определенном месте или у определенного лица могут находиться искомые объекты.

Еще две проблемы связаны с производством неотложного  обыска. Во-первых, неясно, по каким  критериям следует определять неотложность, во-вторых, в УПК РФ отсутствует четкие правила проверки законности и обоснованности данного решения прокурором и судом.

Требования  принципа неприкосновенности жилища обусловливают  возможность ограничения данного  конституционного права лишь при  наличии соответствующих оснований. Причем не следует смешивать две процессуальные категории - "основания производства обыска" и "случаи, не терпящие отлагательства". С одной стороны, наличие достаточных оснований само по себе не вызывает необходимости производства обыска в неотложных случаях. С другой же стороны, возникновение не терпящих отлагательства случаев не означает, что обыск может быть проведен без достаточных оснований, лишь в результате умозрительного вывода следователя. Для производства данного следственного действия необходимо, чтобы в материалах уголовного дела содержались доказательства, подтверждающие как необходимость производства обыска, так и необходимость использования особого правового режима при его производстве.

Таким образом, основной критерий, которому должно отвечать условие неотложности, - это основанная на доказательствах убежденность следователя в том, что при непроведении следственного действия (в нашем случае - обыска в жилище) доказательства, которые должны быть получены, подвергнутся уничтожению, порче, изменят свои свойства или исчезнут.

При исследовании процедуры производства обыска в  случаях, не терпящих отлагательства, возникает еще один весьма важный вопрос. Часть 5 ст. 165 УПК гласит: "в исключительных случаях, когда производство осмотра жилища, обыска и выемки в жилище, а также личного обыска не терпит отлагательства, указанные следственные действия могут быть произведены на основании постановления следователя без получения судебного решения. В этом случае следователь в течение 24 часов с момента начала производства следственного действия уведомляет судью и прокурора о производстве следственного действия". Таким образом, предполагается, что следователь в случаях, не терпящих отлагательства, принимает решение самостоятельно и столь же самостоятельно впоследствии уведомляет об этом решении и о результатах следственного действия судью и прокурора. Однако возможны ситуации, когда следователь имеет реальную возможность согласовать решение о производстве обыска с руководителем следственного органа, но не в состоянии в силу неотложности обстоятельств получить судебное решение. Имеются в виду ситуации, когда, например, руководитель следственного органа участвует в производстве осмотра места происшествия, в ходе которого появляется неотложная необходимость произвести обыск в жилище. Представляется, что должна быть создана процедура, при которой следователь имел бы возможность докладывать материалы уголовного дела руководителю следственного органа, а тот, в свою очередь, давая согласие на производство обыска в жилище, нес бы наравне со следователем ответственность в случае его незаконного производства.

Так, гражданка  А.Б. Дементьева обратилась в Конституционный Суд Российской Федерации просьбой признать не соответствующим статьям 17 (часть 1), 45 (часть 2), 46 (часть 1) и 55 (часть 2) Конституции Российской Федерации положение части пятой статьи 165 УПК Российской Федерации, в силу которого в исключительных случаях, когда ввиду безотлагательности проведения обыска в жилище получение судебного решения не представляется возможным, следователь проводит его на основании своего постановления, о чем в течение 24 часов с момента начала обыска уведомляет прокурора и суд, а суд в последующие 24 часа проводит проверку данного следственного действия в целях установления его законности или незаконности³⁵.

Как следует  из представленных материалов, на основании  данной нормы 28 июня 2004 года органами предварительного следствия в жилище А.Б. Дементьевой был проведен обыск, безотлагательность которого обосновывалась тем, что в этот день А.Б. Дементьева по месту жительства осуществила продажу наркотического средства и малейшее промедление с обыском могло повлечь уничтожение или сокрытие доказательств по делу. Постановлением Кимрского городского суда Тверской области от 30 июня 2004 года производство обыска было признано законным. Поскольку, как указывает заявительница, установленный в части пятой статьи 165 УПК Российской Федерации порядок судебной проверки законности следственных действий, проводящихся в случаях, не терпящих отлагательства, не предусматривает обязательное участие в судебном заседании лица, в отношении которого проводилось соответствующее следственное действие, или его адвоката, ни А.Б. Дементьева, ни ее защитник не были уведомлены о месте и времени судебного заседания, им не направлялась копия принятого судом решения и не разъяснялось право его обжалования. С решением суда заявительница ознакомилась лишь по окончании предварительного следствия, при ознакомлении с материалами уголовного дела, и, таким образом, была лишена возможности своевременно обжаловать это решение в кассационном порядке.

Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные А.Б. Дементьевой материалы, не наел оснований для принятия ее жалобы к рассмотрению.

Из представленных А.Б. Дементьевой материалов не усматривается, что ее конституционные права были нарушены оспариваемым ею положением части пятой статьи 165 УПК Российской Федерации. Данная статья, регламентирующая порядок производства обыска в жилище в условиях, не терпящих отлагательства, а также последующую судебную проверку законности такого обыска, не содержат каких-либо предписаний, которые лишали бы лицо, в чьем жилище произведен обыск, возможности участия в такой проверке в случае заявления им ходатайства об этом или обжалования незаконности произведенного обыска. Ее положения, вместе с тем, не исключает право суда в случае неявки заинтересованного лица в судебное заседание по неуважительной причине рассмотреть данный вопрос в его отсутствие. Предоставление такому лицу возможности участвовать в судебном заседании обусловливается, в частности, самим характером осуществляемого судебного контроля, предполагающим проверку соблюдения следователем требований закона как относительно уголовно-процессуальной формы, так и в части, касающейся установления оснований для производства обыска, в том числе обосновывающих его безотлагательность.